После вдоха

      Что лучше: грубый секс или всё-таки нежность?       Когда вульгарно стискиваешь партнера в объятьях, или когда он сам ластится к тебе, заползая на колени и требуя поцелуев? Когда под руками его потная от напряжения и удовольствия кожа, или когда его потопленное в нежности тело становится мягким и податливым? Когда, кажется, вот-вот порвёшь его от бешенного темпа и страсти, захлестывающей обоих, или когда до безумия медленно входишь в желанное тело, и оно само изгибается тебе навстречу...       Моему омеге понравился бы, наверное, второй способ: нежность, доверие, ласка. Это то, чего жаждут все омеги. И моя вредная сволочь точно не исключение.       А вот чего бы хотелось мне?       «Да любого, блять, секса», – с грустью констатировал мой организм.       Я полулежал на рабочем столе, пялясь в противоположную стену и размышляя. Как же мне склонить его к себе? Убедить, что не наврежу? Заставить поверить мне? Надо срочно решать что-то, иначе я просто помру от недотраха. Причём смерть моя пройдёт в таких мучениях…       – Мистер Хьюз? – дверь открылась и в неё просунулась белобрысая голова моего помощника. Аллин придирчиво осмотрел кабинет и только потом расцвёл в улыбке, опустив на меня свой томный взор. То, что я с совершенно скучающим лицом валялся на столе его, кажется, не смущало. – Инспектор передал вам документы по прошлому делу. Говорит, их нужно проработать для передачи в суд.       – Да выкинь ты эту хуету, – я на секунду задумался, – вон, в окно. Не приставай.       – Мистер Хьюз, вам нужно выполнять свою работу. Если инспектор узнает…       – Да и похер, – на последнем издыхании пробормотал я, понимая, что просто так я от этого омеги не отделаюсь.       – Пожалуйста, проработайте бумаги.       – Ага. – Как только дверь за Лессом захлопнулась, я поднял голову и посмотрел на то, что он мне принёс.       Несколько плотных папок с разнокалиберными бумажками, подтверждением, что очередной ублюдок не смог нормально замести следы. Никогда не понимал таких идиотов: если совершаешь преступление, то делай это так, чтобы тебя не поймали. А они прокалываются на таких мелочах.       Бета придушил своего сожителя и, чтобы замести следы и отвести от себя подозрения, повесил его в комнате, представив всё так, будто омежка повесился. А сам, непонятно как задним числом выбив все справки и документы, укатил в «командировку». И всё бы ничего, за омегой давно замечали странности и никто не удивился бы его самоубийству, если придурок-бета не забыл выбросить мусор. Мусор, в котором обнаружились упаковки от обедов быстрого приготовления. Двух обедов. С остатками различного генетического материала на приборах. По ним неудачника и вычислили. Тогда уже и труп тщательно проверили, выявив, что омега умер за несколько часов до повешения. А так всё хорошо складывалось…       Другой идиот непонятно с чего полез в чужой дом. И всё бы было хорошо, состоятельные хозяева и не заметили бы ограбления, если бы недовору не пришла в дурную голову идея стукнуть посильнее спящего в одной из комнат альфу. То ли тот оказался слабеньким, то ли табакерка, которую схватил омега-вор оказалась слишком тяжёлой, но альфа умер на месте. И вместо того, чтобы свалить оттуда, воришка обчистил труп, вытащив у него дорогой смартфон. Но и тут он мог бы с чистой совестью и заляпанными кровью руками скрыться, но видно в омежьей голове что-то щелкнуло. Этот дебил даже симку не вытащил. Конечно, нашли его почти сразу. Даже группа захвата была в шоке от такого идиотизма.       И ещё пара таких же клинических дебилов. А я же мог бы сейчас быть дома…       Быстро разбросав материалы по первому делу и не глядя вписав в графу «Предписанная Уголовным Комитетом* мера наказания» пожизненное, я замер, прислушиваясь к происходящему за дверью. Может мне показалось, но оттуда донёсся смутно знакомый голос. Потянув носом и в который раз убедившись, что проклятый одорлес** не пропускает и крупицы запаха, я нехотя поднялся и направился в коридор.       