***
К царящему в подземельях холоду, от которого едва не сводило конечности, Невилл почти привык, хоть и раз за разом чувствовал себя здесь так, словно его замуровали в склепе. Снова, как в тот раз когда ему было пять, и дядя Элджи... «Хватит... это уже не важно». Одиночество усиливало это ощущение во много раз. На его счастье ближе к обеду в тускло освещенных подземных коридорах замка царило затишье. Если не считать встречи с Кровавым Бароном, который выплыл из-за поворота так внезапно и бесшумно, что Невилл едва не столкнулся с ним, он добрался до класса Зелий благополучно. Зажмурившись и прижавшись спиной к стене, чтобы пропустить зловещий призрак, он выдохнул с облегчением, думая о том, что Пивза, слава Мерлину, в подземельях не бывает. Вот кто с радостью пустил бы его планы по ветру, лишив шанса остаться здесь незамеченным. Поэтому, каким бы жутким ни казалось ему привидение змеиного дома, сейчас Невилл был ему благодарен за одно только бестелесное существование. Наконец Невилл достиг нужной двери. Собрав всю решимость в кулак, он на секунду замер, а затем негромко постучал. Дверь отворилась спустя пару секунд, и Невилл на мгновение пожалел, что очутился здесь. Желтоватое лицо профессора Снейпа, на котором ясно читались следы беспокойных ночей, исказилось в неприветливом удивлении. — Что вы здесь делаете? — резко произнес ледяной голос, эхо которого тут же отразилось от стен. — Разве я назначал отработки на сегодня? — Н-нет, сэр, — Невилл торопливо покачал головой, стараясь говорить как можно тише. — Я… только… Он отвел взгляд, лихорадочно подбирая нужные слова, и мысленно обругал себя за то, что от волнения забыл поздороваться. Мысли Невилла были так заняты тем, как пройти к Снейпу незамеченным, избежав лишних встреч и вопросов, что он не подумал, как будет объяснять, зачем, собственно, явился. «Сэр, я здесь, потому что... кто-то из ваших учеников украл мою жабу?» Мерлин, как же глупо это звучало… так глупо, что извиниться и сказать, что ошибся дверью, было бы в сравнении с этим находкой гения. Не успел он додумать эту мысль, как профессор схватил его за плечо и буквально втащил в кабинет, после чего резко захлопнул дверь. — Дайте сюда, — скомандовал профессор прежде, чем Невилл успел вдохнуть вязкий дурманящий запах, исходящий от демонстрационных котлов с зельями. — То, что у вас в руке. — Это… вот, — он поспешно вынул из кармана правую руку, в которой мусолил клочок бумаги, обнаруженный вчера вечером в спальне, и протянул последний Снейпу. Взяв записку и развернув ее, профессор окинул ее беглым взглядом. Невилл поднял голову и с опаской глянул ему в лицо. Его опасения оказались не напрасными. Черные глаза сузились. Оторвав взгляд от бумаги, Снейп глянул на Невилла. От этого взгляда он невольно поежился. — И вам пришло в голову, что это написал кто-то из моих подопечных? Голос звучал глухо, но желчный тон говорил: «Вы действительно настолько глупы, или притворяетесь?». Невилл проглотил слюну. — Д… да, сэр. Профессор резко вытянул руку. Зажатая между пальцами записка ткнулась Невиллу в грудь. — Я не знаю, что меня в вас больше поражает, Лонгботтом. Ваше легкомыслие или наглость, с которой вы являетесь в мой кабинет, чтобы обвинить посторонних людей в собственной безалаберности. Невилл еле слышно вздохнул и поджал губы. Жгучий стыд, казалось, вытеснил из его груди все остальные чувства. — У меня мало времени, — раздраженно добавил профессор после небольшой паузы, бросая взгляд на наручные часы. — И оно очень дорого стоит. Урок шевеления мозгами в элементарной ситуации будет сжатым. Взгляните на записку и ответьте, что в первую очередь бросается вам в глаза. Быстро. Спохватившись, Невилл глянул на злополучный пергамент и ответил первое, что пришло в голову: — Почерк… — Вот именно, почерк. Универсальный почерк анонима. Уловки более наглядной придумать невозможно. Невилл моргнул, все еще рассеянно глядя в листок. — Да будет вам известно, если посадить всех правшей за один стол, дать каждому в левую руку по перу и заставить воспроизвести этот текст, у каждого получится картина, идентичная той, что у вас перед глазами, — отчеканил профессор. — Тот, кто намеренно меняет почерк, желает остаться неузнанным, так зачем это делать людям, которые абсолютно ничем не рискуют и к тому же намерены себя раскрыть? Невилл проглотил слюну и нахмурился, пытаясь уловить нить его рассуждений. — А теперь ответьте мне, Лонгботтом — прежде чем являться ко мне с претензиями, которые вы не в состоянии высказать, вы тщательно осмотрели свою спальню? — Д… да, сэр … — Настолько, что проверили все ящики, все чемоданы, в том числе и не принадлежащие вам? — Я... — Может быть, вы проверили и другие спальни? Или как следует обыскали факультетскую гостиную? Невилл глянул в лицо профессора как раз вовремя, чтобы увидеть, как блеснули холодные глаза на усталом раздраженном лице. — Я увидел достаточно, чтобы сказать, что вы, стремясь не попасть в одну ловушку, упускаете из вида другую. Если тот, кто писал это, и имеет к моему факультету какое-то отношение, — Снейп скривил губы, такие тонкие и бледные, что едва ли различались на его бескровном лице, — то разве что предвзятое. И меня это нисколько не удивляет. — Сэр, я… — начал было Невилл, но профессор подошел к двери и, открыв ее, красноречиво посторонился. — Всего хорошего, мистер Лонгботтом, — отчеканил он, и Невилл торопливо кивнул, после чего, поблагодарив профессора, поспешил покинуть кабинет. Едва за его спиной захлопнулась дверь, Невилл остановился