Нарисуй что-нибудь

      Дома было скучно. Не только из-за того, что домашняя работа была пустяковой, и сделать её за час с небольшим не составило труда. Не только из-за того, что в данный момент дом Кита пустовал. Больше всего Киту было скучно из-за чистой кожи рук. Он даже не заметил, как руки стали чистыми, без единого рисунка на них. Кожа была непозволительно чистой. Где рисунки, твою мать? Где глупые комментарии, чёрт тебя дери? Что вообще с тобой случилось? И так весь вечер. Руки, они… Они пустые. Это расстраивало и напрягало одновременно, заставляло ещё больше хмурить брови. Вследствие этого Киту самому хотелось написать что-то хотя бы для того, чтобы убедиться — его соулмейт жив-здоров. Поток нескончаемого переживания накатил на юношу. Только этого ему ещё не хватало. Ещё один повод для волнения и бесконечного множества мыслей. Он ходил из одного угла комнаты в другой, спускался и поднимался по лестнице в поисках чего-нибудь, что могло бы занять его хоть на минуту. Хоть на минуту отвлечь от всего того переживания, которое он сейчас испытывал. Почему? С чего бы таким чувствам овладевать им? Ему ведь было противно даже думать о родственной душе. Да ещё и этот дурацкий Лэнс со своей кислой рожей не желал выходить у него из головы.       А что если его соулмейт просто сдался? Перестал стучать в закрытую дверь? Опустил руки, увидев стену молчания? Ведь Кит был (и остаётся) такой упрямой задницей. И теперь, когда на улице небо окрасилось в лиловый, и шум ветра стих, а в доме Кита наступила пронзительная и давящая тишина, Когане смотрит на свои руки с… надеждой? Может этот олух (или девушка-олух (?)) просто решил помыть руки, чтобы, типа, место для новых «художеств» освободить? Но надежды не оправдались. Похоже, его родственная душа просто плюнула на всё это дерьмо. Молодец, Кит.       Он ещё минут пять смотрел на свои чистые руки. Наконец-то они чистые, подумал он. Но почему-то совсем не радостно.       Утром его руки по-прежнему остаются чистыми. Никаких рисунков, никаких «С Добрым Утречком» или «Удачного Денёчка», ничего. Его соулмейт, видимо, серьёзно хочет этим молчанием заставить Кита что-нибудь написать. Хорошая тактика, думает он, но это не сработает.       Однако кончики его пальцев окрашиваются в охристый, зелёный, а позже в голубой. Особенно пострадал средний палец правой руки. И в голове Кита опять образовалась каша из всевозможных предположений и догадок. Однако свои разукрашенные пальцы Кит заметил не сразу. Это произошло ближе к обеду, когда Кит садился за стол в столовой. И это ввело Кита в ступор. — Что за фигня? — думает он.       Кит думал, что его соулмейт решил окончательно прекратить всякое общение. Правда, с помощью пятен краски на руках особо не поболтаешь, но… Это наводит на определённые мысли. Например, что его соулмейт может быть художником. Или просто как-то связан с рисованием. Или просто случайность. Мало ли, может он или она просто помогает своим братьям или сёстрам с чем-то. Всякое бывает. Из-за его родственной души, думает Кит, туева куча мыслей выносит ему мозг. Его это бесит.       В школе Кит, даже не осознавая того, искал в толпе лицо МакКлэйна. Но каждый раз его поиски оканчивались неудачей. Похоже, его не было в школе. Зачем Киту его искать?       В этот раз на уроках Кит слышал, что говорит учитель, и даже (относительно) внимательно слушал речи оного, делая записи в тетрадь. Но биология никогда особо не нравилась Когане. Поэтому в одно ухо была вставлена вакуумка, откуда тихо доносилась музыка. Но если учитель и услышал её, то проигнорировал. Даже бездельничая на уроке, Кит мог запомнить нужную информацию, чтобы потом сдать тест. А музыка хоть и немного, но помогала отвлечься от беспокойных, почти навязчивых, мыслей. Приятный голос солиста пел что-то про вулканы и американскую экзотику. Под эту песню обычно Кит мечтает о путешествии по всей стране, только он и его наушники (ну и плеер, куда ж без него), но сейчас в голове Кита большинство мыслей было о его соулмейте. И даже песня ничего не могла исправить.       