16.09.33
Lucas: Мне правда жаль. Я не должен был говорить такое тебе.16.09.33
Allison: Почему ты не отвечаешь на мои звонки? Я приходила после школы к вам домой, но Брейден сказала, что тебя нет. Может объяснишь мне, почему в таком случае Отти почувствовал твой запах?16.09.33
Lucas: Я не держу на тебя обиды из-за сказанных слов. Пожалуйста, Малс, давай просто поговорим.16.09.33
Allison: Почему тебя сегодня не было в школе? Я волнуюсь, Малс. Не отталкивай меня, прошу.17.09.33
Lucas: Я прихожу к тебе каждый день. И каждый раз Брейден закрывает передо мной дверь. Это ты сказала не пускать меня? Прошло уже три дня. Хочешь, чтобы моя совесть окончательно добила меня?19.09.33
Allison: Знаешь что, милая, мне никогда не надоест писать тебе. Даже если я всё ещё буду продолжать болтать сама с собой. Ответь мне. Хотя бы одно слово.19.09.33
Harper: Пожелание для Малии на сегодняшний день: научись тыкать пальцами по экрану телефона. Бог не любит ленивых. Точнее, он любит всех. Но ленивых не очень. В общем, ты меня поняла. Благослови Господь твой день. Люблю. Скучаю.20.09.33
Allison: Вы что сговорились? Малия не отвечает на мои звонки, сообщения оставляет висеть прочитанными, не ходит в школу. И ты туда же, МакКолл?21.09.33
Allison: Ну и что это сейчас было? Мне уже надоела твоя беготня от меня. Почему мы не можем просто взять и всё обсудить, Лукас?21.09.33
Lucas: Через два дня благотворительный вечер. Ты ведь не забыла, что будешь ведущей игры? Малс... прекрати прятаться от меня. От всех нас. Я знаю, что Харпер и Эллисон волнуются за тебя. А ещё я знаю, что волнуюсь не меньше их.21.09.33
Allison: Несмотря ни на что, ты всегда был, есть и будешь моим лучшим другом, Лукас.21.09.33
Otti: Эллисон, ты с какой планеты упала? Такое не пишут людям. Нельзя просто взять и бросить: «Ты мой друг», — когда всё намного сложнее. Это всё равно что: «Я тут решила разбить тебе сердце, но ты особо не расстраивайся, у меня есть номер сексапильной официантки из суши-бара». Скажи спасибо, что его телефон был у меня во время тренировки. Я удалил смс.21.09.33
Allison: И часто ты читаешь нашу с ним переписку?21.09.33
Otti: За кого ты меня принимаешь?21.09.33
Allison: Отти.21.09.33
Otti: Бывает два раза на дню, если повезёт, то три-четыре.21.09.33
Allison: ЧТО???21.09.33
Otti: Зай, это была шутка.21.09.33
Allison: Иди в жопу, Рейкен.21.09.33
Lucas: Завтра приезжает Айзек. Ты придёшь на ужин в дом Стилински? Малия, чёрт возьми, ответь же наконец.21.09.33
Allison: Отти, как там Малия? Сегодня тоже не выходила из комнаты?21.09.33
Otti: Вначале посылает, а потом: «Отти, родной, дорогой, любимый, превосходный, бесподобный, всемогущий, реши мои проблемы».21.09.33
Allison: Иди в жопу, Рейкен[2].21.09.33
Lucas: Уже вечер, Малия, а от тебя ни слуху ни духу. Директор несколько раз подходил ко мне и спрашивал, уверен ли я в твоей кандидатуре в качестве репортёра для нашей игры. Я ответил, что да. Но... Думаю, в этот момент ты бы почувствовала что-то среднее между ароматом цветов и свежих фруктов. Я не знаю, уверен я сейчас или нет. Мне нужно кофе, чтобы сбить запах, и уже с точностью понять то, что я ощущаю. Нам необходимо поговорить.21.09.33
Allison: Вечерняя рубрика «Расскажи мне» с Отти Рейкеном объявляется открытой.21.09.33
Otti: Овации в студию.21.09.33
Allison: *постучала вилкой об тарелку*21.09.33
Otti: Мало.21.09.33
Allison: *за мной повторил Стефан*21.09.33
