Миллионер в капкане

      — Старичок! Давай, подъем! — Джереми слышал сквозь вязкое беспамятство назойливый голос, который все не стихал. Жутко болела голова и лицо. Вчера произошло нечто неприятное, но сразу он не мог сообразить, что именно. Попытка открыть глаза словно резанула по ним острой бритвой. Слепящий белый свет раскаленной полосой отпечатался под веками, заставив Джереми сильно зажмуриться. Он тихо застонал, повернув голову вбок, и снова попробовал проморгаться.       Перед ним медленно сфокусировалось лицо его зятя, и это тоже не понравилось Джереми.       — Сгинь отсюда… Где мой сын?       — Думаю, на пути домой. Между прочим, нас к тебе не пускали, потому что ты плохо себя ведешь, — раздраженно пояснил Рей. — Не стыдно в твоем преклонном возрасте такое себе позволять?       — Какое? Что вообще вчера было? — Джереми приподнялся на постели, опираясь на локоть. — Принеси мне стакан воды и таблетку аспирина.       — Обойдешься. Врачи говорят, ты ширнулся и словил неслабый приход, — Рей, покачиваясь на стуле, важно сложил руки на груди. Каким образом он при этом удерживал равновесие — загадка, но еще большим вопросом являлась цель его появления. Если бы к нему в одиночку пришел сын — это одно. А с Реем у них была взаимная непереносимость с первого взгляда. Джереми не устраивало в нем все — происхождение, род занятий, цвет кожи, в конце концов! Да, немного расизма, но в своих внуках он предпочитал видеть наследственные черты Уайтхиллов, не испорченные грубым вмешательством этого ниггера.       — Тогда позови ко мне медбрата. Светленького такого, по фамилии Мартин, — распорядился Джереми. Он вроде бы помнил, что прошлой ночью трахался именно с ним. Может, омежка прояснит случившееся и даст ему, черт возьми, аспирина.       — Старик, я не нанимался тут с тобой нянькаться. Меня дома ждет золотце вместе с детьми, и я планирую вернуться к ним как можно скорее. Вспоминай сам, — обозначил свою позицию Рей.       — Вчера ведь… Анатэ твоего за щеку! Флоренс набросился на Остина! Нужно проверить, в порядке ли он, — Джереми вспомнил удар головой о плитку и потер шишку на затылке. Он очень жалел омежку — тот и так болел и не следил за собой да еще и подвергся избиениям ни за что ни про что.       — Остин? Любовничек твой? — приподнял бровь Рей.       — Нет, — отмахнулся тот. — Он мне как сын — они с Джереми ровесники. И на Остина набросился злобный санитар, который потом вырубил меня.       — Ха! Какой ты некрепкий, папаша, — хмыкнул Рей. — Ну идем, проверим твоего страдальца, раз уж я здесь.       — Почему именно ты, кстати? — недовольно поинтересовался Джереми. Он встал, сам налил себе из графина воды и выпил таблетку.       — Тут у вас хуйня всякая творится, — пожал плечами Рей. — Будет спокойнее, если золотце посидит дома, согласись?       Обычно такой логике зять не следовал, но Джереми был рад, что хоть когда-то голову Рея посещают разумные мысли.       — Верно. Тогда меня интересует состояние Остина, а как узнаем, в порядке ли он, можешь валить домой. Хотя и прямо сейчас тоже было бы неплохо…       — Нет уж, старичок. Я тоже не самый большой твой фанат, однако хочу тебе помочь и принести золотцу хорошие новости. Так что цени, а не вороти нос, — назидательно проговорил Рей и потащил его в коридор. — Какой этаж? Палата?       — Второй. Тринадцатая палата, — ответил Джереми. Другие пациенты таращились на них странно, что, впрочем, считалось нормой для этих чудиков. Деловой и уверенный Рей плохо сочетался с флегматичными шатаниями здешних обитателей и привлекал всеобщее внимание. В палате Остина не оказалось. Помимо этой печальной новости обнаружилось, что комнату обыскивали — видимо, с желанием найти наркоту. Джереми очень надеялся, что мальчишка тщательно спрятал где-нибудь свои запасы.       — Мда… ситуация, — почесав нос, пробурчал Рей. Услышав что-то, он выглянул в коридор, а потом, едва что-то увидел, схватил Джереми за единственную руку словно клещами и поволок чуть дальше по коридору. Потом впихнул в хозяйственный чулан для швабр и щеток и пулей влетел туда следом. Они успели как раз вовремя, чтобы услышать разговор Флоренса с главврачом.       — Скажи-ка мне, что за бардак творится в лечебнице? — разорялся доктор Эйнинг. Джереми чуть поморщился от его скрипучего голоса. Словно гвоздем по стеклу, ей богу. У главврача был на редкость мерзкий характер и походка, как у хромого барсука. А чем он был хорош, так тем, что редко вылезал из своего кабинета. Все-таки возраст уже не тот.       — Какой бардак? — не понял Флоренс. — Все отлично, никаких особенных происшествий.       — Мне не нравится новый психиатр. Старый был лучше! И наглеет, сволочь омежная — пациента притащил! Где он, кто он? Я что, благотворительный фонд открыл — еще один нарик на мои плечи! — Рей жестами объяснил Джереми, что новый пациент — это он, а омега-психиатр, видимо, чем-то ему помог или был симпатичен… Не поймешь, что значит в этом контексте жест сердечком. Джереми в ответ строго и очень по-отцовски нахмурился, погрозил зятю пальцем, а потом им же провел себе по горлу. Еще чего — вздумал показывать сердечки по отношению к другим омегам! Кобель!       — Отправил его на передержку в пустую палату. Нахрена ты взял психиатра, раз он тебе не нравится? — хмыкнул санитар. — С другой стороны… может, я и научу его манерам. Потом поделюсь с тобой.       — Взял, потому что старый умер. А психи выходят из-под контроля. Будто сам не знаешь! И какого рожна карцер занят? Ты что, совсем тупой? На кой ты закинул туда мальчишку Смита? — не унимался Эйнинг. Тут уж Джереми навострил уши, ведь Смит — фамилия Остина. Омежка рассказывал, что в приюте, где он вырос, особенно не заморачивались и нарекали Смитами всех без разбору. А карцер — это очень-очень плохо. Тем более в том состоянии, в котором Джереми запомнил Остина. Рей взглядом спросил у него, не о том ли омеге они толкуют, и старший альфа кивком подтвердил его догадки.       — А тебе что, нужен карцер? Так у нас их еще восемь, занят только один, — безразлично отозвался Флоренс, но почти сразу со злобой добавил:       — Эта мелкая сучка совсем отбилась от рук. Позволяет себе много. Ничего, посидит, подумает о своем поведении.       — Восемь карцеров?! — поразился главврач. — А почему пустуют? Что за нерациональное использование места? Я за что тебе деньги плачу? Недоумок! И мне сегодня же нужна оплата лечения от новенького! Ломи тройную цену, пиши его родственникам, в общем, выбей эту сумму!       — Его ж еще даже не обследовали. По какой его статье пускать?       — По статье «Не тупи, Флоренс, отца твоего за ногу»! Мне за тебя решать такие вопросы? Сам думай своей тыквой! Только на шее сидишь, дармоед! — доктор Эйнинг чересчур разошелся, а Джереми то и дело проверял, не хлынула ли у него кровь из ушей от этого скрипа. В чулане стояла жуткая духота, а от запаха моющих средств хотелось чихнуть, но пока они с Реем держались.       — Ладно! Не гунди только. Будет тебе тройная оплата, — убедил его Флоренс. — У меня сейчас дела. А ты дал бы понять этой стерве-психиатру, что он здесь командовать не будет.       — Поучи меня еще, как омегой верховодить! Пошел работать, быстро! Выпердыш ты подзалупный! — услышав новое, неслыханное им ругательство, Рей беззвучно фыркнул в сторону. Джереми только закатил глаза на такое ребячество.       — Сученьку свою открою вечером, — напоследок сообщил Флоренс и зашагал прочь. Его грузные, шаркающие шаги становились все тише, как и его фальшивое насвистывание.       