и выдохнул, пропуская все услышанное через сито осознания. Он чувствовал радость, смешанную с досадой на собственную глупость, но не чувствовал разочарования. Он думал о том, что не зря повиновался чутью, которое буквально толкало его в сторону подземелий Слизерина. В его голове не раз звучал требовательный тон Гермионы, говорящей ему идти к профессору Макгонагалл. Однако эту идею Невилл отметал уверенно раз за разом. Опыт Хэллоуина напоминал ему — обращение к директору и к декану собственного факультета будет, скорее всего, расценено всеми — в том числе, деканом и директором — как проявление слабости. Тогда как Снейп не сделал бы того же, что сделали бы все остальные. Он не стал бы его жалеть. В раздумьях Невилл не сразу разглядел тех, кто шел ему навстречу, и невольно вскрикнул, когда его плечо внезапно и ощутимо задело чужое, более массивное, плечо. — Ого, да сегодня наш день, ребята, — произнес знакомый голос, и Невилл, подняв глаза, увидел ухмыляющееся вытянутое лицо с водянистыми серыми глазками. Он проглотил слюну, чувствуя, как напрягается каждый нерв, и думая: «Только этого не хватало…» — Ты чего, лузер, — произнес Гойл и, обойдя Невилла, преградил ему дорогу, угрожающе выпятив грудь и по-хозяйски засунув руки в карманы, — гуляешь тут без спроса? — Я не лузер, — тихо произнес Невилл, глядя на него снизу вверх. Внезапно его с силой толкнули в бок, заставив оказаться в одном из темных ответвлений коридора. — О, правда? — Пайк с притворным удивлением воззрился на прижатого к стене гриффиндорца. Говорил он вполголоса, опасаясь привлечь к себе ненужное внимание, но чувствуя себя не иначе как королем хулиганов. — Странно, ведь именно это слово написано на твоей роже. Как это? Не написано? — он посмотрел на приятелей с притворным удивлением, после чего извлек из рукава мантии палочку и усмехнулся. — Ну, так мы сейчас напишем. — Не трогай меня, — процедил Невилл, пытаясь вырваться из стальной хватки Гойла, но Крэбб тут же прижал его к каменной стене с другого бока. — Не трогай меня, — передразнил он голос Невилла. — Девчонка! — Мисс, позвольте вашу ручку, — издевательски произнес Пайк, поигрывая палочкой перед лицом Невилла. — Вы предпочитаете настурции или орхидеи? А я не подарю вам ничего, потому что вы страшны, как… — Как жаба, — подсказал ему Крэбб, и Пайк скривил лицо. — Ты что, Крэбб. Жаба по сравнению с ним — принцесса фей. Лонгботтом, ты как, целуешься со своей жабой? — Заткнись, — выплюнул Невилл, тяжело дыша и тщетно силясь освободиться от захвата с обеих сторон. Лицо Пайка напоминало морду эльфа-домовика, его уши торчали в стороны, словно их беспрестанно оттягивали с момента его появления на свет. Крэбб и Гойл, однако, смеялись над его шуткой так, будто он был в их компании неоспоримым лидером. — Ну-ка повтори, что сейчас сказал! Будучи зажатым в кольцо, Невилл очень надеялся на то, что этот смех привлечет кого-нибудь со стороны. Например, их декана, от кабинета которого он, правда, успел отдалиться на целых два поворота. Крэбб и Гойл держали его за руки так крепко, что дотянуться до палочки не предоставлялось возможным. — Заткнись, — произнес Невилл негромко, но четко, глядя прямо в лицо Пайка, и тут же согнулся пополам от удара в живот. Пайк отступил на шаг. — Ты, лузер, совсем страх потерял. Разгуливаешь по нашей территории и при этом смеешь на нас тявкать. Думаешь, вызубрил щит и стал бессмертным? Пикси с два, — он задумчиво наклонил голову, угрожающе наставив на него палочку. — Чем бы тебя наказать? Точно, я придумал. Локомотор Мортис! Прежде, чем заклятие угодило в цель, Невилл дернулся, и его больно приложили затылком о стену. Невидимый луч вошел в тело, словно призрак, и Невилл с ужасом ощутил, как его ноги приросли друг к другу намертво. Крэбб с Гойлом отпустили его, и Невилл, потеряв равновесие, рухнул ничком на каменный пол, едва успев выставить вперед руки. — Это была идея Касси Малфой — проверить, насколько крепок твой щит. Но сама она не хочет марать свои руки о такое позорище. Последнее слово он произнес с очевидной усмешкой. Невилл дышал ртом, упираясь в пол ноющими от нагрузки руками. Голос Пайка слышался ему сквозь смех и негромкие победные возгласы спутников. Невилл слышал, как Пайк подошел ближе и остановился у него в изголовье. Он с усилием перевернулся на спину, стараясь оказаться как можно дальше от ботинок слизеринца. Его душила злость. — Знаешь, что она про тебя сказала, когда отдала твою напоминалку? — высокий голос Пайка прозвучал глухо. — Что ты жалкое ничтожество. А еще она говорила, что тебя и твою жабу давно пора пустить на ингредиенты для зелий. Может, хоть так ты оправдаешь свое появление на свет. Тяжело дыша от боли и злости, Невилл глянул в его самодовольное лицо. Пайк, вопреки его ожиданиям, не ударил его, а лишь кивнул сдавленно хохочущим спутникам. — Все, валим отсюда, — произнес Пайк, прежде чем Невилл успел вставить хоть слово. — Пока, тупица! — бросил Гойл. Прожигая взглядом низкий потолок, Невилл слышал их удаляющиеся шаги вперемешку со смехом и улюлюканьем и думал о том, что когда-нибудь жестоко отомстит… им всем. Отдышавшись и кое-как уняв бьющееся сердце, Невилл приподнялся и сел на полу. Собственное дыхание казалось ему таким громким, что на его звук вот-вот сбегутся все до единого обитатели подземелий. Сбегутся вовремя, чтобы застать столь забавное зрелище. Однако в тишине коридоров не улавливалось ни одного вселяющего надежду звука. Чтобы хоть как-то избавиться от сухого болезненного кома в горле, Невилл