За небольшой стойкой, где обычно обитал Лесс было пусто, зато в кабинете дяди явственно слышались возбужденные голоса. Ещё подходя к двери я услышал поздравления и какие-то стандартные фразы, которые должны были выражать благожелательность.       В комнате находились трое. Дядя, за своим огромным дубовым столом с доброжелательнейшей улыбкой, спрятавшейся в усах, зависший у двери с милой мордочкой Лесс и чёрный альфа, лаконично устроившийся на крае стула.       Последнего я знал. Один из самых успешных частных детективов нашего города. Не раз светившийся в мэрии работник, помогающий как местной элите, так и босякам. Лучший друг одиноких папочек и гламурных шлюх.       Владимир Чес поднялся с кресла и, изящно поправив чёлку, протянул мне руку.       – Мистер Хьюз, – оскалившись белоснежными зубами, сказал он. – Мы давно с вами не встречались. Добрый день.       – Здравствуйте, детектив. – Пожав его руку и силой удержав себя, чтобы тут же не вытереть её чем-нибудь, я посмотрел прямо в узкие, змеиные глаза. – Да уж, давно. Как ваши дела?       – Ох, спасибо. Всё так же. Стараюсь по возможности тщательно исполнять свою работу.       – И у вас это получается, – без тени иронии заметил я. Какой бы приставучей мразью он не был, но детектив из него и правда прекрасный.       – И снова спасибо. Я поражен вашей разговорчивостью. Мне кажется, в прошлый раз из вас было не вытянуть и слова, – он, отойдя, снова присел на стул, не спуская с меня глаз. Да смотри сколько угодно, сволочь, думаешь, выведешь меня из себя?       – Раньше у меня были на то причины. Они, наверное, должны быть и у вас, раз вы зашли сюда?       – Ох да, разумеется. – Этот парень, секунду назад напоминавший богатого мажора с золотой картой в кармане, разом подобрался, превращаясь в серьёзного и спокойного работника. Ему нравится то, что он делает. – Ко мне попала информация по одному давнему делу, – начал он, передавая не понятно откуда взявшуюся папку дяде. – Оно уже закрыто, но мне кажется, что тут не всё так просто. В любом случае, стоит посмотреть.       – Дино, выйди, – вдруг резко сказал дядя, не отрывая взгляда от документов. В его лице сейчас была только озабоченность.       – Что там? – даже не думая шевелиться, спросил я. Такое поведение дяди, который обычно был вполне мирным старичком, казалось чем-то нереальным. Чаще всего он сам советовался со мной.       – Потом расскажу. Сейчас выйди, пожалуйста, – дядя поднял на меня бледно-зелёные глаза, в которых была просьба остаться.       – Дай посмотреть, – подойдя к столу, я требовательно протянул руку.       – Неплохая дистанция между начальником и подчинённым, – прокомментировал Чес, с интересом наблюдавший за нами. – Инспектор, что с этим делом не так?       – Ничего, просто… – вздохнув и прикрыв рукой глаза, дядя нехотя передал мне папку.       Да что там за хрень, раз он так нервничает? С нехорошим предчувствием я взял документы, разворачивая их и вглядываясь в цифры.       Я в комитете чаще всего работал именно с бумажками, поэтому узнать дело по цифрам мне не составило особого труда. Но я всё же пробежался глазами по обложке. «Уголовное дело №180224, по обвинению Дж. Калджа, Ф. Айра, М. Марбека и Р. Фаберта в совершении преступления предусмотренного ст.126, ч.2, стр 3, УК ОБ…»       Дело Мая.       Что? Что там ещё могло случиться? Я же разобрался с этим, точно разобрался. Мы же нашли тех, кто это был, и тот притон прикрыли, и сами ублюдки сидят уже третий год… Что опять пошло не так?       – Что за новая информация? – спросил я у Чеса, выйдя наконец из тревожного транса. Странно, но мой голос казался абсолютно ровным.       – Ах, да… – спохватился детектив, отводя от меня взгляд. Только теперь я понял, что всё это время все трое наблюдали за мной. Это что, ёбаный цирк?       Положив на стол папку, к которой тут же потянул руки Лесс, я требовательно посмотрел на Чеса. Убью гада, если сейчас же не расскажет, что за хрень происходит.       – Простите, – улыбнулся альфа, выпрямляясь и поднимая на меня глаза. – Я поддался словам вашего начальника: после них мне почему-то казалось, что вы бурно отреагируете. А можно узнать, почему?       – Мистер Чес, – перебил я его на полуслове. Не хватало мне ещё тратить время на этот бесполезный трёп. – Можно узнать у вас, где вы взяли материалы этого дела? Они могут быть рассекречены только лет через семь, а вы уже спокойно приносите их в комитет. Не объясните нам этот парадокс?       – Ох, я действительно отвлекся от темы, – вспомнил своё место детектив, хитро смотря в мою сторону. Конечно, у него были свои каналы и раскрывать их нам он не собирался. – Так вот. Вы же знаете, что то, что я принёс, это лишь часть дел возбуждённых тогда? Это обвинения главарям шайки. И, вам также должно быть известно, что суд над ними всё ещё идёт. Многие занимали высокие посты, и просто так запрятать их за решётку очень трудно. Но всё же, это уже подходит к концу. Важно другое. Неожиданно, расследуя стороннее дело, я заметил странную тенденцию: за прошедший год в тюрьмах умерло уже около десяти заключенных, относящихся именно к этому делу. Все они числились как исполнители. Знаете, сколько их было всего? Тех, кто и занимался всей грязной работой именно в борделе? Сорок шесть. И девять из них – мертвы. Причём по иерархии того места они занимали отнюдь не низшие посты, как раз наоборот. Эти люди, – Чес быстрым движением достал из сумки худенькие досье с однотипными фотографиями, – занимались работой с клиентами. То есть, видели и знали их. Так же, первый умерший, Грегор Сайс, во время одного из допросов обронил пару фраз о «списках», где была записана вся клиентура того места. Он умер на следующее утро.       Чес многозначительно замолчал. Умирают обвиняемые? То есть, ещё не конец?       – Конечно, мне показалось это странным, и я пришёл к вам. Моё мнение - дело ещё не закончено. Вы избавились от мелких сошек, тогда как реальные главари всё ещё на свободе.       – Может, это просто стечение обстоятельств? – предположил дядя, хотя всем присутствующим уже было понятно: так обстоятельства ни за что не стекутся.       – Бросьте, Инспектор, мы же взрослые люди, – дернул прямым носом детектив. – Вы же понимаете, чем опасно раскрытие этих самых списков? Последствия… Что-то не так? – внезапно посмотрел он на Лесса, стоящего рядом со мной.       Я тоже обернулся. На миловидном лице омеги застыло выражение отвращения, смешанное со злостью, глаза были устремлены в папку. Заглянув за его плечо, я понял, что вызвало такую реакцию: папка была открыта на разделе с пострадавшими и сейчас с желтоватого листа на нас смотрела измученная, бледная мордочка моего Мая. Да, сейчас он явно выглядит лучше. Уже нет этих синяков под глазами, да и острые скулы заметно сгладились. А глаза всё такие же – напуганные…       Несколько секунд мне понадобилось, чтобы понять на что, а точнее на кого Лесс смотрел с такой неприкрытой неприязнью. Я не заметил, как из горла начал вырываться рык.       Резко вырвав из рук осознавшего свою глупость омеги папку, я бросил её на стол, борясь с собой, чтобы тут же не вмазать ему. Как какая-то шваль может ТАК смотреть на моего омегу?!       – Вали нахрен, – прорычал я явно ставшему ниже Лессу. По его щенячьим глазкам явно было видно, что он осознал и раскаивается, но делать поблажек я не собирался. – Раз не можешь если не по-доброму, то хотя бы терпимо относиться к пострадавшим, тебе здесь явно не место. Настоящие детективы, которым ты так стремишься стать, личные чувства с работой не смешивают, понял?       – Дино, успокойся, – едва слышно вставил дядя. Он кажется, всё понял. Ну да, в прошлом из-за строптивости Мая страдал как раз Лесс. Тогда шёл только первый год его службы и то, что у него ничего не выходит сильно сказалось на мальчишке. Но всё же, оскорблять, пусть даже только взглядом, Мая я не позволю.       – Спокоен, – ровно проговорил я, кидая злобные взгляды на пристыжённого омегу. Он теперь опустил взгляд и нервно теребил край рубашки, иногда шмыгая носом. Ну что за цирк! – Значит так, – я посмотрел на детектива, с интересом наблюдающего за этой сценой, – мы берёмся за продолжение этого дела. Пока неофициально. Неизвестно, что ещё там окажется… От вас требуется сообщать всё, что разнюхаете, нам. На нашу помощь тоже можете рассчитывать.       – Я за ней сюда и пришёл, – улыбнулся Чес. – По правде говоря. намётки уже есть. Понятно, что улик на месте за три года не осталось, но у нас есть ещё свидетели. Пострадавшие. Я хотел бы поговорить с ними.       – С кем-то именно? – с опаской спросил я, понимая, что он наверняка прицепится и к Маю. Этого допустить точно нельзя. Нельзя, чтобы он узнал, что тут творится. Мой Май только стал возвращаться к обычной жизни, чтобы сейчас…       – Да, вот это и интересно. – Детективу явно нравилось разбираться в этом деле. Любит свою работу, сука. – Всего за два года работы притона было выявлено семнадцать пострадавших. В основном всё происходило по одному сценарию: «сыщики» выбирали жертву и, пробив её по базам и убедившись в его безопасности для клиента, накачивали омегу лёгким наркотиком, после чего прославляли клиенту. Никаких ограничений на то, что последний может сделать не вводилось. Услуга называлась «totalcontrol» и была одной из самых дорогих услуг борделя. Обычно «сеанс» не длился более суток, а после наркотика омега не помнил, что именно с ним случилось. Но и исключения были. Двое пострадавших, Девид Харрис и Май Дрескел, пробыли там одиннадцать и девятнадцать дней соответственно. Причём, судя по всему, наркотика им не давали и способы насилия применялись довольно жёсткие. Секунду…       Чес начал капаться в своей папке. Интересно, и зачем он нам это рассказывает? Я и сам прекрасно всё знаю.       – Давайте опустим подробности, – сказал я, когда детектив в очередной раз хотел начать объяснять. – Я лично занимался этим, поэтому в курсе подробностей.       – Да, знаю, – Чес отложил только что извлечённые документы и вздохнул. Видно было, что ему хочется потрепаться подольше. – Так вот. Эти двое и есть наша единственная зацепка. Почему их похитили и держали не так, как остальных? Мне кажется, ответив на этот вопрос мы сможем хоть предположительно напасть на след. Но, намётки у меня уже есть! – я краем глаза заметил, как дядя потёр глаза и подпёр голову ладонью. Ему явно не хотелось заниматься всем этим. Вот же… – Я сравнил биографии Харриса и Дрескела и кое-что нашёл. Они учились в одном университете - Академии Наук Стагоса, на отделении педагогики. И, что интересно, Зак Честер, тот омега, благодаря которому удалось вычислить шайку, обучался там же.       Он протянул мне распечатку, и я тут же вцепился в неё, впитывая информацию. И почему я не обратил на это внимания раньше? Точно, вот только…       – Они учились на разных курсах, – заметил я, отдавая лист.       – Да, но ходили на одни предметы и преподаватели у них были одни и те же. Что если предположить, что в прошлом они не понравились какому-то из преподавательского состава и то, что случилось - просто месть? Если отталкиваться от этого предположения, то в верхах шайки есть кто-то, когда-то преподававший в Стагоской академии.       – Почему именно преподавал? – Неожиданно спросил дядя. Надо же, я о нем и забыл. Сейчас существовали только я, Чес и это дело.       – Как верно заметил мистер Хьюз, пострадавшие обучались на разных курсах и, по моим сведениям, не пересекались. Так что остается только преподавание.       – Хорошо, что вы предлагаете? – Я заранее приготовился к худшему. Вот сейчас он откроет тонкие губы и скажет…       – Допросить потерпевших. – Я едва сдержался, чтобы снова не зарычать. Вот же… - Думаю, это будет самым лучшим вариантом. Спросим у них о студенческих годах, может они вспомнят что-нибудь важное.       – Не получится, – пискнул из угла, в который он забился после моей отповеди, Лесс.       – Почему же?       – Девид Харрис находится в психиатрической лечебнице, на интенсивном курсе восстановления, и сейчас к нему никого не пустят. А Дрескел…       – Что?       – Освобожден от дачи показаний, – растрепав волосы, попытался хоть как-то смягчить ситуацию. – У нас есть их показания трёхлетней давности по поводу дела. Остальное придётся добывать из архивов.       – Почему же? – попытался возразить Чес, но наткнулся на мой холодный взгляд.       – Нет. Хватит с них.       – Не знал, что вы такой сочувствующий.       – Вы нарываетесь?       – Хах, нет, что вы! Я надеюсь на сотрудничество.