«Дорогая бабушка! У меня все хорошо, кроме того, что Хогвартс надо мной издевается. Надо мной издевается замок, бабушка. Стоит ли говорить о тех, кто его населяет? Для них я либо ходячее посмешище, либо подвижная мишень, чаще и то, и другое одновременно. Здесь вкусно кормят и кровать в спальне удобная. Мне нравятся уроки профессора Спраут. Вернее, кажется, только они меня и спасают. С каждым днем я все больше мечтаю о каникулах. С любовью, Невилл. Постскриптум. Тревор сбегал от меня восемь раз только за эти несколько дней. Я всерьез думаю о том, чтобы отпустить его навсегда в Черное озеро. Пусть Элджи не обижается, ладно?»
Конечно, ничего такого он писать не станет. Незачем ее волновать. Письмо будет стандартным. Все хорошо, Тревора пока не потерял, палочку тоже, голову тоже. Не переживай, с любовью, Невилл. — А что у нас на повестке дня? — спохватился Шеймус, кладя ложку на стол и, сверившись с расписанием, внезапно вскинул брови и присвистнул. — Ого, сдвоенные Зелья, парни. Со слизеринцами. Кинув быстрый взгляд на преподавательский стол, Рон сделал страшные глаза и состроил гримасу, напоминающую худое вытянутое лицо преподавателя Зелий. Дин в ответ изобразил шипение, очень похожее на змеиное, и все трое рассмеялись. Невилл, сидящий между Дином и Гарри, буравя взглядом недоеденную овсянку, нервно облизал губы. Только он вообразил, будто самое плохое, что могло с ним случиться, уже случилось, судьба устами одноклассников намекнула ему, что это были только цветочки. В каком именно из подземелий располагался кабинет Зельеварения, Невилл понятия не имел, и перспектива в них заблудиться грела его душу меньше всего на свете. На его счастье было принято решение отправиться на Зелья всем классом, дабы избежать опоздания и связанных с ним неприятностей. В подземельях было холодно и мрачно. В сыроватом воздухе витал запах плесени. В самом кабинете профессора Снейпа царил полумрак, который усыплял бы, если бы не холод. В подземельях было холоднее, чем во всем замке. Компания гриффиндорцев, включая девочек, явилась на пятнадцать минут раньше начала урока, ежась от холода и кутаясь в мантии. Невиллу, как и остальным его спутникам, здесь сразу не понравилось. А как только его взгляд наткнулся на заспиртованную в большой склянке жабу, до жути напоминающую Тревора, к горлу невольно подкатила тошнота. — Будь внимательнее, — усмехнулся Шеймус, проследивший за его взглядом, усаживаясь рядом за стол. — А то загуляет твой Тревор и окажется рядом с этой цыпочкой. — Тоже мне, успокоил, — фыркнула Лаванда Браун, сидящая за соседним столом. По выражению ее кукольного голубоглазого личика можно было легко догадаться о самом большом ее желании на данный момент — находиться как можно дальше отсюда. — Я не успокаиваю, — пожал плечами Шеймус. — Я предупреждаю. Слизеринцы этого делать не станут. — Легки на помине, — буркнула Гермиона, сидящая по правую руку от Невилла — как повелось, в спасительной близости. В тот самый момент, громко переговариваясь, в кабинет ввалились четверо первокурсников в форменных мантиях и серебристо-зеленых галстуках. Следом появились еще пятеро. Невилл краем глаза заметил блеснувшие в полумраке длинные жемчужно-белые волосы. По всем законам вселенской подлости первую компанию потянуло в конец зала. Проходя мимо гриффиндорцев, они не преминули вступить в беседу. Если можно было назвать началом беседы увесистый подзатыльник, внезапно обрушившийся на голову Невилла и взлохмативший его волосы. — Как дела, боттом?