To Death

Любовь, как субстанция крайне неоднородная, необычайно подвержена воздействию разнообразных душевных ядов. И двумя самыми мощными из них, чувством вины и ревностью, был жестоко отравлен Люциус Малфой. В ночь, когда все мужчины Уизли отправились спасать свою маленькую родственницу, Люциус не находил себе места. Он трижды прошёлся по всем коридорам подземелья, невообразимым образом четырежды пройдя мимо спальни Гермионы Грейнджер и её рыжей подруги. Он совершенно не собирался никуда заходить - Гарри Поттер наверняка все сделал правильно, ему нет смысла повторять его слова и вообще впутываться. Ей однозначно повезло с друзьями. С рыжими особенно. Мистер Малфой обладал одним чрезвычайно редким качеством - он лгал себе лишь в крайнем случае. И хотя сейчас был как раз тот самый, очень крайний случай, когда лучше бы солгать, именно это у него и не получалось. Он избегал её, не разговаривал с ней, игнорировал само существование мисс Грейнджер. Получилось в высшей степени хорошо. И не принесло никакого покоя в его грешную душу. Она так незаметно и полно вошла в его жизнь, что выбросить её оттуда было практически невозможно. Практически или невозможно? Малфой остановился у стены и нарочно ударился затылком о холодный камень. Он обязан мыслить трезво. Серый кошачий хвост мелькнул за поворотом и исчез. - Профессор МакГонагалл, я вас видел, - с ноткой иронии и достаточно громко проговорил Малфой. Профессор показалась в коридоре уже в человеческом облике и с таким видом, будто это не она только что усами всю паутину собрала. - Вас что-то тревожит, Люциус? - спросила она вместо приветствия не самым доброжелательным тоном. Малфой вздохнул и отлепился от стены. - Вы до сих пор мне не верите, не так ли? Ведьма не ответила. Она сама не очень понимала, как теперь относится к некогда любимому ученику, а позже - ненавистному врагу. - Профессор, я действительно думаю не самые приятные мысли. Но это не имеет никакого отношения к делам Ордена. Профессор поджала губы. А потом прямо спросила: - О мисс Грейнджер, я полагаю? Это было настолько неожиданно, что Малфой не успел спрятать смятения в некогда наглых глазах. МакГонагалл кивнула: она получила ответ, и он её устроил. Он не имеет отношения к похищению маленькой Уизли. Что касается Гермионы... Она все равно следит за ним. - Доброй ночи, Люциус. В своей комнате Малфой оказался в считанные минуты. С грохотом захлопнул двери. Неужели все так очевидно? Он почему-то был уверен, что старая мудрая ведьма не будет ни с кем обсуждать сегодняшний разговор - так никто ведь и не знает, что он уходил ночью в свой особняк за палочкой юной бунтарки. Но у всех есть свои глаза. Этому нужно положить конец. Сегодня. Сейчас. О чем тут вообще можно думать! Он потерял жену, возможно, лишился понимания сына из-за этой грязнокровки! Да, Люциус, она ведь грязнокровка! Магла, за что-то получившая магический дар. И у нее есть этот рыжий. А ты не можешь, не имеешь права предать память жены. Хотя бы ради сына. Какие низменные человеческие чувства достойны того, чтобы рушить свою жизнь, и сами устои её, и честь семьи? Всё, мисс Грейнджер, хватит! Выдохнув, будто он только что высказал это ей в лицо, Малфой упал на кровать с твердым намерением заснуть. Он был полон весёлой злобой разрушителя. Так все и решится, никак иначе! Наконец-то впервые за эту трудную ночь ему удалось солгать себе. Артур Уизли остановился в десяти метрах от особняка Финеаса Гринграсса. Огромный, немного мрачный викторианский дом за высокой кованой оградой уютно умостился прямо посередине Гайд-парка. Правда, маглы неизменно принимали его за часть лесного массива, и даже никогда не интересовались, почему дойти до этих миражных деревьев было невозможно. - Рон и Перси, вы снаружи. Джордж, заходишь с нами и отвлекаешь охрану. Билл, Чарли, мы с вами по обстоятельствам. Рон в очередной раз заметил, что не узнает отца, весельчака и балагура. Где этот вечный ребенок, почему вместо него строгий, резкий, решительный человек с лицом и фигурой отца? - Рон, не спи, давай на правый фланг. Вот так лезть вшестером в дом возможного пожирателя смерти было и глупо, и рискованно. Но Артур понимал: если это засада, то рисковать остальными он не может. А если нет, и это действительно Гринграсс убил егерей, то им, возможно, ничего не грозит. Однако правильными оказались оба эти предложения. Их никто не остановил. Хотя было заметно, что в доме есть люди, они никого не встретили до самых дверей. В окнах горел свет, где-то в глубине дома кто-то не очень умелый упражнялся в гаммах. Мистер Уизли толкнул двери. Освещенный холл. Пустота. - Входите. Я не причиню вам зла, - раздался низкий мужской голос. Финеас Гринграсс, сорокалетний коренастый мужчина, спускался по широкой каменной лестнице в полном одиночестве. Его некрасивое, смуглое