Они говорят: тебя нет, или ты на нас забил, типа похрен на нас всех, Если на небе рассвет, значит с рождением жизни ты даровал смерть. Я тут один, укажи мне на путь, а? Который бы найти смог, Мы остались один на один с тобой, мой дорогой Бог!
После того как Эвелейн сделала переливание крови, чтобы спасти зеленоглазую девушку, что вскрыла себе пол руки к чертям, уставшая, она пила зеленый чай в своем кабинете и думала о чем-то своем. Все же ей казалось, что история любви Невры и Фурберии такая трогательная… Он же уже двое суток не отходит от нее. Эзарель лежит в соседней палате, так как у него единственного была кровь, идентичная с кровью той фейлин, что весьма странно. Он согласился, даже не раздумывая. Они оба в отключке уже более двух суток, сейчас день. Странно, что девушка никак не придет в себя, находясь под стимуляторами кровообращения и внимательным наблюдением главного врача — эльфийки Эвелейн. Сделав операцию, она сразу сказала Невре, что шансы на ее выживание очень малы, она потеряла около трех литров крови, мало кто выживал после такого. Конечно, никому не хотелось, чтобы Фурберия умирала, но пока что она находилась без сознания, да и правду врачу скрывать нельзя… а часы все шли. А с ними ускользала и надежда, уступая горечи.Тучи на небе свинцового цвета стягивались в большой купол, Виня собеседника, этот мужчина кричал в пустой угол.
Невра сидел возле своей девушки держа ее за руку, которой коснулось ужасное количество швов, и положив голову на кровать под свободную руку. Он все надеялся, что она проснется, но усталость все же взяла свое и мужчина уснул. Он ждал… ждал.***
И дождался. Она сильнее сжала его руку, а по щекам потекли несколько слезинок. Его лицо было так спокойно и красиво, когда он спал. Закрыв рот свободной ладонью, девушка зажмурила глаза и зарыдала. Неужели она пережила все это? Он снова рядом… Это главное. Переизбыток эмоций вызвал затрудненное дыхание и учащенное биение сердца. Он снова заставлял душу ее трепетать. Но, конечно, вампир проснулся от того, что ее тело содрогалось и были слышны всхлипы. — Нет-нет, только не плачь, умоляю… прости меня. — на лице ее собеседника можно было увидеть сострадание и раскаяние. Он бесконечно долго целовал ее, лишь бы остановить поток слез. Но их уже было слишком много, она плакала от счастья быть, наконец, рядом с любимым и ощущать то, что он любит ее. — Невра… Спасибо. Спасибо, что забыл про это все… — она запнулась на полуслове. — Я бесконечно сильно люблю тебя, поверь, я не была готова к такому долгому отъезду. Прости. — сумев на этот раз сдержать свои слезы, светловолосая девушка смотрела ему прямо в глаза. — Да. Я забуду этот инцидент. — вампир вяло улыбнулся. — Но, повторись такое еще раз, клянусь тебе, я убью вас обоих. Лицо девушки наконец-то просветлело, а в глазах снова заплясали золотые искорки. Не зря говорят, что глаза есть отражение души, душа Фурберии же сейчас была полна эмоций, а ободок пушистых ресниц вздрагивал при каждом взгляде изумрудных колодцев.***
— Ох… я сейчас лопну от умиления. — около двери послышался чей-то голос с нотками иронии, однако довольный. Облокотившись на дверной косяк, Мико наблюдала за парочкой и глупо улыбалась. Казалось, что она давно пришла и наблюдала за ними целую вечность. Но голос уставшего главы гвардии Тени вывел ее из погружения в сладостные воспоминания о чем-то своем. — Мико? — Невра моментально встал на ноги. — Давно ты тут? — Да какая разница? — хихикнула кицунэ. — Вы такие милые… — на этих словах она запнулась, опустив взгляд. — Ладно. Я в любом случае рада