После урока, идя по шумному, многолюдному коридору, Кит снова пытается найти Лэнса. Он же уже знает, что провалится. Зачем он продолжает это делать?       Он не замечает, как кто-то хватает его за локоть. Кит слишком занят разглядыванием толпы. Он обращает внимание на человека лишь тогда, когда ему уже в ухо кричат его имя. Это была классная руководительница класса, в котором учился Кит. Миссис Чейз-Джексон была преподавателем математики, и, кто бы что ни говорил, её уроки математики были самыми интересными, даже те, кто недолюбливал этот предмет, согласились бы с этим. Она держала небольшую стопку листов. — Кит, — сказала она, — Не мог бы ты передать это…?       Конечно, имя Кит прослушал, его мысли порой уносили его в далёкие дебри. И сейчас это происходило гораздо чаще. Грёбанный соулмейт. — Кит! — прикрикнула она, щелкая пальцами возле его носа. — Так ты отнесёшь или нет? — А?.. Да, — Кит осёкся. А что ему собственно нужно передать? И кому? — Вот, держи, — миссис Чейз-Джексон протянула стопку листов, на которых были записаны… домашние задания и записи с уроков. — Не знаю, есть ли у тебя его адрес, но попозже зайдёшь в мой кабинет. Если меня там не окажется, адрес будет лежать на столе. Ты всё понял? — Да, мэм, — ответил Кит, пребывая в небольшом шоке.       Он посмотрел сначала вслед уходящей учительнице, а потом на стопку бумаг у себя в руках. Жаль, что он так и не понял, к кому он пойдёт относить всё это дело. Ну и ладно, подумал Кит, на месте разберусь.       После уроков он шел уже по полупустым коридорам школы, направляясь в кабинет миссис Чейз-Джексон. Постучав для приличия в закрытую дверь, но так и не услышав ответа, он решил открыть её. Учительницы в классе не было. Там было совершенно пусто. Пройдя в глубь кабинета, к учительскому столу, Кит действительно обнаружил там листок с написанным на нём адресом. Адрес был Киту совсем не знаком. Хотя он и объездил весь город вдоль и поперёк, но на адреса он обращал мало внимания.       Но найти этот адрес было не проблемой. Вбив адрес в поисковик, Кит понял, что это не так уж и далеко от его дома. Всего через одну улицу.       С самого утра погода не задалась. Было пасмурно, и порой можно было услышать раскаты грома. За те часы, что Кит был в школе, небо потемнело на несколько тонов, став тёмным, серо-синим, и, казалось, с минуты на минуту должен пойти дождь. Поднялся ветер, под натиском которого деревья раскачивались и шуршали листвой. Люди, застигнутые непогодой, старались поскорее добраться до дома. Как и Кит. Он крутил педали немного быстрее обычного, потому что не хотел попасть под дождь и потому что вся эта серость на улице удручала его, ему была не по вкусу серая, дождливая осень (или он просто не любил промокать под дождём). Свежий, пахнущий надвигающимся ливнем ветер бил в лицо, из-за чего Кит щурился и думал, что зря он сегодня не завязал волосы в хвостик. Из-за сильного ветра они путались.       Когда Кит подъехал к дому, дождь уже начался. По указанному адресу располагался коттедж, по размерам которого можно было бы сказать, что там живёт либо большая семья, либо человек с гигантоманией. Небольшая дорожка вела прямо к крыльцу. По бокам от дорожки был аккуратно подстриженый газон, который удивлял своей яркостью даже при такой погоде. Велосипед Кит оставил возле ступней, расчитывая, что надолго здесь не задержится.       