Damaged

Проснувшись следующим утром, Юнхо обнаружил, что запутался в куче одеял… их было больше, чем он вчера принёс. Мужчина застонал, открывая глаза, и уже приготовился нащупать и хорошенько пнуть Дже, спящего с ним на полу. Чон засыпал с болью, а проснулся просто жутко раздражённым. Он присел, собираясь вытрясти из Дже всю его душонку, однако рядом спал только ДжиДжи, свернувшись клубочком. Раздражение только усилилось, когда парень заметил, что журнальный столик был погребён под грудой мелочей, что могли понадобиться Юнхо в случае чего. Пытаясь сдержать рвущиеся наружу ругательства, Юно надул щеки — на столе был еще и мочеприемник. И какими, черт его побери, путями Дже откопал эту штуковину Чону знать не хотелось от слова совсем. Дверь, ведущая в главную спальню, была открыта. Юнхо залез в карман и к огромному счастью обнаружил там телефон — он вполне допускал мысль, что Джеджун мог его стащить. Чон убедился, включен ли мобильный, а потом перевел его в бесшумный режим, потому что в голове уже сформировался определенный план. Он намеревался закрыть дверь в спальню, потому что если Дже был там и спал, лучше бы ему не просыпаться сейчас. Юнхо схватил трость и поднялся на ноги. Улыбка сама по себе расползлась на лице — с каждым днём управлять телом становилось всё легче и легче. — ДжиДжи, давай-ка удостоверимся в том, что некоторые спящие дивы будут и дальше сопеть в трубочку. Я ведь сопливая героиня из романа, конечно, — тихо проворчал молодой человек на одном дыхании, жалуясь коту. Юнхо бесшумно подобрался к спальне и максимально аккуратно заглянул внутрь, не издавая ни звука. Дже спал, развалившись на кровати. Юно улыбнулся и закрыл двери. Он очень надеялся, что Ким находился в стадии зомби-сна. После парень направился в кухню, начиная день с завтрака. Совершенно приятного и умиротворенного завтрака, который вполне мог бы перерасти в огромную драму, и Юнхо этого дожидаться не стал. Он шёл не торопясь, опасаясь разбудить Дже, а когда добрался — поставил на стол кукурузные хлопья, лекарства и тарелку. Чон открыл холодильник и удивился, найдя множество разнообразных продуктов. — Ну и где вчерашние яичные сэндвичи? — негромко спросил он, разглядывая еду. — Какой же он засранец, всё-таки! ДжиДжи согласно мяукнул, а Юнхо достал молоко и принялся завтракать, наслаждаясь видом из окна. Он понимал, что необходимо сделать некоторые вещи… поупражняться и принять ванную. Только в этом он не чувствовал себя уверенно, оставаясь один на один с собой и последствиями травм. О душе и речи быть не могло, шанс поскользнуться оставался крайне высоким. Он нуждался в стуле для душа, а единственный, о котором знал Чон, находился в основной уборной вблизи спальни Дже. Пришлось признать, что Дже позаботился практически обо всем, что могло понадобиться. Закончив с едой, Юнхо пошел в комнату с тренажерами и разрабатывал мышцы около часа, медленно и крайне осторожно. После тренировок привести себя в порядок было просто необходимо, и если Юно не хотел рисковать и принимать душ, то ванна должна быть вполне безопасной. Найдя сменную одежду в сумке, которую Дже оставил в гостиной, он отправился в ванную, что нашел вчера вечером. Юнхо совсем не обрадовался, когда нашёл всего лишь одно мыло с клубничным ароматом и ничего больше. Его всё ещё задевали вчерашние комментарии Кима по поводу всяких там женщин и героинь романов. ДжиДжи пришлось впустить с собой, чтобы не мяукал под дверью и не разбудил Джеджуна. Кот походил на тень Юнхо, и ему это очень нравилось. Молодой человек аккуратно опустился в воду и с облегчением вздохнул… было чертовски хорошо. Это тоже было несколько рискованно, поэтому Чон приподнялся и взял телефон, осторожно уложив его на кучку грязной одежды, предварительно набрав макнэ. Не прошло и нескольких секунд, когда сонный голос Чанмина ответил ему. — Как дела, солнце?.. Поверь, у меня не особо хорошее настроение… ну, я застрял с одним сумасшедшим в одном доме… ты даже не представляешь… да я даже не могу тебе передать, как он меня называл… до сих пор прийти в себя не могу… я не против остаться здесь, если он будет спать вечно… да, он