***
Таким злым мир его не видел. Не видел точно. То как он сел в машину, с каким звуком «закрыл» дверь. Как вел ни в чем неповинное авто, распугивая своим вождением, других участников дорожного движения. То как он припарковался , почти что кинув машину, выскочив из нее как ошпаренный, как зашел в подъезд и закрыл дверь известным способом, но самое интересное, как имея собственный ключ, звонил в звонок одним долгим нажатием на кнопку. Лично его, тошный звук не бесил, его он разрывал в еще большие куски больного бешенством мяса. Когда дверь открылась и из квартиры пролился свет в подъезд, его сильно удивило, что человека за дверью совсем не раздражал звонок. Он спокойно открыл и пошел обратно. Спокойно сел на диван и как бы невзначай сообщил: — Я, короче, ждал тебя весь вечер, ужин я уже сложил в контейнеры, все равно бы остыло, так что разогревай себе сам. Чимин пылал, он бесшумно и очень аккуратно закрыл дверь. Медленно снял обувь слушая своего соседа, про себя отмечая слово — «ждал». Так же медленно и по-кошачьи ловко повесил верхнюю одежду, и неторопливыми шагами прошел в кухню. Вечный порядок, который умело делал Юнги хотелось распотрошить и вывалить эту кучу мусора, чтобы никогда не смочь ее убрать. Но вместо этого, он пытался успокоить себя, считая до десяти с закрытыми глазами. Надо переместится в снежную пещеру, где только шум свирепой метели и холодный одинокий воздух. Кому-то это помогало, возможно, но очевидно не ему. Отвратительный звук говорящего телевизора и восседавшего на диване Ю, подогревало гнев в адское пламя. Сейчас он кого-нибудь убьет. Еще раз. — Раз, блять, Два… — Ты что-то сказал? Все. Это край. Пламя достигло эпогея. Он так сильно его любит, и точно так же ненавидит. Он бы принял его со всеми недостатками и с тем фактом, что он сотворил с Хосоком такое, что Чимину, вообще-то необходимо прямо сейчас бежать в Австралию на своих двоих. Он бы все это принял, или уже это сделал, потому что любит, потому что не может без него. Но и ненавидит, за скрытность, за то что молчит и думает, что Чимин не достоин того чтобы узнать правду и принять все по взрослому. Или может, он думает. Раз Чим пришел, значит все, вопрос закрыт и они безмолвно все решили. Но ведь это не так. Он пытался поговорить, а тот бежал как от чумы. Что-то не так. Может он просто его не любит? Может он прикрывался им, хорошая квартира, потрясающий секс, никто не выносит мозги и не требует детей. Отлично. Неужели он настолько хороший актер? Да, быть того не может. Нет, это бред. Он любит, это точно, ну хотя бы на восемьдесят процентов из ста возможных. Тогда получается, он не доверяет своему любимому человеку, с которым клялся разделить жизнь и любить до конца дней, и это вот такое у них доверие?! Ха, так дело не пойдет. Чимин не так прост. Он потерял своего друга, из-за Юнги. Своего лучшего друга, ради любимого человека. Жертва должна быть объяснима и оправдана . Ему нужны ответы. — Ты оглох что ли? — раздражающий любимый голос вывел с транса. Заполняя пустой желудок, холодным стаканом воды, Пак с каждым глотком освобождал голову, решая действовать инстинктивно не контролируя свое тело. Вот он проходит в гостиную, становится напротив вопросительного взгляда. Молчит. Сзади вещает комментатор вечерних новостей. Поставленная речь дико нервирует своей правильностью, у него такого никогда не было. Темные глаза напротив ухмыляются: — Что с тобой? Я не пойму, ты думаешь, ты стеклянный, я не могу переключить канал из-за тебя. Отойди. — почему ему хочется врезать, со всей дури, что б он выплеснул правду и перестал все скрывать. — Чимин! Ты что оглох? Второй раз тебя зову! Как говорят: «Затишье перед бурей». Подаваясь эмоциям, Чимин не помнит, как развернувшись со всей дури опрокидывает хороший плазменный телевизор, как отшвыривает кофейный столик, обрекая того на смерть, как разбивает и крушит, все то что было не прибито в гостиной. Не глядя даже в сторону Юнги, он прошел на кухню и со звоном, начал разбивать всю посуду, полетели кастрюли, сковородки.