Inside out

      — Перемирие? — повторила миссис Малфой, не утруждая себя попытками перекричать звякание серебряных подстаканников на одном из висящих в воздухе столиков в кабинете директора. — Вы в своем уме? Вы предлагаете моей дочери просить прощения у тех, кто воспользовался ее слабостью, чтобы бессовестно обокрасть?!       Она почувствовала, как напряглись плечи Касси, замершей по ее правую руку и упрямо избегающей смотреть в лицо директора, чьи яркие голубые глаза — так же, как и десять, двадцать лет назад — невозмутимо глядели на нее поверх очков-половинок.       — Я прошу вас разговаривать с директором так, как подобает это делать в стенах его школы!       Подчеркнуто вежливая интонация голоса профессора Макгонагалл контрастировала с дребезжащими нервными нотами в голосе и свистящим шумом чайника — тот весело и забавно подпрыгивал на отведенном для него столике с крученой ножкой . Будучи студенткой, миссис Малфой, пожалуй, не стала бы сдерживать рвущийся наружу смешок.       — Что же ждет меня в противном случае? — парировала она, глядя на Макгонагалл, изящно выгнув длинную шею; в льдисто-голубых глазах блестели знакомые искры, которые заставили ладонь Макгонагалл непроизвольно сжаться. — Полагаю, вы снова назовете меня «мисс Блэк» по старой памяти? Или попросите покинуть стены школы, устав которой предусматривает отстранение от учебы в качестве наказания за аморальные выходки?       — За аморальные выходки, — ответила Макгонагалл, фигура которой загораживала прямоугольное витражное окно; ее пальцы сжимали свиток пергамента так крепко, что, казалось, вот-вот сомнут его, а затем, повинуясь желанию выплеснуть эмоции, порвут на мелкие кусочки, — мне следовало бы наказать и мисс Малфой, виновную в неоднократных попытках унизить моих подопечных. Кроме того…       — Позвольте перебить вас, профессор, — голос Снейпа прозвучал устало; он стоял совсем рядом, в двух шагах позади, и Нарцисса в очередной раз поймала себя на том, как быстро этот голос ослабил разыгравшуюся внутри нее бурю, сдержать которую даже в присутствии дочери казалось трудновыполнимой задачей. — Словесные провокации, в отличие от рукоприкладства и кражи вещей, весьма спорный момент. Спровоцировать кого бы то ни было на что угодно можно взглядом или словами, которые будут расценены как оскорбление, на деле им не являясь.       Макгонагалл покачала головой.       — Полноте, Северус. Вам известно, что из уст вашей подопечной, — она сделала паузу, бросив на Касси многозначительный взгляд, — не раз звучали обидные реплики в адрес семьи с более низким уровнем достатка, чем ее собственная. Я не утверждаю, что мистер и мистер Уизли поступили благородно и не пытаюсь их оправдать. Оба будут наказаны по всей строгости школьных правил. Однако не будем забывать о том, что причиной конфликта стали унизительные замечания мисс Малфой, которые она слышала от родителей и употребляла против конкретных личностей, надеясь произвести впечатление на одноклассников. Более того, насколько мне известно, мисс Малфой лишилась палочки в той части замка, где по уставу школы ее не должно было быть в это время суток! Вы, Северус, — она наклонила голову, глядя на коллегу так, как обычно смотрят на провинившихся учеников, — не проследили за тем, чтобы из вашего кабинета мисс Малфой направилась в гостиную своего факультета. И в результате…       — В результате, — холодно отчеканил тот; в его голосе Нарцисса все же ощутила умело скрываемую интонацией ярость, — мисс Малфой совершенно случайно встретила тех, чьи ночные прогулки по школе и прочие безобразия за три года сделались притчей во языцех.       Макгонагалл нервно повела головой и, окинув коллегу быстрым взглядом, произнесла:       — Уж не обвиняете ли вы меня в том, что…       — Я возвращаю вам вашу же претензию, профессор. Относительно ваших подопечных.       — Довольно! — произнес профессор Дамблдор, миролюбиво поднимая ладонь, а затем степенно поднялся из-за стола, видя, что его заместитель едва не схватилась за сердце, и, погладив огненные перья мирно дремавшего феникса, продолжил: — Хотелось бы каждому из нас того или нет, в любом конфликте участвуют две стороны. В нашем случае мирное соглашение будет как нельзя более подходящим разрешением противоречия.       Глядя, как сжимаются в тонкую линию губы и застывает маска холодной злости на лице его бывшей студентки, профессор Дамблдор покачал головой и скрестил длинные узловатые пальцы в примирительном жесте.       — Как директор Хогвартса я заявляю: все студенты были и остаются в этих стенах как равноправными, так и равнообязанными. Статус волшебной крови и достаток семей не имеют никакого значения для меня и моих коллег. Я более чем уверен, поступок Фреда и Джорджа Уизли не был продиктован желанием причинить вред. Встреча с мисс Малфой ночью не была обусловлена преследованием с их стороны. Они столкнулись с ней в холле совершенно случайно и, уверен, хотели пошутить, но мисс Малфой, очевидно, расценила их шутку как покушение на ее безопасность и потому повела себя соответственно. К тому же, причиной утраты мисс Малфой волшебной палочки нельзя назвать воровство в том понимании, в котором его подразумевает свод законов магической Британии.       — И следы насилия на ее теле, — произнесла миссис Малфой тихим дрогнувшим голосом, глядя в лицо директора так, словно готова была подойти и с размаху дать ему пощечину, — можно назвать как угодно, не опираясь на законы, не так ли? Гораздо лучше представить, будто моя дочь случайно споткнулась и упала с лестницы. Ее попытку защититься можно расценить как попытку навредить тем, кто, судя по всему, находится у директора школы на привилегированном положении.       — Миссис Малфой, я прошу вас успокоиться и прекратить поток бессмысленных обвинений! — отчеканила Макгонагалл. Нарцисса, на мгновение прикрыв веки, провела ладонью по волосам Касси и почувствовала, как ее собственного плеча коснулись чужие пальцы.       «Северус, прошу тебя...»       — Вы прекрасно понимаете, почему мой муж не знает о случившемся. По законам он имеет право убить Артура Уизли в поединке за оскорбленную честь нашей дочери, не применяя Непростительных заклятий. Уверяю вас, если Люциус узнает, дуэли не избежать. Даже если, — она сделала паузу и добавила тише: — поединок окончится его гибелью… Уизли не выйдет победителем без потерь.       Касси, глядя прямо перед собой, проглотила слюну.       — Я здесь для того, чтобы обойти кровную месть, Дамблдор, — миссис Малфой слегка приподняла голову, вскидывая острый подбородок. — Как и вы, я предлагаю решить вопрос малыми жертвами.       Пару мгновений в кабинете царило молчание, прерываемое сопением Армандо Диппета на портрете, звоном серебряной посуды на круглых столиках и тихим бормотанием бывших директоров и директрис, улетающим к высокому круглому куполу кабинета.       Наконец Макгонагалл нервно поправила очки и, сделав пару шагов навстречу, со вздохом произнесла:       — Мисс Малфой, ответьте мне честно. Как вы отнесетесь к тому, что платой за причиненный вам ущерб станет насильственная смерть человека от рук вашего отца? Очевидно, что он рано или поздно узнает об этом инциденте и тогда…       — Думаю, у нас все же есть шанс отговорить Люциуса от этой затеи, — ответил Северус, твердо глядя ей в лицо, — в случае если Фред и Джордж Уизли принесут мисс Малфой извинения и пообещают впредь не предпринимать попыток покуситься на ее честь.       — Стало быть, вы, — Макгонагалл окинула Снейпа взглядом с ног до головы, — все же присоединяетесь к этому… грязному шантажу?       Он коротко пожал плечами.       — Законы магической Британии предусматривают дуэль как способ разрешения подобных конфликтов. Как предусматривают и ее смертельный исход.       — Но ведь это варварство! — воскликнула Макгонагалл. — Неужто в современном магическом сообществе нет других способов уладить конфликт, кроме схватки не на жизнь, а на смерть? Альбус, — она посмотрела на Дамблдора, — Бога ради, не молчите!       — Боюсь, Минерва, — последовал ответ, — в этом вопросе я вынужден согласиться с Северусом. Когда-то я сам был участником одной памятной дуэли, которая вполне могла завершиться трагедией. Камнем преткновения послужила судьба магической Британии и в частности Статут о секретности. Сейчас речь идет о юной девушке, честь которой была так или иначе затронута. К сожалению или к счастью, я не имею полномочий запретить ее отцу бросить вызов обидчикам.       — Не будь я уверенным в том, что Люциус Малфой бросит Артуру Уизли перчатку, — продолжил Северус, пользуясь возникшей паузой и замешательством Макгонагалл, — я сделал бы это на правах доверенного лица и друга семьи. И уверяю вас, — он усмехнулся, и Касси, по-прежнему стоя возле матери, не без удовлетворения заметила, как от строгого лица Макгонагалл будто разом отхлынула кровь, — единственное, что я мог бы пообещать жене и детям моего визави, это его относительно быструю смерть.       — Жаль, что мне приходится говорить это при вашей юной подопечной, — выдавила Макгонагалл, не сводя с коллеги оторопелого взгляда, — но я не подозревала в вас, Северус, столь сильного рвения совершать самосуд.       Северус едва заметно вскинул бровь.       — Как и большинство выпускников Слизерина, я против использования дуэлей в качестве приоритетного способа выяснения отношений. Но было бы глупо с моей стороны не признать их допустимым вариантом решения отдельных конфликтов. К тому же смерть, — он еле слышно усмехнулся, — далеко не худший из возможных исходов любого конфликта. Закон британского магического сообщества предусматривает куда более суровое наказание для провинившихся.       Макгонагалл возмущенно фыркнула.       — Если вы имеете в виду Азкабан, туда отправляют не всех нарушителей, а лишь тех…       — Кто виновен в тяжких преступлениях, — закончил фразу Северус. — И все же большинство из них были людьми, которыми что-то двигало. Возможно, предательство близких. Или разочарование.       — Ох, Северус, — Макгонагалл укоризненно покачала головой, но в следующее мгновение была вынуждена отвлечься. Ее внимание, как и внимание всех остальных, привлекла открывшаяся снаружи дверь кабинета.       — В чем дело, Аргус? — осведомился Дамблдор, наблюдая, как Филч входит в кабинет настолько торопливо, насколько позволяли ему годы и здоровье. Сердце Касси невольно екнуло, когда она увидела, кто следом за Филчем переступил порог кабинета директора.       Сделав пару неуверенных шагов, Лонгботтом устало поднял голову и окинул взглядом круглую комнату, где было, пожалуй, гораздо больше окон, чем в любом из знакомых ему кабинетов. За то время, что они не виделись, его пухлое лицо будто сильнее осунулось. В бледно-зеленых глазах читалась мрачная растерянность, от которой Касси сделалось не по себе. Воротник его рубашки был слегка помят.       — Профессор Дамблдор! — прокряхтел Филч, запыхавшись. — Мальчишка утверждает, что нашел пропавшую палочку. Дебоширы Уизли затолкали ее в ступень, которая исчезает. Уж не знаю, как он ее оттуда вытащил! — судорожно качнув патлатой головой, Филч повернул голову и, махнув Лонгботтому рукой, с раздражением каркнул: — Чего ты встал? Ну, шевелись!       — Исчезающая ступень? — удивленно спросила Макгонагалл, стоило ее подопечному поравняться с Филчем. Краем глаза Касси заметила мелькнувший возле их ног кошачий хвост. — Боже правый…       — Действительно, интересно, — эхом отозвался Дамблдор и задумчиво почесал бороду. — Стало быть, в замке есть еще один тайник, о существовании которого я до сего момента не подозревал.       — Вы изволили шутить, господин директор? — миссис Малфой сделала шаг вперед. Льдистые глаза при этом сверкнули так, что способности к легиллименции были не нужны, чтобы понять: очередное высказывание в подобном тоне грозит немедленным вовлечением в конфликт ее супруга.       — У меня и в мыслях не было обидеть вас и вашу прелестную дочь, дорогая Нарцисса, — произнес Дамблдор, глянув на нее так, словно перед ним только что явился ее образ, а затем покачал головой. — Эти мои старческие слабости… Держать в себе то, что приходит в голову и вертится на языке, с годами становится труднее.       — Позвольте спросить, мистер Лонгботтом, — Макгонагалл шагнула ему навстречу, — как же вы смогли достать волшебную палочку, если она действительно находилась там? Что навело вас на подобную мысль?       Лонгботтом моргнул, осторожно двигаясь между столиками со звенящей посудой, явно стараясь не задеть их и не споткнуться.       — Вынужден огорчить вас, Минерва, — сухо отозвался профессор Снейп прежде, чем его студент успел опомниться и понять, что к нему обратились. — Вы порядочно недооцениваете Лонгботтома и его мыслительные способности.       — Недооцениваю? — с вызовом переспросила Макгонагалл и добавила: — Впрочем, чему я удивляюсь. Пользуясь наличием врожденного дара легиллименции, вы, дорогой коллега, можете утверждать, простите за прямоту, любую ересь и весьма успешно выдавать ее за истину.       — Мне почудилось, — произнесла миссис Малфой и, глянув в сторону профессора Снейпа, добавила: — или вы только что назвали своего ученика глупым в его присутствии?       — Что… что вы сказали?! — тонкие брови профессора взлетели так высоко на лоб, что едва не слились с ее волосами. — Да как вы… вы … Альбус, это… это неслыханно! — воскликнула она, перед этим бросив беспомощный взгляд на своих студентов. — У этой женщины хватает наглости в присутствии моих учеников выворачивать наизнанку мои слова! А вы что молчите, Северус? Вы прекрасно поняли, что я имела в виду под словом «ересь»!       — Вы имели в виду те мои утверждения, с которыми вы не согласны, — ответил тот, коротко пожимая плечами. — В их числе — то, что мыслительные способности мистера Лонгботтома на порядок выше, чем вы о них думаете.       — Я хотела сказать этим совсем другое! Мистер Лонгботтом, — она глянула на него и Касси отметила, как при этом задрожали ее бледные сухие губы. — Невилл. Я полагаю, вы в курсе всего, что произошло. Ну, или почти всего. Я нисколько не принижаю вашу способность думать, вы прекрасно это знаете. Я считаю вас вполне способным без чужой помощи сделать вывод о том, кто из взрослых в данный момент оказывает на вас давление.       — Не советую вам озадачивать мистера Лонгботтома подобными вопросами, — отозвался Северус, глядя последнему в лицо. — Насколько я понимаю, очередной стихийный выброс магии у него случился не далее часа назад.       — Стихийный… что вы говорите? — окончательно растерялась Макгонагалл. — Я не понимаю, что вы имеете…       — Стихийные выбросы магии, — отозвался Снейп, в то время как Касси, не сводя глаз с фигуры напротив, заметила, как нервно сжался ее кулак, — явление обычное для студента первого курса, магическая суть которого дала о себе знать пару лет назад.       — Пару… пару лет назад? — ахнула Макгонагалл. Касси видела, как упорно Лонгботтом отворачивается и избегает смотреть кому-либо в лицо. — Но позвольте, мадам Лонгботтом ни слова не сказала об этом на собрании попечителей!       — При безудержном чувстве страха, обиды, злости магия мистера Лонгботтома ведет себя так, как ведет себя магия двухлетних детей, — заключил Северус. — Думаю, мадам Лонгботтом полагала, что ни одна живая душа в этой школе не посмеет обидеть ее внука. Тем паче, — он еле слышно усмехнулся, — она свято верит, что ни один преподаватель здесь подобного не допустит.       Лицо Макгонагалл скривилось от возмущения.       — Вы снова пытаетесь обвинить меня в непрофессионализме?       — Сегодня ночью в Запретном лесу у мистера Лонгботтома случился выброс магии такой силы, что мне пришлось приводить в сознание его самого и мисс Малфой, оказавшуюся в чрезвычайно опасной близости, — ответил Снейп, глядя ей в лицо. — Как человек, ответственный за ее жизнь в стенах этой школы, я бы предпочел, чтобы эта сила свалила пару деревьев.       — Мы уже обсуждали это не далее как сегодня, Северус, — вмешался Дамблдор. — Ни я, ни Минерва понятия не имели о том, что происходит в Запретном лесу.       — Что до вас, — подхватила та, — вы, Северус, оказались там не случайно. Судя по вашим замечаниям, вы давно успели понять, что происходит с мистером Лонгботтомом.       — Отнюдь, — Северус покачал головой. — Для меня это стало неожиданностью. Случай Лонгботтома я бы назвал уникальным. Причиной нестабильности магической энергии и ее позднего проявления послужило не отставание в его развитии.       — Тогда что же? — произнесла Макгонагалл, и Касси заметила, как взгляд Лонгботтома нервно забегал, а сам он сделал глубокий вдох.       — Травма, — ответил Северус, и Касси показалось, что отголоски этого слова прозвучали в повисшей в воздухе тишине. Лонгботтом закрыл глаза. — Я говорю не о сломанной кисти или вывихнутом колене. Речь идет о травме, произошедшей тогда, когда мистеру Лонгботтому было чуть больше года. Травма, обусловленная сильнейшей способностью к эмпатии из тех, что я когда-либо встречал.       Лонгботтом пару раз моргнул с таким видом, будто силился понять услышанное. Касси захотелось проглотить слюну, но за то время, что Лонгботтом стоял напротив, бледный, отрешенно и твердо глядящий из-под длинных черных ресниц, в горле у нее успело пересохнуть.       — Всю ту боль, что чувствовала мадам Лонгботтом, теряя одного близкого человека за другим, ее внук, будучи младенцем, ощущал в равной с нею степени. Думаю, это сказалось на проявлениях его магической сути. Когда же близкие мистера Лонгботтома стали предпринимать активные попытки пробудить в нем магическую энергию, они, сами того не желая…       — Довольно! — Макгонагалл взмахнула руками и быстрым шагом направилась в их сторону. — Вы имеете наглость ставить мне в вину некомпетентность, когда как сами позволяете себе играть на нервах моего подопечного! Мистер Лонгботтом, — остановившись возле него, она сделала попытку заглянуть ему в лицо. — Вы выглядите неважно. Вам следует вернуть мисс Малфой ее палочку, затем я сама провожу вас до больничного крыла, а оттуда — до факультетской гостиной.       Лонгботтом моргнул так, словно очнулся от забытья и, торопливо кивнув, глянул на Касси. Прошло больше двух секунд прежде, чем она поняла, что он молча протянул ей палочку.       — Вот, — сказал он тихо и как-то сдавленно. Его ладонь сжимала палочку так крепко, что Касси, глядя на нее, растерялась. Она опустила голову и обнаружила, что на нее не по-звериному пристально смотрят кроваво-красные кошачьи глаза.       — Что с вами, мисс Малфой?       — Я… — произнесла она и быстро отвела взгляд, однако, снова взглянув на палочку в ладони напротив, в очередной раз заметила, как крепко держат ее бледные пальцы.       — Что с тобой? — голос миссис Малфой прозвучал тихо и взволнованно. — Касси?       Она не ответила, наблюдая за тем, как молчаливый сосредоточенный взгляд сменяет не менее знакомая мина недоумения. Лонгботтом моргнул.       Касси сделала шаг назад, чувствуя, как сильнее пересыхает в горле.       — Я... не могу, — произнес он почти одними губами. — Я не могу!       — Можешь, — произнесла она, глядя ему в лицо и удивляясь твердости собственного, севшего от волнения, голоса. — И возьмешь.       — Девочка моя, — произнесла миссис Малфой, наклоняясь к ее лицу. — Я сейчас же отправлю папе Патронус-извещение. Мерлин свидетель, я пыталась избежать крайних мер.       — Не нужно, Нарцисса, — ответил профессор Снейп. Касси подняла голову и, глянув в лицо матери, заметила, как та взволнована. Глаза миссис Малфой редко раскрывались так широко, а губы — так нервно сжимались. — Думаю, будет лучше, если мистер Лонгботтом, наконец, займется подготовкой к переводным экзаменам вместо того, чтобы впустую тратить драгоценное время на обуздывание палочки, которая с трудом его слушается.       Все еще взволнованно глядя на Касси, миссис Малфой ответила:       — Разумеется, мы не оставим тебя без палочки, если ты считаешь… Если ты…       Касси молча отвела глаза и, встретив взгляд, полный не просьбы — скорее, тихой надежды — кивнула прежде, чем успела понять, почему она делает это.       «Я уверена».