Немного о жизни Мастера

Мэй не обладает ангельским терпением и прекрасно знает об этом, но когда к ним присоединяется Гильгамеш, о ее вспыльчивом характере узнают и окружающие, потому что конфликты с золотым Арчером могут возникнуть где угодно и когда угодно. Со своими Слугами Мэй спокойна и никогда не повышает на них голос, считая, что они заслуживают уважения. Только вот с Гильгамешем такая политика не проходит. — Я его убью точно, — шипит Мэй Кухулину в ухо, когда тот оттаскивает ее от золотого Арчера. — Я все слышу, — отзывается Гильгамеш, чем вызывает новую волну праведного гнева. Мэй и Гильгамеш не могут долго находиться вместе — кто-то из них обязательно провоцирует новый конфликт. Хуже всего приходится в долгих экспедициях, когда волей-неволей, а этим двоим приходится работать сообща. Как вообще им это удается — так и остается для всех загадкой, которую, впрочем, ни у кого нет желания разгадывать, ведь для всех главное — результат. — Что за бестолковый мастер, который не умеет пользоваться исцеляющей магией? — придирается снова Гильгамеш после очередного непродолжительного боя. — Что за бесполезный Король, которого может легко ранить какой-то рядовой монстр? — в тон отвечает ему Мэй, с удовольствием понимая, что этот раунд за ней. Больше Гильгамеш не затрагивает эту щепетильную тему. Темой их спора может стать абсолютно любая даже самая незначительная вещь. — У тебя отвратительный вкус в одежде, — фыркает Гильгамеш, бесцеремонно рассматривая вещи Мэй. Похоже, легендарный Король явно не осведомлен о правилах приличия. — Смешно смотреть на то, как ты пытаешься притворяться мужчиной. Мэй смотрит на Гильгамеша, как на какого-то идиота и разве что только пальцем у виска не крутит, хотя ей очень хочется это сделать. — Я ношу то, что считаю удобным, мистер кожаные штаны, — огрызается она. — Да что ты понимаешь… Мэй выразительно смотрит на разъярённого Гильгамеша и качает головой, тот тихо рычит и приказывает ей раздобыть где-нибудь информацию о том, что сейчас носят «смерды». — Посмотрим, кто из нас прав, малявка, — цедит сквозь зубы он. А Мэй находит в Интернете сайты о модной одежде и бесцеремонно подсовывает ноутбук под нос Гильгамешу. — Джинсы. Однотонные, — говорит она. — И никакой кожи. Вообще-то Мэй плевать на то, в чем ходят ее слуги — если им удобно в какой-то определенней одежде, то это их право, и пытаться заставить сменить ее, по меньшей мере, неуважительно по отношению к Героям. Но кожаные штаны — это просто ужасно. Да и Гильгамеша лишний раз поставить на место хочется, так что Мэй не упускает такой возможности. — Остальным ты тоже сама подбирала одежду? — спрашивает золотой Арчер. — Нет, у них все в порядке со вкусом в отличие от тебя. Мэй, смеясь, забирает ноутбук, пока Гильгамеш в порыве ярости не сломал его, и отскакивает от Арчера в сторону. Тот несколько долгих секунд смотрит на неё так, словно прямо сейчас собирается убить, но в итоге просто громко фыркает и отворачивается. — У тебя все в порядке? — спрашивает Ребекка во время одного из обедов, проходящего в ее комнате. Мэй непонимающе смотрит на подругу и неопределённо пожимает плечами. — А с чего ты взяла, что что-то случилось? — вопросом на вопрос отвечает она, прожевав кусок бутерброда. — Ты уже два дня не ссоришься со своим Арчером. Это на вас не похоже. — Ну, мы с ним обсудили уже все возможные темы, — Мэй качает головой. — Ничего, скоро обязательно что-нибудь случится. Уж в чем, а в этом она может быть уверена на сто процентов. Эти спокойные два дня наверняка предвещают что-то нехорошее, а уж если вспомнить то, что Гильгамеш