Damaged

— Поверить не могу, что я здесь… да ещё и в этом? — с нескрываемым отвращением сказал Джеджун, посмотрев на одежду, которую не снимал вот уже несколько дней, с тех пор как они с Хичолем добрались до Clear Creek той ночью. В тот момент он мало понимал, что происходило вокруг, но каким-то образом Рёук смог снять с него окровавленную одежду и надеть чистые джинсы и рубашку. — По-крайней мере, на ней нет крови, и твоё лицо выглядит получше, — заметил Рёук. Они находились на сцене в главном конференц-зале больницы, сидя в первом ряду неподалёку от репортёров, роящихся вокруг, словно взбешённые пчёлы, и готовились к началу мероприятия. — Это рубашка Юнхо, — проинформировал его Чанмин, сидящий по другую сторону от Дже, изо всех сил стараясь не злиться. — Почему ты контролируешь его одежду? — огрызнулся Ким, но потом с интересом добавил. — Откуда ты знаешь, что это рубашка Юнхо? — Она от фанатов ХоМин, у меня есть такая же, — ответил младший. — Так и знал, что была причина, по которой я не стащил её у Юнхо раньше! Меня запихнули в неё насильно, — возмутился Дже и стиснул зубы, о чём тут же пожалел — острая боль пронзила челюсть. Мужчина инстинктивно потянулся к чувствительному лицу. — Эти рубашки были подарком от наших воспитанных и высокоинтеллигентных поклонников, конечно же, тебе это не нравится, — надменно подметил Чанмин. — Ты забываешь о качестве! — зарычал Джеджун. — Мои фанаты никогда не оскорбляли меня таким некачественным подарком. Они больше… — Больше предпочитают практиковаться в стрельбе, — перебил Шим и одарил старшего пронзительным взглядом, так, что тот и слова не смог сказать в защиту, выглядя крайне огорошенным. — Вам двоим нужно остановиться! Журналисты смотрят… ты можешь создать иллюзию дружбы между вами ради Юнхо? — попросил Кюхён, сидящий рядом. — Кюхён прав! Почему вы оба не можете просто быть счастливыми сейчас? Юнхо перенёс невообразимое количество несчастий, и он очень любит каждого из вас, — отчитывал их Рёук. Чанмин скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула и вытянул вперёд свои длинные ноги. — Я буду стараться сильнее. — О чём говорили Хичоль и Юнхо? — сменил тему Дже. Он переживал: не смотря ни на что, Чон настоял на разговоре с Хичолем перед конференцией. — Я знаю не больше твоего, — ответил Шим, все силы пуская на то, чтобы держать себя в руках. — Врёшь. Я видел, как вы двое шептались. Вообще-то, я выгляжу так, словно побывал в лапах у самой смерти, чем рискую потерять тысячи фанатов. Не считаешь, что хотя бы поэтому должен мне рассказать, что они задумали? — Большая часть твоих фанаток даже внимания не обратит на то, как ты выглядишь сейчас, — вздохнул Шим, сжав зубы. — Они видят перед собой только образ, который нарисовали в голове, и он не имеет ничего общего с тем, как ты выглядишь на самом деле. Джеджун не успел ответить, так как неожиданно появился сам Хичоль, жестом указывая Рёуку, что желает сесть между ним и Дже. — Чанмин совершенно прав. У твоих поклонниц весьма избирательное зрение. Ты — предмет зависти всех своих коллег-айдолов. Должен признать, я тоже немного завидую. Я видел много фотографий, где ты был в стельку пьян, неадекватен с похмелья, а твой тонкий нос торчал, как у жуткой злой ведьмы, и всё равно фанатки жужжали о твоей безупречной коже и неземной красоте. — Согласен. Если бы я ударил его не публично, они бы в жизни не заметили никаких синяков, — поддакнул Чанмин. — Ради Юнхо. Ради Юнхо. Ради Юнхо. Ради Юнхо, — снова и снова скандировал Дже, когда желание сбежать куда подальше