* * * * *
Тремя утрами позже Юнхо проснулся уже второй раз за день в плохо освещённой комнате, лёжа на Дже сверху. Он всё ещё был внутри него, а Ким аккуратно обнимал его ногами. Юнхо пытался напрячь память, но очередной ослепительный оргазм выбил из головы все мысли, оставив после себя звенящую пустоту. Мужчина потерял сознание или, что более вероятно, просто уснул. Он понимал, что не мог долго пробыть в отключке. Юнхо вынужден был признать, что Дже заставил его тяжело поработать… но жаловаться он не собирался. Сейчас его жизнь выглядела примерно так: секс, секс, секс, еда, приём таблеток, секс, секс, секс, сон, секс, секс, секс, сон, секс, секс, секс, еда, секс, секс, секс, сон, секс, секс, секс, еда, приём таблеток, секс, секс, секс, сон… Воистину хорошая жизнь. Юнхо словно купался в блаженстве, хотя до полного счастья не хватало включенного электричества. Он не был против и дальше спать на одеялах подле уютного камина, но им давно была необходима тщательная стирка… или даже две. А если честно, ребятам и самим неплохо бы искупаться. В ванной комнате было до безобразия холодно, им казалось, что стоит только стать под душ, как риск замёрзнуть насмерть возрастёт до предела. Юнхо, не двигаясь с места, подумывал о том, что неплохо снова уснуть, но Джеджун неожиданно заговорил, и Чон понял, что говорит он с кем-то по телефону. — Ты не знаешь хороших мастеров, чтобы тату свести?.. Не суть, даже если это в другой стране… Я не планирую заниматься сексом в темноте и в рубашке до конца своей жизни. Юнхо нахмурился, слушая, как Ким разговаривает с кем-то на японском. На самом деле, он всего однажды попросил не снимать рубашку, но Дже больше и не пытался избавиться от неё… и Юнхо тоже ничего не предпринимал. Джеджун часто поднимался и уходил в главную спальню, снимая одежду, в которой проходил весь день. Ни один из них так и не прокомментировал то огромное количество его и Юнхо рубашек, которые постоянно менял Ким. Всей привезённой одежды, учитывая высокую скорость их загрязнения, катастрофически не хватало. Был ли Юнхо бессовестным, потому что отвергал эти тату? Стал ли плохим из-за того, что не желал видеть их на теле своего парня? Парня? Чон вдруг покраснел, понимая, что становится похожим на двенадцатилетнюю девочку… или двенадцатилетнего мальчика-гея. Вот если бы он набил имена Суджин и Го Ара на себе, чёртов Дже уже содрал бы их с Юнхо вместе с кожей. — Нет, я не могу перекрыть их его именем… Он не хочет, чтобы я набивал на себе его имя… Поверь, если бы я мог сам решать, то набил бы имя Юнхо на своей заднице. Юно снова нахмурился, потому что слова Дже были отнюдь не романтичными. Почему не на груди возле сердца? Почему на заднице? — Почему?.. Мне она не принадлежит… я отдал свою задницу в его владения… Да, я с радостью вернулся к старой жизни… Будет дико, если я притворюсь, будто никогда не был шлюшкой… да, прости, его персональной шлюшкой… Об этой моей стороне он всегда знал… ты даже не представляешь… так хорошо… Любовь всё делает лучше… И не поймёшь, ты же как и все те, кто никогда никого не любил… Полностью… о, он по-прежнему хорош… чертовски восхитителен. Юнхо улыбнулся, прильнув к груди Дже. Как бы он не опасался раньше, на самом деле слабость в правой части его тела нисколько не мешала. Парень знал, что пока не мог принимать позиции, в которых нужно было стоять и балансировать, но всё и так было отлично. Они прекрасно со всем справлялись, и это… чертовски восхитительно. Улыбка стремительно расползалась на его лице, когда Дже скользнул вниз рукой, выводя пальцами круги на бёдрах, в который раз вызывая возбуждение. — Ээээ… мне нужно