* — услышал мальчик сквозь звон в ушах и ноющую тупую боль чуть выше виска. После чего его внезапно и довольно сильно приложили лбом о стол, схватив перед этим за волосы. Хотя Невилл и успел напрячь шею, ушибленный лоб пришлось потереть. — На себя посмотри, жирдяй! Убери от него лапы! — вскочив с места, повысил и без того высокий голос ирландец Шеймус, который, как успел заметить Невилл, мало кого боялся. Даже Крэбба и Гойла, которые при случае без особых усилий раздавили бы его как муху. Они стояли друг напротив друга — маленький бойкий Шеймус и здоровяк Крэбб. Вошедшие ранее слизеринцы наблюдали за ними, размещаясь на передних рядах. — Сядь на место, ошибка природы! — произнес Крэбб, нависая над Шеймусом. Пэнси Паркинсон, маленькая обладательница визгливого голоса, ехидно наблюдала за происходящим, сидя в одном ряду с одноклассниками. Рядом с ней поставила сумку высокая и тонкая, как тростинка, Касси Малфой. — Как ты его назвал, придурок? — теперь и Дин Томас встал с места. Он был выше всех в гриффиндорском классе, но до Крэбба все же не дотягивал. — Грязнокровку никто не спрашивает! — пробасил Гойл и, вытянув руку, толкнул Дина в грудь. — Крэбб, Гойл, оставьте их, — раздраженно произнес Теодор Нотт. — Пускай эта рожа ирландская с этим магглом здесь не тявкают! — Сейчас придет Снейп и снимет баллы с факультета, идиоты. Сядьте оба. — Ты в порядке? — заботливо и тихо поинтересовалась Гермиона, заглядывая Невиллу в лицо. Тот только кивнул, кинув на нее быстрый взгляд. — Ути-пути, — пропищала Паркинсон, пока ее друзья усаживались на места. — Касси, гляди, лахудра клеится к боттому. — Замолчи, — раздраженно бросила Гермиона. Лицо Пэнси Паркинсон исказилось от удивления. — Не советую раскрывать здесь рот, Грейнджер, — негромко произнес другой знакомый голос, тоже высокий, девичий, но не писклявый, а медленный, негромкий, тягучий. — Таким, как ты, не место в Хогвартсе. Гермиона напряглась, перестав ерзать на месте. — Это решает директор, а не ты, — бросила она, встряхивая пышными волосами. — О-о-о, — послышалось со слизеринской стороны. Кое-кто в предвкушении рассмеялся. Что сейчас будет… Касси Малфой встала с места, подошла и, опершись ладонями о стол, нависла над Гермионой. Жемчужно-белые волосы, убранные изумрудной лентой со лба, упали с плеч и свесились вперед, едва не задев лицо Невилла. Ноздри защекотал свежий запах душистого мыла. — Возьми перо и запиши несколько правил. Первое правило. Магглов в Школе Волшебства и Чародейства быть не может. Значит, тебя здесь нет. Раз тебя нет, говорить с кем-либо из моих друзей тебе запрещено и тем более грубить им. Второе правило, — она повысила голос, не обращая никакого внимания на поднявшееся среди гриффиндорцев возмущение. — Перестань, — произнес Невилл раньше, чем успел осознать, что говорит это вслух. Он не смотрел на Гермиону, но одно было ясно по звуку ее дыхания — она всеми силами пытается сдержать слезы. — О-о-о! — протянули слизеринцы еще громче. Невилл чувствовал — ему все равно, что они скажут. Малфой выпрямилась и повернула к нему голову. — Прости, что ты сказал? Все обернулись к Невиллу. Собрав в кулак все моральные усилия, он глянул прямо в холодные серые глаза девочки. — Я сказал, перестань. Получилось жестче, чем он хотел. Почти угрожающе. Казалось, эхо его голоса повисло в воздухе и отдавалось от стен, заглушая негромкие голоса. Невилл чувствовал, что злится, глядя в бледное заостренное девчачье лицо, на котором едва заметно проступали розовые пятна. Шлёп! Звонкая затрещина отозвалась в левом ухе. От удара хрупкой девчачьей ладонью щека вспыхнула, и жгучая боль пронзила всю левую половину лица. — Не смей его трогать! — крикнула Гермиона, вскакивая с места. Ее голос звучал громче улюлюканья слизеринцев и возмущенного гула гриффиндорцев. Дверь кабинета внезапно распахнулась, и голоса разом стихли, будто кто-то выключил звук радиоприемника. Малфой как ветром сдуло, так быстро, буквально в один прыжок, она оказалась возле своего стола. Невилл видел, как, поспешно сев рядом с Пэнси Паркинсон, она откинула волосы за спину и сложила руки на столе. Проводя перекличку, профессор Снейп задерживал взгляд темных глаз на том, чье имя называл. — Лонгботтом, Невилл, — произнес, наконец, холодный резкий голос. Чувствуя, как цепенеют пальцы рук и ног то ли от холода, то ли от страха, Невилл поднялся на ноги. Вставая с места, он случайно задел стол и едва не опрокинул его. Кое-кто со слизеринской стороны тихо захихикал. Невилл сглотнул слюну, встретив взгляд, от которого по телу побежали мурашки. — Что с вашим лицом? Он не сразу понял вопрос, настолько этот взгляд, этот