набирало обороты. — Вы двое преувеличиваете! Дже красивый, — заступился за него Рёук и похлопал Кима по ноге, потянувшись через сидевшего между ними Хичоля. — Ради Юнхо. Ради Юнхо. Только ради Юнхо, — продолжал повторять Ким, но быстро сжал из благодарности ладонь Рёука, прежде чем тот сел на место. — Я его не оскорблял. Кто бы не хотел иметь таких фанатов? — спросил Хи, и в самом деле немного завидуя. — У тебя их никогда не будет, — сказал Дже, глядя на старшего. — Все они только мои… и мой нос ни разу не торчал, как у ведьмы! — Не будь таким вспыльчивым, тем более теперь, когда пришёл я и собираюсь спасти сегодняшний день, — мило улыбнулся Хичоль и приобнял Джеджуна, прошептав на ухо. — Улыбайся, Дже. Ну-ка, посмотри на Чанмина так, словно души в нём не чаешь. Мы все одна большая, счастливая семья. — Мы не семья! — неизвестно каким образом смог ухмыльнуться Чанмину Ким, с его-то разбитым лицом. — Ну-ну, тише! Тише! Ты не должен быть таким жестоким к своему единственному сыну только потому, что после развода он решил жить с папой. К тому же, те две девочки выбрали тебя, — «утешил» Хичоль, не убирая руку с плеча Дже. Неожиданно Джеджун прямо на глазах начал светиться — он всегда так реагировал, когда кто-то упоминал Dong Bang Shin Ki как его семью. Он повернулся к Шиму, а взгляд его быстро теплел. Память заботливо подбросила воспоминания, когда в былые времена фанаты называли Чанмина ребёнком ЮнДже. Чанмин же моментально выпрямился, заметив это старое, давно позабытое выражение в глазах бывшего одногруппника. — Эй! Давай не будем начинать всё это снова. — Я скучаю по тем временам, — грустно улыбнулся Дже, на этот раз не вызвав мучительной боли в лице. Чанмину он, конечно, не признался, но ему действительно стало полегче. — Ты бросил нас, — обвинил младший, убирая ноги с прохода, когда люди начали подниматься на сцену. Улыбка Дже сразу же исчезла. — Что, прости? Это твой отец бросил меня. — Он поступил так, как должен был. Принял лучшее решение, из всех возможных… как и всегда, — Шим не мог не защищать Юнхо. — Только лучшим оно было не для меня, — повысил голос Ким, заставив работников SMent неодобрительно посмотреть на него. — Так пусть весь мир катится к чертям собачьим, если Ким Джеджун не будет счастлив? Какой же ты эгоист… — Мин вовремя остановил себя, не давая остальным ругательствам сорваться с языка. — Я знаю! Знаю, что эгоист. А ты беспощадный, замкнутый, злой маленький сопляк! —  когда Хичоль наклонился к уху Дже, тот сразу же перестал кипятиться: — Скоро начнётся пресс-конференция, и согласно просьбе Юнхо, я должен подняться в самом разгаре и прервать речь выступающего; я расскажу историю об одном человеке, который однажды пришёл в себя в абсолютном бессилии и начал восстанавливаться благодаря помощи очень близкого и дорогого друга, которого, как ему когда-то думалось, он безвозвратно потерял. — Правда? — спросил Дже, поворачиваясь к старшему. — Да, но тебе следует лучше обращаться с Чанмином… Ты его хён. Он и Юнхо — это такой себе комплект. Ты не сможешь получить одного, не взяв во внимание второго, — сказал Хичоль совершенно серьёзным тоном, пытаясь донести до парня свои слова. Дже согласно кивнул, после чего свет в зале погас. Экран позади них загорелся, и мужчины были вынуждены обернуться, чтобы посмотреть на кадры из жизни Юнхо до той ужасной трагедии. Дже почувствовал, как слёзы застилают его глаза пеленой, когда показали видео со времён трейни. Сердце молодого человека сжалось, стоило вспомнить, как когда-то этот добродушный