Кайфоград

Мы простояли возле моего подъезда минут двадцать, не меньше. И, наверное, это длилось бы гораздо дольше, если бы Валентина Ивановна (далеко не самая любимая соседка по лестничной клетке) не вышла гулять с собакой и не начала причитать, что я совсем не слежу за своим здоровьем, раз в такую "ужасную" погоду брожу по улице. Да и вообще, негоже приличной девушке ошиваться в такое время возле подъезда, да ещё и с каким-то непонятным типом в обнимку. Уверена процентов на девяносто, что в своих мыслях старая карга уже успела окрестить меня почётным званием местной шалавы. Не знаю как там с погодой, но в моей душе ярко светило солнышко, и никакой дождь или холодный ветер не могли омрачить моё настроение. Я ничего не ответила соседке, только широко улыбнулась, вызвав на ее лице недовольную гримасу, взяла Славу за руку, и подождав пока он подхватит свою дорожную сумку повела в глубь подъезда. В голове царила приятная дымка, ноги едва уловимо тряслись от волнения, но я заставляла себя подниматься по лестнице ведущей к верхним этажам. Лифтом пользоваться не хотелось. Да и жила я не так уж и высоко, на четвёртом, так что мы вполне могли осилить этот путь пешком. Потихоньку до меня начало доходить, что все это происходит на самом деле, и Слава действительно приехал ко мне. Боже, мне о стольком хотелось его распросить, но я никак не могла решить с чего начать. Карелин вёл себя на удивление молчаливо, только послушно ступал в след за мной и легонько сжимал мои ледяные пальцы. Его руки были такими же тёплыми как раньше. Да, это был мой Слава. В замочную скважину от собственной двери я не смогла вставить ключ с первого раза, так сильно тряслись руки. Маленький кусочек металла так и норовил выскользнуть из пальцев, но Слава не дал этому случиться. Парень аккуратно забрал у меня ключи, вставил в замок и несколько раз повернул. Так же медленно толкнул входную дверь и не дожидаясь приглашения прошёл в квартиру. Я как зачарованная наблюдала за этим странным парнем. Слава у меня дома — воистину удивительная картина. — Ну что, авокадо, ты так и будешь на пороге тереться, или все же соизволишь предоставить дорогому гостю экскурсию по своему жилью, — он повернулся ко мне с такой привычной, саркастичной улыбкой на губах. Сердце забилось в разы быстрее и я послушно зашла к себе в дом. Включила в коридоре свет. Моя тесная прихожая чем-то напоминала их Питерскую. Конечно, холодные, бетонные стены моей уютной однушки не были голыми, их покрывали пластиковые панели. Но само расположение коридора навевало воспоминания. Карелин помог мне снять куртку, что само по себе уже было удивительно, и повесил ее на крючок гардеробной вешалки. Затем он присел возле меня на корточки и аккуратно развязал мне шнурки на ботинках, помог их снять, один за другим. И меня снова посетили мысли, что я сошла с ума, слишком нереальным казалось происходящее. Слишком хорошим был Слава, чтобы оказаться настоящим. Быть может, когда я слонялась меж серых, бездушных домов родного города, меня сбила машина и я валяюсь в какой нибудь задрипанной карете скорой помощи, где меня из всех сил стараются откачать. Но нет, Слава настоящий, я точно знаю, я чувствую тепло его рук. — Что ты делаешь? — хрипло шепчу я. Он все ещё не встаёт с корточек, только запрокинул голову и смотрит так внимательно, с лёгкой, абсолютно беззлобной улыбочкой на губах. У меня такое чувство, что сейчас взгляд голубых глаз равносилен рентгену. Карелин будто мысли мои читает, к душе прикасается, знает все потаённое, все страхи, все желания. — Помогаю тебе раздеться, — отвечает парень, — У тебя руки ледянючие, пальцы наверняка не слушаются, ты бы с этими шнурками до глубокой ночи возилась. — Мне уже можно впадать в панику? — Думаешь я не настоящий? — улыбается. И снова он знает все мои мысли. — Разубеди