Otti: Сойдёт. Приготовься к главной сенсации недели. Если ешь, то прекрати сейчас же. Otti: Я достал Дэвида, тот начал кричать, его примеру последовала Люси, я назвал его Зюзей, Брейден еле отодрала от меня маленькую разъяренную копию Дерека, а Люси, захохотав, случайно опрокинула тарелку со спагетти на пол.21.09.33
Allison: Это немного не то, что я хотела услышать. Причём здесь сенсация?21.09.33
Otti: А притом, что Малс на эмоциях наконец-то произнесла имя МакКолла. Точнее, в немного грубой форме приказала мне катиться к нему и захватить вместе с собой свою дурацкую привычку доставать людей. Прикинь, даже Брейден посмеялась. Зато эта красавишна с дурацким полотенцем в отвратительный розовый цветочек на голове возомнила себя Клеопатрой.21.09.33
Allison: А с Лукасом что?21.09.33
Mommy: Милая, Отти может не так часто писать тебе, не то твой папа сейчас продавит вилкой тарелку. А это мой любимый итальянский сервиз!21.09.33
Allison: Откуда ты знаешь, что это Отти?21.09.33
Mommy: Лукас и Малс тебя игнорируют, а Харпер пишет только в чрезвычайных ситуациях.21.09.33
Allison: Эмм.. по-моему, я тебе не рассказывала о Лукасе и Малс.21.09.33
Allison: ТЫ ЧТО ЧИТАЕШЬ МОИ ПЕРЕПИСКИ?21.09.33
Mommy: Упс.21.09.33
Эллисон, бросив последний взгляд на сконфуженное лицо матери, отключает свой телефон и, встав с места, закидывает гаджет на холодильник. Она хлопает в ладони и, улыбнувшись отцу, снова садится за стол около Дилана. Стайлз, выпив воды, подмигивает дочери. — Правильный выбор, — поддерживает он, проводя ладонью по янтарным волосам младшего сына. — Слишком много хакеров завелось, не замечаешь? — искоса поглядывая на маму, проговаривает Эллисон. — Кстати, да, — поддакивает Стайлз, после чего с пылом начинает рассказывать о взломе данных в одной из юридических контор в Лос-Анджелесе. Эллисон внимательно слушает отца, изредка отвечая на его реплики. Стефан проделавает дырки в блине, прикладывает самодельную маску к лицу и утверждает, что похож на Человека-паука. Но стоит мальчишке высунуть язык, как Дилан с лёгкостью осененного ветерка рушит все надежды крохи, сравнив того с Энштейном. Стефан моментально обижается и отворачивается от брата, но брюнет не воспринимает данную сцену всерьёз, ведь малыш просто не знает, что ему сейчас сделали комплимент. Эллисон, поддерживая беседу, забывает о телефоне и о своём вопросе, на который так сильно хотела заполучить ответ уже на протяжении недели, а какой именно — короткий, длинный, средний — не имело значения. Otti: Приготовься к серьезному разговору с Лукасом Максимусом МакКоллом.21.09.33
•••
Лунный свет проникает в столовую сквозь тонкие стеклянные стены. Огромная люстра, украшенная крупными прозрачными камнями, сверкает ярче солнца, придавая комнате ещё более праздничный шарм. Лидия, стуча новыми пурпурными лабутенами по глянцевому кафелю, подходит к столу и с помощью дочери покрывает отполированную поверхность из светлого дерева бежевой скатертью с золотыми узорами. Она достаёт из шкафа стопку темно-зеленых салфеток, сшитых на заказ из мягкой ткани, и просит Дилана принести декоративные хрустальные вазы с искусственными бирюзовыми пионами и белыми розами. Мальчик, выключив мини игровую приставку, нехотя поднимается с белого пуфика и отправляется в кладовую, где обычно над подобного рода творениями работала его мама. Лидия набирает номер Стайлза и в спешке спрашивает его, как ведёт себя Стефан, на что тот весело отвечает, что мальчику очень нравится играться в гараже и сидеть в старом джипе Стилински. Особенный интерес у него вызывают потёртости и углубления в металле. Маленький львёнок приводит в пример любимого героя из мультфильмов о тачках Мэтра, не забывая