паренёк твёрдо решил добиться успеха. Боа была абсолютно права: Ким полюбил его ещё в ранней юности. В сердце Дже никто и никогда не мог превзойти Чона. Острая боль вдруг пронзила его сердце, когда на экране показали золотые годы Dong Bang Shin Ki… когда Юнхо был счастливее, чем кто-либо в этом мире. Ким видел кадры, где лидер был вместе с ними, участниками группы, и их поклонниками… Он молился, как безумец, чтобы кто-нибудь подарил ему возможность вернуться в прошлое, в то самое счастливое время, когда их любовь всё ещё существовала. На экране тем временем проносились видео тех лет, когда трое ушли из Dong Bang Shin Ki, наполнив мысли Дже бесконечной горечью. Как же он завидовал Чанмину… Дже потерял невозможно много времени, и его уже никак нельзя вернуть обратно. Ким ахнул от ужаса, когда на экране начали транслировать день, когда SM решили торжественно подарить часть акций Чанмину и Юнхо. Джеджун немедленно отвернулся, отказываясь наблюдать за последующим актом любви и жертвенности… жертвенности ради Чанмина. Ким поднял глаза на последнего, и вся злость, что он испытывал раньше, вдруг растворилась. Он наблюдал, как Шим смотрел своими огромными глазами на видео, полный вины и страха — в те секунды Юнхо оттолкнул его в сторону и поймал пулю, предназначенную Чанмину. Дже неосознанно потянулся к младшему, взяв его за руку и крепко сжав. Он даже не понимал, как этот ребёнок смог выжить с таким отчаяньем внутри. Какие шрамы мог скрывать Чанмин глубоко в душе от всего мира? Джеджун почувствовал, как горячие слёзы заструились по лицу. Он взглянул на макнэ, признавая, что их всегда будет связывать общая любовь к Юнхо. Вскоре видеоряд закончился и в зале зажёгся свет. Дже увидел, как быстро заморгал Шим, пытаясь унять потоком нахлынувшие эмоции. Чанмин медленно повернулся и посмотрел на их сцепленные руки, и вместо того, чтобы выдернуть свою, как сделал бы это раньше, просто удивленно посмотрел на старшего. — Мне так жаль, — сглотнул Ким. Он не совсем понимал, за что именно просил прощения, но знал — чувствовал — что сожалеет обо всём, что в итоге привело их всех сюда. — Это не твоя вина… только моя, — дрожащим голосом сказал Мин и наконец-то разъединил их руки, чтобы обратить внимание на репортёров, делающих фотографию за фотографией. Дже открыл было рот, чтобы сказать младшему, что тот ни в чём не виноват, но на сцену вышел генеральный директор SM Entertainment и начал что-то вещать. Дже приложил много усилий, чтобы не сморщиться и не выдать презрение к человеку, который принёс столько горя в его жизнь. После директора к стойке с микрофоном вышел главный нейрохирург, курирующий Юно, и рассказал, что всё происходящее — огромное чудо. Он назвал своего пациента уникальным и заявил, что его выздоровление было невозможно описать с точки зрения любых существующих наук. Дже улыбнулся — да, это был его Юнхо. Бросающий вызов всем пакостям судьбы, хотел добавить Ким, но решил позволить людям узреть всё собственными глазами. Врач вскоре спустился со сцены, уступая место отцу Чона. Тут Джеджуну пришлось закрыть лицо руками, так как усилиями воли он с ненавистью уже не справлялся — этот человек однажды отобрал у него Юнхо. Но, к удивлению парня, в это время с места поднялся Хичоль. Он подошёл к трибуне, поклонился Чону-старшему и извинился, оповестив присутствующих, что Юнхо дал ему личные указания и попросил стать его голосом на сегодня. Дже пораженно слушал рассказ мембера СуДжу. Тот рассказал, как впервые увидел Юнхо после того, как он пришёл в сознание. Как стал