спит… а я ванну принимаю… да, это небезопасно, поэтому я тебе и звоню… Ну, может нагрянет приступ и я захлебнусь… Сейчас он, наверное, спокойно позволит мне утонуть тут… а я не драматизирую… Для этого я тебе и позвонил, так что если я внезапно замолчу — вызови скорую… Да я скорее сам утоплюсь, чем позову его… Знаю, не так давно я уже тонул в реке, и всё равно лучше утопиться, чем с ним разговаривать… подлая, злобная сволочь… хотя, я люблю его кота… я в любом случае заберу его с собой… он обожает меня и жутко ненавидит его… Ты полюбишь этого котёнка… я знаю… я не буду говорить о том, что он мне тут рассказывал… это просто ужасно… да, знаю, он такой… он вконец меня расстроил… Давай я оденусь перезвоню тебе… дай мне немного времени, чтобы я успел из ванны выбраться… десять минут… ладно, пять, — сказал Юнхо, отключая вызов. Он быстро помылся и вылез, понимая, что лучше стоять на полу, чем в скользкой ванной. Прежде чем парень вытерся, экран телефона загорелся, оповещая о входящем звонке. — Да… в порядке… пытаюсь высохнуть… Думаю, выйду на улицу, когда оденусь, и посижу немного на террасе… Нужно решить, хочу ли я остаться или нет… нехорошо, я знаю… сначала я должен принять окончательное решение, а тогда уже перезвоню тебе. Справившись с одеждой, Юнхо распахнул двери и быстро остановился, заметив, что Дже сидит на полу, облокотившись о стену и вытянув ноги. Выглядел старший так, будто и не спал вовсе, глаза его были покрасневшими и мокрыми. Вытерев слёзы, Ким посмотрел на Юнхо своими большими, красивыми и печальным глазами. Чон нахмурился. — О, и это я — девушка? Не думаю, я ведь не рыдал всю ночь из-за тебя, — сказал разозленно Юно, проходя мимо. — Так вот знай, я всю ночь спал как убитый. А если бы проснулся, то позвонил кому-нибудь, чтобы меня забрали. — Юнхо… — промямлил Джеджун, прочистив горло и поднимаясь. — Я позвоню и попрошу вернуть мебель обратно в комнаты. Чон, надевая пальто, метнул в парня колкий взгляд. — Нет нужды. Я, скорее всего, оставаться здесь не буду, но если вдруг — спать у камина мне очень понравилось. Там так спокойно, да и приятные воспоминания вызывает. Вспоминания тех времен, когда мы с Го Ара катались на лыжах, а потом делили один домик на двоих. Мы спали рядом с камином и всю ночь занимались любовью. — Юнхо, прекрати, — попросил Дже, бледнея на глазах. — Почему? Разве ты когда-либо утаивал свои похождения на стороне? У меня, по крайней мере, были искренние чувства к ней, — сказал Чон, натягивая перчатки, и тут же прикусил язык, жалея о сказанном. Пришлось бороться с желанием тут же просить прощения. — Не будь таким жестоким… это не похоже на тебя.  — Ты прав, не похоже. Это ты жестокий… не я, и опускаться до твоего уровня я не должен. Ты насмехался надо мной, начал всё это. Я имею в виду, не похоже, что ты получил травму мозга, которая до конца дней сделала тебя грёбаным инвалидом. Не похоже, что я задеваю твою мужественность. Не похоже, что ты вынужден принимать ванну, потому что не можешь устоять в душе. Не похоже, что ты вынужден благодарить небеса всякий раз, когда удается без чьей-то помощи пройти пару метров, не разбив при этом об землю лицо. Ты можешь водить машину, выпивать, и тебе не нужно со страхом ждать того момента, когда твоё тело предаст тебя снова! — слова Юнхо был пропитаны болью, и это только усилило разочарование от ограничений, какими теперь была наполнена его жизнь. — Юнхо, да я же не это имел в виду. Я не говорил, будто это из-за твоей травмы. Просто… — Просто что? — Я хотел, чтобы ты настолько вышел из себя, что сломал бы эти дурацкие барьеры и… — И взял тебя? Сделал с тобой всё, что пожелаю? — Да! — громко выкрикнул Дже, признаваясь, и хотел было подойти к Юнхо, но тот выставил вперед руку, останавливая старшего. — Даже не приближайся к мне. Тебе можно говорить и делать самые обидные вещи, которые только можно придумать, но брать ответственность за это ты не хочешь… у тебя всегда находятся причины. Бедный, несчастный Дже! Ты всё плачешь и плачешь до тех пор, пока я в итоге не почувствую себя виноватым! Ну, в этот раз так не выйдет! — бросил напоследок Юнхо и вышел во двор.