процитировать: «Вот сколько за день впечатлений! И на память сувенир — новая вмятина!». — Представляешь, ещё один наш ребёнок записался в вундеркинды, — восхищённо произносит Стайлз, наблюдая за тем, как Стефан скачет около джипа. — Это, конечно, здорово, но я надеюсь, что ты ещё не переодел его в парадный костюм? — не получив ответа на свой вопрос, Лидия, сжимая в руках салфетку, продолжает: — Стилински, пожалуйста, скажи мне, что Стефан сейчас не в новом костюме, сшитом на заказ у портнихи из Версаля. — Костюм, он и в Африке костюм, Лидия, — отнекивается шатен. — Подумаешь, немного пыли на коленках. Он ведь ребёнок. — А ты, Стайлз, тоже ребёнок? Я ведь нормально попросила проследить за сыном, — Лидия выбегает из столовой, направляясь к черному выходу, ведущему во двор, из-за чего Эллисон теряет нить их разговора. «И даже в такие моменты они очень милые», — задумавшись о родителях, Стилински невольно улыбается. Девушка, поправляя на себе светло-розовое платье в обтяжку ниже колена с длинными рукавами, замечает в тени младшего брата, несущего в руках хрустальные вазы с цветами. Он останавливается в арочном проёме. — Папа опять накосячил? — спрашивает Дилан с лёгкой издёвкой в голосе. — Это же очевидно, умник, — проводя руками по пепельно-рыжим волосам, собранным в небрежный конский хвост, проговаривает Эллисон. Дилан закатывает глаза на реплику сестры, заранее зная, что этим жестом он вызовет у неё улыбку на лице — он чувствует то, насколько она сейчас напряжена. Между ними часто бывали моменты, когда они просто выговаривались другу другу, не прося ничего взамен. Осведомленность в проблемах Эллисон прельщала Дилану в какой-то степени, правда, делиться своими переживаниями о Каролине он не хотел. О ней знали только Микки и папа, и этим он был неимоверно доволен. Эллисон, услышав звонок в дверь, срывается с места — благо, что туфли пока не надела, так бы непременно свалилась бы на начищенный кафель, получив в подарок несколько синяков впридачу. Она, считая про себя кресты — совет Харпер, доходит до двери, делает серию вдохов и выдохов, натягивает фальшивую улыбку и открывает дверь. В дом тут же вбегают близнецы; девушка отмечает про себя, что они кричат похлеще самой Банши. Семья Хейлов пропускает с собой в помещение прохладный воздух, из-за которого тело Эллисон покрывается назойливыми мурашками. Она обнимает вошедшую Брейден, после чего останавливает свой взгляд на Отти, одетом в деловой костюм в темно-синюю крупную клетку и белоснежную рубашку. Он машет головой в знак приветствия, помогает приемной маме снять пальто и одаривает Лейхи насмешливым взглядом, когда тот, пройдя в дом, целует Эллисон в руку и закрывает за собой дверь. Брейден, извинившись, убегает за детьми, собираясь предотвратить надвигающийся хаос. — Ну-ка, покрутись, я на тебя посмотрю, — в голубых глазах Айзека прослеживаются нотки радости и восхищения. — Прекрасно-прекрасно, — непроизвольно выделяя «р», произносит мужчина с пшеничными кудрями. Не успевает Эллисон поблагодарить Лейхи за комплимент, как в разговор встревает Отти, при этом вешая пальто Брейден на вешалку с резными ножками и бронзовым покрытием: — Она же похожа на хоббита, — наигранно вздернув носом и сощурив глаза, качает головой юноша. — Не глупи, она хорошенькая, — возражает Айзек, ловя на себе подозрительный взгляд Отти. — Как мило, что вы обсуждаете меня не за спиной, — Эллисон делает несколько медленных шагов назад, — но сегодня я откажусь от такой чести присутствовать при вашей дискуссии. Меня ждут на кухне. Эллисон, ступая