где-то шатается, то сразу станет понятно, что, вернувшись, Слуга снова начнет изматывать ей нервы. Ребекка неуверенно кивает и как-то слишком тяжело вздыхает. Насколько знает ее Мэй, это ничего хорошего не сулит и в первую очередь — именно ей. Потому что способность Ребекки влипать в неприятности просто поражает. Как она с такой «удачей» дожила до своих двадцати лет — до сих пор остаётся загадкой. — Я так понимаю, следующая экспедиция будет без тебя? — спрашивает Мэй, пододвигая к себе тарелку с куском торта. — Ты права. Но вы ведь справитесь? Мэй задумывается на несколько секунд, прикидывая свои шансы, но в итоге уверенно кивает. У неё не такие уж слабые Слуги, к тому же есть Гильгамеш, так что один раз они смогут справиться и без Ребекки. — У меня хорошие Слуги. А Гильгамеш, несмотря на кучу своих недостатков и завышенное ЧСВ — отличный Арчер, — нарушает тишину Мэй. — Конечно, он упрямый и вообще тот ещё козел, но я бы не сказала, что он такой уж плохой. У него есть и хорошие стороны… — Да? Это какие же? — спрашивает появившийся за ее спиной Гильгамеш. Мэй демонстративно замолкает и сосредоточено начинает поедать торт, всем своим видом показывая, что напряжённо думает над вопросом Арчера. — Ты посмела назвать меня козлом, нахалка. Не думай, что тебе это так просто сойдёт с рук! — рычит Гильгамеш, злясь от того, что его так нагло игнорируют, и нависает над совершенно спокойной Мэй, которой, кажется, ни до кого нет дела, кроме куска торта, лежащего перед ней. — Отвечай на вопрос Короля! — Я пошутила. — Что? — Я пошутила про твои хорошие стороны, — поясняет Мэй с невозмутимым лицом. — Ах ты, дрянная девчонка… То, каким образом им удаётся не разнести комнату Ребекки так и остаётся загадкой. Когда Гильгамеш становится свидетелем того, как Мэй и Кухулин играют в видеоигры, он тут же заинтересовывается этим, потому что «Король должен быть хорош во всем». Проблема оказывается в том, что не каждому под силу быстро освоить джойстик. — Готов поспорить, ты учился дольше, — фыркает Гильгамеш, когда в очередной раз проигрывает довольному до безобразия Кухулину. — Я за день научился, — отвечает тот. — Просто признай, что ты не во всем можешь быть лучшим. — Мэй, ты учила его по-другому? — Гильгамеш впервые называет своего мастера по имени, и это происходит так неожиданно, что даже Кухулин удивленно смотрит на Арчера. — Что? Нет, точно так же, — качает головой Мэй и забирает джойстик у Гильгамеша. — Здесь же все просто, смотри… Ближе к полуночи Гильгамешу удается победить уже подуставшего Кухулина. Арчер гордо фыркает и явно ждет, что им будут восхищаться, поэтому Мэй хлопает в ладоши и обещает, что после отдыха обязательно сыграет с ним. — Ты — мой мастер и обязана развлекать меня, — заявляет Гильгамеш, когда Мэй собирается перебраться на кровать. — Так что садись и играй. — У меня глаза болят. Мне вообще-то нужен отдых. — Зато ты можешь лучше подготовиться к игре с мастером, — Кухулин подхватывает Мэй на руки, пока Гильгамеш раздумывает над его предложением. — Уж поверь, она играет гораздо лучше меня. Золотой Арчер недоверчиво косится на них, но все-таки соглашается. Оставить Гильгамеша на ночь наедине с приставкой оказывается не лучшей идеей, Мэй это понимает ранним утром, когда ее бесцеремонно сдергивают с кровати, прямо из-под теплого бока Кухулина. — Я готов сразиться с тобой. Голос Гильгамеша непривычно громкий, а может это просто кажется спросонья, но даже так Мэй не сразу понимает, чего от нее хотят. — Ты о чем? — хрипло спрашивает она, пытаясь прийти в себя. Вместо ответа ее бесцеремонно подхватывают подмышки