Позвонив в звонок, Кит услышал крики, и, кажется, они были не совсем на английском. Несколько минут Кит слушал это, пытаясь понять, что это за язык. Но на ум приходил только испанский. Крики начали стихать, и всё яснее парень слышал стук капель дождя о крышу, частый-частый стук. Дождь усиливался.       Дверь открылась, и это не тот человек, которого Кит ожидал увидеть. Кто угодно, но не этот парень, чья кислая мина застряла в его мозгах. Лэнс, мать его, МакКлэйн стоял перед ним собственной персоной. В заляпаной цветастой футболке, которая раньше, видимо, была белой, в растрёпанных джинсах и полосатых носках. С усталым выражением лица и с чистыми руками, в одной из которых он держит кисть и палитру. С них капает вода. Лэнс первым начинает говорить: — Ты кто? — не чувствуя какой-либо неловкости, спрашивает он. — Я… — осёкся Кит. — Я твой одноклассник. Кит. — И? Зачем ты пришёл? — в его глазах читается явное желание быть где-нибудь не здесь, но Кит не замечает. — Домашку передать, — говорит Кит, роясь в рюкзаке. Он достал оттуда ту самую стопку бумаг, которую ему дала миссис Чейз-Джексон. — Вот, — он протягивает стопку Лэнсу в тот момент, когда оглушительные раскаты грома раздались где-то над ними. Следом с неба полил дождь, нет, целый ливень, под которым промокаешь до нитки за считанные секунды. «Почему именно сейчас?» — обреченно думает Кит. Видимо, он действительно состроил мега страдающее лицо, потому что он увидел, как к ним подходит женщина, смотрящая на него с сожалением и состраданием. Это была женщина средних лет, с небольшой проседью, которая была ей очень к лицу. Одетая в пастельного цвета майку и джинсовые брижди она держала на руках девочку лет четырёх. — Ох, боже, какой ливень! — шокировано сказала она. — А кто этот мальчик, hijo*? — Просто одноклассник, мам, — ответил ей Лэнс, а Кит всё так же топтался на пороге, не решаясь попрощаться. — Я принёс ему домашнее задание, — зачем-то решил уточнить Кит.       На несколько секунд все замолчали, и было слышно лишь дождь. Мама Лэнса задумалась о чем-то ненадолго, а потом сказала: — Как далеко ты живёшь? — её лицо выражало беспокойство, будто не Лэнс был её сыном, а Кит. — Через одну улицу, — машинально ответил он, и до него дошло, что вполне возможно она хочет, чтобы тот остался у них, пока дождь не закончится. — Ты же промокнешь до нитки, tonto*! — Это совсем не так далеко, как вы думаете, — Кит понимал, к чему всё идёт, и ему не нравилась эта перспектива. (Как она меня назвала? И как это переводится вообще?) — Мamá, por favor, no comiences de nuevo*, — сказал Лэнс. Он всё ещё здесь? И что он только что сказал? — Хотя бы позвони, чтобы тебя забрали на машине! — она продолжила, будто не услышала его, вот бывают же такие упёртые люди. — Я, как мать, очень сильно волнуюсь! — Не за того ребёнка волнуетесь, — подумал Кит. — Нет, спасибо, — вежливость, главное соблюдать вежливость. — У меня ещё много дел, так чт…       Договорить ему не дали, миссис МакКлэйн его перебила: — Твои дела могут и подождать. Или ты так стремишься бронхит подхватить? — она посмотрела на него пронзительным взглядом и, не дожидаясь ответа, добавила. — Ты мог бы позвонить кому-нибудь из домашних, чтобы забрали тебя на машине, а сам пока у нас погостишь. Как тебе идея?       Кит бросил взгляд, молящий о помощи, на Лэнса, но тот лишь пожал плечами, развернулся и ушёл.       Миссис МакКлэйн поставила дочку на ноги, и та убежала в кухню. Женщина всё ещё ждала ответа. Интересно, его мама всегда такая?       Понимая, что более весомых аргументов у него нет, Кит соглашается и проходит в дом за миссис МакКлэйн.