босыми ногами по холодной поверхности, скрывается из виду. Неловкость одолевает её в подобных ситуациях, поэтому она предпочитает держаться от них стороной. Да и среди гостей не было той, о ком она беспрестанно думала на протяжении целой недели. Малс — не просто девочка, Малс — её лучшая подруга, душа, половинка. Эллисон чувствует, как ком подступает горлу, но сдерживается, чтобы не заплакать. Всё ещё надеется на то, что скоро всё образуется. В то время, как Отти по привычке ухмыляется, смотря ей в след. — Вот это реакция, — намекая на хмурые брови юноши и дикий оскал, отразившийся не в улыбке, а в глазах, напевает Айзек. — J'ai dit qu'elle était nature. Cette petite fille, c'est tout à propos d'elle. [Я только сказал, что она хорошая. Эта маленькая девочка, дело в ней] — Nous sommes amis... rien de plus [Мы всего лишь друзья... не более того], — с безразличием в интонации бросает Отти, хлопая Лейхи по плечу и уходя вглубь дома.•••
Тени стремительно сменяют друг друга на стенах широких коридоров. Взъерошив чернильные волосы, Отти проходит на кухню, где Эллисон орудует острым ножом. На её тонких пальцах остаётся сок от алых помидоров, а в воздухе веет пряностями и запечённой уткой. В помещении горят только встроенные в потолок лампочки над мраморной стойкой, из-за чего помещение погружается в гнетущий полумрак. Парень вспоминает тренировки с Дереком и пытается настроиться на эмоциональное состояние Эллисон, но девушка, заметив его в проходе, хмурится и сильнее стучит ножом по разделочной доске. Она скидывает порезанные дольки в прозрачную чашку и с психу бросает всё на стол. Эллисон упирается ладонями в столешницу и опускает голову. У неё дрожат руки, а сердце бешено бьётся в груди. — Она не пришла. Почему она не пришла? — встревоженно спрашивает девушка. Рейкен вздыхает — огорчён? Не очень. — Ну, знаешь, людям иногда свойственно иметь желания, не похожие на твои собственные, — подходя к подруге, проговаривает Отти. — Но она могла бы придти, — не уступает Эллисон. — Я ведь волнуюсь за неё, хочу поговорить. А она закрывается от меня. Это несправедливо. — Она меня вообще в черный список добавила, — взяв апельсин из чаши, отвечает Отти. Он подбрасывает фрукт в воздух, нахально улыбаясь. Эллисон ловит руками оранжевое сладкое солнце, не переставая хмуриться. — Успокойся, мисс справедливость, всяко в жизни бывает. — Кстати, почему не пришёл Дерек? — переборов в себе желание продолжить разговор о Малс, Эллисон переводит стрелки на другого человека и ставит апельсин снова в чашу с фруктами. Уголки губ Отти вздрагивают. Он скользит взглядом по платью девушки, тем самым заставляя её почувствовать лёгкое раздражение, и беззаботно проговаривает: — Он обещал сделать сюрприз, — брюнет отрывает зелёную виноградину, кидает её в рот и указывает пальцем на девушку: — Так теперь моя очередь играть в «Кто? Где? Когда?». Эллисон скептически приоткрывает карие глаза и, поджав губы, отворачивается от Отти. Она подходит к навесному шкафчику и достаёт оттуда оливковое масло. — Почему мне никто не говорит, какой я молодец? Не обнимает, не целует, не кричит о моем превосходстве? — За что? — усмехнувшись, Эллисон снова подходит к стойке и открывает новую бутылку «Maestro de Oliva». — За то, что я всё так прекрасно устроил, — убедительно, будто напоминая девушке о забытой вещи, говорит Отти. Эллисон непринуждённо поливает салат маслом, после чего размешивает содержимое ложкой. Она не знает, что и ответить. Неужели из-за хоббита она должна бросаться на него с объятиями? Он же не известной