голос, казалось, парализовали его сознание. — Я спросил, что с вашим лицом. — Я… я п-просто… — Обращаться ко мне вы должны «сэр», — раздраженно бросил Снейп, повысив голос, и Невилл невольно поежился. — И говорить внятно. — Я... не знаю… сэр, — добавил он чуть громче, глядя куда-то поверх плеча профессора. — Что вы не знаете? Крэбб, Гойл и Пэнси Паркинсон, казалось, едва сдерживались, чтобы не расхохотаться. Кассиопея сидела ровно. Ее лица Невилл не видел. — Ч-что с моим лицом, сэр. Несколько мучительно долгих секунд мальчику явственно казалось, будто Северус Снейп читает его как открытую книгу. Голова кружилась так, что Невилл оперся в стол обеими ладонями, борясь с желанием не столько сесть, сколько упасть на скамью. Образ Касси Малфой, награждающей его оплеухой, казалось, всплыл нарочно, повинуясь чужой воле. «Вы смеете лгать учителю. И не только. Ваша ложь очевидна всем присутствующим…» Голос в сознании прозвучал так явственно, что у вспотевшего от страха Невилла не осталось сомнений: этот человек — телепат. — Повторите. Невилл зажмурился. Капля пота скатилась по виску и задержалась на щеке. Он облизал губы. Они могут называть его как угодно, могут смеяться над его неудачами, пока не надоест. Шляпа Годрика Гриффиндора отправила его на факультет, где не терпят трусов и доносчиков. На факультет, где когда-то, по словам бабушки, блестяще учился его отец. Шляпа сказала ему: «Юноша, мне более тысячи лет. Поверь, мне лучше знать, где место таким, как ты». — Я не знаю, что с моим лицом, сэр. Я... я не вижу. Невилл почувствовал, как резко, в один момент, вернулось к нему ощущение реальности. Он открыл глаза и моргнул. — Сядьте, — ледяным тоном отчеканил профессор, и Невилл послушно плюхнулся на скамью, чувствуя, как неприятное головокружение медленно сходит на нет. Закончив перекличку, профессор Снейп обвел молчаливую аудиторию взглядом и, встав из-за стола, сделал пару шагов вперед, после чего остановился, сложив руки на груди. Острые худые плечи и локти профессора оказались обтянутыми тканью мантии. Невилл снова подумал о сходстве Снейпа с кошмарной громадной летучей мышью, выпивающей кровь всякого, кто придется ей не по душе. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку. Владение волшебной палочкой к этой науке не имеет, в общем-то, никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы пока еще в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Но я все же могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. В воцарившейся тишине Невиллу казалось, что стук его сердца слышен на весь кабинет. Остальные, казалось, перестали дышать, с замиранием сердца ловя каждое слово профессора. Казалось, он намеренно гипнотизировал учеников, чтобы при случае ими можно было управлять. Невилл чувствовал — если Снейп прикажет ему встать на скамью и пропеть гимн Хогвартса, его тело подчинится, даже если разум будет продолжать осознавать абсурдность поставленной задачи. — Мистер Гарри Поттер. Ответьте мне на вопрос, что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Невилл скорее услышал, чем увидел, как рука Гермионы взметнулась вверх. — Я не знаю, сэр, — ответил Гарри спокойно, однако в его голосе ясно слышалась растерянность. — Хорошо, давайте попробуем еще раз. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? Гермиона продолжала тянуть руку, хотя профессор, казалось, не замечал ее. Невилл бросил взгляд влево и заметил, как на узком личике Касси Малфой играет хищная ухмылка. Она сидела в пол-оборота и буравила взглядом Гарри. Пэнси Паркинсон наклонилась к ее уху и что-то очень тихо прошептала, сложив ладони рупором, отчего ухмылка на лице Касси сделалась еще шире. Она едва заметно кивнула. — Я не знаю, сэр. — Похоже, вам в голову не пришло хотя бы пролистать учебники, прежде чем приехать в школу. Я прав, мистер Поттер? Невилл проглотил слюну. Ответ на вопрос о безоаровом камне он сам совершенно точно знал до того момента, как встретил взгляд профессора Снейпа. Казалось, профессор выпотрошил его голову, вынул из нее всю полезную информацию, которая