свидетелем борьбы Чона за то, чтобы вновь обрести всё потерянное из-за страшной трагедии. Он говорил о бессильном Юнхо, который сначала не мог даже пошевелиться, и о том, как благодаря силе духа и непоколебимой решимости он постепенно обретал возможность ходить. Хичоль поведал о гордости Юнхо и о том, как он захотел сохранить своё выздоровление в секрете, пока не сможет стоя на своих ногах поприветствовать родных и близких. Мужчина не забыл упомянуть и Дже, чем поверг в шок каждого в этом помещении. Он рассказал об их напряжённых отношениях до выстрела, и о том, что это не помешало Киму постоянно наведываться в Clear Creek и, в конце концов, что именно Дже первым узнал о выздоровлении друга. Хичоль сказал, что сейчас они вдвоём снова близко дружат и что Джеджун сохранил тайну по просьбе самого Юнхо. Дже чувствовал, что слёзы всё текут и текут по лицу, когда Хичоль, не останавливаясь, рассказывал всем, как сильно Ким помогал и поддерживал всё это время Юнхо, вместе с ним проходя падения и взлёты. * * * * * — Это совсем непохоже на Юнхо, — услышал Чанмин, когда вошёл в палату. Джихе жаловалась медсестре, сидевшей напротив пациента с полным еды подносом на руках. — Обычно он самый приятный человек, которого только можно встретить. Не такой грубый, как сейчас. — Я и сейчас приятный, — в шоке открыл рот Чон, когда сестра обвинила его в грубости. — Просто я не голоден. — Чанмин! Ты вернулся! Как же я рада! Юнхо сводит меня с ума! — облегченно воскликнула девушка, когда молодой человек появился в комнате, и заторопилась к двери. — Я пойду поищу маму. Он весь в твоём распоряжении. — Как всё прошло? — моментально выпалил Юнхо. Он сидел на постели с нетронутым обедом, который оставила медсестра, прежде чем выйти. — По-крайней мере, никто не был застрелен, так что неплохо, — сказал Хичоль, войдя следом за Мином. — Совсем не смешно… но это обнадёживает, — ответил Юнхо старшему, когда тот подошёл ближе и посмотрел на поднос. — Ох, что это за зелёное желе? Я так завидую, — Хичоль поднял другую пиалу с непонятным содержимым и принюхался. — Бульон? Должно быть вкусно. — Забирай себе, не стесняйся, — сказал Чон, оглядываясь на дверь. — Где Дже? — Несколько громил схватили его после пресс-конференции и утащили куда-то, — ответил старший и отложил в сторону бульон. Чанмин поспешил добавить, пока Юнхо не начал паниковать: — Это были сотрудники его компании. Дже пошёл добровольно. — Оу… — лидер вздохнул, не сумев скрыть разочарование, из-за чего Шим закатил глаза, и пока младший не начал комментировать его реакцию, Юнхо быстро сменил тему. — Так как там всё прошло? — Знаешь, я чувствовал себя просто отвратительно, когда говорил столько хорошего про Дже. Думаю, менеджеры уже планируют встречу с генеральным директором, чтобы решить, куда будет лучше спрятать моё тело, — сказал Хичоль, только наполовину шутя. — Ничего с тобой не сделают. Это было лучшим решением. Тот факт, что Дже находился со мной рядом, рано или поздно просочился бы наружу… слишком много людей знали об этом. А что на счёт Чанмина и Дже, как они себя вели? — спросил Юно, поскорее желая узнать подробности пресс-конференции. — Мы вели себя отлично, — буркнул младший, рассердившись, что Юнхо спрашивает об этом не его, а Хичоля. — А ещё они даже за руки держались на одном моменте, — Хи не смог сдержать усмешки в сторону Шима. Тот залился краской, заставив Юнхо улыбнуться и радостно спросить: — Правда? — Нет, ну… просто я на секунду расчувствовался, а он воспользовался этим и устроил шоу для журналистов, — соврал