Офис

Шастун, не ожидая такого быстрого развития событий, опешил, раскрыв от растерянности рот, но сразу же взял себя в руки, отвечая на поцелуй и кладя руки Попову на плечи. Начальник же запустил обе руки в волосы парня, прижимая его к себе как можно ближе. — Ты же понимаешь, что я не смогу остановиться? — прошептал Арсений, отстранившись от Антона, все еще держа его за затылок и заглядывая в его расширенные зрачки. — Если честно, я сейчас мало что понимаю, — судорожно выдохнул парень, закусывая губу. — Блять, — рыкнул Арсений, и повел парня в сторону кровати. Упав на кровать, Антон подтянулся к изголовью, пока Арсений рассматривал его прилично выпирающий стояк в шортах. Сев на кровать и немного подвинувшись к парню, Попов схватил его за ноги, дернул на себя и навис сверху. Выставив руки по бокам от лица Шастуна, мужчина наклонился за новым поцелуем, постепенно спускаясь все ниже. Сначала к шее, вылизывая нежную кожу и оставляя на ней несколько ярко-бордовых засосов, затем, быстро сняв с него футболку, спустился к ключицам, осторожно прикусывая их, переходя на соски, затем опускаясь все ниже под рваное дыхание парня, лежащего под ним. Когда он дошел до резинки шорт, которые прикрывали самое основное, Антон резко взял голову Арсения в свои руки со словами: — Стоп, погоди, я не могу, то есть могу, но я… — пытаясь подобрать слова, тараторил Шастун, бегая глазами по лицу начальника. — У тебя никогда не было? — Да как-то я и не по парням особо, знаешь ли, — ответил он, пытаясь отшутиться и не выдать свое дикое волнение, — давай выпьем? Пожалуйста, я правда тебя хочу, но мне это сейчас крайне необходимо. — Не переживай, тебе понравится, — ответил Попов, зрачки которого так и норовили расползтись во всю радужки, — сейчас принесу, виски? — Да. Спустя пару минут Арсений вернулся с двумя стаканами и бутылкой. Налив в каждый стакан на два пальца, он протянул стакан Шастуну. Тот осушил его моментально и осушил стакан Попова. — Будет слишком больно? — Я постараюсь доставить тебе минимум боли, — честно ответил мужчина, вовлекая парня в поцелуй, стягивая с него шорты вместе с боксерами и жадно рассматривая его, обхватил ладонью член. Тот охнул от наслаждения, закатив глаза. Предварительно облизав губы, Попов вобрал член наполовину, осторожно взял глубже, сразу ускоряя темп, изредка останавливаясь, чтобы вылизать головку, затем снова вбирая уже во всю длину. Остановившись спустя несколько мгновений, он потянулся к лицу Антона и поцеловал его, чувственно исследуя языком его рот. — Один момент, — прошептал он, вставая на колени и доставая с полки над кроватью смазку. — Господи, мы что, реально сейчас… — прошептал Шастун, закусывая губу от волнения. — Т-ш, — прошептал Арсений, прикладывая палец к губам парня, — не нервничай. Положив смазку рядом, мужчина стянул с себя штаны, бросив их у кровати, и закинул ноги парня к себе на плечи. Не отрывая взгляда от Антона, Арсений потянулся за смазкой, открыл ее и выдавил нужное количество себе на пальцы. — Не бойся и расслабься, — сказал он, наклонившись к его лицу и медленно целуя. — Легко сказать, — ответил Антон севшим голосом, и тут же резко втянул в себя воздух сквозь зубы, ощутив внутри себя палец. — Главное, не зажимайся, будет хуже, — сказал мужчина, аккуратно проталкивая второй палец, медленно двигая ими вперед-назад. — Посмотрел бы я, как бы ты не зажимался, — сдавленно ответил Шастун, смотря ему в глаза. Улыбнувшись, Арсений с трудом ввел третий палец под тяжелое дыхание своего секретаря. Впившись в губы парня, он как можно медленнее растягивал его, еле сдерживая себя. Заметив, что тот всеми силами пытается не кривиться от боли, он нащупал ту самую точку. — Охтыжнихуясебе, — резко выдохнул Антон, сжимая плечи начальника, — сделай так еще раз, — сказал он, тяжело дыша. Повторив маневр, Попов