* * * * *

В ту же минуту, когда за Юнхо захлопнулась дверь, Дже упал на живот рядом с камином, принявшись колотить кулаками по полу. — Блять! Твою мать! Да пропади оно пропадом! — ругнулся парень, переворачиваясь на спину. — Чёрт! Чёрт! Да что ж всё через задницу-то! Джеджуну пришлось бороться с желанием схватить одеяла и сжечь их в камине, потому что слова Юнхо о сладких воспоминаниях с Го Ара всё крутились и крутились в его голове. Дже практически не спал ночью. Прошло ничтожно мало времени, прежде чем он понял, что слишком далеко зашёл… слишком сильно оттолкнул Юнхо. В прежние времена, когда их любовь цвела и пахла, Чон ответил бы крепким словцом, но теперь он стал другим. За плечами этого Юнхо был огромный эмоциональный багаж, такой, что младшая его версия даже представить не могла. А ещё повзрослевшая версия Юнхо с недавних пор приобрела мудрость, которой недоставало младшей… и даже после пробуждения в Clear Creek её ещё не было. Дже не мог припомнить, когда его слёзы не оказывали на Чона никакого эффекта… вне всяких сомнений, предостерегающие слова Чанмина и Хичоля так повлияли на Юнхо. Дже насупился, признаваясь, что они были в общем-то правы. Дже не плакал от того, что пожалел о брошенных необдуманных словах… он плакал, потому что жалел самого себя. Потому что он снова спал один, потому что снова не имел возможности заниматься сексом с любимым человеком. Плакал, потому что его жестокие слова не сработали и не вытянули Юнхо из кокона каких-то страхов. И Дже безумно боялся, что ему правда придётся смириться с дружескими отношениями. — Черт бы всё побрал! — Ким схватил подушку Юнхо и швырнул через всю комнату. Прикусив нижнюю губу, он пытался контролировать эмоции. Легче от метания вещей не становилось. Нужно было выйти на крыльцо и дать понять Юнхо, что он не сумасшедший, одержимый сексом изверг, а кто-то, кто любит его… любит настолько, что готов принять дружбу. — Аргх! — заскрежетал зубами Дже, проклиная зависимость Юнхо от лекарств, потому что если бы ему можно было выпить чего-нибудь крепкого, тогда была бы вероятность… Ким потрусил головой, прогоняя дурацкие мысли. Он снова улёгся на одеяла, напоминая себе, что самое главное — просто быть рядом с Юнхо. Присутствие Юнхо в его жизни было самым важным. Если они не прекратят всё это, Чон скоро помашет ему ручкой и укатит куда подальше от него и его сексуальных расстройств. Был ли Юнхо импотентом на самом деле? Дже уже миллиард раз задавался этим вопросом, потому что так хотя бы можно было объяснить ханжеское поведение. Чон упомянул, что одна только мысль о сексе с ним причиняет ему боль, но Дже подозревал, что за этим стояло нечто большее. И снова пришлось трясти головой, выкидывая бесконечные мысли о сексе. Сейчас Юнхо был совершенно несчастен с ним… по дурацкой причине, но факт оставался фактом. Дже ведь нападал на него не из-за травм, а из-за поведения. Но, чего и следовало ожидать, слишком чувствительный Юно воспринял его слова по-своему. Дже проклинал себя за то, что дал узнать Юнхо о проведенной без сна ночи, но, подслушав их с Чанмином разговор, он не смог удержаться. Ким проснулся, когда Юнхо закрывал дверь в спальню. Он всё утро провёл, прислушиваясь к нему, но не показываясь на глаза. Да у Дже чуть инфаркт не случился, когда Юнхо вознамерился принять ванну… ванну! Он уже вот-вот собирался вломиться следом и отчитать любимого за безрассудное поведение, но тот позвонил Чанмину, поэтому Дже так и остался на месте, подслушивая. Слыша голос Чона, Дже знал, что он в порядке, а когда парень сказал, что лучше утонет, чем позовёт его, Ким нахмурился. К тому же Юнхо сказал, что Дже теперь спокойно позволит ему утопиться? Похоже, Юно действительно так считал, да и Чанмин тоже. — ДжиДжи!!! — заголосил молодой человек на кота, когда тот принялся мяукать и драть входную дверь, просясь вслед за Чоном. Но отрицать он не стал, безусловно, ДжиДжи мыслил в правильном направлении. Оставаться здесь и оплакивать свою жизнь, лишённую секса, конечно, можно, но это всё усугубит. Дже поднялся, решив, что на этот раз будет честен с Юнхо. — Я ухожу, — сказал он животному, надевая пальто и ботинки.

