Счастливая родинка

Что мне сказать Яну, моему другу? Ян уже вторую перемену бегает за мной. Явно хочет расспросить, почему меня нет в школе. Если он увидит, что Паша это не Паша, а Паша это я, то начнёт читать лекции о том, какой я идиот. Также он скажет, что связывание людей — это преступление или часть БДСМ-практики, которая требует согласие обеих сторон. Меня ждал Ян у туалета. Он знал, что я уже выпил свою бутылку воды. А Паша всегда ходил с бутылкой и выпивал всю воду. Ненавижу своего слишком умного и всё замечающего друга. — Привет, — улыбаюсь я ему и спешу справить свои дела. После этого я встречаюсь с ним на выходе. — А где Вадим? — Дома. — Почему? — Я… не знаю. — Почему? — Просто не знаю. Что ты пристал? Ой… — Вадим? Отойдя в сторону ото всех, я изложил Яну мою историю, и он смотрел на меня, как на пирог с яблоками — одобрительно и восхищённо. — Тебе за это что-то будет. И точно не Феррари. Но ладно. Купайся в лучах славы. Я бы поступил на твоём месте так же. Неожиданно. Вот почему мы дружим. В туалете стоял Валера с сигаретой в зубах. Пламя зажигалки осветило его ладони, нос и губы. В профиль Валера был чуть красивее, чем обычно. Хотя он не в моём вкусе. Больше скажу: парни не в моём вкусе. Короткие густые волосы, густые брови, маленькие глаза, кругленькие уши. Не длинная шея. Серая рубашка и серый пиджак. Что-то в нём было отталкивающее и притягательное одновременно. Однако я не понимаю, почему с ним встречается мой брат. Пашка мог найти кого-то получше и без вредных привычек. В помещении стояла группка ребят. Они смолили не по-детски. И тут каждый день стоит, вдыхает этот запах мой братец? Теперь я сам его убью. Надеюсь, он не стоит с ними не курит? — Пришёл травяной король, уау! — крикнул Никита с короткой стрижкой и оттопыренными ушами. Смешной парень. Подождите. Как он только что меня обозвал? И меня ли? — Что? — Да ладно тебе, мне привезли зачётную травку. Хочешь? — А точно никто не зайдёт? Валера смеялся со всеми. Так значит, мой брат курит травку? Да я его в два счёта скручу за такое. Но только не эту самокрутку. Сегодня я узнал кое-что новое о Паше. И теперь он от меня не отделается. А что он ещё скрывает? Убегая из толчка, я не обращал внимания на парней. Эти идиоты втянули моего брата в это дерьмо. И сколько он уже курит? Он зависим? Поэтому у него глаза красные, а не из-за недосыпа, как я и мама думали? Вот погоди, Пашка, я тебе вставлю за твои школьные «шалости». Король травки, блин. Спятил. Как он мог начать курить траву? Я думал, он хороший мальчик и никогда не будет заниматься подобным. Оббежав всю школу, мне хотелось пробежать ещё километр и разбить пару окон. Как я, идиот, его родной брат-близнец не понял сразу? Остановил меня Валера и потащил в пустой спортивный зал. Разборки? Да я его в два счёта уложу. Не на того напал, арр! Как я буду с ним разбираться, если я не Пашка? Чувствую себя обманутым котёнком, которого ткнули мордочкой в мокрую лужицу. Я стал думать о том, как, должно быть, больно сейчас Пашке сидеть в шкафу связанному по рукам и ногам. Так ему и надо. Курить он вздумал. У тёти рак лёгких был. А ему всё мало. Расцарапаю его губы, которыми он обхватывал сигареты. В отличие от него, я никогда не курил траву. Только обычные сигареты. Да и то — пару раз. В просторном спортивном зале, в котором недавно делали ремонт, пахло краской, хлоркой и древесиной. Из открытого окна в помещение проникала едва зимняя прохлада. Конец ноября. А эта Осина уставилась