наслаждался стонами парня, возбуждаясь еще сильнее. Не спеша вытащив пальцы, он выдавил еще смазки себе на руку и размазал ее по всему своему члену. — Будет чуточку больно, — предупредил он, приставляя член к раскрасневшейся и сжимающейся дырочке, и медленно вошел только головкой, давая ему время привыкнуть. — Нихуя себе чуточку, — вскрикнул Шастун, сжимаясь еще больше, — по ощущениям он просто огромный, — проскулил он, впиваясь ногтями в спину Попова. — Сочту за комплимент, — прошептал тот, продолжая понемногу входить и замирая. — Блять, притормози, я сейчас разорвусь, — скулил парень, не находя себе места. Решив действовать, пока все не испортил, Арсений сжал его член у основания и начал медленно надрачивать. Спустя небольшое количество времени, убедившись, что Антон привык и расслабился, он вошел в него до конца. Антон вскрикнул, и Арсений сменил угол проникновения. Вскрик уже был более удовлетворенным. «Неужели попал» — мысленно возрадовался про себя Арсений. — Сделай так еще раз, — попросил Шастун, закусывая нижнюю губу. Арсений нарастил темп и продолжил вбиваться в Антона, пока тот не находил себе места, извиваясь от уходящей боли вперемешку с нарастающим наслаждением. Потянувшись за поцелуем, он сорвал с губ Антона красноречивые стоны, каких ему не приходилось слышать уже давно. — Блять, как же ты меня возбуждаешь, — прорычал Попов, сжимая бедра Шастуна. Целуя его все страстней и глубже, иногда прикусывая губы, он то набирал темп, то медленно входил, ловя губами его развратные стоны. Понимая, что Шастун уже на грани, да и он сам тоже, Попов ускорил темп, обхватив рукой член Антона и продолжил вбиваться в него, слыша рваные вздохи. Шастун выгнулся и громко застонав, кончил, закусив губу, Попов выплеснулся следом ему на живот. С трудом переводя дыхание, они просто лежали и смотрели друг другу в глаза, каждый думая об одно и том же: «как же это было охуенно». — Где у тебя тут балкон? Курить хочу просто пиздец, — тяжело дыша, спросил Антон. — На кухне, — выпав из своих мыслей, ответил Арсений. — А штаны мне полагаются? — спросил Шастун. — Мне больше нравится, когда ты без них, — ответил Арсений. — Я вообще-то серьезно. — Я тоже. Цокнув языком и вытеревшись шортами, не найдя варианта лучше, Шастун нашел штаны Попова, надел их на себя и отправился курить. Зайдя на балкон, он увидел там столик с пепельницей и два кресла. «Он же вроде не курит» — подумал про себя парень. Усевшись на кресло и охнув от новых ощущений пониже спины, он прикурил, уставившись на вид ночного города. На всю эту ночную суету, людей, машины, стараясь совершенно ни о чем не думать. «Думать буду завтра, а сейчас надо выспаться» — решил для себя он, затушил окурок и отправился спать. *** Мы с тобою звездопад, Два билета на паром, Танцевали до утра, Под неоновым дождем. Не понимая, откуда исходит звук, Шастун продолжал лежать дальше в надежде, что уснет снова. Мы меняем города, Обстоятельства на сон, Откровенное вчера, Ты сегодня мне никто. — Блять, да что это за хуйня, — выругался Шастун, оглядываясь и попутно понимая, что он не дома. Во-первых, его дом не был таким шикарным. Во-вторых, у него болел зад. В-третьих, он, блять, трахался с Поповым. «Это реально было?» — подумал он, вставая с кровати. Зайдя на кухню, он увидел Арсения, который слушал музыку через блютуз-колонку и варил себе кофе. Не зная как себя вести, Шастун аккуратно уселся за барную стойку и сидел в ожидании чего-то, пока Попов не обернулся, и они не встретились взглядом. «Ну и что мне, блять, сказать ему? Привет?» — подумал Шастун, все еще не отрывая глаз от начальника. «Начальник, блять, а как же, всем бы таких начальников». — Ну привет, Шастун, снисходительно нарушил молчание Попов, — у тебя полчаса на сборы, если ты помнишь, что тебе надо на работу. — А тебе не надо? — спросил