* * * * *

Юнхо сидел на одной из качелей повидавшей виды террасы, неспешно покачиваясь из стороны в сторону, когда Дже распахнул дверь. ДжиДжи тотчас вылетел из дома, заскакивая на колени Чона. — Привет, ДжиДжи, — прошептал парень, погладив кота. Джеджун уселся на качеле рядом с ним. — Настало время поговорить на чистоту, — Ким повернулся, смотря в глаза человеку напротив. — Только правда… никакой лжи. Я не буду врать, пытаясь не обидеть тебя, и не хочу, чтобы врал ты. — Ладно. — Я люблю тебя. Всегда любил и уверен, что в будущем ничего не изменится. Это… этого… того, что мы имеем сейчас, для меня недостаточно. — Я тоже люблю тебя… — Юнхо закрыл глаза. — Как и всегда любил и, боюсь, буду любить до конца… но я не могу дать тебе больше, чем-то, что мы имеем. — Ты импотент? — выпалил Дже, наконец-то озвучивая вопрос, терзавший его уже несколько месяцев. Чон повернулся, увидев, как старший вцепился в него взглядом. — Большую часть времени, когда находился в Clear Creek, был, но не всё время. Доктор Гвак изменил список препаратов… — А сейчас? — Сейчас нет. Дже мгновенно соскочил с места. — Тогда почему ты, блять, настолько всё усложняешь?! Это же я! Мы столько лет были вместе… это не должно быть настолько трудно… не так, как ты всё выставляешь! — Правды хочешь, Дже? Что ж, вот тебе правда… Я даже подумать не могу о том, чтобы заниматься с тобой любовью, потому что перед глазами вижу тебя и Джунсу вместе, и уверяю — ничего сильнее этого не отталкивает меня. — Тебе нужно отпустить это, — Дже сглотнул, упрашивая Юнхо. — Я тогда с ума сошел. Это было много лет назад, я просто хотел причинить тебе боль. — Ну, тогда всё хорошо, — нахмурился парень. — Ты разрушил мои с Джунсу и Ючоном отношения, потому что сходил с ума… конечно, тогда это всё оправдывает… до тех пор, пока ты «сходишь с ума». — Ты бросил меня первым. Мне было невыносимо больно… — Я позволил тебе уйти, потому что мы с огнём играли… и этот огонь мог сжечь всех, кто находился рядом. Я отпустил тебя, потому что иначе отец отрёкся от меня и запретил бы видеться с матерью и сестрой. Я столько раз повторял тебе это… Я никогда не говорил о том, что не люблю тебя или не хочу сделать тебе же лучше, — в миллионный раз объяснил Чон. — Но всё, что я тогда мог видеть, Юнхо, это то, что ты бросил меня… прости, если не могу думать рационально. Мы походили на женатую пару больше, чем настоящие супруги! Жили вместе и дышали одним воздухом столько лет. Каким образом я должен смириться с тем, что ты спишь в другой комнате, а мне даже прикоснуться к тебе нельзя? В конце концов, ты променял меня на Dong Bang Shin Ki… которых в итоге лишился, а мать и сестра бросили тебя. — Не я потерял Dong Bang Shin Ki… ты, Ючон и Джунсу отняли их у меня. Моя мать и сестра не бросали меня. Они провели рядом со мной несколько месяцев, а потом просто продолжили жить. Не похоже, что меня выбросили на улицу на съедение волкам. — Они оставили тебя мне. — Знаю. — Потому что, в отличие от них, я не смогу продолжить жить, забыв тебя. — А вот это неправда… если бы ты снова сошел с ума в достаточной степени, легко смог бы. Если ты достаточно безумен, ты способен на всё. — Ты не справедлив. Знаешь же, что если дело касается тебя — я не могу здраво мыслить. Я был безумным и страшно ревнивым, когда ты придумал тот план со слухами, будто ты был вместе с той сучкой… поэтому я и… — Ладно, тогда… ты безупречен и никогда не ошибаешься, — Юнхо заскрипел зубами, понимая, что, как бы ни старался, переспорить Джеджуна ему не удастся. — Во всех плохих поступках, что ты совершал, виноват только я. Это всё только моя вина. Я во всём виноват. — Я не об этом говорил! — А о чём же тогда? — Я… я просто хочу… чтобы ты увидел, как обстоят дела на самом деле. Это не полностью моя вина… это намного сложнее, чем ты думаешь. Ты и я… — Ты и я совершенно разные… когда я причиняю тебе боль, я чувствую свою вину, да и никогда не делаю это умышленно. Обычно я извиняюсь в тот же миг, когда понимаю свою ошибку… но когда ты делаешь мне больно, зачастую это часть одного из твоих планов, в котором я должен как можно сильнее