Mea culpa

Утро начинается не с кофе. Первый звонок – заказчику. Дежурный обмен любезностями. Почти клятвы во взаимной верности. Второй – Светлане. Иногда лучше играть на опережение. Или приходить с покаянием. «А я все ждала, когда ты позвонишь» - Наверное, будет лучше, если я приеду и все объясню? «Приезжай, конечно. Ян сегодня до пяти в университете» - Я буду через час, до встречи. Субботнее метро – тот же ад, что и в будни: крики грешников тут заменяет вой недовольных детей от года до десяти лет включительно. Отгородиться от них стеной из тяжелого рока выходит с трудом. Вывалиться из вагона на нужной станции – благословение божие. В кармане вибрирует телефон – у него целое одно новое сообщение. На открывшемся фото Слава показывает ему фак. «Ну что, доволен?» Метка геолокации подтверждает его нахождение в школе. Мирону становится чуть спокойнее. «Ты себе представить не можешь насколько» «На завтрак опять овсянка. Буэ» Детская непосредственность. В этом весь Слава. «Мог бы из дома что-нибудь взять. Полный холодильник еды» «Мне было лень готовить =Р» «Твои проблемы» «Кстати насчет твоих проблем. Еду говорить со Светланой» Молчит. Стыдно? Стыдно. Типичный Слава. Ну да бог с ним. Когда она улыбается, в уголках глазах собираются лучики морщин. Мирон где-то читал, что это показатель искренности. Внутренности переворачивает неприятное чувство, что он не оправдал ее ожиданий. Женщины с самыми теплыми глазами. Женщины, которая никогда не пыталась заменить ему мать, но всегда поддерживала и была рядом (в горе и в радости). - Ну, здравствуй. Я пирог яблочный испекла, будешь? - С корицей? Непосредственность – их семейная черта. - Куда же без нее? Мирон без напоминаний под ее нежную улыбку уходит в ванную мыть руки. На кухне его уже ждет дымящаяся кружка с чаем и тарелка с нарезанным пирогом. Почти идиллия. Только вот повод для встречи не самый радостный. - Мы со Славой решили, что так будет проще. Он же знает, что вы оба занятые люди, чтобы по любому поводу в школу таскаться. - Это все крайне похвально, и мне очень приятно, что вы так за нас беспокоитесь, но мы все еще говорим про Славу. Чай обжигает нёбо и язык. Предчувствие пиздеца накрывает с головой. - Мирон, я, как и Ян, считаю, что ты благотворно на него влияешь, но мы все еще его родители. И некоторые вопросы… некоторые вопросы слишком серьезны, чтобы ты имел с ними дело. Слава не рассказывал подробностей, так? Ему хватает сил лишь покачать головой. - В этот раз он заявился пьяным в школу. Хорошо хоть только пьяным. А ведь мог бы и курнуть. Выдержки хватает провести рукой по лицу и покачать головой. Светлана вздыхает: - Я все понимаю, трудный возраст, но зачем так? Мы ведь все для него делаем, ты знаешь. На будущей неделе комиссию по поводу отчисления собирают, представляешь? Куда его возьмут за полгода до выпускных экзаменов? Хочется провалиться под землю от стыда. И не смей даже отнекиваться, что у Славы своя голова на плечах: ты-то тоже не агнец божий. И похуй, что он и половины не знает. Повторяет твой путь с поразительной точностью. - А как же его учебные заслуги? Те же литературные конкурсы… Беззубо и безжизненно. Ну куда это годится? Слава – не новый Пушкин (даже не Пелевин). Стихи стихами, но бухать в школе истинный моветон. - Посмотрим, поговорим. Хочется верить в их благоразумие и лояльность. Пододвигает к нему пирог. - Лучше расскажи, как у тебя дела? Как студенты? Ну и студентки. Улыбается как родному. Да и почему «как»? Какая она все-таки невозможная. Его хватает лишь выдавить из себя: - Потихоньку. Думал, будет куда хуже, но упоминание Оксфорда открывает все двери. Особенно двери в чужие сердца. Люди падки на кричащие названия. Дальнейший разговор – сплав из подшучиваний, воспоминаний и настоящего. Она целует его на прощание в щеку и просит беречь себя. И почаще звонить. А лучше заглядывать в гости (домой). - Как прошло? – Слава отвлекается от боя в Мортал комбат. - А сам как думаешь? Слав, тебе не кажется, что бухать перед уроками это малость ебануто? Перед глазами встает усталое и расстроенное лицо Светланы. В этот раз даже его терпения не хватает (пресвятая Богородица, спаси нас). - Я думал, ты на моей стороне. - А я думал, что тебе хватит мозгов не творить такую хуйню. Упрямо сжимает губы. Скрещивает руки на груди. - Сам-то как будто лучше. Еще скажи, что не делал такого. Ну как ему объяснишь? Усталость и разочарование накатывают с силой цунами. Попробуем по-другому. - Не лучше, Слав. Да что там, если не хочешь делать это для себя, то сделай для меня. Сдувается. Да, это тебе не какао для обидевшегося братишки готовить. Тут задача посложнее: как не облажаться и окончательно не опуститься в глазах самого близкого человека. - Так нечестно. Ты знаешь, что я не смогу отказаться. - На это я и рассчитываю. Кривит губы в раздражении. И идет на попятную. Хлопает по дивану рядом с собой: - Сыграешь или у тебя опять «работа»? - Какая уж тут работа. Кто еще надерет тебе задницу в МК как не я?