идти… я просто чувствую, что кое-что начинает шевелиться, — бросил напоследок Дже и отключил телефон, отбрасывая прочь. Его рука всё ещё покоилась на бедре любимого человека. — И снова доброе утро. — Доброе, — Юнхо качнул бёдрами, поднимаясь на руках, расставленных по обеим сторонам плеч Кима, и лениво ему улыбнулся. — Думаю, оно будет очень добрым, — Дже крепко обхватил ногами талию Чона и слегка приподнялся, когда тот медленно вышел из него, вынуждая старшего заскулить. Юнхо тут же подался навстречу. — Быстрее. — Такой властный, — усмехнулся Чон, склонившись и облизав губы Джеджуна, прежде чем заманить его в глубокий, развязный поцелуй, с силой вбиваясь в податливое тело. Жизнь воистину хороша, подумалось молодому человеку, который с каждой секундой увеличивал скорость толчков, не желая полностью выходить из Дже. Тот в свою очередь с жаром отдавался любимому, всё больше его распаляя. Юнхо уже чувствовал приближающуюся разрядку, как вдруг комнату озарил яркий свет. — Слава тебе, Господи! — заявил Дже, оглядываясь вокруг. — Нам нужно быстрее заканчивать с этим, — хриплым голосом сказал он, отстраняя Юнхо немного подальше, чтобы суметь протолкнуть руку между ними. Старший обхватил свой член, быстрыми рывками доводя себя до блаженства. Он недолго смог продержаться и вскоре сжал Юнхо в себе, протяжно застонав и выгнув шею. Чон наблюдал за распластавшимся под ним парнем и, толкнувшись в него ещё пару раз, обессиленно лёг сверху. Не успел он прийти в себя, как Дже поспешно оттолкнул его, вскочив на ноги. — Прости, но у тебя появились неотложные дела? — Чего? — Зачем было так торопиться? — А, так электричество снова включили. Я собираюсь нагреть здесь всё до ста десяти градусов, чтобы эти оледеневшие ванные отогрелись и мы наконец-то смогли нормально искупаться. Знаешь, у меня есть одна фантазия с твоим душевым стулом, и я просто до смерти хочу воплотить её в жизнь, — поделился Дже, направляясь к обогревателям. — Душевой стул? — нахмурил брови Юнхо. — Очень сомневаюсь, что смогу принять участие, учитывая множество отвратительных воспоминаний, связанных с ним. — Любовь Моя, я сотру все твои неприятные воспоминания, — пообещал Ким. — О, кстати. С кем это ты разговаривал? — С другом. — Другом? Серьёзно? И ты сказал ему, что твоя задница принадлежит мне? Ты был слишком откровенным. Слишком. Я понимаю, у тебя много друзей в Японии, но не стоит вот так трепаться направо и налево о том, что ты со мной… тем более со словами, что ты — шлюшка и тому подобное, — попросил Юно, наблюдая за тем, как Джеджун возится с термостатом. Старший обернулся. Чон сидел в одной только чёрной шёлковой рубашке с v-образным вырезом, раздражённо смотря на него. — И ты пытаешься отрицать это, видя, как сейчас по моей ноге стекает твоя сперма? — Нет, ну… — моргнул Юнхо, расправляя плечи. — Но я никогда о тебе так не думал. Честно, никогда. — Забей, — прошипел Ким, возвращаясь к одеялам и хватая телефон. — Нет, серьёзно, у меня даже мысли такой не было. Знаешь, похоже, когда ты находишься в непосредственной близости от меня, я думаю другой головой, а потом, стоит тебе уйти, — Юнхо постучал пальцами по лбу, — эта голова начинает мыслить здраво. Всё раздражение Дже как рукой сняло, он тут же улыбнулся человеку напротив. — Он был одним из наших старых танцоров, и он прекрасно знал, что мы с тобой спали. Задолго до того, как я начал ему что-то рассказывать. — Оу, — выдохнул Чон, обдумывая эти слова. Ему всегда нравилось думать, что об их отношениях никто не догадывался, хотел верить, что они смогли одурачить всех, но были и такие моменты, когда они оба вели себя слишком