лицо несло отпечаток нелегкой судьбы, нетипичная и странная для аристократа черта. Но при этом всем он был обаятелен как сам дьявол. Впрочем, это было правдой в той, другой жизни, где и сам Артур был душой компании и коллекционером штепселей. - Где Элли?! Трое Уизли стояли спина к спине, с палочками наготове. - С ней всё хорошо. Слышите? Необыкновенно музыкальный ребенок. Действительно, теперь казалось, что с гамм сбивается именно детская рука. - Артур Уизли, если не ошибаюсь? Финеас Гринграсс. Простите, у меня не было другого способа привлечь внимание Ордена, согласитесь. Он протянул руку. Уизли ощетинились. - Джованна! Позови, пожалуйста, Элли! - крикнул в глубину дома Гринграс, посчитав это лучшим объяснением. Минуту спустя с лестницы летела маленькая рыжая девочка. - Дядюшка!!! Дядюшка!! У миссис Гринграсс такой рояль красивый!! - малышка бросилась на шею Артуру Уизли, а потом по очереди перецеловала кузенов. Следом за ней спустилась степенная женщина, тоненькая и хрупкая, точно фарфоровая балерина. Длинные русые волосы и изящные черты лица хозяйки дома делали немного краше даже её некрасивого мужа. - Элли! Где родители? Как ты здесь оказалась? Элли обхватила колени любимого дядюшки и доверчиво заглянула в его лицо. Рыжие веснушки неловко улыбнулись вместе с ней. - Папа и мама велели никому не говорить, что они в ополчении, - серьезно ответил ребенок, - поэтому я тебе, дядюшка, ничего не скажу. А мистер Гринграсс сказал, что ему нужно поговорить с тобой, а для этого я должна пойти с ним, вот я и здесь! - Теперь мы можем поговорить? Серьезно спросил Финеас, открывая двери библиотеки. Мужчины проговорили полчаса, но за эти полчаса мир Уизли встал с ног на голову. Когда в марте влиятельный и популярный среди волшебников Гринграсс забрал дочь из школы, надеясь вывезти семью, он ещё не знал, что Астория не успеет даже переступить порог дома. Во дворе на них напало сразу несколько пожирателей, и девочка отправилась в Азкабан без суда. Чтобы спасти её от поцелуя, Финеас вынужден был не только отдать почти все свое состояние, но и занять в Министерстве странную должность. Должность, с которой мог справиться только он. Возглавить комиссию по защите прав детей, оставшихся без опеки Гринграсс был вынужден не только из-за своей влиятельности, но и из-за продолжительной работы на схожей должности - в молодости Финеас ловил малолетних магических преступников по всей Англии. Именно он знал, где искать напуганного волшебного ребенка, как его поймать и как... отправить его в тренировочный лагерь. - Вы слышали о янычарах, Артур? - Это что-то из истории магических азиатских войн? Я не силен в этом вопросе. - Это дети, которых ломали магическими и обычными пытками, и делали из них идеальных солдат, способных убить даже собственную мать. Никакой империус не требуется. Теперь вы понимаете, зачем Лорду эта комиссия? Таких детей уже шестьдесят человек почти. Их нужно спасать и вывозить из страны. Потом, если война затянется, будут и другие. Но начать нужно с этих. Уизли молчали и слушали уставшего человека, отчаявшегося человека. - Это вы убили егерей. - Я. - С вашей дочерью все в порядке, вы знаете? Джованна вскрикнула, её муж резко выровнялся. - Где... Где моя дочь? - спросил он твердо. - Она в Финляндии, с младшим Малфоем. Была ранена. Джованна всхлипнула и сжала уголок диванной подушки. - Когда мы освободим детей, я должен буду спасти жену и её младшего брата, он совсем малец. Вы справитесь с детьми? - К ним уже применены пытки? - Нет, ничего. Но времени мало. От силы два дня. Следующий час ушел на выяснение местоположения лагеря, уязвимых мест и на договор о дате и времени операции. Было решено напасть на лагерь завтра вечером, и ночью переправить детей в подземный Хогвартс. К рассвету Билл со спящей Элли в три трансгрессии оказался у входа в хижину Хагрида. Следом появились его братья и отец. - Не буди её, сынок, ей безопаснее не знать входа. Билл кивнул, и все семеро Уизли один за одним исчезли за дверью. Новое утро поднималось над Запретным лесом. Изложив всё едва проснувшимся Гарри и Кингсли, они устроили Элли в свободной комнате, а сами поспешили лечь спать, чтобы иметь силы участвовать в вечерней операции. Люциус Малфой, не успевший, а, может, не пожелавший выйти к возвращению рыжего семейства, подошёл к Кингсли как только Рон скрылся из виду. - Нужен другой вход. Пошире и подальше отсюда, - негромко басил Кингсли. - На чем их доставить сюда? - Люциус покачал головой, - Ни метлы, ни фестралы не годятся. Мы больше полусотни детей трансгрессировать не можем, не так много у нас волшебников, которые бы двоих хотя бы могли перенести. Порталы тоже мимо. - Надо думать. И думать быстро. Кингсли хитро прищурился. - Есть идея. Готовьте операцию, я скоро. И высокий волшебник поспешил к выходу.