моделью её назвал, в конце концов. Хоть Эллисон и понимает, что ростом она действительно еле доходит парню до плеча. Она упирается руками в столешницу и приближается к лицу Отти. Видит его глаза — настоящее озеро Пейто, замечает ухмылку — золотой полумесяц, останавливает взгляд на скулах — что-то невообразимо прекрасное. — Спасибо за представление, — натянуто благодарит Стилински. — Оно ещё впереди, — улыбается парень. Эллисон только сейчас понимает, что их лица находятся в паре миллиметрах друг от друга. Они дышат в унисон — непроизвольно, случайно, но им приятно находится на одной волне. Она смотрит вначале на губы юноши — слегка приоткрытые, покусанные, после переводит взгляд на глаза, прерывисто вздыхает и отходит назад. Что-то жжёт в зоне груди, но Эллисон игнорирует, предпочитая оставаться холодной. Рейкен был единственным, кто поддерживал с ней связь на протяжении недели, не считая Харпер. И да, Стилински готова признать, что без него у неё бы совсем опустились руки, ведь его колкие фразочки, скрывающие за собой искреннее желание помочь, были необходимы, словно глоток свежего воздуха. Она не замечает на лице Отти и капли разочарования, кажется, он наоборот был доволен поступком девушки. Да, они целовались. Но оба понимали, что это ничего не значит. Дружба дороже — так легче, так правильнее. Она набирает в лёгкие воздух, задерживает дыхание и щурит глаза. В ушах раздаётся едва слышимый звон — дзынь, дзынь, дзынь. Скрипит и позвякивает. Но звук не чёткий, а скорее глухой. Как будто ворвался из потустороннего мира, эхом нависнув над домом. Эллисон смотрит из стороны в сторону, пытаясь понять, где находится его источник. — Ты тоже это слышишь? — спрашивает девушка, остановив взгляд на задумчивом лице Рейкена. — Что слышу? — парень в недоумении сводит брови на переносице. — Дзынь, — проговаривает Эллисон, после мысленно отругав себя за столь дурацкое объяснение — она что, девочка детсадовского периода? — Как позвякивание колокольчика или... дверной звонок, — Стилински победно улыбается самой себе, не обращая внимания на жующего виноград Отти. — Точно, дверной звонок. — Не знаю, как насчёт звонков, но я чувствую запах Лукаса, — Рейкен обводит испуганное лицо Эллисон лукавым взглядом и подмигивает. — Но... — девушка пытается сопоставить что к чему, неуверенно разводя руками в стороны. Только сейчас она вспоминает о своём вопросе и телефоне, лежащем уже как день на холодильнике. — А-а-а, так вот, что ты имел тогда в виду. — Когда тогда? — Недавно. — Всмысле? — Ну, ты имел в виду одно, а я подумала и решила, что совсем другое. И мы оба неправильно друг друга поняли, потому что изначально имели в виду совершенно разные вещи. Но по словам это оказалось одно и то же. И... короче я всё понятно объяснила, не надо на меня смотреть, как на дуру. — Скорее, дурак здесь я, ибо всё равно ничего не понял, — Отти достаёт из кармана свой телефон и начинает усиленно тыкать по экрану. — Ты что это делаешь? — интересуется Стилински. — Ищу на aliexpress переводчик с баншинского, — серьезным тоном поясняет Отти. Услышав привычное "эллисоновское" идиот, он поднимает на подругу удивленный взгляд. — Ты почему ещё здесь? Лукас ждёт тебя за дверью. Эллисон кивает, но не сдвигается с места. — Тебе не кажется странным, что я слышала звон, которого не было? — Всё, что связано с тобой, кажется мне странным, иди уже, — Отти подходит к подруге, хватает её за плечи и выталкивает из кухни. — Я не знаю, что ему сказать, — внезапно противиться Эллисон, вырываясь из крепкой хватки Рейкена и