прокашлялся, после чего достал из кармана мантии палочку и направил ее на ноги. — Фините… Инкантатем, — произнес он дрожащим голосом прежде, чем вспомнил, какое движение палочкой нужно выполнить. Реакции не последовало, и Невилл выдохнул устало, почти смиренно. Не подпалил ноги, и на том спасибо. Перебрав в голове все возможные варианты, но так и не вспомнив нужный, он с досадой цокнул языком и убрал бесполезную палочку в карман. Тяжело дыша и опираясь о стену, Невилл кое-как поднялся. Приняв устойчивую позу, он с облегчением понял, что его ноги могут сгибаться в коленях, и потому, не желая больше ни секунды оставаться в этом проклятом месте, решительно подался вперед и прыгнул. Гулкий отзвук его приземления мгновенно облетел малейшие закоулки подземного лабиринта и замер в тишине. Глубоко вдохнув, Невилл решился на второй прыжок, а затем на третий, который вывел его в середину коридора и лишил возможности опираться ладонью в стену. Он огляделся и, решительно повернувшись в сторону выхода, стал продвигаться вперед, изо всех сил стараясь держать равновесие. Каждый прыжок отдавался звоном в ушах. Проклятый коридор казался нескончаемым, и когда Невилл достиг поворота, то почувствовал, что, несмотря на холод, его рубашка под форменным свитером взмокла. Он не знал, стоит ли радоваться тому, что кто-нибудь все же застанет его в таком положении, и надеялся, что к тому времени, как он достигнет выхода, действие заклятия успеет сойти на нет. Только он успел подумать о том, как заявится в Большой зал и в который раз привлечет к себе всеобщее внимание, как до его ушей долетело эхо открывающегося проема в стене. «Мерлин, кто угодно… кто угодно, только не они», — эта мысль заставила все внутри него сжаться в комок, однако, сам Невилл, отпрыгнув к стене, чудом удержал равновесие, торопливо выпрямился и невольно вздрогнул, опершись спиной о холодный камень. Прислушавшись, он уловил сквозь собственное дыхание звук приближающихся шагов и негромкий девичий голос. Лишь заметив два силуэта, вывернувшие из дальнего коридора, Невилл подался вперед и тут же пожалел об этом, потому как дернулся слишком резко и начал крениться вперед. — Нет… нет-нет-нет… Бум! Шедшая ему навстречу испуганно вскрикнула. — По… могите… пожалуйста, — только и смог прохрипеть Невилл, упираясь правой щекой в каменный пол. Выставленные вперед руки снова согнулись под тяжестью тела и позволили смягчить удар. — Невилл! — произнес знакомый ему голос, обладательница которого явно не ожидала его здесь застать. — Что с тобой? Впрочем, удивление Невилла было ничуть не меньшим, когда, приподнявшись на руках, он бросил косой взгляд на встревоженное лицо склонившейся над ним старшекурсницы, и тут же узнал ее. — Встать можешь? — она с беспокойством оглядывала мальчика, пока тот в недоумении переводил взгляд с ее галстука, желтого в черную полоску, на вышитую на мантии букву «С». — Что с тобой случилось? Ты опять потерял Тревора? — Я… — начал Невилл и невольно осекся, подняв голову и глянув на ее спутника, высокого худощавого слизеринца. Его лицо — вытянутое, с крупными глазами и хищным носом — было достаточно заметным, чтобы Невилл мог узнать в нем игрока факультетской сборной по квиддичу. — Кто тебя так? — бесцветно произнес парень, взглядом указывая на ноги Невилла. — Пайк, — выдал Невилл, не задумываясь. — Пайк, Пайк… ах, да, я понял, — он кивнул, оглядывая Невилла с таким видом, будто нашел нечто довольно забавное, но едва ли стоящее его внимания. — Фините Инкантатем, — произнесла, тем временем, староста Хаффлпаффа, направляя на Невилла палочку. Пара секунд, и он почувствовал легкость в ногах. — Вставай, я провожу тебя к профессору Снейпу. Ты должен ему все рассказать, и он поможет разобраться с теми, кто это сделал, — она обернулась к спутнику. — Жди меня здесь, ладно? — Спасибо, Саманта. Я не… — пробормотал Невилл, и тут же увидел перед собой протянутую ладонь ее спутника — непропорционально большую для его сложения и мозолистую. — Помочь? Или сам встанешь? Невилл с секунду смотрел в ястребиное лицо напротив, и затем, повинуясь не совсем понятному чувству, схватил чужую ладонь. — Спасибо. — Пойдем, Невилл, — торопливо произнесла Саманта, стоило ему подняться на ноги, осторожно беря мальчика за плечо, — а то скоро все пойдут на обед. — Я… как-нибудь в другой раз, — Невилл мягко остановил ее, и невысокая хрупкая пятикурсница воззрилась на него с удивлением. — Я просто… — он перевел взгляд на лицо ее спутника и решительно произнес. — Со мной все в порядке. — Невилл, не бойся, — упорствовала Саманта. — Профессор Снейп строгий учитель, но он не станет над тобой смеяться. Мальчик не сводил хмурого взгляда со слизеринца. Тот смотрел свысока, на его грубом худощавом лице читалось насмешливое любопытство. После слов подруги он внезапно растянул мясистый рот в усмешке. — Сейчас ты его научишь, Сэм. Ну, нажалуется он, и что дальше? — А ты что же, предлагаешь ему молчать и терпеть подобное обращение? Невилл вспомнил о Гермионе. — Я разве так сказал? — слизеринец посмотрел на подругу, и его взгляд переменился. Он стал теплее и снисходительнее. Невилл невольно почувствовал себя здесь лишним. Вместе с тем понимание происходящего породило в его голове много вопросов. — Если тебе так хочется, веди его хоть к Дамблдору. Слизерин лишится пары десятков баллов, а его проблемы, — он кивком указал на Невилла, — никуда не денутся. — Хорошо, — девушка скрестила руки на груди. На ее хорошеньком треугольном личике не было ни тени апломба. — Как, по-твоему, мне