страдать. Джеджун нахмурился и схватил Юнхо за руку. — Вчерашняя ночь не была частью какого-либо плана… — Ну да, тогда это мебельные эльфы утащили все кровати, пока ты не видел, — съязвил Чон. — Ладно, освободить спальни было моим планом, но я не хотел этим причинять тебе боль. Просто надеялся, что если мы всё же вынуждены будем спасть вместе, природа возьмёт своё. — В больнице я нуждался в тебе слишком сильно, чем до основания разрушил границы между нами. Ты не уважаешь мои желания, думая, что если надавишь посильнее, то сможешь изменить мои чувства. — А как же мои чувства? Говоришь, что любишь меня, тянешься ко мне… разве это справедливо? Что касается противоречий, Юнхо… в этом ты просто мастер. Чон потер переносицу свободной рукой, а другую выдернул из рук Дже. — Я знаю. Я знаю, что должен просто оттолкнуть тебя на безопасное расстояние… для твоего же блага. Дать найти кого-то, кто будет дарить тебе столько любви, сколько ты захочешь. Просто я… — Прекрати! Я даже слышать этого не хочу, — Ким зажал уши руками. Юнхо отдёрнул одну ладонь от уха Джеджуна. — Ты не создан для жизни вне отношений. Я не могу дать тебе всего, в чём ты нуждаешься. Ты должен найти кого-то, кто заменит меня. — То есть ты хочешь сказать, — Дже смотрел на Чона так, словно у него вторая голова выросла, — чтобы я поимел с кем-то секс на стороне… чтобы было легче находиться с тобой? — Я говорю, что… как любовники мы больше не существуем. Если бы были ими — я сделал бы всё от себя зависящее, но нет, в этом плане мы вместе быть не можем. Я не тешу себя мыслями, что ты будешь ждать меня… ждать того, чего между нами, скорее всего, уже не произойдёт. С тобой будет моё благословение… — Хватит… единственный человек, с которым я хочу заниматься сексом, сейчас сидит рядом со мной. Я трахался на стороне достаточно, возвращаться к тому же не имею ни капли желания. Это не решает ровным счетом ничего и не удовлетворяет потребность в тебе, что я терплю четыре грёбаных года! Я даже три раза обследовался, чтобы убедиться, что не подцепил никакую заразу. Юнхо скривился. — Это… довольно вдумчиво для тебя, но ты меня не слышишь. Ты не привлекаешь меня. Мы не можем быть вместе, и я не стану винить тебя, если ты найдёшь кого-то нового. — Это что, такая уловка? Ты уже с кем-то встречаешься? — фыркнул Джеджун и скрестил руки на груди. — Так знай, я никогда тебе не дам своего благословения! Никогда! Чон только закатил глаза. — Возвращаясь к тому, что ты говорил… — Ну, просто была вероятность… мне нравилось проходить терапию. Кстати о ней, может, нам стоит пройти сеанс психотерапии для пар? Ну, знаешь, ты мог бы преодолеть барьеры, о которых говорил. — Психиатр или сбежит от нас, — Юнхо едва ли онемел от такого предложения, — или нацепит на смирительные рубашки. — А если он нам поможет? — спросил Дже с надеждой, улыбаясь. — Я не собираюсь обращаться к психиатру, чтобы узнать, почему не хочу тебя! — Чон хлопнул Дже по бедру. — Понятия не имею, в каком мире ты обитаешь, но мне посчастливилось родиться в Южной Корее, альма-матер всех гомофобов! — Боишься, что ли? — рассмеялся Дже из-за излишней драматизации Чона. Тот расправил плечи. — Я боюсь? Помнится, это ты сорвался в Сеул, чтобы соткать из ничего какую-то ложную легенду для ЮнДже-фанатов, которые сфотографировали нас… и ты еще хочешь пойти на совместную терапию. В твоей голове здравых мыслей не бывает, Дже. Джеджун еще сильнее залился смехом, увидев оскорбленное выражение лица Юнхо. — Хорошо, признаться о своей ориентации всему миру я, конечно, не готов, но психиатр должен сохранить конфиденциальность. — Думаю, тебе стоит к нему наведаться, а я, пожалуй, откажусь, — нахмурил брови Юнхо и потянулся за телефоном. — Нет-нет-нет… только не звони Чанмину. Клянусь, я буду вести себя хорошо. Я дал тебе тренироваться самостоятельно… дал самостоятельно принять ванну, хотя у меня чуть сердце не остановилось, — признался Дже, потянувшись за мобильным Юно, а тот отдёрнул свою руку от старшего. — Так ты не спал! — Конечно, не спал! Я боялся того, что ты уйдёшь, но разве я не поступил хорошо, дав тебе столько