могла когда-либо спасти его безнадежное положение, и оставил там только пугающую пустоту. — Хорошо, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? — Я не знаю. Но, мне кажется, Гермиона это точно знает. Почему бы вам не спросить ее? Повернув голову, Невилл с удивлением заметил, что Гермиона стоит за столом и тянет руку к потолку. Глаза ее все еще были на мокром месте. Сидящий рядом Шеймус усмехнулся, а когда Гарри повернулся, тот показал ему украдкой большой палец. Желтоватое лицо Снейпа вытянулось, темные глаза сверкнули. Невиллу стало страшно, словно внутренняя злость профессора была адресована лично ему. — Сядьте, мисс Грейнджер, — рявкнул Снейп, и Гермиона резко опустилась на стул. — А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Почему никто не записывает это в тетрадь? Все, включая Невилла и Гермиону, тут же схватились за перья и зашуршали пергаментом. Однако негромкий голос Снейпа перекрыл поднявшийся шум. — А за ваше хамство, Поттер, я списываю штрафное очко со счета факультета Гриффиндор. Невилл вытянул шею, чтобы посмотреть записи Гермионы, нервно строчившей по памяти все то, что сказал профессор. Сам Невилл почти забыл, о чем говорил последний, кроме того, что касалось безоара, да и это помнил вкратце из «Тысячи магических растений и грибов». Почерк Гермионы было сложно разобрать. Она сокращала слова, поэтому Невиллу, привыкшему выводить ровные буквы, пришлось просить ее диктовать шепотом. К тому же у него самого списывал Дин, который не мог разобрать каракули Шеймуса. Просить профессора повторить сказанное никто не решился. — А сейчас прошу вас взять по одному котлу на пару. И по одной партии ингредиентов, которые появятся на доске. Сегодня вы приготовите мне самое простое зелье из тех, что только может сварить первокурсник. Может быть, кто-то из вас догадывается, какое зелье я имею в виду? Мисс Малфой, я знаю, что вы это знаете. Пожалуйста, мисс Паркинсон. Взлетевшая к потолку рука Гермионы бессильно шлепнулась на колено. — Это зелье для исцеления фурункулов, сэр! — Верно, — Снейп кивнул. — Пять очков получает Слизерин. Пэнси Паркинсон просияла и, обменявшись победной улыбкой с Касси Малфой, обернулась специально, чтобы одарить Гермиону взглядом, полным превосходства. Сверяясь с перечнем ингредиентов, переписанным с доски, и выбирая нужные из шкафа, Невилл чувствовал, как бешено колотится сердце. Если это — простое зелье, то, наверное, ему имеет смысл встать, выйти из класса и больше никогда не возвращаться сюда. Дело было не в количестве ингредиентов, их требовалось не так много. И даже не в скрупулезной точности, с которой это зелье требовалось готовить. Была бы его воля, он попросил бы Гермиону встать с ним в пару от греха подальше. Да и она бы совершенно точно ему не отказала, судя по тому, что, когда профессор приказал ей встать в пару с Фэй Данбар, она бросила на Невилла извиняющийся взгляд. Саймон Пайк из Слизерина не пришел на занятие по причине плохого самочувствия и поэтому именно Невилл, единственный из всех присутствующих, остался сегодня без пары. Когда все необходимое было разложено на столике, Невилл глубоко вздохнул, буравя сосредоточенным взглядом инструкции на доске.«Растолките в ступе горсть змеиных зубов. Затем отмерьте ровно две унции листьев крапивы. В кипящую воду добавьте десять штук рогатых слизней. Спустя ровно две минуты, помешайте три раза против часовой стрелки со скоростью одно помешивание в три секунды и два раза по часовой стрелке с той же скоростью. Через одну минуту добавьте листья крапивы и змеиные зубы. Кипятите ровно десять минут и снимайте котел с огня. Остудив зелье до температуры сорок градусов по Цельсию, отфильтруйте его и добавьте две унции игл дикобраза».
