После вдоха

      «И тогда, сильный и смелый рыцарь пронзил своим мечом ужасного дракона. Последний раз вырвалось пламя из огромной пасти, и рухнуло чудовище, чтобы больше вовек не сотрясать землю. И, как только закрылись глаза чудища, вздохнул Пленник Башни, и открылись его янтарные очи. Поспешил рыцарь в башню, взял на руки возлюбленного и увёз в своё королевство. И жили они долго и счастливо!»       Боже, что за бред.       Хотя моим омеге и альфе явно нравилось. Они оба, прижавшись друг к другу и посапывая, мирно спали на кровати. Май опять закутался по самые уши, тогда как Март, ненавидевший жару, уже сбросил с себя одеяло. Под ним была спрятана только маленькая ручка, сейчас, я уверен, крепко державшая руку Мая. Они такие милые, когда спят.       Аккуратно отложив книжку, я поднялся с кровати, потянувшись. Да уж, ночные смены сказываются, спать не хочется совершенно. Сейчас бы наоборот заняться чем-нибудь поактивней. С Мартом поиграть, или с его папой…       Нет.       Я даже головой встряхнул, чтобы отогнать от внутреннего взора мгновенно появившиеся картины соблазнительно хрупкого тельца. Нельзя. Пока нельзя. Хотя, будем честны, «можно» будет лет через десять. Эх, вот за что мне это...       Стараясь особо не шуметь, я вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Потом, вспомнив о сегодняшней прогулке этих двоих, так же тихо вернулся в комнату, бережно взял Марта на руки и переложил в кроватку. Малыш немного подергался, во сне нахмурив рыжие брови, но всё же бурный день сказался: он даже не отрыл глаз. Май тоже зашевелился на кровати, поплотнее укутываясь в одеяло и вовсе залезая под него с головой. Сейчас то, что лежало на нашей кровати больше всего напоминало куколку какой-то огромной, необычной бабочки, вот-вот готовой вылупиться и распустить крылья. Хотя уж я-то знал, моей гусенице бабочкой ещё не скоро стать.       Ладно. Грустить всё равно уже поздно.       Я всё же покинул комнату, оставив моих домашних видеть сны в неверном свете ночника. Пару часов, и я к ним присоединюсь. Возможно.       Взлохматив свои «гадкие волосы, которые везде по дому валяются», я пошёл на кухню, попутно думая, что бы сегодня посмотреть. Школа? Офис? Может что-нибудь поэкзотичнее найти?       Быстро налив в кружку давно остывший кофе и решив, что выберу непосредственно перед просмотром, я снова тяжело вздохнул и продолжил свое путешествие по спящему дому.       «Да уж, – раздражённо думал я, идя в кабинет и попутно закуривая. – Нормальный отец сейчас бы умилялся на мелкого, нормальный муж - на партнёра, нормальный работник - может сделал бы что-то… А я? Порнуху выбираю. Недоальфа, блять…»       Но все эти душевные терзания, которые за прошедшее время уже стали чем-то привычным, как мысли об ужине, остановить меня явно не могли. Привычно подумав о том, что для нормальной жизни мне иногда «отдыхать» всё же надо, я запер дверь и рухнул в высокое офисное кресло. Похер…       Проверенные сайты как обычно пестрели самыми разнообразными видео. По большому счету их следовало бы закрыть как минимум по трём статьям, но кому это нужно, если тут такой контент? Пролистав анкету, я серьезно задумался над параметрами поиска. В последнее время завести меня может далеко не каждое видео, и далеко не всегда. Связанно ли это с тем, что мой Май в последнее время стал похож на нормального омегу, или с тем, что я пересмотрел, наверное, половину всего, что было на этом сайте, я не знал. Да и не хотел узнавать, на самом деле. Но проблема оказалась серьёзной. Поэтому именно сегодня я решил пересилить себя и поискать что-то более радикальное. Извращённое, если быть точнее.       «Burning and flaming» сполна решил помочь мне в этом. «Underage», «Двойное проникновение», «Фистинг», «Секс с беременными»…       На последнее мой организм неожиданно откликнулся. Раздражённо затянувшись сигаретой, я с силой ударил по клавише мыши. Будто она была виновата в том, что у меня едет крыша. Надо же, на такое повестись…       Но сомнения всё же не помешали мне открыть вкладку и с каменным лицом начать рассматривать помещённые в раздел видео. Сосредоточится не получалось. Почему-то именно сегодня я вспомнил, что в соседней комнате спят мои муж и сын. Что всего год назад Май выглядел точно так же: даже на взгляд мягкое тело, округлившиеся формы, и плотный живот, в определенном ракурсе скрывающий всё самое важное… С отстранением и некой апатией я подумал, что вот этот омега, зажмуривший глаза и вцепившийся, до побеления костяшек пальцев в своего партнера, мне чем-то напоминает мужа. Такие же светлые волосы, только длиннее и не в пример ухоженнее, такая же бледная кожа и даже в таком интересном положении острые плечи. Определённо — это то, что мне нужно.       