личного пространства? Юнхо согласно кивнул, сжав губы. — Ты назвал меня героиней сопливого романа, — заворчал он. — Сказал, что у меня есть грудь. Дже потянулся и погладил Чона по груди, вызвав сплошное раздражение с его стороны. — Временами появляется, но мне она нравится. — Не смешно. — Не уходи… я был полным идиотом ночью. — Вот именно! — Я имею в виду… неправильные мысли контролировали мою голову. — И когда эти мысли снова возьмут над тобой контроль? — глаза Юно сузились. — Сегодня ночью? Может, завтра? — На данный момент это может случиться в любое время суток… но страх потерять тебя сильнее, — сказал Ким, усмехаясь. — Всё это чертовски неправильно. — Скоро ты вернешься по контроль SM и мне повезёт, если я смогу видеть тебя хотя бы раз в месяц…останься, я обещаю, что буду вести себя как подобает. — Поклянись моей жизнью, что будешь хорошо себя вести, тогда я останусь. — Я ни за что не буду клясться твоей жизнью. Совсем из ума выжил? Могу вместо этого поклясться жизнью других. Что на счёт моей мамы, подойдёт? — О которой из них ты говоришь? — подозрительно спросил Юнхо. Дже отвернулся, не в силах ответить на взгляд парня, и раскинул руки в стороны. — Посмотри, какой чудный пейзаж, разве здесь не мило? По прогнозам должен снег пойти! Как красиво будет здесь, если всё припорошит снежком. — Ты безнадёжен, — Юно не сдержался от смеха, когда старший попытался сменить тему. — Знаю, но обещаю показать себя с лучшей стороны, — Дже вдруг поднялся с места, чем-то крайне заинтересовавшись, и указал на дерево в саду. — Что там? — спросил Юнхо, переложил ДжиДжи с колен и подошел к Киму. — Похоже, обычное старое дерево. — Но посмотри, как там кора раскололась… выглядит так, словно молния угодила… большая часть сломана, — сказал старший, пристально всматриваясь в дерево. — Да, наверное, это было давно. Почему ты так зачаровано смотришь на него? — поинтересовался Чон, наблюдая за выражением лица любимого человека. — Не зачаровано… просто напоминаю себе, что я не должен быть таким эгоистом, — прошептал Джеджун, со страхом поглядывая на сломанные ветки. В воспоминаниях мимолётно пронеслась история жизни Мэгги. — Нет, ну правда… вот это дерево вдруг заставило тебя всё переосмыслить? — Ага… если ты когда-нибудь захочешь меня, я буду здесь, рядом с тобой, но если нет — я всё равно останусь рядом навсегда. Я больше не хочу отталкивать тебя.

* * * * *

Тремя днями позже Юнхо проснулся на своих одеялах возле камина под звуки дождя, стучащего по крыше. Парень потянулся, улыбнувшись. Дже покорно сдерживал своё слово и уже третий день был до странности умиротворённым, так что сейчас Чон чувствовал себя в тысячи раз лучше, чем раньше. Он мог спокойно гулять по саду вокруг дома. Занимался физиотерапией под внимательным взглядом старшего, однако теперь тот не контролировал каждое движение Юнхо, Дже просто помогал. Чон взглянул на диван и убедился, что Джеджун еще спит. В спальне он больше ночевать не желал, да Юнхо и не возражал, пока Ким не распускал руки. Парень поднялся и подошел к окну, забыв взять трость. Сейчас он чувствовал силу в руках и ногах, словно опять мог управлять ими как прежде. За окном шел проливной дождь. Завтра, говорят, он сменится снегом. Юнхо поспешил выкинуть из памяти воспоминания своей последней встрече со снегом. — Не вынуждай меня приклеивать трость к твоей руке супер-клеем, — пригрозил Дже. Чон подскочил от неожиданности, и парень позади него скользнул рукой по бедру младшего, успокаивая. — Я не буду падать, обещаю, — заверил его Юнхо, рассматривая капли на стекле. — Хммм… — Джеджун потёр глаза, пытаясь проснуться. — Не забудь, что сегодня у меня собрание… не ходи без трости, пока меня не будет. — Хорошо. Я с такой погодой весь день спать буду, наверное. Дождь всегда усыплял меня. — Дурацкое собрание! Они так требовательны ко мне в последнее время, а ведь я мог проспать весь день с тобой, — грустно сказал Ким, уткнувшись подбородком в плечо Чона. — Привези мне нормальную еду. Я не смогу долго протянуть на одних сэндвичах и фастфуде, — попросил Юнхо, не беря во внимание этот дружеский жест. Тогда