тот в недоумении. — У меня есть дела поважнее, — ответил Попов, отпивая свой напиток. — Да без проблем, — ответил Шастун, и ушел курить на балкон. Спустя полчаса он уже сидел готовый на кухне в ожидании, что Попов отвезет его в офис. Заметив эту картину, тот умилился, но затолкав все это куда подальше, откликнулся: — Поедешь с моим водителем, мне нужно будет уехать в другой конец города. Он уже стоит внизу, узнаешь его по черному мерседесу. — Без проблем, — повторил Шастун, выходя в коридор, и немного пошуршав, хлопнул входной дверью. Услышав абсолютную тишину после хлопка двери, Попов выдохнул. Он не понимал, почему Шастун вызывал в нем такие эмоции. Он рассчитывал на перепихон для галочки, но походу подъебал сам себя. «Мне не нужны отношения, я еще слишком молод для семейной жизни» — спародировал он сам себя, и начал собираться по делам, если поход в клуб к другу можно назвать делом. Он испугался своих чувств, напоминающих ему далекое прошлое, когда он любил. Он запутался. *** — Арсения Сергеевича сегодня не будет, да, да, хорошо, да, я все передам, до свидания, — ответил Шастун очередному звонившему, совершенно не запомнив, что надо передать, и думая о вчерашнем дне. Положив телефон, он уставился на стену, закусив губу и уходя далеко в свои мысли. Услышав стук в дверь, он увидел перед собой Павла Алексеевича. — Ну привет, Шастун, — ровным голосом поздоровался мужчина. — Привет, — отстраненно ответил парень. — Дай угадаю, Попова сегодня нет? — спросил он, усаживаясь на кресло перед секретарем. — Откуда?.. — Думал, у вас что-то будет после перепихона? А ты еще наивнее, чем я думал, — усмехнулся кадровик. — Не было никакого перепихона, — выплюнул Шастун, отводя взгляд на бумаги, лежащие перед ним. — А знаешь, куда он поедет вместо работы? В клуб. А знаешь почему? Потому что он не хочет тебя видеть. Это Попов, ему вообще на всех похуй. Скорее всего, найдет себе еще одного мальчика на ночь, и все будет, как и было. Уж не знаю, почему Матвиенко так надолго задержался в списке его любовников, но говорю тебе, как есть. Не знаю, поможет ли тебе эта информация, но думаю, ты должен это знать, чтобы потом тебе не было очень больно. — Мне не будет очень больно, потому что мне очень похуй, — ответил Шастун, выходя из кабинета, и направился в курилку. — Ебаный мудак, блять, — прошипел Шастун, прикуривая сигарету, — просто ебаный мудак. Докурив, Шастун выдохнул и отправился обратно в кабинет, где лежал конверт без подписи. Сев на стул и взяв его в руки, он открыл его, увидев внутри собственные ключи от дома, которые потерял, и записку, которая прилагалась к ним, где было написано: «Больше не теряй». Обрадовавшись находке, парень доработал остаток дня, находясь в своих мыслях и выполняя всю работу на автопилоте. К вечеру он решил, что так просто не закончит этот день, тем более завтра ему не надо было никуда идти. «Ты еще в Москве? Погнали в клуб» — отправив сообщение Макару, Шастун расплатился за такси и направился домой, смывать с себя этот день. «Так уж и быть, сходим, через полчаса приеду» — пришло сообщение от Макара, пока Шастун принимал банные процедуры. Придя к Шастуну домой, Макар был наготове, в отличие от самого Шастуна, который вечно опаздывал. Как и сейчас. Метался по квартире, и не знал, что ему надеть. — Бля, да иди в полотенце сразу, че ты, — прокомментировал метания друга Макар. — Все, нашел, — отозвался Шастун, вытаскивая из шкафа свое черное одеяние. — Ты в клуб или на похороны собрался? — спросил друг, смотря на стопку черной одежды. — Очень смешно, — ответил Шастун. Надев черную футболку под черный кардиган, он натянул на себя черные джинсы, привел свою прическу в порядок и надел все браслеты и кольца, что у него имелись. — Нет, ну точно на похороны, — прокомментировал Макар, вызывая такси через