видеть, что ты, Фури, снова с нами. Целая и почти невредимая. — А я то как рада видеть тебя, подруга. — засмеялась Фурберия. — Подруга… — Мико снова прикрыла глаза, улыбаясь. — Ах, да. Выздоравливай. — она резко очнулась и, кивнув Невре, вышла из палаты. — Странная она… не находишь? — усмехнулась светловолосая девушка, обращаясь к парню. — Еще как. — протянул он в ответ. — Ну что. Я еще зайду. — Невра… — девушка протянула к нему свободную руку, когда он уже почти вышел. Парень резко остановился и настороженно обернулся на зов, устремив на девушку внимательный взгляд. — Скажи… а… кто меня спас? — она даже представить не могла, насколько для вампира эта тема была болезненной. Невра боялся, что, узнай Фурберия правду об Эзареле, то у нее возникли бы чувства из-за благодарности. Не зря же они переспали… наверняка у этих двоих было что-то, связывающее их. Поэтому не хотел говорить ей. Но увидев испытующий выжидающий взгляд изумрудных глаз, он понял, что не мог сейчас позволить себе лгать девушке. — Это был Эзарель. Именно он сейчас в соседней палате. — после этого Невра резко ушел.***
Эзарель? Вот уж от кого, а от него Фур не ожидала. Он же так вечно пекся о своей неприкосновенности. И сейчас… практически жизнью пожертвовал ради существования той, что всегда мозолила глаза, досаждая с первого дня появления в Гвардии Эль. Хотя, возможно, Фурберия составила о себе слишком приуменьшенное мнение. На этот вопрос мог ответить только эльф. Который, к сожалению, сейчас находился без сознания.***
Ожидание текло вязкой и липкой смолой по душе Фурберии. Она столько всего хотела сделать… но не могла. Ее выходка далась ей тяжелыми днями реабилитации. Невра часто заглядывал к ней и они могли болтать часами. Мико и Лейфтан тоже иногда заходили проведать зеленоглазую. Только вот Эзарель до сих пор не смог даже очнуться. И это пугало. Конечно, Фурберия не любила его, но была некая привязанность к его компании. Они же все-таки друзья, по крайней мере она так считала… или нечто большее? Она не могла ответить на этот вопрос. Ей срочно нужно было задать вопросы алхимику. Так много путаницы сейчас происходило в ее жизни, что просто ужас. И Фури вовсе не нравилось то, что она ничего не могла понять. Одним обыденным днем, когда дождь заволок собою все, что находилось за пределами медпункта, ничего не предвещало. Ни беды, ни удачи. Просто ничего. Девушка снова готовилась терпеть покалывание в руке, заглушаемое лишь учащенным сердцебиение в компании любимого человека. Только вот сегодня боль не посетила ее. Невра должен был придти ближе к обеду. Только вот сегодня пришел не он. Из соседней двери вышла худая фигура, одетая в простую белую одежду. Она медленно двигалась к Фурберии, осторожно ступая и отчего-то, оглядываясь. Это существо было явно очень слабо. Оно еле двигалось, что уж тут говорить о речи. Брови были сдвинуты к переносице, а рука потирала висок, вероятно, пульсирующей головы. Свободной рукой фигура опиралась на стену, дабы не рухнуть на пол от слабости во всем теле. Честно, это было жалкое зрелище, не внушающее ничего хорошего. Лицо осунулось, а кожа была до безумия белая, словно первый снег. Волосы были распущены и хаотично спадали вниз, закрывая почти весь обзор, под глазами же были почти черные мешки, а взгляд отражал смятение. У Фурберии захватило дыхание от такого зрелища и она судорожно прикрыла рот рукой, расширив глаза от шока и даже страха. Казалось, перед ее глазами пролетела вся ее история. Но ее взгляд сменился на жалостливый и извиняющийся, когда она узнала в болезненно тощем силуэте… Эзареля.