Дже ущипнул его за бок. — Ну, не знаю… ты вполне себе хорошо выглядишь. — Эй, там моя рана! — Да она в другом месте находится, — рассмеялся старший. — И к тому же, просто замечательно зажила. Юнхо улыбнулся, когда Дже раскусил его. — Да, она больше не беспокоит меня… только чешется иногда. — Думаю, я сейчас прямо так и усну, — Ким обхватил его обеими руками, прижимаясь сильнее. — Ты снова начинаешь ко мне липнуть, — предупредил его Юно, боясь, что весь прогресс в их наладившихся отношениях сойдёт на нет. — Просто спать хочу. Не ищи тут никаких любовных подоплёк, — заверил Дже, не убирая рук от любимого человека. — Нужно спать на кровати, а не на диване, — сказал Юнхо, а Дже в ответ тихо запел: Вот-вот настанет утро, А я не могу видеть твоё лицо. Как всё могло так закончиться?.. Ты ведь заменял мне солнце.* — Что за песня? — спросил Юнхо без задней мысли, не отрывая глаз от дождя. Дже нахмурился и замолчал. — Ты и правда не знаешь её? — Я даже корейской музыкой не особо интересуюсь, не то, что английской, — объяснил тот, когда Ким убрал от него руки. — Это уже слишком. Правда, переходит все границы, — пробормотал себе под нос Джеджун, и поспешил обратно в гостиную, взяв трость и поставив ее собой рядом. — Что случилось-то? — Ничего! — Ага, и за этим «ничего» скрывается много всякого, — Юнхо уставился на Дже и подошел к нему, усевшись на диван, на котором уже развалился старший. — Я написал эту песню, к тому же, она уже старая. Это был наш первый зарубежный альбом. — О, она же не обо… — О тебе, само собой! — не выдержал Ким. — Мне пришлось посвятить её якобы девушке, чтобы скрыть, что она о тебе. И зачем, спрашивается, я беспокоился вообще? Если бы узнал о дурацких правилах Чанмина, я просто оставил бы её для себя и всё, — Дже схватил подушку и прижал её к лицу. — Хочешь спеть её для меня сейчас? — предложил младший, почувствовав себя немного неловко. — Нет уж, никакого желания не осталось! — бросил тот, только сильнее зарываясь лицом в подушку. Юнхо подавил смешок и направился в кухню, открывая шкафчики в поисках чего-нибудь съестного. — Кажется, кто-то говорил, что у него важное собрание? — Не напоминай, — застонал Джеджун. — А еще мне нужно повидаться с одной сестрой, фурией требовательной. — О, я люблю её больше, чем других твоих сестёр… хотя нет, всё наоборот. Если я больше никогда с ней не увижусь, будет просто замечательно, — нахмурился Чон, вспоминая девушку. — Большинство моих сестёр тебя любят, — заметил Дже, убирая наконец подушку. — Так тебе известно, что она сделала? — Ага. — То есть это ты знаешь, а о моём коте и песне-признании, которую я посвятил тебе, ни сном ни духом? — спросил Ким, надув губы. Юнхо фыркнул. — Когда пишешь песни, к тому же с любовным подтекстом, ты можешь посвятить их всем и каждому, а можешь и не посвящать никому. А то, что сделала твоя сестра, предназначалось только мне и Чанмину. Дже нервно прикусил щёку, наблюдая за тем, как Чон садится за стол. — Сейчас она нервничает, потому что знает, что мы снова вместе и хочет понять, как это скажется на ней. — Она в любом случае остаётся твоей сестрой, это так, на секундочку, — заметил Юнхо, запивая таблетки. — Я люблю тебя больше, чем её. Это так, на секундочку, — закатил глаза Дже, передразнивая парня. — Остальные мои сёстры достаточно разумны, чтобы не вставать на чью-то сторону. Это правда, деньги — корень всех зол. — Нет, не так, любовь к деньгам — корень всех зол, — сказал Юнхо, ненадолго отложив ложку, чтобы обернуться и посмотреть на Джеджуна. Тот поднялся с дивана. — Не совсем согласен, однако с такой большой семьёй как у меня порой сложно, особенно когда все чего-то от меня хотят. Тебе с таким столкнуться не посчастливилось… даже с Чанмином. — Точно, — согласился Юнхо, набирался ложку хлопьев. — Для меня намного проще быть просто неприлично богатым, — Дже подошел к столу и схватил стакан молока, осушив его. — Уверен, так оно и есть. Я знаю, вам с Ючоном не всегда было легко со своими семьями и их запросами. — Нет, нам всем было одинаково тяжело, просто причины у всех разные, — Дже опустил стакан на стол и запустил