безрассудно. — Между мной и ним было кое-что, — признался Джеджун, убирая телефон на журнальный столик. — Тогда не называй мне его имени, — тут же нахмурился Юно. Он знал, что предстоит снова работать в Японии, и с его удачей тот человек обязательно будет работать в Avex. Дже откинулся на импровизированную постель и прижался к Чону. — Одной тёмной и печальной ночью я сидел в баре с очередным нервным срывом из-за тебя. Тогда я снимался в дораме, а он меня пожалел. Потащил обратно в отель и позаботился о том, чтобы я не наделал глупостей. — У вас всё было серьёзно? — Нет, — ответил Дже, засмеявшись от одной только этой фразы. — Секс не принёс и доли удовольствия, поэтому мы трансформировались в обычных друзей. — То есть, у вас двоих получилось то, в чём мы с тобой потерпели неудачу, — бросил Юно с кривой ухмылкой, зная, что сейчас Ким не видит его лицо. — О чём ты говоришь?! — закричал Джеджун, треснув ладонью по плечу Чона. — Никто в здравом уме не откажется от того, что есть между нами! Как у тебя вообще язык повернулся сказать, что мы потерпели неудачу?! — Больно! Почему ты меня бьёшь?! — возмущённо прохныкал Юнхо. — Чтобы ты больше не говорил такого! — прорычал Дже, толкая Юнхо на спину и забираясь на него сверху. — Возьми свои слова обратно. Юнхо отвёл взгляд в сторону, едва сдерживая смех. — Теперь я вижу, почему у тебя не было долгосрочных отношений, когда мы не были вместе. Кто может совладать с такой агрессией? — Ты смеёшься надо мной? — грозно спросил Ким, в то время как его руки потянулись к подмышкам Юнхо, щекоча мужчину. — Стой! Это нечестно! — закричал тот, отталкивая Джеджуна. — Ладно, я перестану только потому, что, боюсь, мои руки могут потеряться во всех твоих волосах, — пошутил Дже, намереваясь пойти в главную спальню. — Эй! Настоящие мужики не бреют подмышки! — Кто сказал тебе эту глупость? — прокричал Дже из соседней комнаты. — Последняя медсестра, которой посчастливилось мыть меня, — Чон театрально облизал губы и прикрыл глаза, наблюдая, как Ким возвращается к нему. — Забавно. Я точно помню, что ты постоянно плакался о том, как тяжело принимать ванные процедуры в больнице, если это можно так назвать. Ты же ещё пять минут назад жаловался на это, — сказал старший, вернувшись, и присел на одеяла. — Ты не понимаешь. Это было моим прикрытием. Я просто не хотел давать тебе повод для ревности, — объяснил Юно, откидываясь на спину. — Я же знаю, каким невыносимым ты можешь быть. Джеджун закатил глаза, протягивая руку вперёд. — Ты помнишь его? Чон уставился на ладонь Дже, и его глаза вдруг широко распахнулись, когда он увидел знакомое кольцо. — Ты делаешь мне предложение? Ох, не знаю, что сказать, мне нужно подумать… — Ты не выглядишь настолько смешным, насколько думаешь, — фыркнул старший. — А что парень должен думать? Я имею в виду, когда его любимый человек вручает кольцо? — Клянусь, Юнхо, если ты его не узнаешь… — прошипел Дже, стиснув зубы, и хорошенько ущипнул того за бок. Чон схватился за него, слишком явно преувеличивая боль. — Больно! — Юнхо! Юно перестал мучить Джеджуна и улыбнулся. — Так оно по-прежнему у тебя! — Само собой! — ответил Ким, когда мужчина забрал кольцо из его рук. — А ты говорил, что выбросил его в реку Хан, — задумчиво протянул Чон, любуясь украшением, которому в своё время уделялось много места в легенде о ЮнДже. — Я соврал. В отличие от тебя, я никогда бы его не выбросил. — Это был несчастный случай! Ты же со мной тогда был! В этом моей вины не было. Не мог же я осушить весь бассейн. Мы были на съёмках! — воскликнул младший, защищаясь, когда Дже отобрал кольцо обратно. — Не оправдывайся. — «Не