и пересаживают к телевизору, который в полумраке слепит. — А… — Мэй тяжело вздыхает и широко зевает. — Ты об этом. Она трясет головой и хлопает себя по щекам, чтобы хоть немного взбодриться и старается не обращать внимания на настойчивые тычки джойстиком в бок. Гильгамеш явно не отличается терпением и чувством такта, потому что стащить спящего человека с кровати — неслыханная наглость, хотя Арчеру на это наплевать. — Долго мне еще ждать? — недовольно интересуется он. — Давай уже… — Мэй забирает джойстик у него из рук и в последний раз широко зевает. — И угораздило же меня… — Что ты там бормочешь, мелочь? — Ничего. Не отвлекайся, если не хочешь проиграть. Довольный до чертиков Гильгамеш — зрелище, способное вывести любого, хоть немного знакомого с ним, из состояния душевного равновесия. Мэй встает с пола и бесцеремонно треплет Арчера по волосам, как это обычно делает с Кухулином, когда хвалит того. — Молодец. Такой прогресс за одну ночь. Она знает, что не стоит поощрять и без того завышенное ЧСВ, но игнорировать победу Слуги тоже не стоит, потому что у них и так натянутые отношения. — Я тебе не собака, чтобы трепать меня по волосам, — тут же рычит Гильгамеш. — Забыла, с кем имеешь дело? Мэй пожимает плечами и возвращается на кровать, бесцеремонно двигая развалившегося Кухулина, все это время наблюдавшего за ними. Лансер тихо фыркает и щелкает Мэй по носу. — И надолго перемирие? — спрашивает он. — Пока Гильгамеш не поймет, что я ему поддалась, — тихо отвечает Мэй, прикрывая глаза. — Пусть порадуется и отстанет уже от меня хотя бы на несколько часов. От расправы ее спасает только то, что Гильгамеш, вдохновленный победой, явно не прислушивается к их разговору, а Кухулин сам не горит желанием быть борцом за справедливость, потому что ему тоже не хочется опять соревноваться с Арчером. Мэй удовлетворенно вздыхает и спешит насладиться краткими мгновениями спокойствия и тишины, которых в последнее время так не хватает. И ей это почти удается ровно до того момента, пока Гильгамеш не решает «утешить» ее после поражения. — Эй, мелкая, — зовет он своего мастера. — Так и быть, чтобы ты не расстраивалась, я поделюсь с тобой своим вином. Так что поторопись, пока я не передумал. Мэй трезво оценивает ситуацию и без лишних вопросов вместе с Кухулином перебирается к Арчеру на пол. Она зовет еще и Гавейна с Диармайдом, потому что в большой компании пить гораздо приятнее, тем более настолько восхитительное вино. — Эй, я не приглашал этих шавок, — возмущается Гильгамеш. — Не наглейте, простолюдины. — Прекрати, — просит его Мэй. — В конце концов, мы же отмечаем твою победу, разве нет? Пусть все знают, насколько ты великий. Ей самой смешно до слез, но приходится притворяться серьезной, ведь для Гильгамеша эта победа — результат его труда. Нельзя смеяться над стараниями других. — Победа? — спрашивает Диармайд. — Мы с Гавейном что-то пропустили? — Гильгамеш победил меня в игре, — поясняет Мэй. — Теперь вот я запиваю свое горе его восхитительным вином. Я ведь такая никчемная… Кухулин давится смехом и треплет картинно расстроенную Мэй по волосам. *** — Знаешь, у тебя все-таки есть хорошая сторона, — говорит неожиданно Мэй. — Вино восхитительное. Спасибо. — Наслаждайся моей щедростью, пока я позволяю, — отзывается Арчер и гордо фыркает. — Это всяко лучше вашего дешевого пойла. — Не смотря на свой дурной характер, ты все-таки очаровательный засранец. — Как ты посмела сказать такое Королю, мелочь? Мэй в ответ громко смеется и залпом осушает чашу с вином. Оказывается, что выпивать вместе с Гильгамешем довольно приятное и веселое занятие.