Видео, как и вся порнуха, начиналось невообразимо скучно. Двое совершенно неестественно пялясь друг на друга, вошли в комнату и уселись на заранее подготовленную кровать. Альфа, до предела накаченный обладатель тупейшей рожи, тут же залез омеге в штаны, наклоняясь к его шее и начиная говорить какой-то бред. Омега с готовностью подставил шею и сам начал стягивать штаны, шепча при этом что-то о ребёнке и собственной неготовности. Видео было настолько ненатуральным, что я бы уже давно выключил его, если бы не мордашка омеги, теперь и правда напоминавшая Мая. В его прошлом, наверное. Жаль, я не застал его в то время. Сам он, конечно, говорит «хорошо, что не застал», рассказывая о собственном «тёмном» прошлом, но мне всё же интересно. Каким был мой запуганный, временами смотрящий на меня с диким ужасом муж всего три года назад?       Вспомнив Мая, представив его на месте этой шлюхи из видео, я возбудился. Если бы он не боялся меня, то он, наверное, так же выгибался бы навстречу моим поцелуям. Так же хватал мои волосы и так же пошло раздвигал бы ноги, притягивая меня к себе. Только мой Май бы ещё и приказывал трахнуть его побыстрее. Да, именно трахнуть, вряд ли он стеснялся бы в выражениях… Камера медленно переползла на живот омеги, ещё не очень большой. Шестой месяц, возможно. Маю он тоже очень шёл. Он тогда, во время беременности, вообще не подпускал меня к себе, но что, если б было по-другому? Он так же елозил бы подо мной, пытаясь устроиться поудобнее? Так же наигранно-зло шипел на меня и просил быть аккуратнее? Так же облизывал бы губы и смотрел на меня затуманенными от возбуждения глазами?       Да, ему очень бы пошло. Как пошло, как развязно смотрелось бы всё это в его исполнении… Как прекрасен был бы именно он, когда я вот так же медленно входил б в него, поддерживая под поясницу. Как возбуждающе…       Минут через пять я всё так же сидел в кресле, смотря в потолок. Мерзок ли я? Да, наверное. Волнует ли это меня? Кажется, нет. Да уж…       Теперь такие занятия по ночам стали для меня чем-то привычным. Запертая дверь и свет компьютера — я чувствовал себя старшеклассником, ещё ни разу не бывшем с омегой. И это было одно из самых гадких чувств за всю мою жизнь.       Ведь вот он – тот, кто мне нужен. Мирно спит в соседней комнате, закутавшись в одеяло и иногда крупно вздрагивая. Чего, казалось бы, стоит пойти к нему, обнять и прижать к себе так сильно, чтобы у него не было и мысли сбежать. Доставить ему столько удовольствия, чтобы он не смог больше без меня. И поддаться наконец мучительному желаю, наконец сделать его своим.       Но нельзя. Он впадёт в истерику, если я как-то неправильно дотронусь до него. Потом ещё будет обижаться, когда перестанет дрожать и коситься на меня. Вот так… несправедливо.       Вздохнув и поднявшись с кресла, я в который раз проклял свою судьбу, преподнёсшую мне вот это. Как бы мне ни хотелось, сколько бы сил я не прикладывал — результат один. Нужно время, а ждать ужасно не хочется.       Проходя мимо мусорки, я точным броском отправил туда смятое бумажное полотенце. Натренировался…       В доме царила тишина. Такая раздражающая, давящая на и так истерзанное существо тишина. У нас почти всегда так тихо. Май не переносит громких звуков. Конечно, мы с Мартом стараемся разбавить эту мрачную атмосферу, но выходит с трудом. Трудно веселиться, когда твой омега постоянно ходит с недовольной мордой.       Они оба спали. Тихо посапывали в кроватях, мечтая о чём-то своем. И если сны Марта скорее всего сейчас были забавным набором цветных картинок, то Мая — не менее цветных ужасов. Он снова ворочался во сне, тихо поскуливая и пиная одеяло ногами. С каждым движением он всё сильнее запутывался в постели, и всё сильнее дёргался, пытаясь спастись. Если честно, довольно жалкое зрелище.       