Не замечая увеличивающие капли крови на полу. Закончив, погром в одной локации, не успокоив свою душу и мозг. Управляемый как будто дьяволом, яростно перебегает в спальню и начинает вышвыривать без разбора вещи со шкафа. Кому и что он хотел доказать — неизвестно, если быть честным, то в какой-то момент, он позабыл про парня в гостиной, поддаваясь эмоциям охватившим его. За месяц молчания, за потерю друга, за боль от избиения, за то, что похоже, ошибся в человеке, которого любит каждой своей злящейся клеткой, за себя такого слабого, что не способен быть таким человеком, которому можно доверять, за слабость. Пытаясь разнести квартиру в ноль, он не соображал, что легче не станет. Этим неадекватным поведением он пугал, испепеляющее молчание, исходящее от парня, обычного человека повергло бы в шок. Но Юнги, то необычный. Все это время, он сидел и слушал, как разбивается дом в клочья. Как у любимого человека, у его вишенки, рвется душа и сердце, от его поведения. Очевидно было, что голова младшего так кипела, что он выпускал пар куда придётся . Поэтому он спокойно сидел и ждал прохлады . Вообще у него было оправдание, Юнги боялся. Боялся, что правда сломает и отвернет парня от него. И что тогда делать? Он так позорно влюбился в мальчишку. Познал вкус человеческой любви, страсти и похоти, что сейчас потерять его было хуже всего на свете. Живя бесконечно долго, он впервые задумался, о том что жалел о нечеловеческом начале. Выбирая верный, как ему казалось путь, успокаивая свое самолюбие и рвущееся от куда-то душу, не смог ничего придумать логичнее чем убегать от проблемы. Что раз за разом, смотрела ему по утрам в глаза. Столько раз он пытался разложить все карты и рассказать правду. Но заведомая боль, которая настигнет любимое тело, не давала раскрыть и рта. Ему было стыдно за себя, он чудовище. Но по-другому он не может существовать. Ведь он такой, какой есть. Без прикрас. Он не тот кого любит Пак. Обнажив душу, и освобождаясь от человеческой оболочки, останется лишь темный демон. Чимин не может полюбить демона. Который поглотил не мало душ, который убил немало людей и не только, который существует с самого начала времен и становления жизни вселенной. Просто так совпало, что из миллионов и миллиардов существ, с которыми он заключал контракт, Чим был единственный с кем захотелось перевоплотиться в нечто похожее на человека. Жить обычной жизнью, есть странную человеческую еду, смеяться от нелепых историй, ходить по улице без дела, держаться за руки, когда становится холодно, спать в теплой кровати и обнимать кого-то по утрам, даже если все тело затекло. Влюбиться и теперь боятся потерять. Все что делал Юнги убегая, это сохранял ту идиллию, которая ему так понравилась. Жалел ли он о своем поступке? Однозначно нет. Если вернуть время вспять он был, повторил действие за действием, как по нарисованной линии. Ему не жалко было даже Хосока, который был жив, только благодаря тому, что дружил с его любовью. Он знал и понимал, что когда-нибудь, младший не выдержит и его начнет выворачивать от недоговорок и воздушной непробиваемой стены. Но что еще познал Ю, так это то, что человеческая натура, неизбежно лезла на рога быку, чисто ради интереса, цепляя смерть кончиками пальцев. Играя с огнем и не боясь последствий, люди летели на огонь не страшась опалить свои крылья. Им всем, хотелось знать, яркую, ядовитую правду, приносящую острую боль, нежели держаться от огня подальше тешась в прекрасной лжи. Он слышал, как Чим перебежал в спальню за его спиной, и принялся потрошить шкаф. Чувствуя, острые покалывающие импульсы по телу, встрепенулся и перепрыгивая через спинку дивана, оказался рядом со спиной Чимина. Тот неистово, скидывал все с комода и только тогда, когда на пустой поверхности ничего не осталось, он увидел алые брызги крови.