оседая на пол. Тот не отчаивается, поднимает хрупкое тело девушки на руки и подносит к дверям, несмотря на то, что она бьёт его ладонями по груди. Не кричит — знает, что Лукас может услышать. — Ты всё поймёшь сама, — отпуская подругу, Отти шепотом обжигает чувствительную кожу на шеи Эллисон и открывает дверь так, чтобы не попасть в обзор друга. Через пару секунд Стилински замечает, как Рейкен становится лишь воспоминанием, тенью на месте, где он когда-то стоял и которую видела только она одна. Эллисон неуверенно переводит взгляд на стройную фигуру Лукаса, стоящего на пороге в серых брюках и белой рубашке. Он отдергивает пальцы от дверного звонка, на который так и не решился нажать, и глупо улыбается — ему неловко. И ей тоже. Она убирает руки за спину, впивается ногтями в кожу, чтобы болью отвлечь себя. Эллисон и представить себе не могла раньше, что ей будет так трудно разговаривать с ним, с её лучшим другом. — Ты один? — наконец-то выдает девушка. — Не совсем, то есть родители и мелкие позже подойдут, — Лукас чешет затылок, предпочитает смотреть куда угодно, но только не на взволнованную Эллисон. Хоть внешне она и не подаёт вида, но он слышит, как бьётся её сердце. — Не пригласишь войти? — Да. Конечно, проходи, — оставляя между словами глупые паузы, отвечает девушка, после закрывая дверь за другом. Она держится за металлическую ручку несколько секунд и боится обернуться. Считает про себя апостолов — ещё один совет Харпер — и, повернувшись, выпаливает на одной ноте. — Нам надо поговорить, поэтому поднимайся наверх и не задавай лишних вопросов. Лукас покорно кивает, идёт позади напряжённой Эллисон и не выговаривает ни словечка, пока они не оказываются в её комнате. Стилински открывает стеклянные двери, ведущие на балкон, и теряется в полупрозрачной тюли. МакКолл следует за ней. Прохладный воздух для него не играет роли, однако, увидев босые ноги Эллисон, он резко выпаливает: — Ты ведь заболеешь. — Не переводи тему, — встревает кареглазая, — сейчас это не имеет значения. — А что сейчас вообще имеет значение? — смотря на зелёную лужайку, отвечает Лукас. — То, что друзья перестают быть таковыми, — Эллисон проводит рукой по холодным перилам балкона. МакКолл прикусывает нижнюю губу. — Я всё тебе объясню. Единственная просьба — не перебивай меня, ладно? — девушка кивает. — Я правда долгое время думал, что испытываю к тебе нечто отличительное от того, что я испытывал когда-либо за всю свою жизнь. Тогда на спортивном поле я увидел кровь у тебя на лбу. Я боялся за тебя, волновался, чувствовал вину. Этим я привязался к тебе с первой минуты знакомства, потому что не хотел, чтобы ты считала меня плохим мальчиком, хоть сейчас это и звучало немного двусмысленно, — усмехнувшись, проговаривает Лукас. — Я видел в тебе красивую девочку с добрым сердцем. Описание подходит для очередной принцессы из мультфильмов Disney, не находишь? Возможно, я был слишком мал, чтобы понять, что именно я к тебе чувствую. Легче было принять всё это за любовь, чем копаться глубже и искать причину, почему вдруг именно это, а не что-то другое. — Ты читал «Темные искусства» Кассандры Клэр? — спрашивает Эллисон. — Я знаю, ты просил не перебивать, но просто ответь на вопрос. — Нет, — качает головой. — Я дальше второй книги «Орудий смерти» не продвинулся. Главная героиня выбесила, впрочем, как и Джейс Вейланд или Лайтвуд. — Эрондейл, — поправляет девушка, после махнув рукой, — в общем-то, сейчас без разницы. Я хотела на другом заострить внимание. Однажды дядюшка Артур сказал Джулиану: «Я как раз разбираюсь