Тихо, стараясь не разбудить раньше времени, я подошёл к кровати, усаживаясь рядом с мужем. Если сейчас проснётся, разбудит криком Марта, и придётся успокаивать обоих. Медленно дотронувшись кокона из ткани, под которым слышалось бормотание, я крепко сжал его край, начиная не торопясь распутывать. Выпутать тонкую ногу из пододеяльника, стараясь не коснуться потной кожи. Разжать вцепившиеся в подушку пальцы, медленно поглаживая их. И, наконец, отнять одеяло от лица, тоже уже мокрого, скорчившегося в жуткой гримасе. Ему сейчас страшно. И больно. И мерзко, наверное.       Точно как и мне.       Аккуратно укрыв омегу одеялом, я лёг рядом, легонько прижимая его к себе. К моему присутствию он всё же привык, и, если раньше тут же проснулся бы в холодном поту, то теперь только немного поворочался, прежде чем уткнуться носом мне в грудь. Уже маленький, но прогресс.       — Тшшш, — я нежно провел ладонью по его спине. Сегодня Маю, кажется, было ещё хуже: его не переставало трясти, и теперь я явственно слышал приглушенные всхлипы. Эта прогулка слишком сильно на нём отразилась. — Тихо, всё хорошо, хорошо… Всё в порядке, чувствуешь? Рядом только я. Всё хорошо, — тихо шептал я, продолжая поглаживать его спину. Он дурак, конечно, грубый и своевольный, но всё же мой. Я обязался защищать его, и что ж, остается делать только это.       Хотя, это было бы не правдой. Я ЛЮБЛЮ это делать.       — Да просто… Сегодня я видел… и… — внезапно тихо раздалось где-то в районе моего подбородка. Видимо, Май всё это время не спал.       — Тш… — Эх, а я уже решил, что он и во сне меня признаёт. — Что там случилось? Ты такой бледный вернулся.       — К-ко мне консультант п-подошел. Альфа. Знаешь, с-сразу так плохо стало. Страшно. Ещё и Март был на руках… Ужас, я так перепугался, — так же тихо продолжил мой муж. С каждым словом его голос всё больше креп, в нём появлялась привычная сварливость. — Ещё и этот дебил, вместо того, чтобы просто меня оставить потянул свои лапы. Мне показалось, ещё чуть-чуть и у меня припадок бы начался. Идиот…       — Ну да, — согласился я, в душе жалея бедного консультанта, который просто хотел помочь внезапно изменившемуся в лице омеге. — А зачем вы вообще туда пошли? Ты же знаешь, что может случиться. Так рисковал, ещё и с Мартом.       — Я не один был… — Май снова стушевался, начал говорить тише и мягче. То, что поступил глупо, он понял и сам. — С другим папашей. Он мне помог. Знаешь, забавный такой омега, какими мы быть и должны… — на последней фразе его голос дрогнул, и он замолчал, покрепче прижавшись ко мне.       — Наверное, с большими глазами и ангельским личиком? — не упустил я возможности подначить мужа.       — Угу. А ещё с тонкой фигурой и мягким голосом.       — И красивыми, длинными волосами?       — И не менее длинными ногами, растущими из сексуальной задницы.       — Да, ты прав, не омега, а мечта. — Я замолчал, прислушиваясь в обиженному сопению. Такой забавный. — Мечта тупого животного. Не думаю, что он даже два слова связать может. А если может, то только приторно-вежливо.       Май после этих слов явно повеселел, завозился рядом и тихо продолжил.       — Да уж, зато своего мужа оближет с ног до головы.       — Ага, во всех местах с особым старанием.       — Ну, тут-то много ума и не надо.       — Даже конфетка с интеллектом доски справится. Он, наверное, ещё разные шоу для омежек в возрасте обожает. И никогда и не думал как-нибудь себя выделить. Стереотип ходячий, короче. — Я аккуратно погладил мужа по голове и тихо мурлыкнул в его макушку, — Ты-то точно лучше.       — Пф, престань! — тихим, счастливым голосом отозвался Май, отталкивая меня и тут же снова придвигаясь ближе. Ему не нравится, когда обнимают его, но зато сам обнимать меня любит. — На самом деле, Том хороший. Глупый немного, жалкий самую каплю, бесхребетный… Но хороший.       — Да? Ну тогда тебе, наверное, повезло с ним познакомиться, да?       — Угу…       — Ладно... Спи, хорошо? Я буду рядом.       — Да нужен ты мне, — пробормотал омега, сжимая в бледном кулаке мою футболку.