на меня и раздумывает, что бы ему сделать со мной. Что-то мне это не нравится. Не нравится мне, что мы остались вдвоём. Совсем одни. В мои планы входило быстро отсидеть уроки, получить пару пятёрок, овации и сбежать домой от Осины, но он оказался хитрее. Вот надо было же сделать спортивный зал на первом этаже у выхода из школы. Мне становилось страшно. Но… Разве парень Паши мог бы навредить моему брату? Если да, то Валере не жить просто, я его урою. А во мне просыпается дух бойца. Потому что за своего брата я встану. Над ухом прозвучал мерзкий голосок этого мудака. Это ведь он сподвиг Пашу на курение? Мой брат не мог сам взять в рот самокрутку с травкой. Валера затянулся, схватил меня за футболку, притянул к себе крепко и стал выдыхать в мои губы яд. Не знаю, что это было. Ганжа, которая запрещена, или сальвия. Сам я никогда не курил и даже не хотел, потому что знал про последствия. Привыкание, ломка, слёзы, боль, снова ломка, кровь, долги, забывчивость, отупение, смерть… То чувство, когда пересмотрел «Дневники баскетболиста». Стала кружится голова. Как меня так сразу взяло? Шатаюсь из стороны в сторону, кашляю. — Идиот, ты что делаешь? — да, мне позволительно кричать на него, я не просил меня насильно накуривать. — Ты думал, что можешь так просто взять и бросить, не курить, забить? Да ты не будешь с нами, ты не будешь со мной, если не будешь пробовать ещё и ещё. Ты ведь никто. Так и будешь зубрить свои уроки, никогда не сможешь дать сдачи своего долбанному Вадиму, у которого будущего нет и с которым у вас ничего общего, кроме матери. — Это у меня с тобой нет ничего общего, Осина! Я всё расскажу Вадиму, он тебя отпиздит, — вот бы сейчас скинуть все проблемы и заботы на Вадима. И кто меня на язык тянул? — Сомневаюсь, что он сможет мне что-то сделать. Хочу спросить, почему. Звенит звонок. Всё. Три часа дня. Уроки кончились. Пора домой. Я в состоянии несостояния. Даже ходить не могу. Шатаюсь, как водоросль какая-то. Вдруг начинаю смеяться. — Водоросль, — прозношу, а глаза машинально закрываются. Организм включает режим сна, и Валера успевает подхватить меня. Пока не сплю. Стараюсь сосредоточиться. Мой организм такого дерьма принять не может. — Ты куда меня несёшь, водоросль? Да. Я упоролся. — К себе. Если твоя мама увидит тебя в таком состоянии… — Так зачем ты это сделал? Раз я тебе не нужен, ты чего мне жизнь портишь? Накуривать меня зачем? Жил бы я себе спокойно — Такие правила. У моей дружбы есть своя цена. Кое-как мы доходим до его дома. Раздумываю над его словами всю дорогу. То есть они просто дружат с Пашей? Ничего не понимаю. Устал. Хочу выпить все озёра мира и подохнуть где-нибудь в Гималаях. Подъезд как подъезд, лифт как лифт, ступеньки как ступеньки. Дверь как дверь. Ничего необычного. Только Валера какой-то необычный. Никогда я не встречал таких, как он. Поэтому он нравится Паше? Или не нравится? Я запутался. Да и квартира как квартира. Нужно бежать. Со всех ног. Но чёртово любопытство открывает мне всё новые пути, всё новые двери. И Паша тут был. Прихожая очень уютная, светлая. Как только мы зашли, я сразу заметил шкаф напротив меня во всю стену с зеркалом во всю дверь этого шкафа. Валера, списав моё состояние на траву, расстегнул мою куртку и повесил в этот шкаф и сам разделся. Пол очень красивый, каменный. Стены светлые, из камня. Справа во всю стену зеркало. Слева дверь. Она нас вела в гостиную. Оформляла всё женщина, сразу видно. Прям очень много сиреневого. Пол — белая