поступить? — Тебе? Никак, — слизеринец перевел взгляд на Невилла, и тот моргнул. — А ему — просто послать их. — Каким образом? — Таким же. каким и я посылаю всех, когда сообщаю тебе пароль от нашей гостиной. И если кого-то не устраивает то, что ты туда приходишь, это не моя забота, и уж тем более — не твоя. Невилл осторожно перевел взгляд на Саманту как раз вовремя, чтобы увидеть, как порозовели ее щеки. — Ты же сказал, что… — Да, я сказал. Ты можешь заходить в нашу гостиную когда захочешь, в любое время дня, когда я там нахожусь. Если кому-то это не нравится, им придется объявить себя владельцами этого замка, чтобы я выслушивал их претензии. — То есть, кто-то, все-таки, против, — голос Саманты дрогнул. — Я не знаю, Сэм. Мне наплевать. — Дай угадаю, причина в этом? — она взяла в ладонь ткань галстука. — Или потому, что мой отец магглорожденный? — Откуда я знаю, в чем причина? — спокойная улыбка на лице слизеринца показалась Невиллу гораздо внушительнее вида его ладоней, сжимающих биту загонщика. — Какая разница? — Ах, да, конечно, — девушка шмыгнула носом, и Невилл ощутил желание немедленно испариться. — Мистер крутой вышибала. Только не говори мне, что ты пригрозил им своей битой для бладжеров. Так они и испугались. — Зачем? — небрежно бросил слизеринец. — Если дело дойдет до драки, я без биты смогу обойтись, — он глянул на Невилла и, прежде чем Саманта успела вставить слово, добавил: — Что насчет тебя, то пока ты не начнешь себя уважать, тебя будут заколдовывать. На преподов я бы не рассчитывал. Они не смогут вытащить змею у тебя из-под подушки. Раньше, чем он успел договорить, до ушей Невилла долетели торопливые шаги по коридору. — Деррек, почему вы здесь? — Сэр, мы… — Здравствуйте, — сдавленно произнесла Саманта, выпрямив спину. — Добрый день, — сухо ответил профессор и, поравнявшись с ними, бросил взгляд на Невилла. Выражение его лица не изменилось. — Лонгботтом, вы еще здесь? — Мы проводим его в холл, сэр, — протараторила девушка и, вздохнув, кинула на Невилла взгляд, полный сочувствия. Стоило профессору отдалиться, она глянула на Деррека, и Невилл, мысленно благодаря Снейпа за своевременное вмешательство, послушно поплелся за странной парочкой к выходу. Он вспомнил, что уже встречал Саманту именно здесь, в подземельях Слизерина. Сперва она помогла ему отыскать Тревора, а во второй раз не дала окончательно здесь заблудиться. Тогда он не придал значения тому, что староста Хаффлпаффа направляется к выходу из гостиной змеиного факультета. Он еще слишком плохо знал замок, чтобы заострить на этом внимание. Перед глазами все еще стояло некрасивое, но мужественное лицо Деррека, который шел теперь по правую руку. Взглянуть на него снова Невилл так и не решился. Распрощавшись с ними в холле, Невилл невольно почувствовал облегчение. Голова еще кружилась. Ему не хотелось подниматься в гостиную. Невилл был уверен, что не встретит никого, кроме преподавателей, в Большом зале за сорок минут до обеда, однако за гриффиндорским столом обнаружились Гарри, Рон и Гермиона. Все трое напряженно глядели на шахматную доску, и когда Невилл подошел и сел рядом с Гермионой, Рон успел отдать команду черному коню. — И снова шах, — произнес он, когда белый король вынул из ножен меч. — Я не слепая, — раздраженно откликнулась Гермиона, по расположению фигур которой на доске Невилл сделал вывод, что партия вот-вот закончится для нее плачевно. — Ладно, король уходит на F8. Рон с довольным видом переглянулся с сидящим по левую руку Гарри. — Шах и мат, — сказал он, и ладья отрезала белому королю последний путь к отступлению. Гермиона шумно выдохнула. Рон, глядя на нее, добавил: — Смотри, если бы ты два хода назад отправила короля вот сюда, — он ткнул пальцем в одно из пустых полей, — а не сюда, — палец переместился на несколько полей влево, — то можно было бы отыграть ничью. Если при этом не жертвовать слоном. — Запишу это в ежедневник, — холодно отозвалась Гермиона и, повернувшись к Невиллу, улыбнулась уголками рта: — Привет, Невилл. Прежде чем он успел ответить, Рон спросил: — Ты откуда прибежал? — Я не прибежал, — ответил он, глянув в веснушчатое лицо одноклассника, и, стараясь дышать ровнее, добавил: — Я пришел. — Вид у тебя запыхавшийся, — ответил Рон и указал на доску, фигуры на которой в этот момент плавно перемещались на исходные позиции. — Партию? — Нет, спасибо, — Невилл покачал головой. — Что-то не хочется. Рон скривил лицо и с хрустом потянулся, сложив руки за спиной в замок. — А чем еще до обеда заниматься? Давай, покажем этим дилетантам, где докси зимуют. — Он сказал, что не хочет, — произнесла Гермиона и снова обратилась к Невиллу: — Как тебе тренировка? Кажется, мы имеем все шансы обыграть Хаффлпафф. — Стой, тебя ведь не было на тренировке, — Рон сузил глаза, глядя на Невилла. — Дин и Шеймус точно были, а тебя я не видел. — Я искал Тревора, — ответил Невилл, решив расставить все точки над i. — Что, опять? — поднял брови Рон. — Надеюсь, он нашелся? — голос Гермионы прозвучал выше обычного. — Кажется, да. — Что значит «кажется»? — Я с самого начала не там искал, — сказал Невилл, не сводя с Рона глаз. — Я подумал и решил, что в чужие шкафы заглядывать не хочу. Я же не вор какой-нибудь. Рон поднял брови еще выше. — Не понял? Невилл пожал плечами и полез в правый карман, но к своему сожалению, ни в нем, ни в соседнем, обличающей записки не оказалось. — Черт. — Что такое? — спросила Гермиона. — Тревор снова исчез? — Записка, — произнес Невилл. — Кажется, я ее там выронил… — Какая