Чанмин, не желая признаваться хёну, как они вместе с Джеджуном разделили тот жуткий момент на видео, когда в Чона стреляли. — Вот и хорошо! Надеюсь, он устроил замечательное шоу. Я хочу, чтобы тебе ничего не угрожало, — решительно подвёл итог Юнхо. — В общем, я думаю, что конференция прошла вполне неплохо. Должен добавить, я был просто на высоте. Конечно, твой отец сначала выглядел так, будто собирается избить меня, но после моей проникновенной речи они все проглотили языки и сидели с этими сентиментальными лицами, — спародировал гостей Хичоль, присев на одно из кресел в комнате. — Само собой, я ни на миг не сомневался в твоём превосходном мастерстве, — улыбнулся Юно. — Ты выглядишь свежее… чище? — поинтересовался Шим, стоя у подножия кровати. Старший тут же сморщился: воспоминания, как медсёстры обтирали его тело мокрой мочалкой, снова всплыли в памяти и заставили содрогнуться. — Не напоминай мне об этом. — Почему, Юнни? Кто помог тебе принять ванну? Какие-нибудь симпатичные мальчики или девочки? Кого из них ты предпочёл сегодня? — спросил Хичоль, почувствовав дискомфорт друга и тут же зацепив эту тему. — Хичоль, не начинай, — застонал Чон, откинувшись на подушки. — Да ладно, Юнхо, утоли мою любознательную голову, — продолжал поддразнивать его Хи, превращая эти минуты для Юно в настоящий ад. — Лично мне ничего знать не хочется, — Чанмин сморщился от отвращения и прислонился к стене. — Оно и понятно, дети никогда не хотят знать о сексуальной жизни своих родителей, — ухмыльнулся мужчина, наслаждаясь раздражёнными взглядами, которыми атаковали его эти двое. — Ты можешь прекратить уже говорить об этом? Ну, в самом деле. Он всего на два года старше меня, не настолько, чтобы быть моим отцом! И уж тем более Дже — не моя мама! Говорить о нём в таком духе… это оскорбление для моей настоящей матери! — возмущался Шим, посылая самый холодный взгляд, который только смог, Хичолю… что, конечно же, никакого эффекта не возымело. — Бедное дитя, сколько же проблем у тебя с мамами, — продолжал он, откровенно смеясь над друзьями. — Ты когда-нибудь читал древнегреческую легенду о… — Я сейчас врежу тебе, — заверил младший, потирая кулаки. — Как жестоко! — воскликнул Хи, притворившись испуганным, и вжался в кресло. — Чанмин, — Юнхо схватил с подноса ложку и направил её на макнэ, — ты больше не должен никого бить. — Я и не собирался! — сказал младший в ответ на нравоучения. — Я бы никогда его не ударил. Только Дже… и только потому, что он заслужил. — Чанмин! И его тоже нельзя было бить, — устало вздохнул Чон, бросив ложку обратно, так и не притронувшись к странному желе. — Мне жаль, что я тебя расстроил… но о том ударе я не жалею, — взгляд, которым Юнхо посмотрел на Шима, заставил его быстро добавить. — Ладно, я немного жалею, что ударил его так сильно. — А Дже бы тебя ни за что не ударил. — Скажешь тоже, кто бы осмелился ударить Чанмина? Семь футов ввысь, да ещё и частенько занимается ради развлечения на боксёрском ринге, — вдруг оживлённо защебетал Хичоль. — Это не совсем то, что я имел в виду! — ответил Юнхо, но не выдержал и рассмеялся. — Он же… — затрезвонивший телефон старшего прервал разговор. Мужчина посмотрел на номер и сдвинул брови, но на звонок не ответил. — Так, мне нужно прямо сейчас с тобой сфотографироваться и запостить фотку в Твиттер. — Ну, давай,  — ответил Юнхо, почувствовав, что у друга есть какой-то план. — Только что мне звонили люди, власть имущие, и прежде чем я с ними встречусь, неплохо было бы засветиться в интернете вместе с главным