меня, — резко выдыхаю и меня пробивает озноб. Слава поднимается на ноги и теперь уже он возвышается надо мной. Я даже как-то сжимаюсь от этого зрелища. Как же я раньше не замечала, какой все таки Карелин огромный? Ему бы в баскетбол играть, а не рэпом заниматься. Он протягивает руку к моему лицу, и легонько, почти что невесомо, подушечкой большого пальца начинает гладить меня по щеке. Тело тут же отзывается на это незначительное прикосновение стайкой мурашек пробежавших по спине. Я забываю как дышать, не двигаюсь. Ужасно боюсь, что это мгновение закончится, так и не успевши начаться. Слава наклоняется ко мне как-то робко, будто его терзают сомнения. А следующая реплика заставляет мои глаза предательски увлажниться. — Авокадо, ты же простишь меня? Пожалуйста, я, кажется, в натуре понял, что был конченным мудаком. — Карелин, как ты думаешь, если бы я тебя не простила, то пустила бы на порог своей квартиры? Логично? — Логично, — он выдыхает с облегчением, даже не пытается скрыть свои истинные чувства за маской равнодушия. Слава, неужели ты решил побыть настоящим? — Целуй меня уже, — шепчу я. И он целует. Сначала осторожно, нежно, будто впервые пробует мои губы на вкус, изучает. А моя душа разрывается на тысячу звёздочек, и даже если бы я знала с точностью, что жить мне осталось не больше пяти минут, я бы ни за что не променяла это мгновение на нечто другое. Через пару секунд Слава заметно смелеет и углубляет поцелуй, проникает языком в рот. Одной рукой водит по моей пояснице, второй наматывает волосы на кулак. Я чувствую себя послушной марионеткой. Тело отзывается на малейшее прикосновение моего кукловода. Слава легонько толкает меня к стене, прижимает спиной к панелям. Хорошо, что парень так осторожен, в пластике легко сделать вмятину, а этого мой бюджет никак не ожидает. Я в свою очередь обвиваю его руками за шею. Хочу больше, ближе, горячее. Я так долго ждала этого момента, что крышу срывает к чертям. Я сама жмусь к нему, выгибаюсь на встречу. А потом не выдерживаю, хватаю парня за ворот клетчатой рубашки и тащу за собой в комнату. Заниматься сексом мы будем явно не в коридоре. — Насть, ты уверена? — шепчет он мне в затылок. Слава обнимает меня со спины, гладит по животику, не даёт добраться до кровати. — Издеваешься? — я почти готова стонать от охватившего возбуждения. — Я не хочу, чтобы ты пожалела о своих действиях, — продолжает он, — В конце концов, даже не смотря на то, что я здесь, я – это все ещё я. Я резко поворачиваюсь, обхватываю его лицо руками и привстаю на носочки. Заглядываю в глаза. Не смотря на совсем уж не яркий свет, который издаёт старенький светильник над прикроватной тумбочкой, мне отчётливо виден огонь отражающийся в голубых зеницах. Я словно вижу отражение собственной души и это ощущение буквально меня окрыляет. — Карелин, знаешь, сейчас мне уже глубоко наплевать, напугает тебя эта информация или нет, но я люблю тебя! Черт возьми, я люблю тебя! Люблю со всей твоей ебанутостью, эгоизмом и вечным похуизмом. И где-то в глубине души, — я ткнула его пальцем в грудь, — Очень-очень глубоко, — после этих слов он усмехнулся, — Ты сам знаешь, что являешься гораздо более хорошим человеком, чем пытаешься показать. — Авокадо.. — Стоп, дорогой, не перебивай меня! Карелин, ты просто не умеешь жить по-другому и от этого сам страдаешь. Но если захочешь, я покажу тебе другую жизнь, другие отношения. Только позволь мне стать частью этой самой жизни. Наши взгляды снова нашли друг друга. В его глазах не было не намёка на ехидство, никакой насмешливости тоже, к слову, не было. Слава был абсолютно серьёзен. Он по-настоящему вникал в смысл моих слов, и как мне показалось, на самом деле думал над ответом. Может же когда хочет. — Не то, чтобы я позволю стать тебе частью моей жизни, — тихо сказал он пару бесконечно