записка? Где ты ее выронил? — Я… не помню точно, — ответил Невилл, нарочно не упоминая про поход в подземелья, и снова взглянул на Рона, по лицу которого можно было с уверенностью сказать, что он искренне недоумевает, о чем идет речь. — Да что случилось-то? — произнес он. — Рассказывай, раз начал. Что за записка? — От слизеринцев? — спросил Гарри. Невилл снова покачал головой. — Ты уверен? — Гермиона заглянула ему в лицо. — Если это они, надо срочно идти к преподавателям. Невилл вздохнул. — Я у них и был. — У Макгонагалл? У Дамблдора? — У Снейпа, — сказал Невилл, и теперь уже взлетели брови Гермионы. — И... что? Что Снейп тебе сказал? — Нужно искать Тревора в нашей гостиной, — произнес Невилл, чувствуя себя полным идиотом. — Тогда все понятно, — язвительно усмехнулся Рон, переглядываясь с Гарри. — Тоже мне, нашел, кому верить. Наверняка это написала Малфой или кто-то из ее дружков, а Снейп все прекрасно знает, вот и прикрывает своих любимцев. — Ему что, больше делать нечего? — осведомился Невилл. — Согласна, — Гермиона покачала головой. — У него сейчас других забот хватает. Рон фыркнул. — Знаем мы, что это за заботы. — Кто бы ни написал эту записку, он явно не желает тебе добра, — сказала Гермиона со знанием дела. — Ты должен пойти к профессору Макгонагалл и рассказать все, как было! Про записку, Снейпа и Тревора. Вот увидишь, она поднимет этот вопрос во всеуслышание. — В том-то и дело, — пробормотал Невилл, — мне не нужны лишние неприятности. — Нев, вот что ты за человек! — возмутился Рон. — Тебя даже в грязь втаптывать не надо, ты сам готов в нее лечь и облегчить работу всем желающим. — Хватит говорить мне, что гриффиндорец из меня никудышный, — не выдержал Невилл. Слова Деррека до сих пор звучали в его голове. — Я вообще сюда не просился, ясно? — Так в чем дело? — Рон повысил голос. — Можешь перевестись, если Гриффиндор тебя не устраивает! И нечего на меня возникать. Возникал бы лучше на слизеринцев! Может, тогда они перестанут обзывать тебя по-всякому! — Хватит! — воскликнула Гермиона, видимо, испугавшись, что голоса, отдающиеся эхом в пустом зале, привлекут внимание преподавателей или же дело закончится дракой. — Невилл, успокойся, никто не считает тебя недостойным гриффиндорцем! — Не надо меня успокаивать, — произнес Невилл, не сводя глаз с Рона и изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Я не дурак, давно все понял. Мне все равно, кто что считает. Я не собираюсь ничего никому доказывать! Внезапно Гарри запустил руку в карман форменных брюк и, вытащив оттуда «шоколадную лягушку», протянул ее Невиллу. — Вот, держи. Я думаю, ты стоишь десяти слизеринцев, — произнес он, глядя на Невилла своими ярко-зелеными глазами. — Шляпа сама отобрала тебя на наш факультет, а где они? В этой вонючей дыре под названием Слизерин. Невилл слабо улыбнулся и развернул «лягушку». — Спасибо, Гарри, — произнес он. Внезапная поддержка Гарри тронула его, но ничуть не воодушевила. Невилл благоразумно умолчал, что Шляпа, сидя у него на голове, гораздо в большей степени склоняла его к этой самой «вонючей дыре», нежели к Хаффлпаффу, в который упорно не желала его отправлять. — Вот, держи карточку. Ты собираешь их? У меня уже есть такая. Гарри, кивнул, взял карточку, и Невилл поднялся на ноги. — Ты куда? — спросила Гермиона. — В гостиную, — ответил он. — Надо найти Тревора. Увидимся за обедом. — Упертый как гиппогриф, — проворчал Рон, когда Невилл, развернувшись, пошел прочь из зала. — Говоришь ему про апельсины, а он свое, про яблоки. То, что ответил на это Гарри, заставило Невилла невольно улыбнуться на ходу. — Мы, гриффиндорцы, наверное, все такие. А кто такой гиппогриф?***
В проеме от портрета Толстой леди Невилл столкнулся с Перси Уизли. Перси остановил его и строго посмотрел поверх очков. — Невилл, я только что отлевитировал Тревора в вашу спальню. — С… спасибо, Перси, — отозвался Невилл, не ожидая, что Тревор отыщется так быстро. — Секунду, Невилл, — Перси поправил очки, и Невилл, уже собиравшийся перешагнуть порог, остановился. Перси отвел его в сторону. — Можно я дам тебе совет? Я все понимаю, твою любовь к питомцу в том числе, но так дело не пойдет. У одной моей родственницы была жаба, — добавил он, видя замешательство первокурсника, — она досталась ей, кажется, от брата. Когда Мюриэль училась в школе, жабы пользовались популярностью как питомцы, особенно на факультете Слизерин. В основном, из-за того, что жаба — мать короля змей, ты наверняка знаешь это. Среди студентов нашлись экспериментаторы, которым удалось даже вывести с их помощью детеныша василиска и сбыть его одному торговцу в Хогсмиде по очень высокой цене. Да-да. А еще в те годы были открыты ценные свойства жабьих внутренностей для науки Зельеварения, это тоже сыграло немалую роль. Так вот, о чем я? Жабы — земноводные, они предпочитают сырость. В подземельях Хаффлпаффа и Слизерина они чувствуют себя прекрасно, поэтому, не обижайся, ты только напрасно мучаешь животное, запирая его на верхнем этаже башни. Ему там так же плохо, как любому из нас было бы в пустыне. — Я понимаю, — с грустью отозвался Невилл. — Мне подарил его дядя на день рождения. Возвращать как-то неудобно. Перси вздохнул и убрал со лба кудрявую челку. — И все-таки неподходящий питомец для тебя, раз уж ты здесь, — сказал он и тут же поправился: — Я хотел сказать, что сова для тебя была бы гораздо лучшим вариантом. Ее ты, даже если захочешь, не потеряешь. — Сова дорого стоит, — задумчиво повторил Невилл категоричное заявление бабушки. Перси понимающе