плитка, на нём небольшой ковёр тёмно-фиолетового или тёмно-сливового цвета с узором. На ковре и в середине гостиной стоял маленький стол из стекла, на котором умещалась только ваза с тёмно-синим цветком. Вокруг три дивана сливочного цвета. Если честно, мне показался интерьер гостиной слегка безвкусным, вычурным и ни капли не изящным. Сзади левого дивана на стене висела картина во всю стену, на ней фиолетовый цветок. Как же много сиреневого, правда. По-моему, цветок называется гиацинт. Или гортензия. Флористом мне не быть. Интересно, а кем работает его мать? — А кем работают твои родители? — Мама флорист, отец в банке работает. Мне детективом быть. Сзади двух других таких же диванов окна с сиреневыми, понятное дело, и белыми шторами. Также тут висели две белые люстры в форме цветов, стояло растение в горшке и один светильник. Две двери слева. Одна вела в ванную-уборную, вторая на кухню. — Пойду руки вымою. А ванная в яблочно-зелёном цвете. Это просто гениально безвкусно. Может мне на дизайнера идти, раз я так негодую? И с чего вдруг я стал размышлять о будущей профессии? Ах да, последний год учёбы в школе. Пора-пора. В ванной ничего необычного. Разве что джакузи, в которое можно залезть по лестнице с двумя ступеньками. Не очень большое джакузи. Там помещается Валера? Я бы поглядел. Точнее не так. Я бы поугарал над тем, как Осина забирается по ступенькам в джакузи. Хотя я уже сомневаюсь, что ступени пригодны, а не просто элемент декора и символ красоты. Белая плитка, зелёный потолок. Эти люди уже привыкли так жить. Пол — зелёная плитка и зелёный коврик. Справа раковина, зеркало, часть стены из другой плитки, с зелёными квадратиками. Мыло морковного цвета. Пахнет мандаринами. Осмотр ванны окончен. Кухня белая. Прекрасный выбор. Не очень большая и не очень маленькая. Пойдёт. Такое ощущение, что я эту квартиру для себя уже смотрю. Трава не отпустила, видимо. Сев за стол на кухне, я смотрел за Валерой, заварившего чай. Две чашки. Обыкновенный сервис. Никакого изящества и утончённости. — Попьём чаю? — зачем-то спрашивает Валера, когда уже поставил передо мной чашку ароматного напитка. — Не хочу, — ради шутки сказал я. — Ромашковый, твой любимый. — Ой, правда? — поспешил отпить глоток и ошпарил язык, — Ты зачем такой горячий мне налил? — со вздутым языком спросил я. — Пойдём. Он взял меня за руку и поволок в гостиную, усадил на самый левый диван, позади которого висел тот цветок цвета «выколи мне глаза». Валера сел на диван и усадил меня прямо на себя, на свои ноги, расставив мои колени по разные стороны. Так выжидающе смотрит. Затем касается пальцами моего лица, проводит пальцами по моим губам, по шее, начинает снимать с меня мою чёрную рубашку, а после и футболку. Он же не заметит, что перед ним не Паша? Валера целует мои соски, а я вскрикиваю. Во-первых, неожиданно. Во-вторых, мокро. В-третьих, он меня укусил. Осина хватает мой зад, сжимает в своих руках, а я хватаюсь руками за его волосы. Парень начинает расстёгивать мою ширинку, спускает мои джинсы, затем боксеры. Он видит мой член, а я чувствую себя как на приёме у врача. Какое счастье, что у меня не встал. Осина гладит мои ягодицы ладонями, мычит что-то типа: — Упругий зад. Шлёпает меня по нему, водит второй рукой по спине, а я уже чувствую себя котом каким-то, потому что обычно котов так много тискают и гладят. Все эти ощущения были мне непривычны. Да ещё, к тому же, с парнем, с Валерой. Мне неловко и вряд ли я словлю сексуальное