оправдывайся»? Ты меня с ума сводишь… Когда это случилось, лет семь назад? Ты будешь припоминать мне этот случай и через пятьдесят лет? — Скорее всего, — честно признался Дже, надевая на палец колечко. — Спасибо, хоть предупредил, — буркнул Юно, раскинувшись на покрывалах. — Но я серьёзно думал о том, что, когда уедем отсюда, мы будем носить его по очереди. Ты в одно время, я в другое, — сказал Ким, нервно поглядывая на младшего. — Серьёзно? И это я — героиня сопливого романа? — ошарашенно уставился на него Чон. — Почему бы нам тогда просто не надеть значок, который всем расскажет, что мы геи… — Перестань! Ты не выслушал меня до конца. Я собирался сказать, что хотел, чтобы мы по очереди его носили, но потом понял, что в этом плане совсем тебе не доверяю, — сообщил Джеджун. Юнхо повернулся к нему, внимательно смотря в глаза. — Я же не специально снял и забыл его где-то. Это была случайность. — Да, я знаю, — шепнул Ким, переплетая их с Чоном пальцы. — Просто пытаюсь не думать о том, как всё сложится, когда мы разъедемся. — У нас есть ещё пять дней. — Наши пять дней, а следом — мой День Рождения. Чертовски иронично. С Днём Рождения меня… — Думаю, всё отлично пройдёт. Я же не останусь в офисе до раннего утра. — Проверь, может, ты сможешь отложить все дела до следующего дня… — У тебя же запланирован крупный фанмитинг в ту ночь, разве нет? — Я могу отменить. Сказать, что плохо себя чувствую и всё. — Дже… — Что? Я хочу провести этот день с тобой. — Даже не заикайся об этом больше. Я буду с тобой в полночь, чтобы посмотреть, как твои бесчисленные друзья будут спорить, кто первым отправил сообщение с поздравлениями. Наверное, это будет зрелищно. — Единственное поздравление, которое меня интересует — твоё, — сказал Дже, усевшись и посмотрев на Юнхо верху вниз. Чон улыбнулся. — Всё будет хорошо. — Обещаешь? — спросил Ким, даря Юно поцелуй, полный нежности и любви. — Обещаю.* * * * *
Двумя вечерами позже Юнхо проснулся в главной спальне. Он снова отключился после секса… просто потрясающего секса. Когда Дже в первый раз настаивал на том, чтобы заняться любовью в душе, Чон колебался, но теперь у него не осталось никаких предубеждений. Джеджун с лёгкостью вернул ему любовь к ванной. Юнхо слышал, как Ким гремел на кухне кастрюлями и сковородками, поэтому он просто воспользовался возможностью спокойно поразмышлять, нежась в постели. У него не было и шанса остаться в одиночестве за эту неделю, и не то, чтобы он имел что-то против, но молодому человеку действительно нужно было привести мысли в порядок. Ещё два дня, и он снова вольётся в реальный мир, а этот, ненастоящий, но полный счастья, секса и любви мир, останется ничем иным, как воспоминанием. Юнхо предстояло найти способ и не отступать от своих принципов, и не отпускать от себя Дже одновременно. Когда взаимное притяжение у этих двоих снова вернулось, Чон просто инстинктивно следовал за ним. Он пообещал Джеджуну, что всё будет хорошо, вот только как теперь воплотить это обещание в жизнь?.. Когда сознанием Юнхо не руководило это магнитное притяжение к Киму, он начинал понимать, что не хочет снова жить во лжи. Он понимал, насколько сложно жить вот так, скрываясь. Сложно, но не невозможно. Это в любом случае будет нелегко, но они должны попытаться. Чон не мог не заметить, как изменился Джеджун сейчас. Неуверенность и неопределённость, что руководили его действиями последние несколько месяцев… лет, они просто исчезли. Мужчина вздохнул, понимая, что может заверять Кима в своей любви хоть миллион раз, но для него это всего лишь пустые слова. В понимании Дже, словами можно манипулировать, играть, давать и