кивнул. — Это правда. Мне самому подарили Гермеса только в этом году. Отец потратил на него свою премию. — А до этого у тебя была Короста, верно? — спросил Невилл, вспомнив рассказы Рона. Перси кивнул. — Между прочим, Рон зря возмущается. Невероятно умная крыса, хоть и старая. Понимает с полуслова, не роет нор там где не нужно. Единственное, что она погрызла за все время — это отцовские тапки, после того, как Стрелке вздумалось на нее охотиться, — он моргнул. — Что-то я заговорился. Поторопись, Невилл, скоро обед. — Я только проверю Тревора, — кивнул Невилл и, еще раз поблагодарив Перси, довольно быстро пересек гостиную. Оказавшись в спальне, он обнаружил питомца мирно сидящим на тумбочке. Если бы не колеблющийся горловой мешок, можно было бы принять его за чучело. Коробка со слизнями по-прежнему покоилась рядом. Глядя в невозмутимые жабьи глаза, Невилл устало сел на застеленную кровать и вздохнул. — Прости меня, — произнес он еле слышно. — Перси прав, я тебя только мучаю. Никудышный из меня хозяин. Тревор утробно квакнул, словно яростно выражая согласие, и Невилл горько усмехнулся. — Ты тоже думаешь, что мы с тобой не пара, да? Он вздохнул, встал на ноги и, порывшись в шкафчике, извлек оттуда новенький конверт с наспех выведенным обратным адресом: «Элджеру Фоули, Бетани Бич, Сассекс, Делавэр, Соединенные штаты Америки»…***
Мысли о письме занимали Невилла и по пути на обед. Он думать забыл о записке, которую потерял в подземельях. О ней напомнила Гермиона. Она по-прежнему находилась в зале вместе с Роном и Гарри, когда Невилл следом за Лавандой вошел туда снова. — Ну что? Как дела? — спросила она почти шепотом, когда Невилл сел рядом с ней за стол. Он взглянул на нее. Карие глаза Гермионы смотрели участливо. — Все нормально, Тревор в комнате. Я запер дверь. — А записка? Кто ее написал, ты выяснил? — Пока нет, — ответил он, чувствуя, что ему все равно, кто написал эту записку. Главное — Тревор в безопасности. — Я, кажется, знаю, кто это может быть, — произнес Рон, проследив взглядом за старшими братьями, которые пересекли зал и уселись неподалеку рядом с Ли и одноклассницами. — Думаешь, это они? — с сомнением спросила Гермиона прежде, чем Невилл успел вставить слово. — Легко, — усмехнулся Рон. — Такие шуточки как раз в их стиле. Один раз они стащили у меня из комнаты… — Невилл, — прервала его Гермиона. — Иди, спроси прямо, пока они здесь. Невилл кинул взгляд на весело болтающих с товарищами близнецов, затем на Ли, и покачал головой. — Почему? — Я не хочу, Гермиона, — честно ответил он, уже собравшись взяться за порцию бифштекса. — Хорошо, — Гермиона поднялась с места. — Не хочешь ты — пойду я. Только Невилл приготовился ей возразить, как неожиданно услышал: — Не надо никуда идти, сядь. Это я написала записку. Гермиона, пораженная то ли неожиданным заявлением, то ли небрежностью тона, моргнула и опустилась на место, не сводя взгляда с Парвати. Невилл тоже глянул на нее. Парвати невозмутимо накладывала себе в тарелку жареный картофель. — Какую жапишку? — поинтересовался Шеймус, старательно разжевывая кусок мяса. — Невилл знает, какую, — сказала Парвати и глянула на Невилла своими красивыми черными глазами. — Знаю, это похоже на дурацкую шутку, но мы с Лавандой решили, что по-другому заставить тебя хоть немного собраться не получится. Когда мы увидели Тревора и поймали его у выхода из гостиной, я придумала этот план. Лаванда сказала, что это жестоко, но как иначе? Ты такой рассеянный, Невилл, просто какой-то ужас. — И поэтому надо было вынудить его пойти в подземелья? — холодно отчеканила Гермиона. — Хороший план, нечего сказать. — Ты ходил в подземелья? — ужаснулась Лаванда, которая до этого старалась подчеркнуто не смотреть на Невилла, словно стыдясь своей причастности ко всему этому. Она и Парвати переглянулись. — Да, представь себе, Невилл ходил к Снейпу, — заявила Гермиона таким тоном, словно он спускался в преисподнюю к Сатане. — И Снейп сказал ему, что записку писал кто-то из Гриффиндора. Парвати глянула на Невилла в полнейшем недоумении. Ему оставалось лишь кивнуть. — Но почему к Снейпу? Почему не к Макгонагалл, ведь она наш декан? — Ты должен был забеспокоиться и пропустить обед, — вставила Лаванда, — а мы бы взяли твою порцию в гостиную и затем вернули бы тебе Тревора. Вот только… Она покосилась на Парвати, и та продолжила: — Утром я обнаружила, что Тревора нигде нет, он сбежал из нашей спальни. Мы испугались, что не сможем его тебе вернуть, но потом его нашел Перси, — она кивнула на старосту, сидящего неподалеку рядом с Оливером Вудом. Дин присвистнул и, улыбаясь, ответил: — Фред с Джорджем, оказывается, не единственные шутники на факультете. Будем знать. — Я же сказала, это была не совсем шутка, — возразила Парвати, но затем ее взгляд внезапно сфокусировался где-то наверху. — Смотрите! — Фэй указала наверх. Невилл обернулся вовремя, чтобы увидеть, как в зал влетает огромных размеров филин. Его ярко-коричневые перья даже в отсутствии прямых солнечных лучей отливали в медь. Филин плавно спикировал, несясь под грозовым небом над факультетскими столами — все студенты как один подняли головы и восхищенно загалдели, — и приземлился на слизеринский стол там, где сидели первокурсники. Многие вытянули шеи, чтобы разглядеть посылку, которую принесла эта величественная птица. Кто-то даже поднялся с места и, не стесняясь, двинулся по направлению к столу Слизерина. — Вот это птичка, — присвистнул Дин, втыкая вилку в остатки мяса. — Но ведь почту приносят утром! — возмутилась