Правильно расшифровав сигнал тревоги исходящий от внутреннего демонического стержня, быстро принял решение. Все таки, он подписал с ним контракт, у него есть какие-то обязанности. Он и так, уже когда-то накосячил, и бедный Чимин провалялся неизвестно сколько в больнице. Больше этого не повторится. — Чимин у тебя кровь! Остановись! — Чим как будто не слышал его. Стоило Юнги встать на пути парня, как тот поначалу слабо вырывался, а после и вовсе накинулся с кулаками. — Слышишь? У тебя кровь! Ты весь в крови, очнись же. — Юнги отбиваясь, еще успевал потряхивать невинно своего оппонента. — Давай перевяжем тебя, а потом продолжай сколько влезет, если тебе станет легче. — Л-Легче? — ну вот, уже что-то. — Легче? Комнату окатил заразительный смех боли и отчаяния. — Ты хоть понимаешь, что я испытывал каждый день, находясь с тобой в одной квартире. Я мучился от этих недомолвок. — вытирая окровавленной ладонью выступившие от смеха слезы, Чим лишь слегка ужаснулся, от своих рук. А он и не почувствовал даже. — Ты значит, каждый день делал вид, что ничего не изменилось и заколачивал гвоздь за гвоздем в гроб этой темы. А я как придурок, надеялся, что так возможно и лучше, но следуя за тобой и придерживая крышку этого же гроба, задавался вопросом: « Кто же ты на самом деле? На что ты способен, если ты так обошелся с Хосоком?». — приходя немного в сознание, но обошел Юнги и направился в гостиную, где увидел осколки своей работы. — Все это не давало мне покоя. Почему ты не доверяешь мне? Разве мы не должны друг другу рассказывать правду. Я видел Хосока, я видел на что ты способен и я ненавижу себя за то, что мне не страшно быть рядом с тобой после. Более того я отпустил его. В который раз. — опустив глаза, все же секундно расстроился от ухода друга. Уточняя. — Отпустил Хосока, который больше не желает со мной быть из-за тебя. Я понимаю его. Но ты дороже мне всего на свете, я не могу уйти, меня ломает без тебя. Поэтому прошу, я просто хочу знать правду. Откройся мне. — развернувшись и спотыкаясь о Юнги, нежно приложил ладонь к лицу. — Ну пожалуйста, поговори со мной. Не мучай меня. Я никуда не уйду. Он радовался, что наконец то смог выговориться, и сейчас ему стало легче. Когда он крушил все вокруг, легче, действительно, не становилось. Камень с души пропал в небытие, стоило проговорить все то, о чем мечтал вот уже несколько нескончаемых недель. От тепла рядом, стало невыносимо. Они не прикасались к друг другу, так долго что Чимина повело, лишь от одного прикосновения к желанному телу. Родной. Не сдерживая себя больше в желании полностью прикоснуться, и утонуть в человеке без остатка, обвил окровавленными руками тело напротив. Они стояли в тишине, и топили удовольствие в объятии. — Чимин. Я… — Ю пытался отодвинуть младшего, пытаться облагоразумить.—Я, вот ни разу не принц на белом коне. Я чудовище. И боюсь, действительно, боюсь потерять тебя и не знаю, что с нами будет, если ты все узнаешь. Я хочу защитить тебя, держать подальше от всего и наслаждаться жизнью с тобой. Реалия не такая радужная. Я не хочу увидеть страх в твоих глазах. — Но это не жизнь, вспомни, мы как чужие были. Не любимы.