meraki

J Мозг пробивает током каждый раз, когда на горизонте появляется хмурая рожа в спортивках вместе со своими быдло-друзьями под пафосные речи, вроде «эта телочка ничего так», или «тащи свою киску ко мне, будем проверять на наличие вшей». Тупо, на самом деле. Но у Чонгука крышу срывает каждый раз. Так и хочется вздрочнуть на светлый образ Мин Юнги, пока тот во всю развлекается с местными шкурами. Y Он видит крепкие мышцы, кубики пресса, стильную укладку, и сам уже течет с ебоподростка. Из-за таких вот и сажают в тюрьму. А ему ведь даже нельзя палить свою голубейшую ориентацию. — Блять. J Поймать на себе оценивающий взгляд и найти в нем что-то желанное… то есть, серьезно, Мин хочет его? Ему все это не кажется? Этот гопник и вправду смотрит на него именно так? Сам король пошлых шуток и разъебанных кулаков? Вау. Y Выдержать мокрую майку, стояк и дикое желание трахнуться с малолеткой Юнги не смог. Очень старался, правда, но на улице лето, ливень, а этот мальчишка решил спрятаться после пробежки в школе. Чувак, сейчас же лето, ну почему именно здесь? J Охуенно. Черт, если Чонгук знал раньше, что трахать его будет так классно, давно бы уже закрыл их где-нибудь и отдался воле своих желаний. Как же это охуенно. Y Проблемы всегда следуют за эйфорией. Не бывает просто хорошего секса, нет, обязательно должно произойти дерьмо. Большая такая куча навоза, которую тебе размазали по ебалу, а ты сидишь и как придурок радуешься этому, потому что тебе, сука, хорошо. Юнги это ненавидит. И прямо сейчас отец разбивает ему лицо своими тяжелыми кулаками, чтобы вразумить пидора-сынка. Но, черт, отец, ты бы знал какой член был в этой заднице, сам бы захотел такой. J Любить гребаного гопника всегда проблематично. Он много выебывается, никогда не покажет свои слабые стороны, не поздравит с днем рождения, даже не купит пива, если попросишь. Нет, таким от тебя нужен только секс. А точнее, твой член. Вырвать сердце и выкинуть в реку с моста иногда кажется отличной идеей. Но тогда ты сдохнешь. Хотя, чем это отличается от того, что есть сейчас? Y Становится хуево, когда человека, с которым ты хотел просто трахаться, теперь хочется целовать. Вот ты смотришь на него, пока он спит, гладишь осторожно по волосам и борешься с желанием внутри. Чон Чонгук, ты чертова малолетка, что свела меня с ума. На хуй, блять, тебя. J — Давай перестанем? Y — В смысле, блять? J — Ну, мы с тобой, все такое. Прекратим? Y — Схуяли? J — Просто это как-то все бессмысленно. Мне надоело. Y — Что тебе, блять, надоело? Ебать меня? Я тебе надоел? J — Нет. Y — Тогда что, сука? J — Это… ты не поймешь. Y — Конечно. Я же тупой. Че мне понимать-то? J — Прекрати, Юнги, я не это имел в виду. Y  — А что ты, блять, имел в виду? J  — Я.. Y  — Нет, правда, что? Ты… иди ты на хуй, пидор. J — Хен… Y — А знаешь, я… я тебя, блять, люблю. Да, нахуй, прикинь?! Сначала трахаешься, а потом вот это вот дерьмо. Прикольно, правда? Так что пошел ты, Чон. Нахуй! JY Всегда. Сначала хорошо, потом плохо. И снова плохо, плохо, плохо. До тех пор, пока кто-то первым не сдастся или не сломается. Или не сделает с этим «плохо» хоть что-то. Последнее слишком маловероятно. Надо же въебать. А кто хочет напрягаться лишний раз? Страдать всегда проще. — Обещай, что несмотря на то, что я стану розовой размазней, говоря тебе всякую слащавую херню, начну целовать там или держать за, ну, эту, руку, ты все равно останешься рядом. — Если я уйду, просто застрели меня. Или хорошенько врежь. Потому что если я так поступлю, я делаю это не искренне.