Джереми приоткрыл дверь чулана. Коридор оказался пуст, и в нем благостно пахло пылью, а не бытовыми химикатами. Рей подпихнул его в спину, на что альфа сердито рыкнул.       — Не горячись, папаша. Тебе еще предстоит просить меня вытащить беднягу Остина из карцера. Может, он отсосет тебе за это или еще чего.       — Я. Не. Сплю. С. Остином, — четко, выделяя каждое слово, проговорил Джереми, выразительно глядя на зятя и едва сдерживаясь от рукоприкладства. В основном потому, что рука была всего одна. — И не собираюсь у тебя ничего просить. Можешь убираться отсюда. И передай привет моему сыну.       — Ну-ну, — хмыкнул Рей. — Как у тебя много шансов выстоять против этих плохих парней в одиночку! Повезло, что я как раз люблю всякие приключения…       — В общем, ты идешь со мной. Не выебывайся, — оборвал его Джереми. Как же Рей обожает набивать себе цену! — Есть идеи, как нам попасть в карцер? Он закрыт.       — Я об этом догадался. Вряд ли омега настолько туп, чтобы не выйти из незапертой клетки. Можно поискать болгарку или напильник… О! — Рей заметил кого-то в боковом коридоре и метнулся туда с видом лисы, пождидающей зайца. — Псс! Клифф! Иди сюда, дело есть!       Джереми подозрительно оглядел симпатичного длинноволосого омегу в белом халате. Он точно раньше не видел ни у кого из медбратьев такой косы. Новенький? Скорее всего, тот самый, о котором говорили Флоренс и главврач.       — Чего тебе? — слегка раздраженно спросил омега, нахмурившись. Он окинул Джереми изучающим взглядом и задержался на протезе. — Уже влип во что-то?       — Разумеется. Я же не прогуляться сюда. Кстати, это мой тесть, — Рей махнул рукой в сторону Джереми. Тот кивнул омеге и представился. — И нам надо вытащить его любовника из карцера. Срочно. Тебе можно брать от него ключи?       — Я не понял, как в твоей логической цепочке оказался я, — язвительно переспросил врач. Он отмахнулся от Рея, как от назойливой мухи, и сказал Джереми:       — Ваш сын сильно переживал о вас. Думаю, вам стоит созвониться.       — Обязательно. Но не раньше, чем я уверюсь, что Остин в безопасности. Рей, идем, как-нибудь уж вскроешь замок, — решительно бросил Джереми, увидев, что омега не спешит вникать в курс дела и радостно предлагать свою помощь. Тот насмешливо изогнул брови, как будто был уверен, что когда они начнут возиться с замком, то их самих запрут.       — Ну блин! Не дури, Клифф! — не отставал от него Рей. — Будь хорошим мальчиком и достань нам ключи. Что ты за это хочешь?       — Я просто поражаюсь! — фыркнул омега, толкнув Рея в плечо, чтобы дал пройти. — Что я за это хочу? Просто восхитительно! Давно мечтал о таких знакомых, как ты, — бурчал он себе под нос, возмущенно. — Ну что встали, как два пня? Идемте!       — Вот! Есть контакт! — обрадовался Рей. — Классный ты омега, где-то на семь с половиной из десяти. Не то, чтобы это много, но у Веспера по моей шкале вообще шесть. Только благодаря хре… Ауч! Старик, ты в курсе, что твой чугунный, блять, протез больно бьет?       Джереми показал ему кулак здоровой руки.       — Поставь рот на паузу. И в следующий раз думай, прежде чем делать комплименты кому-то кроме моего сына, — сурово добавил он.       — А у тебя по моей шкале примерно на четверку, — отмахнулся Клифф. — Это, конечно, не много. Но вот был бы ты белым, дотянул бы до семерки.       — Расист! — возмутился Рей, посмеиваясь и шлепнув омегу по бедру. — Надо отнять у тебя за это пару баллов.       Джереми закатил глаза в потолок от нестерпимого желания заткнуть уши и вопить. Но такому солидному альфе не пристало так себя вести. Поэтому он просто шел по знакомому маршруту, неуклонно приближаясь к подвалу.       — Я вовсе не против афроамериканцев, — заспорил омега, слегка улыбнувшись и подмигнув Рею. Похоже, их разговор нравился обоим. — Особенно, если они исправно собирают хлопок, их можно называть ниггерами и давать погонять соседям.       — Ты уверен, чувак? Напрашиваешься на тотальный съем баллов, — с ухмылкой предупредил его Рей. — Никаких пошлостей, старичок, что бы ты там себе не думал.       — Просто ты идиот, о чем тут думать, — философски заметил Джереми. — Подвал тоже закрыт, — он демонстративно дернул дверную ручку, показав правдивость своих слов.       — Нужно попробовать правой рукой, — легко подколол его Клифф. Как-то не вязался с образом примерного доктора в белом халате его острый язык. Омега вытащил из кармана увесистую связку ключей. — Главврач выдал. Очень неохотно и только потому, что я напомнил, — пояснил он и стал перебирать ключи один за другим, рассматривая наклейки с пометками. — Кто-нибудь расскажет мне, почему любовника мистера Уайтхилла посадили в карцер?       — За нахождение вне палаты после комендантского часа. И я не сплю с ним, — немного раздраженно пояснил Джереми.       — Да уж, с молоденькими омежками после отбоя не до сна, — прыснул врач. Он открыл дверь, ведущую в подвал, и поежился. Оттуда сразу повеяло холодом. Потолочные лампы сработали автоматически, осветив узкий коридор с железными дверями по обе стороны. — И как долго он пробыл здесь? — уже более серьёзно спросил Клифф.       — Получается, около двенадцати часов, — прикинул Джереми. Он тоже был обеспокоен — на таком холоде можно все себе отморозить. Бедняга Остин.       — Должен быть жив, — сделал вывод Рей. — Вот отсюда сильнее всего шмонит кровью, — он хлопнул ладонью по одной из дверей и отодвинул железную пластину, открывающую окошко, сквозь которое было видно пленника — маленького скрюченного и окровавленного омежку, в котором с трудом можно было опознать Остина.       — Откуда такие прогнозы? Чего же тогда скулил от холода, пока мы шли сюда от парома? — фыркнул Клифф. — Снимайте свои рубашки, живо! — он стал отыскивать нужный ключ, сверяясь с номером на карцере. Джереми незамедлительно последовал этому предписанию и принялся бороться с протезом, который застрял в рукаве. У него вдруг забухала кровь в висках и закололо сердце. Пусть только Остин выкарабкается! — Только не кидайтесь к нему сразу, ясно? — предупредил врач и открыл массивную дверь.       Омега первым вошел в ледяную мокрую камеру и сделал пару шагов к Остину. Тот, услышав посторонние звуки, сжался и стал тихо хныкать, словно маленький испуганный ребенок.       — Остин, не бойся, — мягко проговорил врач. Совсем не так, как он общался с альфами. — Меня зовут Клифф, я пришел помочь, забрать тебя отсюда, — он подошел ближе и накрыл омежку рубашкой Джереми. — Я попрошу Рея тебя поднять, хорошо? Может быть больно, но ты немного потерпи.       Остин вскинул на него затуманенные глаза и с каким-то остервенением вцепился в края рубашки Джереми, запахивая ее плотнее и резко втянув запах альфы.       — Джереми, — слабо выдохнул омега, всхлипнув. — Я его подвел.       — Это неправда, — подал голос альфа. — Ты мне ничего не сделал, не выдумывай.       — Старик, у него шок, — пояснил Рей. — Подержи его за руку, кажется, на тебя он реагирует, — сам он осторожно поднял омегу, а Джереми взял его ладонь в свою, пытаясь согреть. Та была холодной и твердой, как сосулька. Пальцы совсем не гнулись. Клифф бережно укрыл худые с острыми коленками ноги Остина второй рубашкой и пощупал у него пульс и заглянул в зрачок.       — Быстро наверх, в лазарет. Рей, только не сжимай его сильно и не стукни ни обо что по дороге, — распорядился врач и пропустил его вперед.       Джереми не уставал удивляться своим разнообразным и сильным эмоциям, но отчего-то переживал за Остина. Словно омега действительно важен и ценен для него. Чудеса.