Гермиона. — Позвольте! Тишина в зале! — прогремел усиленный заклятием голос профессора Макгонагалл, которая по случаю отсутствия директора оставалась ответственной за порядок. — Прошу всех студентов сесть на свои места и продолжить трапезу, — сказала она, направляясь вдоль столов. Студенты повиновались. Выйдя из-за стола, профессор Макгонагалл быстро, но от этого не менее величаво, приблизилась к сидящей на краю стола птице. В зале воцарилась такая тишина, что шаги декана Гриффиндора казались едва ли не громче топанья Хагрида, а ее слова были хорошо слышны без помощи Соноруса. — Позвольте узнать, мисс Малфой... это ведь ваша птица, верно? Что здесь происходит? — Нет, мэм, это не моя птица, — услышал Невилл знакомый высокий голос. Невилл видел, как она поднялась с места. За фигурой профессора Макгонагалл мелькнула тонкая, облаченная в ткань форменной мантии, рука и прядь белых волос. — Это филин моего покойного дедушки. Зовут его Аполлон, он родоначальник нашего фамильного питомника. — Пожалуйста, пусть в нее ударит молния, — шепотом пробурчала Лаванда. Остальные девочки согласно промычали. — Допустим, — произнесла в ответ Макгонагалл, явно сдерживая раздражение. — Но ответьте мне на вопрос, что птица вашего дедушки делает в зале в час, не предназначенный для раздачи почты? — Прошу прощения, мэм, — ответила Касси все тем же спокойным горделивым тоном. — Домовые эльфы задержали праздничное угощение и оно было доставлено позже. — Сегодня какой-то праздник, мисс? — поинтересовалась Макгонагалл ледяным голосом, которому, подумал Невилл, наверняка позавидовал даже Снейп. Невилл повернул голову и глянул на преподавательский стол. Декан Слизерина наблюдал за происходящим с совершенно непроницаемым лицом. — Да, мэм, — продолжала Касси уже чуть громче, словно для того, чтобы это услышали все присутствующие в Зале. — Девятьсот пятьдесят лет с того дня, как мой предок Арманд Малфой получил в подарок от короля Вильгельма Завоевателя поместье, в котором все эти столетия жили представители нашего рода. — Вот как? — Да, мэм, — как ни в чем не бывало, продолжала Касси. — В честь этого события мой папа дает прием, на котором актеры Британского Волшебного театра представят спектакль. Но я нахожусь в школе, и поэтому мои родители отправили особенное угощение как частичку этого праздника. — Спасибо, мисс Малфой, за столь содержательное объяснение, — отчеканила профессор Макгонагалл. — И где же, позвольте узнать, это угощение? — Вот оно. Внезапно случилось то, что заставило всех изумленно охнуть. Прямо над слизеринским столом, на расстоянии в пару футов, внезапно материализовался огромный торт. Если можно было так назвать это произведение искусства, которое в точности воспроизводило внешнее убранство мэнора Малфоев. Заостренные пики замка возвышались над головами студентов, и Невилл видел, что домовики Малфоев не забыли воспроизвести не только здание, но и прилегающие к нему территории, живую изгородь и многочисленные тисы, которыми был обсажен с двух сторон подъездной путь. Многие снова повскакивали с мест, чтобы получше разглядеть кулинарное чудо, но Макгонагалл снова призвала всех соблюдать тишину. — Что ж, это… впечатляет, — произнесла заместитель директора и, не дожидаясь ответа, спросила: — Я так понимаю, это угощение… — Для всех желающих, мэм, — просто ответила Касси. — Моя мама обо всем позаботилась. Те, кто хочет разделить со мной праздник, могут подойти сюда и получить угощение! Его хватит на всех. Угощайтесь, профессор. По залу прошел шепоток. Макгонагалл явно колебалась и не знала, как расценивать подобное предложение. — Что ж… это очень неожиданно, — сказала она после небольшой паузы, после чего взмахнула палочкой и у нее в руках оказалось блюдце, на котором мгновение спустя появился аккуратный кусок кремового торта. Кто-то из сидящих за слизеринским столом начал аплодировать. Аплодисменты были тут же подхвачены остальными студентами Слизерина. Невилл повернулся и заметил — за столами Рейвенкло и Хаффлпаффа тоже неуверенно хлопали в ладоши, и только за столом Гриффиндора никто не пошевелил и пальцем. Макгонагалл сухо кивнула в знак благодарности и под аплодисменты направилась к преподавательскому столу. Стоило ей отойти, Невилл увидел, что Касси Малфой осталась стоять. Сегодня, как и прежде, одетая в школьную форму, она выглядела как-то по-особенному. Улыбка сияла на ее лице так, будто аплодисменты предназначались ей, а не декану Гриффиндора. Что-то в ее облике было такое, благодаря чему легко было поверить, что сегодня действительно большой праздник. Когда аплодисменты стихли, Касси добавила: — Те, кто хочет разделить со мной этот праздник, не стесняйтесь! Подходите. Гермиона фыркнула и, отвернувшись, демонстративно принялась за школьный обед. — Нет уж, — отчеканила она, демонстративно беря вилку в руки. — Спасибо, я обойдусь. Парвати воздела глаза к потолку. — Дурга и Шива, пусть сюда прилетит дракон и проглотит эту лицемерную крысу вместе с ее дурацким тортом! — взмолилась она, наблюдая, как мимо гриффиндорского стола проходят студенты Рейвенкло. — А лучше все ее поместье... Падма! Ты куда? Ты что, купилась? — А что такого? — сказала точная копия Парвати в бронзово-синем галстуке, остановившись возле сестры с блюдом в руках, и округлила глаза. — Мне нельзя попробовать торт? — А если он отравлен? — язвительно спросила Лаванда, и Падма глянула на нее как на умалишенную. — Все, решено, мы идем, — сказал один из близнецов Уизли, вскакивая из-за стола вместе с братом. Оба сжимали