Толочь зубы оказалось делом непростым. Невилл даже немного вспотел. Результат в виде белесого порошка воодушевил его настолько, что варить рогатых слизней показалось ему проще простого. «Так, теперь по часовой. Один. Два…» Рука Невилла замерла на месте, будто ее сковал паралич, когда профессор Снейп прошелестел мимо его котла в своей летучемышиной мантии. Невилл тихо застонал. Его слизняки вместо того, чтобы набухнуть, как попкорн, стали разваливаться, как переваренный картофель. Не заметив стоящую почти на краю столика открытую банку с иглами дикобраза, он задел ее рукой и испуганно охнул, когда банка с громким «бульк!» исчезла в кипящем вареве. — Черт… Содержимое котла будто подменили. Из него повалил густой ядовито-зеленый дым. — Нет... Пара секунд, и стенки чугунного котла с шипением растворились. Его содержимое ухнуло прямо на Невилла. Он с криком отшатнулся. Зелье попало на его руки и ноги. От внезапной сильной боли, разъедающей кожу, он задохнулся и со стоном оглядел покрытые жуткими волдырями ладони и прожженные зельем ботинки. — Черт возьми! — прорычал возникший словно из ниоткуда Снейп, одним взмахом палочки сметая в угол пролившееся зелье. От невыносимой боли из глаз Невилла брызнули слезы. Из груди снова вырвался болезненный стон. Всхлипывая и морщась от боли, он чувствовал, как его схватили за руку и куда-то повели.***
— Будет лучше, если я уеду домой. — Так, приятель. Запомни, косяки — неотъемлемая часть нашей жизни. — Торжественно объявляю эту неделю «неделей жестких косяков»! — Дальше будет лучше. Невилл вздохнул. Обожженную кожу на руках хотелось почесать, но Снейп категорически запретил делать это до тех пор, пока мазь не впитается. Дин и Шеймус переглянулись. Гермиона, сидящая рядом с Невиллом на одном из диванов факультетской гостиной, покачала головой. — Если бросишь школу, будешь жалеть. — О чем? — глухо произнес Невилл, сидя в кресле и неотрывно глядя на пылающий в камине огонь. — Что не расплавился вместе с котлом? — О том, что сдался. Ли Джордан, сидящий на полу в позе йога, внезапно широко улыбнулся. — Эти однажды так бомбанули на Зельях, — он кивнул на близнецов. — Все стены были содержимым котла заляпаны и все полы. И все, кто был в кабинете. Помните? — Год назад, — отозвался один из них, явно гордясь этим случаем. — Как сейчас помню, это был Раздувающий раствор. — Был бы, если бы мы не врубили огонь на всю мощь, — весело добавил другой. — И не перепутали глаза рыбы-собаки с глазами тритона. Никогда не забуду, как Снейпу подпалило мантию. — Сорок штрафных баллов и отдраивание стен вручную того стоили, — со смехом добавил его брат, качая головой. — Иди ты к загрыбасту, — смеясь, посмотрел на него Ли, который, судя по всему, не бросил друзей в беде. Невилл повернулся и наткнулся взглядом на ободряющую улыбку Дина. — Это только первая неделя. Подтянешься. Мы, если что, поможем. Все будет зашибись, вот увидишь! Невилл с грустью усмехнулся и уставился на собственные, обожженные зельем, руки. Полумрак и теплая атмосфера гостиной успокаивали, и ехать домой ему совсем не хотелось. По крайней мере, сейчас, когда рядом находились люди, готовые поддержать его, несмотря на все, что он натворил за эту неделю. Бабушка по его возвращении не станет с ним церемониться и подбадривать его. Бабушка скажет: это предел того, как сильно можно опозорить светлую память родителей. Она снова скажет, что до отца Невиллу примерно столько же, сколько отсюда до соседней галактики. — Cпасибо, Невилл, — Гермиона улыбнулась. Ее карие глаза смотрели с теплотой. — За то, что вступился. За меня еще никто не заступался ни здесь, ни в обычной школе. — С этого места поподробнее, — стрельнул глазами Ли, и Дин с Шеймусом вкратце пересказали случившееся в кабинете Зелий. — Как только Снейп вошел, Малфой быстренько заткнулась и сбежала на свое место, — закончил последний с таким видом, словно сам был тому причиной. — Учитесь, парни, — кивнул Ли и наградил Невилла хвалебным шлепком по спине. — За одну вступился и второй показал, кто в доме хозяин. Невилл поджал губы. Его щека до сих пор зудела так, будто ее укусила змея. — Раскомандовалась, мелочь белобрысая, — усмехнулся близнец Уизли. — Правила у нее. Пусть в своем мэноре-шмэноре правила устанавливает. — Хогвартс — наша территория, — добавил его брат с коварной улыбкой. — Она новенькая и потому не знает об этом. — Но скоро узнает. Невилл