Вторник, 27 июня, 2017 года
Микки снится сон, Йен присылает фото-открытки
В ту ночь ему приснился Йен. Всё случилось за день до того, как Микки пересёк мексиканскую границу. Это был тот самый день, когда Иисус, окружённый своими hombres, прогнал его нераскаявшуюся задницу с quinceañera. Тогда перед ними разливалась Рио-Гранде. На её песчаных берегах плавно покачивались болотного цвета камыши. Солнце постепенно окрашивало небо в красный цвет. Золото и медь отливали бликами на воде, листве и мелких камнях. Йен вёл Микки за руку через зелёные деревья к берегу реки. Брюнет чувствовал, как в уверенной хватке другого мужчины у него подрагивают пальцы. Во рту было сухо настолько, насколько мокро было в реке. Мышцы в теле были туго стянуты, скручены. Микки кусал губу, глядя на влажные от пота медные локоны Йена. С рыжих волос на затылке стекали капли и впитывались в мятый воротник. Та же солёная вода дорожками бежала по лбу Микки, в последствие щипля глаза. Йен, оглянувшись на парня через плечо, облизнулся и остановился. Затем ухмыльнулся и стал снимать ботинки. Милкович лишь в замешательстве наблюдал за тем, как Йен стягивал с себя всё своё шмотьё и осторожно складывал его на одну сторону большого расколотого камня. Ласково улыбнувшись, он подошёл к Микки поближе и снял клетчатую рубашку с его плеч. Последовав примеру и стащив с себя одежду, он уложил её на другую сторону камня. Длинные пальцы Галлагера вновь проскользили между пальцев Микки, соединяя их в замок. Они продолжили путь. Влажный тяжёлый песок начал прилипать к пяткам, когда они почти подошли к воде. С каждым сделанным шагом в реку гладкие камки давили на ступни Микки, будто бы подталкивая его вперёд. Когда, наконец, вода дошла до середины груди, брюнет замахал головой. Дальше он не пойдёт. Заглянув ему в глаза, Йен мягко прижал их лбы друг к другу. У Микки перехватило дыхание. В нём вспыхнуло то же самое чувство, что было и при их прощании на границе, когда он вырядился в платье с оборками, а в ёбаной, блять, груди бешено колотилось сердце. Оно было настолько переполнено, что он едва мог дышать, оно было настолько пустым, что в его биении он не в видел в этом смысла. Как и тогда, он протянул руку и провёл пальцами по щеке Йена, скользнув ими к его шее. В этот раз под подушечками пальцев легли влажные волосы. Под ладонью была тёплая, мягкая плоть, туго натянутая на жёсткие кости. Вместе с этим коннектом дыхание у него замедлилось и пришло в норму. Рыжий поднял голову и натянул на губы небольшую сдержанную улыбку. Он опустил свою руку поверх руки Микки и медленно повёл ею от шеи к груди, в область над сердцем. В тот момент, когда их руки прижались к грудной клетке Галлагера, Микки вспомнил их жизнь… и хорошее, и плохое. Каждая капля воды, что проносилась над ними, казалось, несла в себе ещё одно мгновение, ещё одно ощущение и вкус их времени, проведённого вместе, и Мика вдруг ошарашило, что эта река никогда не перестанет течь. Единственный вариантом для Милковича было плыть. Теперь стало гораздо очевиднее, что на самом деле это всегда было единственным вариантом. Микки положил голову на грудь Йена. Когда солнце скрылось за горизонтом, река воссияла золотым блеском. Металлом, что покроет щель между тем местом, где останется Йен, и тем местом, куда уйдёт Микки. С отступлением солнца начали накатывать охристо-золотые волны. Река поднималась всё выше и выше, пока двое парней окончательно не погрузились под воду. Микки с удивлением для себя обнаружил, что плывёт совершенно произвольно. Натянутость отпустила, тиски ослабли. Он медленно выдохнул, словно само его дыхание могло бы растянуться по всей длине реки. Если бы только они просто могли остаться там, остаться скрытыми под покровом, неизменными. Они рядом плавали кругами, по итогу прижимаясь друг к другу лбами. Лёгкая улыбка тронула губы Микки, он закрыл глаза. Это ведь оно, да? Это ведь ёбаный рай. Но вдруг он понял, что задерживать дыхание больше не в силах. Он всплыл наверх, хватая воздух ртом. Кожа была скользкой от воды, от столкновения капель и прохладного воздуха он задрожал. Одной рукой он вытер влагу с лица, в то время как другая нырнула в лужу нитей. Микки нахмурил брови. Какого хера нити делали в Рио-Гранде? Он буквально замер, когда понял, что его конечности окутаны тонкими полосами ткани. Здесь не было плещущейся воды. Рио-Гранде здесь пересекалась целую жизнь назад. Солнце давно уже уплыло за горизонт. Нити тёплого заката сплелись в холодную серебряную проволоку. Микки принял сидячее положение и выглянул в ближайшее окно, ожидая, пока успокоится его прерывистое дыхание. Снаружи было чернильное небо и белые воздушные облака. Казалось, что тишина как будто ухмыляется и дразнит его. Загорелое тело Несто, лежащее на кровати рядом, было освещено лунным светом. Его грудь вздымалась и опускалась плавными волнами, в точности как воды La Cascada de Palo María. Брюнет грустно улыбнулся, вдруг вспомнив их первое свидание у водопадов. Несто хорошо относился к нему. Сетовать было не на что. Об этом никогда и речи быть не могло. Словно ощутив беспокойство Микки, мужчина, что до этого спал, зашевелился. Он вытянул свои мускулистые руки, зевнул и повернулся к Милковичу. Когда он заметил, что тот размышлял над чем-то, у него на губах мелькнула тревожная улыбка. — Guapo, — прошептал он. Слово зависло где-то в пространстве между ними. — Короче, Несто, — Мик замялся, прикусывая губу. — Мужик… мне надо поговорить с тобой. Огонёк в улыбке мексиканца померк. Он опустил свои тёмные глаза на татуировку, виднеющуюся у мужчины напротив. Его костёр был залит водой, потушен, не осталось ничего, кроме всполохов дыма, когда Микки наблюдал за тем, как Эрнесто медленно отворачивается в другую сторону.______________________
Открытка #1. Вывеска Чикагского Театра — шатёр и большая вертикальная вывеска с надписью «ЧИКАГО». На случай, если ты вдруг забыл, как пишется название твоего родного города, напоминаю. — Йен. Открытка #2. Парк Миллениум — городская площадь с несколькими деревьями и огромной блестящей скульптурой, похожей на фасоль. Она большая и блестящая, как самый огромный в мире член, обтянутый короткими серебряными шортами. Ах, мечта каждого молоденького парня. — Йен. Открытка #3. Горизонт с видом на Чикаго ночью — на фоне тёмно-синего неба мерцают небоскрёбы и городские огни. Это напоминает мне твои волосы в свете прожекторов в «Сказке». — Йен. Открытка #4. Небоскрёб Уиллис-Тауэр — закрытый стеклянный балкон, выглядывающий из общей конструкции здания. С этой точки обзора остальная часть города выглядит крошечной. Нихуя. Во-первых, я всё ещё называю эту башню Сиерс-Тауэр, потому что такой этот, нахуй, Уиллис? Во-вторых, нет, я не собираюсь ссать с самого высокого этажа и оставлять жёлтую лужу прямо в небе. — Йен. Открытка #5. Озеро Мичиган, Чикаго — картинка с изображением нескольких парусников, держащихся на воде. Возможно, оно не так красиво, как твой пляж, но своё дело знает. Да, да, я знаю, нахуй чаек. — Йен.