долгих секунд спустя. Тем временем моё сердце пропустило пару ударов, — Настя, я этого хочу. Поэтому я здесь. Я привстала на цыпочки и соединила наши губы в долгом, нежном поцелуе. Сейчас Слава признал меня как равную себе. Он закрепил моё право на вмешательство в собственную судьбу. И я точно знаю, что такие слова дались ему ох как нелегко, поэтому важность сего момента была запредельно огромной. Наконец я почувствовала, как Слава расслабился. Не разрывая поцелуя парень подхватил меня на руки и сделав пару шагов вперёд уложил на кровать. Сердце отбивало бешеный ритм, так и норовясь пробить грудную клетку; ладошки вспотели от волнения, но это отнюдь не портило момент. Карелин поцеловал меня в висок, затем спустился к шее, попутно парень расстегивал свою рубашку, будто зная наверняка, что мне с этим тяжёлым занятием, ну никак не справиться. Он проложил влажную дорожку из поцелуев от шеи до ключиц, заставляя меня дышать все тяжелее и тяжелее. Внизу живота образовался тугой узел и я не смогла удержаться, чтобы не запустить холодные пальцы под футболку, которую он зачем-то носил под рубашкой. Меня тут же обдало волной жара. Господи, если ты существуешь, пусть это мгновение никогда не заканчивается.

***

Но все таки, ничего не длится вечно, и несуществующий бог так и не услышал моих молитв. Будильник орал так несчадно, оповещая меня о том, что уже семь утра и мне пора вставать на работу. Кое-как разлепив тяжёлые веки и пробормотав нечто невнятное, я таки вырубила источник шума. Голова совершенно отказывалась соображать. Организм был в бешенстве, и тонко намекал, что ему отнюдь не охото куда-то переться в такую рань. Особенно после бессонной ночи. Погода на улице была наверняка гадкой, потому что сегодня в квартире было особенно холодно. Поток мрачных мыслей прервался как только меня обняли чьи-то тёплые руки. Воспоминания ванильной дымкой проникли в разум. Только после того как Слава прижал меня спиной к своей груди, я поняла, как приятно ноет все тело. Такое бывает только после хорошего секса. Ночь, что мы провели вместе стала по-настоящему особенной. Мысли путались. Я все ещё не осознала в полной мере, что в каком-то смысле Карелин тоже признался мне в любви. И хотя он не делал мне открытого предложения стать его девушкой, я была почти уверена, что теперь оно так и являлось. Как никак, но вчера мы с этим странным молодым человеком стали парой. И черт возьми, я не знаю продлится это неделю, или мы до конца жизни будем вместе, счастливей меня, в данный момент, не найти человека. — Только не говори, что тебе нужно хуярить на работу, — его голос был хриплым от сна. — А ты умнее, чем кажешься. — Зато ты нет, — я буквально затылком ощущала его кривую ухмылку, но сейчас она не вызывала желания ударить этого дурака, наоборот, меня посетило чувство безграничной любви. Каким же родным он стал мне. — Ну, девушка не должна быть умнее табуретки.. — Ага, а мужчина не страшнее обезьяны. Авокадо, давай ты просто позвонишь и возьмёшь ебаный отгул и мы весь день проваляемся в кровати. Я как бы не из соседнего квартала к тебе тащился, оценила бы хоть. На моем лице появилась глупая улыбка, которая часто сопутствует влюблённым людям. А предложение было слишком заманчивым, чтобы я смогла на него согласиться. — Давай я просто отпрошусь пораньше и все тут. Понимаешь, дорогой мой человек, у меня вчера был первый рабочий день, первый. Будет уж совсем наглостью просить выходной сразу после отпуска! — Даже если я накидаю кучу аргументов, уговаривать тебя не имеет смысла? Я перевернулась на другой бок оказавшись лицом к Карелину. — Нет, это не обсуждается. Я все таки человек ответственный, — я легонько чмокнула его в нос, а в голову закралась мысль, что можно покинуть кровать на часик попозже. В конце концов, накраситься я смогу и на работе.