To Death

- Герми-о-о-на-а-а, - нараспев произнесла Джинни, поднимая полог своей кровати и пытаясь маленькими босыми ступнями найти тапочки. – Вста-а-ва-ай... Гермиона нехотя открыла глаза, еще счастливые от прекрасного в своей простоте сна: она дома, ей одиннадцать, в стекло впервые в жизни стучит клювом огромная амбарная сова… Реальность была похожа на товарный поезд, медленно, вагон за вагоном наваливающийся на её сознание. - Утро, - негромко ответила она подруге, не посмев сказать «доброе». - Что за упадничество, Гермиона! – Джинни была на удивление радостна, точно они проснулись не в подземелье, а в родной башне Гриффиндора, скоро идти на завтрак в Большой зал, а затем - каждой на свой урок… - А откуда столько радости? – Гермиона медленно отбросила одеяло, стала босыми ногами на неприятно холодный каменный пол и тяжело вздохнула. - Нам нужны ковры. Нам нужно много ковров. Джинни с недоверием посмотрела на подругу. - Сегодня можем продолжить обустройство. В отсутствие Малфоя и его идей народ трансгрессировал на разведку. Нас оставили отсыпаться. - Почему отсутствия? Какой народ? Откуда ты знаешь? – Гермиона не знала, какой вопрос задать первым. Джинни расхохоталась и, завязав покрепче пояс халата, прошлепала в открытую дверь в ванную. - Я сегодня уже вставала проводить группу в Финляндию, - объяснила она, включая воду. – Малфой главный. Рон, Билл и Джордж тоже полетели, вот я и встала проводить. Гермиона молчала. Вода перестала течь, в наступившей тишине Джинни заглянула в комнату и негромко, точно боясь, что Гермиона вот-вот расплачется, спросила: - Он не предупредил тебя, да? Гермиона взглянула на подругу и задумалась. Не предупредил, конечно. Даже не сказал, что он вообще куда-то с кем-то летит. Просто забыл. Вот только зря Джинни так смотрит испуганно, не зная, что и сказать. Потому что Гермиона действительно не чувствует обиды. Она вообще не знает, что чувствует. Странно. Это неправильно. Он ведь так плохо поступил с ней... Ей холодно, ей пусто, ей страшно. Она любила его столько лет, что это не могло так быстро рассыпаться! Девушка моргнула и слезинка повисла на длинных ресницах. Джинни бросилась обнимать её, совершенно забыв о зубной щетке в руках. От теплых объятий, от рыжих волос, щекочущих нос, стало ещё горше, и Гермиона разрыдалась. Она ведь любила его! А он не замечал. Может, потому и любила, что не замечал? Внутренний голос язвительно подбрасывал версии, подозрительно похожие на правду. Может, потому и любила? Что это была просто задачка, с которой она не справилась? Может, потому и добивалась его внимания, что перфекционистская её натура не хотела и не умела сдаваться? Ах, как же обидно было признавать себя такой гадкой. Но ведь она никого не обидела! Он сам, сам не обращает на нее внимания! Он сам защитил тогда Парвати, а не её, тогда, когда дементоры… Джинни обнимала подругу и мысленно называла брата всеми когда бы то ни было услышанными ругательствами. Надо же так довести свою девушку! Зубная щетка в руках здорово мешала проявлению сочувствия, но она понятия не имела, куда ее деть. - Джинни! – Гарри появился в дверях и неловко замолк. Вид горько плачущей Гермионы, которая даже не заметила, что он вошел, привел Поттера в замешательство. – Я… Гарри почесал подбородок и умолк. Джинни взглядом дала понять, что сейчас выйти не может никак. - Да я и сам понял, - неслышно пробормотал парень и вышел. Гермиона тем временем уже не могла держать внутри себя все обиды на целый свет и себя саму. - Джинни! Джинни, ты понимаешь, что он же сам, сам! И патронус, его патронус! И эта Финляндия, а я никак, совсем никак! - Что здесь происходит? Что вы сделали с Гарри? – Молли Уизли распахнула двери и закрыла их за собой. – Гермиона, девочка моя! Что такое, ну ты посмотри… Гермиона… - Мам, это всё Рон! – Джинни передала подругу из своих объятий в руки миссис Уизли. Гермиона продолжала всхлипывать. – Этот засранец… - Джиневра! - Мама!! Он засранец, что бы ты ни говорила! - Он может быть хоть кем угодно, но будь добра выбирать выражения! - Н-не правда, он не…- Гермиона всхлипнула, - Это не он, это я, а он… И он, конечно, но я тоже! Молли обняла девушку, тяжело покачав головой. То, что она давно подозревала, наконец подтверждалось. - Джинни, воды, - негромко сказала она дочери. Джинни потянулась за волшебной палочкой, но твердый взгляд матери остановил её. – Сама. Из кухни. И не спеши. Джинни фыркнула, но ослушаться не посмела – очень уж грозное было лицо у Молли. Когда за Джинни закрылась дверь, а Гермиона почти успокоилась, не решаясь давать волю эмоциям в присутствии мамы Рона, миссис Уизли мягко отстранила её и взглянула прямо в глаза. - Девочка моя, ты не любишь его, - сказала она полувопросительно. Гермиона зажмурилась, не в силах произнести правду, рвавшуюся с языка, и обидеть добрую женщину. - Счастье моего сына для меня важнее всего, - произнесла Молли мягко, прижимая к себе растрепанную голову Гермионы, - но нельзя быть счастливым с той, кто не любит тебя. Гермиона замотала головой, но не делала попыток освободиться. Для нее так важно было не стать врагом для Уизли, которых она любила почти как собственных родителей. А теперь мама, его мама так спокойно об этом говорит! И не злится, не обижается, не… Гермиона отстранилась сама, вопросительно посмотрела на миссис Уизли. - Если я правильно поняла свою дочь и, если я хорошо знаю своего сына, то Рон тоже, по всей видимости… Гермиона закивала. - Простите меня… Молли Уизли засмеялась, так легко и по-доброму, что у Гермионы отлегло от сердца. - Вы так молоды ещё, девочка моя! У вас обоих ещё всё впереди. Только скажи мне прямо… Это ведь не Гарри? - Что Гарри? – не поняла Гермиона. - Ты оставляешь Рона не ради Гарри? – миссис Уизли испытующе посмотрела на Гермиону, а Джинни, всё это время стоявшая под дверью с удлинителями ушей, затаила дыхание. Светлый, такой же легкий смех Гермионы был ответом. - Я никого не люблю, миссис Уизли. И это так хорошо осознавать, Господи… Я не люблю! Я свободна! Джинни шумно выдохнула и вошла. - Слава Богу! Иначе мы перестали бы быть подругами! - Джинни, ещё раз я узнаю, что ты подслушиваешь, - зашипела миссис Уизли, но в угрожающем тоне её было больше смеха, чем злости. Улыбающаяся Гермиона вскочила с кровати, вытерла заплаканные глаза и схватилась за расческу. Жить стало значительно проще и за волшебным окном подземелья сразу захотелось солнечного и жаркого дня. - Девочки, через минуту жду вас на завтраке, - миссис Уизли поднялась следом и вышла из комнаты, облегченно выдохнув уже в коридоре. - Только как сказать Рону, - Гермиона опустила расческу и потухла, и её отражение в зеркале сделало то же самое. Джинни натянула джинсы и загадочно ответила: - Не думаю, что это будет большой проблемой.