приложение. — Куда поедем? — спросил Антон, прикуривая сигарету. — А куда хочешь? — В Парадайс, — ответил Шастун первое, что пришло ему в голову. — Ты совсем с ума сошел? Там такие цены, что мне проще пивка на лавочке попить и поплакать, — ответил друг. — Если ты забыл, то сейчас я работаю за такие деньги, что с парочки зарплат могу слетать в космос, — задрав нос, ответил Шастун. — Ох ты ж еб твою мать, миллионер хуев, тогда ты и платишь, — ответил Макар, смеясь, — выходим, такси подъехало. Подъехав к клубу и увидев толпу народа, одетых в самые последние коллекции брендовых вещей, парни встали в очередь, оживленно обсуждая новую работу Шастуна. — Как там у тебя с начальником дела? — внезапно спросил Макар, прищурившись, чтобы не пропустить ни одной эмоции на лице друга. — Давай не об этом мудаке, — сморщившись, ответил зеленоглазый. — Значит, все так же хуево, — усмехнулся Макар. — Хуевее, чем ты думаешь, — ответил Шастун, рассматривая свои кроссовки. Войдя в клуб, они отправились на второй этаж и заняли там столик. Заказав около десятка разных шотов, парни начали оглядываться по сторонам. — Ну кто бы, блять, сомневался, что этот пидорас будет здесь, — прокричал Шастун через музыку самому себе. — Кто? Попов? Где? — заинтересованно спросил Макар, оглядываясь по сторонам. — На первом этаже сидит, на диване с каким-то парнем, — ответил Шастун, рассматривая эту парочку, — блять, ну за что мне это все. — А он, видимо, нас еще не видел, — заметил друг. — Да и слава богу, — ответил Шастун, заливая в себя три шота подряд. Затем еще три. И еще один. — Ты так до утра не доживешь такими темпами, — нахмурился Макар. — Пей, — ответил Шастун, протягивая ему шот. — Только и умеешь, что спаивать, — ответил Макар, чокаясь с другом и выпивая шот. Заказав еще два десятка шотов, Шастун осушил половину и вышел курить, оставив Макара одного за столиком. Зайдя в курилку, наполненную людьми, он прикурил и выдохнул. И понял, что ему пиздец. Потому что от сигареты его разнесло еще сильнее. Настолько, что он за десять секунд охуел от того, как быстро нажрался. Вернувшись к столику, он увидел, как Макар сидит, мило общаясь с какой-то девушкой, и, решив не мешать им, спустился к бару, уже забыв, что внизу сидит Попов. Выпив еще стакан виски с колой, ему очень сильно захотелось танцевать. Услышав знакомый трек про бакарди, он пустился в пляс. Выйдя на центр танцпола, он начал танцевать, забив на все, что происходит вокруг него, и плавно танцуя. Открыв глаза, он увидел перед собой девушку, которая намеренно танцевала рядом с ним. Шастуну было просто похуй. Он начал танцевать с ней, пока не почувствовал на себе взгляд. Обернувшись, он увидел, как Попов на него смотрит. Ему и на это было плевать. Он был настолько пьян, что для него ничего не существовало. Танцпол, какой-то стакан, девушка танцует рядом, Антона кто-то ведет за руку, он в туалете. Его прижимают к стене и целуют. Антону похуй. Он ничего не понимает и не хочет. Мозг вообще уже ничего не соображает после последнего стакана. Его заталкивают в кабинку. Прижимают к стене. Снова целуют. Но, не успев закрыть дверь, девушка, целующая Шастуна, куда-то испаряется. Шастуну все еще похуй. Затем он видит синие глаза перед ним и рот, из которого вырываются крики, но он ничего не слышит. Он просто смотрит на то, как Попов что-то ему говорит. — Шастун, ты вообще меня слышишь? — спрашивает Попов, раздражаясь еще сильнее. — Что тебе от меня надо? Опять поебаться и свалить? Давай, еби и вали, — безэмоциональным голосом ответил Шастун, разводя руки в стороны. — Что ты несешь вообще? — взбесился Попов и толкнул Шастуна к выходу из туалета, брезгливо посмотрев на девушку, лицо которой Шастун даже и не вспомнил бы на утро. Вытолкнув парня из клуба, Попов запихал его в машину, сел рядом и сказал своему водителю, куда