Искристый воздух

В груди сердце сжимает холодом страха. И дрожь эта… предательская, подлая в чём-то. Пугающая больше самого себя, чем других. Она во всём теле. Магнус обхватывает ствол винтовки рукой, что упирается прямо в грудь. Аккурат напротив сердца. Умышленно или нет. Не имеет значения. Пальцы перепачканы смазочным маслом. Металл тёплый от выстрелов. Они всё ещё звучат вокруг, оглушая. Потому что не все согласны. Не все принимают. Неужели… Неужели это коснулось и… их? Александр напуган не меньше. У него пальцы дрожат на спусковом крючке. В глазах страх и желание сбежать. Слишком явное желание застрелиться, лишь бы не допускать то, что он д о л ж е н сделать. Это долг перед раздробленной страной. Перед той стороной, на которую встал. Перед такими же солдатами, как и он. Люди умирали, умирают. Но мирный договор заключён. И всё же винтовка упирается в грудь Магнуса, у которого слёзы в глазах. Слёзы в кристально ясных и будто пустых глазах. В них мольба. В них сломленность. В них надежда. Слепая любовь, которая оказалась губительной, когда началась гражданская война. От дыма жжёт глаза. Лёгкие противятся. Кашель рвётся наружу, но не до него сейчас. Магнус медленно отводит винтовку от своей груди, смотря прямо. — Я больше тебе не враг, Александр. Алек закрывает глаза, потому что даже пуля в голову была бы куда милосерднее. В его голову. В его мозг. В него. Курок спущен.