— слабые легкие поцелуи, перешли в более уверенные и сильные. — Я не хочу так. Доверься. Я не уйду. Обещаю. Поцелуй утопил ссору в любви. Нет ничего прекрасней, чем целовать любимого человека. Вместо ненависти и агрессии пришли, бабочки, цветочки и принц на белом коне. Да, Чимин действительно представил Юнги на белом коне в рыцарских доспехах. Что приехал в запретную башню к запертой наверху принцессой Чим-Чим. « Я освобожу тебя от злого дракона, принцесса». Приходящие ассоциации в чиминову голову, вызвали улыбку в поцелуе. В эйфории любви и сказочных мыслей, он перехватил инициативу на себя и толкнув своего рыцаря к дивану, уселся сверху. Тот звук, исходящий от Юнги, когда младший сочно присосался к его шее, невозможно назвать не пошлым. Это распыляло, до краев и заполняло невыплеснутую чащу, сексуальной энергии сидящей в Чимине. О да! Ведь с инцидента прошло уже прилично времени, а никто из них не решался на интимные игрища. В больнице было больно, от не заживших на теле ран, а дома было больно от ран на душе. И сейчас сидя на полу меж разведенных ног, Чимин готов отдать все, лишь бы вот так смотреть снизу вверх, на затуманенный взгляд черноволосого, вечно. Он скучал по нему. Звук молнии. Очень скучал.***
— Я думаю, что тебе придется долго убираться, я не трону и пальцем, то что ты тут разбросал. — сжимая в объятиях Чима, он чмокнул его в висок. Обращая свое внимание на руки. — И кстати, надо обработать раны. Не стесняясь своей наготы, он дошел до ванны и достаточно быстро вернулся обратно с боксом в руках. — У меня нет сил, чтобы даже повернуться, поэтому сделай все сам. Я устал даже дышать. — Хах. Хорошо. И пока Юнги неспешно обрабатывал раны, младший засыпал и старался незаметно наблюдать из-под опущенных ресниц, за тем как бережно обходится с ним его личный врач. Проснувшись глубокой ночью, удивился что рядом никого нет. Одев свои брюки на голое тело, пошел на поиски любимого. Тот нашелся быстро сидя в горе из одежды в спальне, которую не до конца разгромил Чимин. — Ты же сказал, что уборка на мне? — отперевшись на косяк голым плечом, спросил Чим. — Ты посмотри на свои руки, если мы будем ждать твоей уборки пока все это заживет, мы будем жить на свалке. — Как хочешь. — пожав плечами, он подошел ближе и сел на корточки рядом с аккуратными стопками одежды. Понаблюдав, спокойно за теперь уже личной домохозяйкой, Чимин вспомнил, что так и не получил ответ на свой вопрос. Слабый свет от ночника, слегка озарял спальную комнату. Надо положить конец этой теме навсегда. Они любят друг друга, и поэтому никакая правда не сломает их. — Юнги-я.Послушай, ты так и не ответил. Как ты это сделал с Хосоком? Нечитаемый взгляд уставился на Чимина. —Я думал, мы закрыли тему. — Нет, давай разберемся, здесь и сейчас. Я не шутил, когда говорил, что неважно что это за правда, я хочу лишь разделить с тобой твое бремя. Подумав секунд тридцать, Ю взбесился от того, что младший не хотел униматься. Он искренне надеялся, что тот с потрясающим сексом забудет про все. Юнги искренне вытрахивал все дурацкие мысли из его тела. — Да нет никакого бремя. — почему-то заорал тот, пугая самого себя тоном своего голоса. — Просто живи дальше и забудь. — он вскочил на ноги и следом приподнимая Чимина. — Если ты не уймешься, легче тебе не будет, просто забудь. Давай наслаждаться друг другом, до конца наших дней. Разве этого мало. — уже тише протараторил Ю.