возбуждение. Парень стал расстёгивать свои брюки, я поспешил с него встать. — Ты тоже сними всё. Теперь мы были голые, и между нами повисла тишина, хрен поймёшь, что означающая. Это ведь мой первый секс. Но не с человеком, которого я люблю. Так стоит это того или нет? Валера не торопился в меня входить, хотя его член уже стоял по стойке «Смирно». Он стал водить ладонью по своему органу, запрокидывать голову назад и вздыхать, всё время смотря то на меня, то на свой член. А я в первый раз видел чей-то член так близко, что почти касался его. Голый Валера казался мне таким уязвимым. — Иди ко мне. Что-то сейчас будет. Он хочет, чтобы я залез на него? Чтобы я опустился на его член? Это невозможно. — А ты возьми, если сможешь. Хватит бросать все вызовы, Вадим, хватит! Ведь в следующую секунду Осина притянул меня к себе, расставил мои колени чуть шире, раздвинул мои ягодицы и медленно стал опускать меня на свой вставший орган. Никаких поцелуев, только обжигающее дыхание, оставшееся на моих ключицах и отметины его ладоней на моей заднице. Чувствую, как кольцо моих мышц сжимается, не давая Валере проникнуть в меня. — Лучше расслабься, или я тебе сделаю так больно, как никогда не было. — Впечатляющая угроза. Он стал водить пальцами по моему до сих пор не вставшему члену. Как Пашу это могло заводить и заводило ли — понять не могу. Тяжёлые руки Валеры впиваются в мои бока и стараются опустить меня как можно ниже, но ничего не получается. Моё анальное отверстие не готово к таким манипуляциям. — Оближи. Облизываю его пальцы, которые он вставляет в меня. Охнув, у меня в глазах всё потемнело. А это всего лишь пальцы. Он ещё собирался вставить мне. Непонятные ощущения. Будто реально у врача нахожусь. Мне не удаётся возбудиться и в мыслях я умоляю: «Вытащи, вытащи». Валера никак не помогает мне морально. Я — девственник, но он об этом не знает. Он не знает, что на нём не Паша, а Вадим. Он не знает, как мне сейчас неловко. Он не знает, что я натурал и вряд ли смогу поймать кайф. Единственное, что Осина делает — сжимает одной рукой мой зад, а другой имитирует вибрацию. Мой член незаметно дёргается вверх. Нет-нет-нет, только не это! Когда Валере кажется, что этого вполне достаточно, что, на самом деле, не является таковым, он резко высовывает из меня пальцы и грубо усаживает на свой член почти на половину, от чего я заорал на всю квартиру. Валера этого будто не слышал. Тем временем я вцепился ногтями в бицепсы парня. Не могу пошевелиться. Не могу, но очень хочу, сейчас любое движение причинит мне дикую боль. А этот грёбаный садист смотрит на меня и улыбается. Естественно, мой член не встал. Валера толкается в меня глубже, а я ору во всё горло. Мне пришлось терпеть минуты три, и он излился в меня. Каковы мои ощущения? Это ужасно. Неприятно. Больно. Зря я решил попробовать это дело. — Сам доберёшься? Он кинул за дверь мой школьный рюкзак и закрыл дверь. Мне тяжело стоять, не то что двигаться. Как Паша может всё это терпеть? Такое ужасное обращение к себе. И часто Валера так накуривал моего брата, чтобы потом исхитриться доставить до своего дома и жёстко выебать? Уж простите за мат, но это пиздец как больно! Это того не стоит. Зачем я вообще решил прожить один день в шкуре Паши? Мне жаль своего брата. И друзья у него поддельные, и парень. Бедный мой Пашка. Вот доберусь… — Ааай! Крик на весь дом. Я не могу двигаться, а из глаз льются слёзы. Вызываю такси. Паша, встречай. Как я рад, что этот день подходит к концу…