мучеником всей Южной Кореи, — затараторил Хичоль и всучил свой телефон в руки Чанмину. Он обошёл кровать и ловко пролез через бесконечные трубки капельниц, чтобы добраться и покрепче обнять Юнхо. — Тебе нужно выглядеть очень больным. — Если я заболею, то, вероятно, просто умру, — невозмутимо сказал Чон, когда Хи взъерошил его недавно вымытые и аккуратно причёсанные волосы. — Наверное, стоит убрать поднос. Если он останется в кадре, то даст понять, что тебе уже гораздо лучше и ты можешь сам есть, — сказал Шим, отодвинул поднос подальше и подошёл, чтобы сделать фото. — Помни, хён, в твоих руках судьба и карьера Хичоля. Сделай страдальческий вид. — Очень жаль, что меня не тошнит, раны не кровоточат, да и ещё один приступ изобразить ради вас не выйдет, — с сарказмом сказал Юнхо, и Хичоль ответил ему в том же тоне: — О да, безумно жаль. — Какого чёрта здесь вообще происходит? — неожиданно в палату зашёл Джеджун и потребовал объяснений, услышав странный разговор. — Мы пользуемся жалким физическим состоянием Юнхо, чтобы Хичоль смог избежать крупных неприятностей. Можешь отойти в сторону? Я пытаюсь их сфотографировать, — объяснил Шим. — Юнхо, сконцентрируйся. Но парень уже был полностью сосредоточен на Джеджуне. — Я думал, ты ушёл с какими-то громилами. — Мне пришлось убедить их в своей мнимой безопасности, так что я смог уйти, — Дже подошёл к подносу, что стоял неподалёку от кровати, и посмотрел на него. — Врачи наконец-то разрешили давать тебе жидкости? Хорошие новости. — Говорит тот, кому не придётся это есть, — недовольно заметил Чон, игнорируя Чанмина и Хичоля, полностью сфокусировавшись на Дже. — Прошу прощения, ты меня ещё помнишь? Помнишь своего самого большого союзника? Мне очень нужна твоя помощь! Можешь, в конце концов, сосредоточиться на фотографии? — раздраженно спросил Хи, дёрнув Юнхо за мочку уха. — Не делай так! — Юнхо потряс головой и посмотрел на Чанмина с камерой. — Ой, подождите! — замахал руками Хичоль. — Дже, ты должен к нам присоединиться! — Господи, да ни за что! Достаточно сегодня светить моим избитым лицом и жутко грязной рубашкой, огромное спасибо за предложение! — усмехнулся Ким, отодвигаясь подальше от постели. — Вот и отлично! И о чём только я думаю? Первая фотография с Юнхо после того, как в него стреляли… на ней должны быть только мы вдвоём, — довольно ответил мужчина, крепко схватив Юнхо за шею. Он всегда знал, за какие ниточки нужно было тянуть: после этих слов Джеджун моментально подошёл к кровати, заставив Хичоля ещё сильнее сцепить руки. — Мне кажется, или ты собираешься сломать ему шею? — Ну что ты, это всего лишь братские объятия… хотя, может быть, не совсем уж и братские, — старший кокетливо подмигнул Дже, закрепляя свой успех. Ким едва ли не позеленел, усаживаясь рядом с Юнхо на противоположной стороне. — Могу поинтересоваться, почему ты хочешь, чтобы я был на фото? — Я хочу убедить всех фанатов, что через мою речь на конференции я передал слова и мысли самого Юнхо. Плюс к этому, я буду совсем не против, если в моём твиттерском аккаунте появится первое совместное фото Дже и Юнхо, после… что ты там говорил о трёх годах, одиннадцати месяцах, трёх неделях… подожди, сейчас ведь уже пошёл четвёртый год? — спросил Хичоль, с удовольствием заметив, как расширяются глаза Джеджуна. — Но мы ведь фотографировались не так давно, — невинно сказал Юнхо, не зная, о чём на самом деле говорили двое мужчин. — А по ощущениям очень давно, разве нет? — мрачно заворчал Дже, вызвав у Хи ухмылку. — Ладно, думаю, один раз можно оказать услугу