с греческими представлениями о любви. Агапэ, само собой, стоит выше других, это любовь, которую чувствуют сами боги. Затем есть эрос, романтическое чувство, филия, любовь дружеская, и сторге, любовь семейная». Эллисон останавливается, чтобы посмотреть на реакцию Лукаса. Тот поворачивается в её сторону и улыбается — счастливый медвежонок из стеклянных витрин детских магазинов игрушек. — Я бы сказал, что филия, но я также не могу пройти мимо сторге. Это нечто спокойное и в тоже время сильное, понимаешь? — Смутно, — признается Эллисон. — Любовь дружеская похожа на течение в тихой речке, а семейная — на пожар. Из года год я всё больше понимал, что мне нравится быть с тобой друзьями, которые всегда могут поддержать друг друга. Но мне не хотелось быть просто твоей поддержкой. Мне хотелось быть твоей опорой, тем, кто всегда выслушает, поймёт и заступиться без лишних слов. Когда у меня появилась сестра, я отдаленно стал понимать, что моя любовь к ней похожа на мою любовь к тебе. Я люблю Мелани всем своим сердцем, я нуждаюсь в том, чтобы видеть её, в том, чтобы оберегать её каждую минуту, в том, чтобы учить её и направлять. И всё то же самое я хочу делать для тебя. Но ты не ребёнок и не слепой котёнок. Ты — моя подруга. Близкая и нужная. И всегда ею будешь. Эллисон улыбается и щурит глаза, полные слёз. На её щеках появляются ямочки, а сердце перестает ныть в груди. Она хочет заплакать, но сдерживается, потому что в противном случае испортит момент. — Спасибо, что всегда был рядом. Знал бы ты, как я перепугалась, ведь я не хотела просто взять и потерять тебя из-за... ну, ты понимаешь... односторонней... — с трудом подбирая нужные слова, говорит Эллисон. — Ты — мой лучший друг... Нет, точнее не друг... Ты — мой брат, Лукас. Близкий и нужный. И ты всегда им будешь. Она сдавленно смеётся, чувствуя необходимое облегчение в душе. Её смех подхватывает повеселевший МакКолл. Шатен облокачивается о перила, наблюдая за первыми звёздами и мысленно благодаря Отти за то, что наконец-то заставил этих двоих высказаться друг другу. Возможно, Рейкен и ведёт себя, как отпетый пофигист, но когда дело касается его друзей, он всеми силами старается всё изменить. Построить заново замок из разбросанных по бескрайнему пустырю камней. — Только Малс не хватает для полного счастья, — замечает МакКолл, тем самым ненароком заставив Эллисон спуститься с небес на землю. Она хлопает себя ладонью по лбу, воскликнув: — Святые угодники, я совсем забыла о Фрое! — А он тут причём? — хмурясь, спрашивает МакКолл. — Обещай не проклинать меня, ладно? — умоляет Стилински. — Фрой — мой парень. — И почему я должен проклинать тебя? — уточняет Лукас. — Потому что именно благодаря мне он стал со-капитаном школьной команды по лакроссу, — Эллисон поднимает глаза в ночное небо и вздыхает. — Я заключила с ним сделку, с которой непосредственно связана месть Малс. — Каким образом? — Обещай, что передашь ей всё, что я тебе расскажу, — просит Эллисон. — Она игнорирует меня так же, как и тебя. Не думаю, что что-то выйдет. Стилински ненадолго задумывается. Вломиться в комнату в стиле Отти посреди ночи через окно — не вариант, попробовать дозвониться — тщетная попытка, насильно забраться в дом — неправильно, ведь там и так полно людей, плюс ещё маленькие дети. Да и рассказать всё это, видя перед собой лицо Малс, будет сложно. Эллисон вспоминает очередную ночёвку и старое кино, идущее по телевизору. «Отныне это мой любимый фильм», — проносится в мыслях девушки звонкий голос подруги. — Кажется, я знаю, как с ней связаться.