руку в волосы Чона. — Согласен. Кстати, интересно, что случилось с моей коллекцией монеток? — спросил вдруг младший, вспоминая времена, когда с деньгами приходилось трудно. Дже засмеялся. — Разве они не у твоих родителей? — Нет. — Тогда Чанмин, наверное, всё растратил. — Не смешно. — Да они наверняка у Чанмина хранятся. Очень сомневаюсь, что он отдал бы их кому-нибудь. — Я до сих пор не могу поверить, что он съехал из общежития, — Чон сгорбился, оперевшись о подлокотники кресла. — Будь я на его месте, тоже не смог бы там оставаться, — Дже забрал у него ложку и съел немного хлопьев. — Понимаю, но скоро нам дадут новую квартиру. Просто я хотел вернуться в прежний родной дом, — поделился Юнхо, слегка надув щёки. — Новую квартиру? — удивился Ким. — Они дают вам новое общежитие? — Да, Чанмин мне вчера рассказал. Вероятно, это место будет обустроено под меня. Он сказал, что в ванной будут специальные поручни для безопасности, а ещё там мило и места много. Скорее всего, это будет в новостройке в центре города… «Синие Башни», как-то так называется, вроде. Он был так взволнован после своего концерта, — сказал Чон, наблюдая за тем, как Дже поедает его завтрак. — То есть, мало того, что они оплатили счета из больницы и Clear Creek, так ещё и купили новую дорогущую квартиру… судя по всему, теперь ты станешь их рабом минимум до ста лет, — помрачнел Дже. — И что в этом нового? Мне нравится быть их рабом, — засмеялся Юнхо, выхватывая свою ложку обратно. — Возьми себе другую тарелку, в конце концов. — Не могу, мне уже пора бежать. Нужно заехать в квартиру и переодеться. Я не брал с собой ни одного костюма, а собрание того требует, — сказал Дже, поднимаясь с места. — Очень важное собрание. — Да, — согласно кивнул Ким, посмотрев на него. — Я должен привезти тебе костюм. Ты чертовски хорошо в нём смотришься. — Я не буду носить костюм, если в брюках нет эластичного пояса, — ухмыльнулся Чон. — Пот — единственное, что я «ношу» в последние дни. — Ты ненормальный, — бросил Дже, уходя в спальню, наспех одеваясь, пока Юнхо завтракал. Прошло немного времени, когда старший вернулся к нему, закончив с одеждой. — Ладно, я не буду заставлять тебя сидеть на диване всё время, пока меня не будет рядом. — Очень мило с твоей стороны. — Потому что ты всё равно меня не послушаешь. — Точно. — Но давай обойдёмся без ванны и прогулок за домом, и трость всегда держи при себе, — попросил Джеджун. — А на крышу подняться можно? — спросил с сарказмом Юно. — Нет, нельзя. Не доводи меня! — предупредил Джеджун, схватив ключи от машины. — Обещаю, что буду хорошим мальчиком. — Это всё, что я хотел услышать, — улыбнулся он, подходя к двери, ведущей в гараж. — Я могу задержаться. С тобой всё будет хорошо? — Всё будет хорошо, — пообещал Юнхо. — Я буду звонить постоянно, а если не ответишь — вызову сюда скорую, полицию, пожарных и нарушу все законы о скорости, какие только существуют в нашей стране, чтобы добраться к тебе. — Понял. Повеселись там. Не дай двери стукнуть тебя, когда будешь выходить, — улыбнулся Чон. — Мы с ДжиДжи будем в полном порядке. — Выглядишь слишком уж счастливым, — нахмурился Джеджун. — Я буду безумно по тебе скучать… так лучше? — усмехнулся молодой человек. Если говорить на чистоту, он действительно не мог дождаться, когда выпадет возможность хоть немного побыть наедине с собой. — Намного лучше, — сказал Дже и вышел, закрывая за собой двери. Юнхо поднялся и потянулся, разминая мышцы. Неохотно взяв в руку трость, парень отправился в тренажерный зал, выполнив несколько простых упражнений на ноги, чтобы не сильно вспотеть, потому что помнил обещание не принимать ванну в отсутствие Дже. Потом лег на диван и смотрел фильм, поглаживая ДжиДжи. И отвечал на бесконечные звонки беспокоящегося Джеджуна, конечно же. После окончания фильма Юнхо надел пальто, перчатки, и обратился к коту: — ДжиДжи, пойдём посидим на качелях, да на дождь посмотрим. Кот неотрывно следовал за ним по пятам. Юнхо со счастливой улыбкой распахнул дверь, наслаждаясь своей независимостью, но она тотчас стерлась с лица, стоило только увидеть его. — Привет, хён. Джунсу…