Безмолвные сказания

Улицы Королевской гавани тонули в пепельно-грязном тумане. Под напором стремительного, неровного, несущегося с Севера ветра ветви деревьев покорно склоняются вниз, соприкасаются друг с другом и замерзают, погружаясь в долгий зимний сон. Долгое лето смиренно уступает свое место приходящей зиме. Дейенерис стояла на балконе и видела, как лед, сковавший самую крупную реку Вестероса, подступал к столице и окружил ее со всех сторон. Корабли больше не приходили в порт для торговли, продовольственные запасы истощились. Люди умирали от холода в своих постелях и замерзали на улицах. Живых становилось все меньше. Дотракийцы приплывшие с ней, находили новые трупы и не успевали сжигать тела умерших людей, дабы те не воскресли с наступлением ночи и чтоб души их обрели покой. А ведь зима действительно пришла, как и пророчили Лорды Винтерфелла и Хранители Севера. Она переплыла Узкое море, желая стать Королевой, вернуть мир и порядок в Семь Королевств и былое величие своему дому. Но она оступилась, когда позволила своим людям отправиться за стену и сразиться с Королем ночи и его армией мертвых, не уступающей армии Вестероса, а даже намного превосходя ее количеством. Многие дома Севера поддержали ее и были уничтожены в схватке с Белыми ходоками, когда была разрушена Великая стена. Винтерфелл пал, а вместе с ним и весь Север. Лишь некоторым удалось спастись и бежать на юг, надеясь найти там себе безопасное убежище. Армия с каждым новым днем уменьшалась, воины не желали воевать с тем, чего не понимали и не могли одолеть. Не раздумывая, они дезертировали и возвращались домой, надеясь успеть провести последние мгновения их жизни вместе с родными. Новая Королева не смела их осуждать. Дрогон и Рейегаль парили высоко над Красным замком. Из их пасти вылетали неудержимые и несмолкаемые вопли скорби по своему младшему брату. Дейенерис не могла выносить этого и, поддаваясь слезам, возвращалась в свои покои, закрывала все окна, сохраняя в комнате тепло, а после спускалась в тронный зал, украшенный, как и прежде, черепами умерших драконов. Череп дракона Эйегона-завоевателя Балериона больше всех прочих привлекал к себе внимание. Драконы живут намного дольше своих хозяев, но они тоже смертны. С наступлением ночи Дейенерис всегда рассказывала Джону истории о драконах, которые в детстве ей поведал старший брат. Рассказывая их, она будто возвращалась назад, в свое детство. Вспоминала, как увлеченно слушала истории Визериса, и о том, как был выкован Железный трон. Тысяча мечей поверженных врагов, скрепленных огненным дыханием Балериона Черного Ужаса. В детстве ей было сложно представить его величину, а сейчас она спокойно смотрела на престол, без малейшего волнения, с долей детского разочарования. Ведь престол не принимал ее. Впивался острыми наконечниками клинков в ее хрупкую кожу. Раны не переставали кровоточить, убеждая всех и ее саму в незаконность ее прав на Железный Трон. После всего случившегося, она ни разу не покинула замок. Она не вышла к своему народу, как должна была, поддерживая их и вселяя в их сердца веру в грядущую победу и в будущее. Потому что это было ложью. Грядет Великая битва, и эта битва станет решающей. Все, что происходило с ними сейчас, было их судьбой и их наказанием. — Серый Червь сражался за меня и погиб, — сказала она леденящим голосом, вспоминая лицо Миссандеи, — Безупречные сражались за меня, и большинство погибло. Дозорные сражались за меня и погибли. Великие Дома Вестероса объединились, чтобы сражаться за меня и погибли, — она замолчала, чувствуя, как ком встал в ее горле, — Визерион сражался за меня и погиб. Что я за королева, если несу разрушение всему, до чего только прикасаюсь? И что я за королева, если не смогу уберечь свой народ? Она будто разговаривала сама с собой, забыв о вежливом госте, не первый раз, но все так же с уважением и внимательностью рассматривавшего огромные черепа драконов. После произнесенных слов Джон внимательно посмотрел на подавленную горем Дейенерис. Огонь внутри нее постепенно тускнел. Он гас с каждой печальной мыслью, с каждым сомнением в себе и в покинутой ее надеждой в их победу в решающий битве. — Они сражались не только за тебя, но и за свой дом и семью. За Семь Королевств и за возможность жить, не зная бед и страхов, — все попытки успокоить и утешить ее оказались тщетны. Во всем произошедшем она винила только себя. И Джон знал, что эти слова окажутся для нее последними. Легенды не врали. Азор Ахай действительно возродился из пепла и соли, закалив свой меч яростным пламенем драконов. Он возродился, дабы пронзить своим мечом Бога Ночи и Ужаса. Возродился, дабы вернуть мир и покой в Семь Королевств. И только пролитая кровь любимой женщины сможет вселить в острый клинок всю ее любовь, все ее мужество, силу и душу. — Дени, — позвал он ее к себе, сдавливая рукоять тяжелого мяча, — Когда я был еще ребенком, старая Нэн рассказывала мне сказки и разные легенды про Великого иного, долгою ночь, великих представителей дома Старков. Рассказывала мне и про Детей Леса. И рассказывала мне про Азора Ахай, легендарного героя, однажды победившего Короля Ночи. — Долгая ночь уже началась, Джон, — она медленно подошла к нему, рассматривая меч, — И только принц, что был обещан, унаследовавший этот дар, сможет снова сразиться с Великим иным, развеет тьму, сгустившеюся над Семью Королевствами раз и навсегда. Я знаю это пророчество. Рейегар бредил им. Но Светозарный был утерян. Нам не выиграть в этой войне, — она опустила взгляд. Джон медленно и очень аккуратно прикоснулся губами к ее лбу, убрав с ее щеки одним пальцем слезу. — Длинный Коготь не раз спасал мне жизнь. Этот меч прошел со мной многие войны и уничтожил множество врагов, — Дени, знай, что я люблю тебя больше всех на свете, — шепнул он ей на ухо, последний раз вдыхая ее запах и крепко сжимая в своих руках. Их губы слились в поцелуе. Столь страстном и сильном. В тот момент им хотелось остановить эту войну, избавить людей от страданий, вернуть умерших к жизни. Остановить время и остаться в объятьях друг друга. Но это было невозможно, они оба знали это. Джон не медлил. Он обнажил Длинный Коготь и пронзил острием ее горячее сердце. Дейенерис вздрогнула, не издав при этом ни звука. Тело ее обмякло в его руках. Алые капли крови брызнули на лицо Джона. Держа ее тело на своей руке, он аккуратно положил ее на холодный пол тронного зала, в последний раз взглянув в ее аметистовые холодные глаза. И затем воссел на железный трон, крепко сжимая рукоять меча. Сталь впитала в себя сердце и душу Дейенерис и была тверже, чем когда-либо, горячее пламенного дыхания дракона. Так Азор Ахай возродился вновь. Так был выкован новый Светозарный, Красный Меч Героев.