— Зачем все усложнять? — ЗАБЫТЬ? — проорал Чимин разбудив, наверняка, соседей. — Да, ты блять меня за идиота держишь? У меня, что выключатель в мозгу есть? В очередной раз за сегодняшний вечер, он психанул и выбежал из комнаты. Хорошо, что он уже все разбил иначе пошла бы вторая порция. Вернувшись обратно, он глазел на Юнги как бык на красную тряпку. Подбежав вплотную к стоящему Юнги, он ударил кучу одежды лежащей на полу. Он не сбавлял тон, и так же продолжал орать в спокойное тело рядом. —Знаешь что! Да пошел ты! Катись нахрен из моей квартиры и моей жизни. Переживу. Никто еще не умирал от любви, — на самом деле умирал, но кто сейчас будет в этом разбираться, — Кто ты такой, чтобы решать, чего я должен знать, а что нет! Не хочешь говорить, уходи, — он обошел и толкнул его в спину из спальни, — Проваливай отсюда. Двигать гору не легко, но Чимин старается. — Я тебе доверился, а ты…—он начал бить его от бессилия, продолжая кричать. — Я так сильно люблю тебя, но кто же ты на самом деле? — гора начала поддаваться и двигаться, — Уходи, ненавижу тебя. Лучше буду ненавидеть, чем любить неизвестно кого? — один шаг и в спальне останется один человек, — Вали давай же ну. — сильно толкнув Юнги, он со всей дури захлопнул за них дверь. Истошно заорав, он продолжал крушить оставшиеся стопки, выкрикивая слова ненависти, что бы парень за дверью его услышал. В мгновение не осталось воздуха. Острые когти царапали кожу, оставляя следы с кровоподтеками на шее. Сработал инстинкт самосохранения и Чимин начал хвататься в нечто, лишавшее его последнего воздуха. В темной комнате, начало еще больше темнеть. Чимин хрипел и упирался в попытках жить. — Вот, видишь, мы были счастливы до этого момента, а сейчас я могу переломать тебе шею одним легким движением. Глаза Чимина расширялись и на место смертельного обморока, приходил шок. — Я люблю тебя, но готов ли ты, держать свое обещание и полюбить меня? — нечеловеческий звук. Оригинальную песню, переделали под ремикс сунув туда кучу звуковых эффектов. Пугает. Когда лапа разомкнулась на шее, давая желанный воздух, Чимин долго откашливался и пытался быстрее привести себя в чувство. Если это теперь возможно. Он услышал свирепое дыхание рядом, страшно было до дрожи всех клеток тела. Он боялся разогнуться и посмотреть, на то что якобы являлось Юнги. Приняв вертикальное положение, полуголый парень пытался разглядеть все до мельчайших подробностей. Он испугался настолько, что не мог поверить своим глазам. От его хрупкого парня ни осталось и следа. Жуткие руки, ноги, крылья за спиной и глаза. Дичайшие глаза, которые убивали одним видом. Действительно, готов ли он ответить за свои слова. Полюбит ли он монстра? Или он уже его любит. Вспоминая их первую встречу, все становится на свои места. Как пазл, который никак не собирался, для полноценной картинки. Так получается, он взаправду продал душу дьяволу, за завтрак по утрам. Вот же дурак. Не сводя с красновато-черных глаз, обошел застывшего демона и сел на кровать, роняя голову в свои руки. Неизвестно сколько он так сидел, но когда очнулся уже светало и ни демона, ни парня не было рядом. — Юнги? — крикнув в тишину, с надеждой. Приближающаяся тень, завораживала и пугала одновременно. — Да. — Значит, ты демон, который заберет мою душу. —Да. — И ты никуда не уйдешь от меня? — Уйду, если ты захочешь. — Не хочу. — Ну, тогда, не уйду. Постояв в тишине они не находили слов. Юнги уже хотел уйти на диван, и оставив парнишку в покое, как в развороте увидел выставленный палец и совсем тихое: —Я хочу проспать ровно столько, чтобы выспаться, без пугающих снов и мыслей, никакой фантомной боли. А еще я хочу, чтобы ты был рядом, все-то время пока я сплю. Обнимал меня и охранял мой сон, — его голос был тверже, чем сталь. — Ты все понял? Иди сюда и соси мой палец, я хочу спать. «Слушаюсь и повинуюсь», но Юнги не озвучил.