в руках пустые блюдца. — Сегодня же напишем папе с мамой, что ели на обед Малфой мэнор. — Перси, тебе кусочек вражеского оплота захватить? Что, не хочешь? Как хочешь. Ронни? Тоже нет? Как знаете. — Я лучше съем свой старый свитер, чем эту пакость, — буркнул тот, провожая братьев хмурым взглядом. — Пойдем, — весело подтолкнул Шеймуса Дин, уже вскочивший с места вместе с блюдцем. — Ладно, дело твое! А я попробую деликатес от чистокровных. Когда еще предложат? — Если тебе еще что-то перепадет, — проворчал Шеймус. — Как ты не понимаешь, это очередной повод наделать большую кучу дерьма на всех, кто не живет в мэнорах и чья родословная начинается позже сотворения мира! — Ладно тебе. Она же сказала — для всех, — отмахнулся Дин и оглядел одноклассников живыми черными глазами. — Кто со мной? Видя, что никто не поднимается, Дин пожал плечами, и Невилл, повинуясь внутреннему порыву, встал с места. — Пошли. — Невилл, стой, — с нажимом произнесла Гермиона. — Да ладно тебе, Гермиона, — усмехнулся Дин. — Нев, тарелку только захвати. — Ой, точно. Рон глянул на Невилла исподлобья. — Похоже, Гермиона, ему нравится унижаться перед этими снобами. Пусть идет, если ему так хочется. Невилл почувствовал, как накатывает раздражение, однако он молча поравнялся с Дином и проследовал вместе с ним к очереди, образовавшейся возле слизеринского стола. Для профессоров было сделано исключение. Толпа расступилась, пропуская профессора Флитвика, который, пыхтя, нес в руке тарелку с угощением. Вид у Флитвика был довольный. — Спасибо, Эмили. Да, в то время территория была больше, — услышал Невилл сквозь гомон высокий тягучий голос. — Сэр Арманд был феодалом, в его владение входили, кроме замка, еще окрестные деревни. Представляете, каких размеров был бы торт, если бы феодальный строй не упразднили? Потребовалось бы два факультетских стола, чтобы его разместить. Пожалуйста! Благодарю, мэм. Дин усмехнулся и, наклонившись к Невиллу, произнес: — По-моему, если бы любая из наших девчонок была на ее месте, была бы примерно та же картина. Невилл только ухмыльнулся, продвигаясь вперед и наблюдая, как несколько кусков самопроизвольно отделяются от торта и перемещаются по воздуху прямо на подставленные блюдца. — Спасибо, сэр. Да, это лакрица. Шоколад? Домовики делают его сами. Конечно, я передам. Когда подошла их с Дином очередь, Невилл глянул на «развалины» кремового поместья и невольно вспомнил старое поместье в Ратленде. Ему стало тоскливо. — Глядите, еще один грязнокровка притащился, — негромкий голос Крэбба заставил Невилла сжать зубы до хруста. — О, и Боттом тут как тут. Привет, лузер! — Я же говорил, он притащит свой зад. Невилл глянул на Касси и заметил, что она смотрит совершенно в другую сторону, в то время как кусок торта плавно опускается на блюдце Дина. Он сказал ей пару необидных фраз, но Касси нарочно делала вид, что Дина не существует. Только теперь Невилл заметил, что ее гладкие волосы перетянуты серебристой лентой, а не изумрудно-зеленой. Когда Дин отошел, Невилл поравнялся с Касси. Они встретились глазами. — Лузер, вы с этим тортом — идеальная пара, — услышал он сквозь шум голос Пайка. — Он такой же жирный, как ты! — В торте меньше жира, чем в нем! — крикнула Пэнси Паркинсон, но Невилл не обернулся, продолжая смотреть в бледное лицо, едва заметно подернутое мерцающей пудрой. — Почему они так себя ведут? — спросил он, когда предназначенный ему кусок отделился от зоны парка. — Как? — спросила Малфой, глянув ему в лицо. — Говорят всякие гадости. Она равнодушно отвела взгляд. — Мне без разницы, что они говорят. — Похоже, им наплевать на твой праздник. Малфой снова улыбнулась кому-то, кто поздравил ее со знаменательной датой. Невилл заметил, что губы ее при этом дрогнули. — Или ты боишься сказать им, чтобы они прекратили? Серые глаза напротив встретили его взгляд и гневно сверкнули. — Они тебя не послушают, верно? Лицо Малфой едва заметно порозовело. «Плохой знак», — подумал Невилл, чувствуя, что не жалеет о сказанном. Мысли приобрели неведомую доселе ясность, и слова пришли на ум сами собой. — Давай быстрее! — послышалось сзади. — Мы тоже хотим! — Извините, — произнес он, повернувшись к Малфой спиной и, стараясь не уронить тарелку, стал торопливо протискиваться к столу Гриффиндора. Осторожно втиснув блюдце на свободное место, Невилл опустился рядом с Дином на лавочку. Рон демонстративно отклонил голову и наморщил нос так, будто Невилл поставил перед собой тарелку с грязными вонючими носками. — Тебе тоже озеро досталось? — спросил Дин. — С лебедем? А мне без лебедя. Но все равно — объедение. — Если хочешь, возьми лебедя, — предложил Невилл, глядя в тарелку и думая: если бы кусок торта, на поверхности которого красовалась часть кремового озера и изящный лебедь из лакрицы, не источал манящий сладкий запах, можно было бы принять его за искусственный, несъедобный. Слишком идеален был этот кусок торта. — Давай пополам, — Дин протянул руку. — Что, не получится? Дай-ка его сюда, я откушу ему голову. — Ну как? — сказал один из близнецов Уизли, присаживаясь рядом с ними. — Мы спросили у Малфой, будет ли праздник в честь дня рождения ее папы, — сказал другой близнец, любовно глядя на кусок торта, увенчанный кремовым тисом. — Я предвкушаю торт в виде Люциуса Малфоя. — Если что, мы зарезервировали его голову, — сказал его брат, потирая ладонями. — Интересно будет посмотреть на везунчика, которому достанется часть ниже пояса. Кое-кто засмеялся. Невилл заметил, что Гермиона раздраженно выдохнула и закатила глаза.