Хичолю… он доказал, что иногда может быть полезным, — признался Ким и принялся отдирать руку старшего от Юнхо. — Я не стану делать никаких радужных гей-фоточек, поэтому постарайтесь выглядеть презентабельно, — раздраженно запричитал Шим. — Чанмин… — предупредил его Юнхо. — Некоторым моим фанаткам такое фото придётся не по душе, — проинформировал Дже и подвинулся ближе к Чону. — Они вряд ли смогут понять, что теперь думать. Юнхо слишком долго был в их глазах большим злом, — согласился Хи, разместившись по другую сторону кровати. — И даже после того, как я схватил пулю в голову, всё ещё остаюсь большим злом? — нахмурился Юнхо, поняв, что никогда не сможет нравится всем людям одновременно. — Идиот, — Дже ласково потрепал волосы Чона. — Это Хичоль им не понравится, а не ты. — Ох, а вот я на тысячу процентов уверен, что фанатки ДжеСу будут рвать и метать, — злобно бросил старший, вызвав гневный взгляд Джеджуна. — Эй-эй, а ну-ка быстро все посмотрели в камеру! Юнхо сейчас выгляди так, словно его вот-вот стошнит! Это хорошо будет смотреться в кадре, — быстро сказал Чанмин и сделал фото, когда Дже и Хичоль одновременно повернулись в его сторону. — Этого я и добивался, — поднялся с места Хи и выхватил из рук донсэна телефон. — О, выглядит просто прекрасно! — Конечно, прекрасно, — не удивился Мин, будучи абсолютно уверенным в своих навыках. Дже всё так же сидел рядом с Чоном, не до конца понимая, как нужно себя вести после упоминания ДжеСу. — Чанмин, можешь унести поднос, пожалуйста? — попросил Юнхо, пытаясь выбросить все мысли о Дже и Джунсу из головы. Парень заметил, что младший рассматривает его зелёное желе. — Ты уверен? — спросил он, поднимая нетронутый обед. — Нет! — Джеджун соскочил с постели и выхватил поднос обратно, возвращая Юнхо. — Ты должен поесть. — Нет уж, аппетита нет, — отказался молодой человек, с отвращением глядя на содержимое. — Ты жутко переборчивый! Знаешь, сколько диетологов прожужжали мне уши за этот год, говоря о правильном питании? Ты съешь это, даже если мне придётся тебя кормить, — отрезал Ким и зачерпнул полную ложку желе, засунув её в рот Юно. Хичоль ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Дже насильно пихает в друга еду. — Вы двое такииие женатики. — Хичо… — хотел было запротестовать Юнхо, но Дже тут же сунул ему ещё одну ложку. — Серьёзно, старая супружеская пара, которая уже не может заниматься сексом, но по-прежнему связана узами брака, — закончил Хичоль и направился к выходу из палаты. — Всё, я поехал сдаваться в плен большим сумасшедшим шишкам. — Да хватит! — Юнхо протянул левую руку, чтобы перехватить очередную ложку с желе и не дать Дже заткнуть ему рот. — Хичоль, если они устроят тебе тёмные времена, дай мне знать. — Почему он должен тебе об этом рассказывать? Чтобы ты кричал на этих воротил с больничной койки? Нет уж, сосредоточься на выздоровлении, а потом становись спасителем Хичоля, сколько твоей душе будет угодно, — огрызнулся Ким, выдернув руку потянувшись за чашкой с бульоном. — Выглядит просто отвратно, — пробормотал себе под нос Чанмин, наблюдая, как Дже вливает куриный бульон в хёна. Хичоль рассмеялся, открывая дверь: — Если хочешь, ты можешь пойти со мной. — С огромным удовольствием, — сказал Шим и вылетел из комнаты. Он вряд ли признался бы даже себе, что ушёл не потому, что те двое выглядели отвратительно или что-то в этом духе… просто его испугало это старое знакомое чувство, что вдруг начало пускать корни в сердце, стоило только снова увидеть Дже и Юнхо вместе, таких счастливых и настоящих.