ехать. Антон правда пытался вырываться, но был не том состоянии, чтобы проявлять силу. До дома оба ехали в тишине. Дорога нихуя не помогла Шастуну протрезветь, его наоборот только еще сильнее укачивало, и он уже был готов богу молиться, лишь бы протрезветь и не блевануть прямо в машине. Вытащив Шастуна за руку из машины, Попов повел его в свою квартиру, смотря на него с непониманием все время, пока они шли до двери. Открыв ее, он втолкнул Шастуна в коридор, и захлопнул дверь с такой силой, что будь она не железной, уже давно бы развалилась. — Ну и что это, блять, было? — почти крича спросил Арсений, смотря Антону в глаза. — Где? — В клубе, блять! Где! — огрызнулся Попов, снимая с себя пальто. — А что было? — невинно спросил Шастун. — Я тебя сейчас убью нахуй, если ты не начнешь нормально разговаривать, — терял терпение Арсений. — Тогда тебе будет некого ебать, — смеясь, ответил Шастун, снимая второй кроссовок. — Хочешь по-плохому? Отлично, ты сделал свой выбор, — сказал Арсений, хватая своего подопечного за шкирку и утаскивая в сторону ванной. Одной рукой открыв дверь, а второй втолкнув Шастуна, он запер дверь и засунул пьянющего парня в душевую кабину. В вещах. Включив ледяную воду, он направил душ на него. — Не выключу, пока не протрезвеешь, и можешь даже не пытаться выбраться, будет хуже, — прорычал Арсений, смотря как парень, скуля от холода, сидит на дне кабины, пряча голову в коленях и пытаясь согреться. — Ну что? Пришел в себя? — спросил Попов после пяти минут водных процедур. — Д-да, п-п-прот-трез-звел, — тихо сказал Шастун, трясясь от холода. — Отлично, — ответил Попов, выключая душ и кидая в Шастуна махровым белым халатом, — переодевайся, жду тебя на кухне. Сняв с себя мокрую одежду, которая противно липла к телу, Антон укутался в теплый халат и, стуча зубами, пошел на кухню. Зайдя, он увидел Попова с таким лицом, как будто тот сейчас реально его убьет, не моргнув глазом. — Вот так ты, значит, поступаешь со мной? — спросил Арсений, смотря Шастуну в глаза. — Как? Тебе ли не похуй, что я делаю? Еще одна галочка в твоем списке, чего ты так напрягаешься, — язвительно ответил Шастун. — Нет, на тебя мне не похуй, Антон, — процедил Попов, сжав челюсти. — О, ну конечно, мне уже все рассказали, я прекрасно понял, что тебе нихуя от меня не надо, а все, что было надо, ты уже получил, поэтому давай не будем устраивать драму, и пусть все будет, как и было, — с похуизмом ответил Шастун, все еще стоя в проходе. Прошло несколько секунд, прежде чем Попов взорвался. Сначала полетело все, что было на столе, отдаваясь громким звуком разлетающихся осколков, затем Попов подошел к Шастуну, который от испуга попятился к стене, и, упершись двумя руками о стену за его головой, снова посмотрел ему в глаза. Голубые глаза были наполнены яростью. — То есть ты, блять, будешь кому-то там верить, ничего не спросив у меня? — ледяным голосом спросил Попов, не отводя взгляда. — А что? Больно? — спросил Антон, наслаждаясь тем, что смог задеть Попова настолько сильно. — Убирайся нахуй из моей квартиры, — ответил Арсений, все еще стоя напротив зеленоглазого. — Нет, — ответил Шастун спокойным голосом. — Я не хочу видеть тебя в своем доме, — с отвращением сказал Попов, сверля Шастуна взглядом. — Знаешь, а я ведь думал, что у нас могло бы что-то получиться, ты мне даже нравишься, очень, — ответил Шастун. — Убирайся. Отсюда. Вон, — сказал Попов. — С Матвиенко ты так же поступил? Просто выгнал, когда он тебе надоел? — Еще одно слово, и я тебя ударю, — устало ответил Арсений, убирая руки от лица Шастуна. — Слово. Не успев занести руку для удара, Попов почувствовал на своих губах мягкие и холодные губы Антона. Он не решался ответить на поцелуй, но разозлившись на самого себя и весь мир, ответил, грубо схватив Шастуна за затылок и кусая его губы до крови.