забирать их обратно; нужны действия. Дже был одним и тех, кому недостаточно признаться в любви… для него любовью нужно и заниматься тоже. Юнхо переживал о том, что будет происходить, если работа разлучит их на надели, а то и месяцы. Он ни на секунду не сомневался, что Джеджун любит его всеми фибрами души, и Чон сам отдавал столько же себя взамен, но Дже не выдержит разлуки. Юно провёл достаточно времени, ненавидя JYJ, однако теперь, когда судьба этой группы практически зависела от него, он не хотел, чтобы Дже всё это потерял. Мысли парня прервал звон мобильного телефона на прикроватной тумбочке. Недолго думая, Юно взял его и, увидев имя Чанмина, тут же ответил. — Дай мне пару секунд, — попросил он и, поднявшись, подошёл к комоду, выудив оттуда штаны и футболку. Одевшись, Чон снова схватил телефон. — Привет, я уже здесь… нет… он в кухне, готовит… а я принял душ недавно, поэтому нужно было одеться, — ответил молодой человек, пытаясь звучать как можно более невинно и, взяв трость, пошёл в кухню. — Вау… ты уверен?.. Это же как огромный… Ему нужна моя помощь… С чем?.. Он хочет узнать мою точку зрения… А я всё ещё хочу услышать твою песню… Сомневаюсь… сейчас меня сложно загнать в депрессию, так что… почему ты мне до сих пор не отправил её? — спросил Юнхо. Джеджун повернулся к нему с заинтересованным взглядом. Чон улыбнулся и уселся за стол, намекая на то, что всё объяснит позже. — Не то, чтобы я не хотел услышать её в студии, просто… ладно, думаю, я смогу подождать до того времени… Зачем тебе передо мной стесняться?.. Ты же так прекрасен… ха-ха… ладно, тогда я просто подожду немного… Увидимся через два дня… ага… Он всё время готовит… а сейчас готовит пасту… пытается превзойти Рёука, — Джеджун неодобрительно нахмурился. — Это очень вкусно… мы должны позволить ему почаще к нам приходить, как думаешь?.. Да… хорошо… Люблю тебя… До встречи. — Как он отреагировал на то, чтобы я часто приходил к вам? — немедля спросил Ким, подойдя сзади к Юно, и принялся массировать тому плечи. — Какая разница? Это же и мой дом, а для меня ты будешь желанным гостем. — Большая разница, Юнхо. — Ты ведь знаешь, Чанмин всегда улыбается в те моменты, когда ты готовишь. — Улыбается, пока ест, а потом опять начинает… — Вы оба начинаете. Вы всегда такими были. Не это ли стало причиной тому, что вас назвали Соулфайтерами? Это ведь вы, такие как есть. Джеджун переставил стул ближе к Юно и, сев, со всей серьёзностью посмотрел на него. — Чанмин очень много значит для тебя. И я прекрасно понимаю, что если он не будет счастлив — это отразится на тебе. — Я привык к тому, что вы двое цапаетесь… — покачал головой младший. — Это даже успокаивает меня. А если вы будете переходить рамки приличия, я просто прекращу это. — Прекратишь как? — сдвинул брови Дже. — Отправишь меня домой? Ты подставился под пулю вместо него… ты буквально готов за него умереть. Я не буду себя обманывать, думая… — Дже, я умру за него — это правда. Но это не отменяет того, что я чувствую к тебе. — Я знаю, — отвёл взгляд Ким. — Нет, не знаешь. Я умру за Чанмина, но выживу ради тебя. — Не надо меня успокаивать. Я знаю, глупость сказал, — выдохнул Джеджун, снова посмотрев на Чона с толикой сомнения в глазах. — Я был в сплошной чёрной бездне, и ты выдернул меня оттуда. Тогда, в больнице, все то умоляли меня вернуться, то прощались, но ты был единственным, кто вытянул меня. — Юнхо… — Легко умереть, Дже. Намного сложнее выжить. Я всё это преодолел благодаря тебе. Хватит недооценивать свою важность для меня, не надо сравнивать себя с другими, — попросил Юнхо и, взяв Джеджуна за руку, притянул парня к себе и крепко обнял.