заметил, как улыбка медленно сползает с лица Гермионы. Карие глаза смотрели в одну точку. Он негромко позвал ее. — Я думаю, все равно, что там говорит Малфой. Ты очень хорошая ведьма. Лучше многих. — Это тебе сказал чистокровный маг, — поднял указательный палец близнец Уизли. Невилл горько усмехнулся. Чистокровный маг. А толку-то? Гермиона улыбнулась. — Спасибо, Невилл. — Да кто она такая, эта Касси Малфой? — просто спросил Дин, откидываясь на спинку дивана и закидывая руки за голову. — Просветите, а то я, как и Гермиона, не совсем в теме. — Малфои — богатеи, которые давно купили себе все, кроме совести, — объяснил другой близнец. — Папаша этой Касси с нашими родителями вместе учился, только на Слизерине. Папа был на Гриффиндоре. Он рассказывал об этом Люциусе Малфое. Наглый папенькин сынок. — Папа работает в секторе незаконной эксплуатации маггловских штучек при Отделе правопорядка. А Малфой сейчас больше по судебным тяжбам. Он в Министерстве не работает, а так, появляется, связи поддерживает. — А связей у него в каждом отделе… — Уизли символично постучал ребром ладони по шее. — Старик Малфой, был, говорят, еще круче и влиятельнее, — сказал Ли. — Он был замешан в грязных делишках, но всегда выходил сухим. Все эти связи на самом деле его, а Люциус так, среднее звено. Невилл усмехнулся. — Бабушка так и сказала: «Пускай не думают, что только они такие всесильные и могут везде совать свои деньги». Ну, после того случая в Косом. — Правильно, — произнес Ли, разглядывая заусенец на большом пальце, а затем глянул на Невилла. — А что за случай в Косом? — Мы с Касси столкнулись в магазине перьев, — объяснил Невилл. — Я тогда еще не знал, кто она такая. У меня в руках была колба с гноем бубонтюбера. Близнецы переглянулись. Их веснушчатые лица расплылись в одинаковых коварных улыбках. — Гноем чего-чего? — не понял Дин. — Бу-бон-тю-бе-ра, — нетерпеливо произнес Шеймус по слогам. — Растение такое. — Его гной используется для лечения кожной сыпи, — добавила Гермиона таким тоном, словно отвечала на уроке. — Но в неразбавленном состоянии он опасен, может вызвать сильные ожоги. — Бабушка купила его в аптеке, чтобы избавиться от бородавки на большом пальце ноги, — продолжил Невилл. — Дала мне колбу подержать и ушла покупать перья. Мне стало интересно, я вытащил пробку из колбы, чтобы понюхать, и нечаянно задел Малфой, когда она проходила мимо. Колба упала и гной вылился ей на юбку, — он вздохнул, — слава Мерлину, он повредил только платье. Кстати, бабушка заплатила ее родителям почти сто галлеонов. — Сколько?! — задохнулся Шеймус. — Ни тролля себе, платьице, — хохотнул один из близнецов, глядя на брата. — Это платьице стоит три папиных зарплаты. — Наверняка она еще злится, — пробормотал Невилл, уткнувшись взглядом в колени. — И правильно делает. Если бы я смотрел по сторонам, ничего плохого бы не случилось. — Не вини себя, — произнесла Гермиона, заглядывая ему в лицо. — Все ведь обошлось. — Действительно, подумаешь платье, — усмехнулся Шеймус. — Наверняка предки купили ей другое, в сто раз круче, а о том она думать забыла. Дин странно засмеялся, не разжимая губ. — Чтобы девчонка забыла о том, что ее любимую дорогую тряпку испортили в людном месте? Да как бы не так. У меня две родные сестры и три кузины, я знаю, о чем говорю. — Не переживай, Невилл, — произнес близнец Уизли. — Мы всей ее компании очень скоро ротики позатыкаем. — Если начнет пакостить, только скажи, — добавил второй. — В котел чего подсыплет или в еду... — Мы ей такое подсыплем! Неделю в больничке пролежит. Невилл поднял на него глаза. — Ничего серьезного с ней не случится, — оговорился близнец, миролюбиво подмигивая. — Ну, разве что в качестве побочного эффекта появится желание следить за языком. — А главное, — близнец выставил указательный палец, — никто, даже ее папаша, ни-че-го не докажет. Невилл поджал губы, глядя на беззаботно пляшущее в камине пламя. Он думал о том, что мстить ему таким образом Касси Малфой ни к чему, ведь с тем, чтобы выглядеть идиотом на публике, он и без чужой помощи прекрасно справляется.