***

      Утро, как всегда, когда я оставался дома, началось с внезапного рывка рядом, и хриплого дыхания затем. Май проснулся. Я сквозь сон потянулся к нему, но тут же получил чувствительный шлепок по руке и очередную дозу обиженного сопения.       — С добрым утром, — пробормотал я, отворачиваясь от него и планируя поспать ещё немного.       Но моим наивным мечтам осуществиться было не дано. Как только я стал задрёмывать, всё глубже и глубже погружаясь в мягкие пучины сна, из кроватки сына послышалась возня и непонятный говор. Уже через минуту Март весло говорил что-то, не забывая бить непонятно как оказавшейся там погремушкой по бортикам кровати. Пришлось встать.       Альфа, заметив, что я обратил на него внимание и более того, даже иду к нему, счастливо заулыбался, потянув ко мне руки. Дети в его возрасте вообще ужасно искрение, никогда не станут врать или скрывать свои чувства. Но Март, думал я, переплюнет всех сверстников. Он часто смеялся, без видимой причины начинал рассказывать что-то или весело хохотать, обожал всё новое. Это временами даже было странно, если вспомнить какие угрюмые и нелюдимые его родители.       Взяв пару раз шлёпнувшего меня по лицу Марта на руки, я пошел на кухню. Май уже был там, стоял у плиты, рукояткой столовой ложки помешивая варящийся в турке кофе и одновременно натягивая на себя что-то серое и безразмерное. Жаль, мне он больше в короткой футболке нравился. Омега до смешного сосредоточено и угрюмо наблюдал за медленно закипающим напитком, думая о чём-то своем. Увидев меня, он было подорвался забрать у меня Марта, но тут же остановился, прикусив губу и отвернувшись от нас.       Негласный уговор. Я даю ему некую свободу действий, он даёт мне побыть с сыном. Всё честно.       Посадив Марта на детский стульчик и тоже усевшись рядом, я хмуро посмотрел на Мая. От этой ночи у него остались тёмные круги под глазами и немного подрагивающие губы. Что же ему снилось сегодня?       Май, заметив мой взгляд, успокаивающе улыбнулся уголками губ и провёл рукой по волосам, отворачиваясь. Теперь у него были просто замечательные волосы. Не знаю, как он умудрился добиться этого, но с его естественными, светлыми прядями теперь переплетались пряди ярко красные. И это выглядело необычайно возбуждающе. Он рассказывал, что раньше часто так делал. А я постепенно осознавал, что многое бы отдал, чтобы увидеть «разноцветного» Мая…       — Твой отец о тебе забыл, да? — Пока я мечтал, Май, доварив кофе, подошёл к Марту. Малыш присутствию папы очень обрадовался, и, предварительно похлопав ладошками по столешнице детского стульчика, начал что-то рассказывать. — Да? Ну, я всегда знал, что он у тебя дурной. — Поддакнул омега, ставя перед Мартом тарелку с кашей.       — Аааауа! — альфа звонко шлёпнул пластмассовой ложкой по каше и принялся сосредоточенно ковыряться в ней.       Май, взяв свой кофе, тоже приступил к завтраку, посматривая то в окно, то на увлекшегося едой сына. Мне же пришлось подняться и заниматься обслуживанием себя самостоятельно. Вот, а говорили, забота альфы только в его работе. Да с такой семейкой я от голода сдохну.       — Чем собираешься заниматься? — спросил я, копаясь в холодильнике.       — Мы с Томом и сегодня договорились встретиться, — громко, но неуверенно ответил Май.       — Глупости! — Я, всё же найдя среди полуфабрикатов ещё не совсем чёрствый кусок колбасы, принялся нарезать её. — Тебе и так плохо, куда ты пойдёшь? Я уже говорил, Март...       — Март гулять должен. Ему нужен свежий воздух, — резко оборвал меня омега, снова хмурясь.       — Так я могу с ним сходить и…       — Может, я тоже хочу? Или ты хочешь, чтобы я навсегда таким остался?       — Нет, но…       — Вот и всё! — Не дослушав меня Май поднялся, поставил кружку в раковину и направился к двери. — Мы в полдень встретимся. Утром я хотел… Что-нибудь сделать.       — Что? — попытался смириться я, думая, как бы напроситься с ними.       — Ну там… — Омега неожиданно смутился, застыв около выхода. — Ты не замечал, какие в нашей спальне шторы грязные? Думаю, кинуть их в машинку даже я смогу…       — Кха-кха! — Я, хлопнув себя по груди и пытаясь не подавиться ещё больше колбасой, широко открытыми глазами посмотрел на мужа. Ему настолько плохо? — Ты серьёзно убираться собираешься? У тебя же руки растут из прелестного местечка, что пониже спины…       — Иди к чёрту! Сказал же, просто… они грязные! Тебя что-то не устраивает? — Май сразу ощетинился, чуть ли не рыча на меня.       — Нет, нет, всё хорошо, — я тут же взял себя в руки, натягивая на лицо маску безразличия. Но когда муж уже выходил из комнаты от колкости всё же не удержался. — Не сломай там ничего.       — Ублюдочный дебил. — Донеслось до меня из-за закрывающейся двери.       Кажется, всё, что мы с доктором делаем дало наконец хоть какой-то результат. Раньше он целыми днями мог сидеть среди пыли и гор мусора с книжкой в руках и его бы всё устраивало. Надо же…       — Знаешь, кажется скоро в нашем доме появится омега, — повернулся я к Марту, увлеченно ковыряющемуся в тарелке непонятно откуда взявшейся цветной погремушкой. Наполовину измазанная кашей, игрушка еле звенела, будто прося помощи.       Быстро отобрав её у обидевшегося альфы, я наскоро запихал в несопротивляющееся тельце остатки завтрака и, взяв его на руки, отправился в гостиную. По пути мы заглянули в комнату, где Май, встав на стул, сосредоточено снимал шторы.       По телевизору, как и ожидалось, крутили разные мультики вперемешку с программами о здоровье. Посадив Марта в детский манеж, я плюхнулся на диван, расслабляясь. Если закрыть глаза на некоторые факты, то сегодня мы практически нормальная семья. Здорово.       Иногда я и правда жалел, что у нас всё так сложно. Хотелось чего-то простого, без постоянной заботы о двух своевольных детях, один из которых ещё и дерзит в ответ. Дерзость — это вообще то, что даже сейчас отличало Мая от других. Он мог трястись от страха, прятать глаза и прикусывать дрожащие губы, но всё равно отвечать резко и грубо. Это и дико сексуально, и дико раздражает. Иногда мне так хотелось забыть о всех приличиях и хорошенько врезать ему, чтобы только понял, как поступать нельзя. Чтобы осознал наконец, что я забочусь о нём, и что ему придётся принимать мою помощь, даже если он этого не хочет. Пусть и таким варварским способом, но я донёс бы до него, что никто, кроме меня, ему не поможет. И никто нам нужен.       Но, на стороне моего вредного, своевольно мужа стоял закон о защите людей с психическими расстройствами и мой здравый смысл. Правда последний только отмечал, что, если я действительно подниму руку на своего омегу, он ответит тем же. А потом обидится. И бросит меня. Такого точно не хотелось. Он ведь мой, принадлежащий только мне, пусть и без метки. Я давно почувствовал это, что-то сильнее «третьей» связи. Май действительно без меня не мог.       Мои наполненные нежностью и заботой размышления прервал грохот. Громкий звук падающего на пол тела.       Рыкнув сквозь зубы, я подскочил с дивана и в три шага оказался в комнате. Как я и думал: на полу валялся перевернутый стул, а рядом, закрывая лицо руками и крупно вздрагивая, лежал Май.       Подбежав к нему и отцепив руки от испуганной мордашки, я с удивлением отметил, что она сухая. Значит, никакой истерики. Омега выглядел напуганным, но не грани срыва.       — Что случилось? — спросил я, быстро оглядывая его на предмет других повреждений.       — Я-я, п-просто… — Май моргнул пару раз, будто приходя в себя, и тут же попытался оттолкнуть мои руки. Я не поддался, поднял его и посадил на кровать. Вроде ничего серьезного, хотя кофта мешает рассмотреть тщательнее. — Мне показалось, кто-то был за окном. — Наконец собрался с мыслями омега, когда я уже пару раз раздел его глазами. — Стоял прямо за стеклом.       — Показалось… — с сожалением от в который раз упущенных возможностей выдохнул я. Смысл сказанного им дошёл до меня только через несколько мгновений. — Май… Показалось, значит? Таблетки пил?       — Да я… почти… — тут же замялся он, пряча глаза. Как маленький ребёнок.       — Май… — я схватил несопротивляющегося омегу за руку и потащил на кухню, по пути заглянув в гостиную. Марту до наших разборок не было ровным счётом никакого дела: он во все глаза смотрел в телевизор. — Тебе сколько лет вообще? — Уже на кухне я усадил мужа на табуретку и полез в шкафчик, за заветными капсулами. — Неужели так сложно понять, что тебе действительно это нужно? Без них ты…       — Могу хотя бы думать нормально. А от этих «лекарств» мне только спать хочется, в чём тут помощь?       — В том, чтобы тебе вот так всякая хрень не глючилась! Май, тебе это нужно!       — Ах, ну прости, что я такой псих, что даже без ебанутых таблеток не могу! — Омега вырвал у меня из руки пару цветных капсул, быстро проглотил их и вышел из кухни, хлопнув дверью.       — Шторки больше не трогай! Сам закончу, — прокричал я ему в след, на что он взорвался новой порцией бурчания.       Ничего, перетерпит. Бесит. Как же он временами меня бесит! Его заносчивость, его характер, его мнение, что он умнее других! Сам о себе же позаботится не в состоянии!       — Ладно, — ответил я сам себе, пытаясь успокоится. — Бывало и хуже. Точно бывало.       Заглянув в гостиную, где сидели обиженный Май и счастливый Март, я пошёл в комнату, закончить начатое. Уже сняв чёртовы шторы и отнеся их в ванную, я выглянул в окно. Плохо обустроенная площадка рядом с нашим домой была пуста. Следов рядом с окном тоже нет. Значит действительно показалось.       Закончив со стиркой и уборкой, я отправился в зал. Май, плотно задёрнув толстые занавески на окнах, лежал на диване, приобнимая спящего Марта. Малыш безмятежно сопел, раскинув в стороны руки и ноги, а его папа напряжённо смотрел на экран, крепко сжав пульт в руке. Был включен канал о животном мире и на экране сейчас, под ровный голос диктора, бродили толстенные бегемоты.       — Пульт дай. — Я подошёл к дивану и требовательно протяну руку.       — Зачем? — Май ощетинился, пряча предмет за спину, но стараясь двигаться как можно более плавно и аккуратно.       — Пульт. Дай. — Ещё раз повторил я, чувствуя, что снова закипаю. Мне нельзя долго находиться с ним вместе: у меня сносит крышу.       Хмыкнув, омега всё же отдал мне его. Не церемонясь больше с ним, я быстро набрал нужный код и на экране тут же всплыла история каналов. Перед мирным «Твоим миром» шли такие представители телевиденья как «Ужас100», «Хоррор», «УTV» и прочие каналы, название которых явно кричало о содержании. Он опять смотрел ужасы.       Устало вздохнув, я выключил меню и посмотрел на старательно отворачивающегося мужа.       — Май, сколько раз тебе повторять?       — Отвали. — Омега уставился на экран, будто жизнь бегемотов действительно его интересовала.       — Слушай, тебе двадцать шесть. Неужели ты сам не понимаешь, что может случиться?       — Вот именно, — он перевёл на меня пылающий взгляд, — мне двадцать шесть. И без помощи тупого альфача я сам вполне могу выбрать, что смотреть.       — Ты ведёшь себя как ребёнок. — Я сел рядом, пытаясь заглянуть ему в лицо. — Сказали же, это плохо сказывается на твоей психике. Когда ты это уже поймёшь?       — Да, когда это уже до меня глупого дойдёт, — проворчал Май. Иногда мне казалось, что делает это мне на зло.       — Ничего не болит? — решил перевести я тему, пока снова не сорвался на него.       — Да, если бы болело глупенький я не смог ничего бы сделать…       — Май, отвечай нормально.       — К чёрту иди.       — Май…       — Сказал же, — повысил голос омега, но тут же заткнулся, посмотрев на заворочавшегося Марта. — Сам со всем справлюсь. Мне твоя опека не нужна.       — Да ты сегодня чуть свою дурную голову не разбил, — прорычал я, свирепея. Да что ж такое…       — Не разбил бы, — совершенно глупо, по-детски обиделся он. Внезапно он как-то сдулся. Опустив голову к Марту и проверив, спит ли он, Май стал аккуратно подниматься, стараясь не шуметь. Бросит маленького? Тоже что-то новое, ведь…       Внезапно мой взгляд скользнул по пояснице омеги, так неудачно открывшейся пока он вставал. Я заметил ярко-фиолетовый синяк, кляксой расплывшийся по бледной коже.       Дождавшись, пока Май поднимется, я обратился к нему:       — Больно упал? — Злость на это нелепое существо прошла так же неожиданно, как и подступила. Да и как можно злиться на раздражённого болью омегу?       — Нет, — упрямо ответил он, пытаясь пройти мимо. Но я, стараясь двигаться как можно плавнее, взял его за руку, утаскивая из гостиной. Уже в кухне, куда сопящий Май всё же пошёл со мной, мне удалось уговорить его раздеться до футболки, показывая мне несколько синяков от недавнего падения. Кроме этого на локте, на который он, видимо, и приземлился, сейчас красовалась полузасохшая струйка крови.       Усадив омегу и запретив ему вообще шевелиться, я быстро сбегал за аптечкой, чтобы обработать ушибы. Май, к удивлению, сидел спокойно, действительно стараясь не вздрагивать и не ёжиться от отсутствия толстой кофты. Видно было, что ходить с разбитым локтем ему тоже неприятно.       — Больно? — Я закончил перебинтовывать посиневший и опухший сгиб руки взялся за антисептики, намереваясь обработать синяки.       — Нет, — Май пялился куда-то в окно, старательно избегая моих взглядов. Надо же, он на меня ещё и обиделся.       Неожиданно омега повернул голову в сторону, на настенные часы, которые сейчас как раз показывали полдень. Отбросив мои руки, он поднялся, тут же порываясь натянуть на себя кофту.       — Время уже, — неохотно сказал он. — Мы с Мартом пойдём.       — Куда это вы пойдёте? — Я, резко вскочив, преградил ему путь и заставил отступить на пару шагов в глубь кухни.       — Мы хотели встретиться с Томом, не забыл? — всё так же дерзко ответил он, не пытаясь приблизиться ко мне.       — У тебя весь локоть в крови и рука еле шевелится. Если не пойдёшь на одну встречу ничего не сучится.       — Но мы дог…       — Сказал же, сиди на жопе ровно! — неожиданно для себя рыкнул я, стискивая кулаки. Он меня точно доведёт.       Омега на несколько секунд замер на месте, не спуская с меня перепуганного взгляда, потом решительно тряхнул головой.       — Тиран! Я, может быть, только собирался хоть чуть-чуть… Ты, знаешь!..       — Всё я знаю, — я попытался успокоиться, провёл рукой по волосам и сделал в сторону мужа пару маленьких шажков. — Но подумай сам. У тебя теперь не только нервы шалят, ещё и эта рука… Сам же себя травмировал!       — Дай пройти! — выдохнул он, не смея приблизиться ко мне, и, стоило сделать только шаг в сторону, мышкой шмыгнул в освободившийся проход.       До меня донеслось только что-то вроде обиженного «дебил!».