Солнце в его руках

Ржавый указатель «Добро пожаловать в Вайоминг» он миновал уже на закате. Затрясся на поскрипывающем и пахнущем старой резиной сиденье, когда колеса угодили в особенно глубокую выбоину асфальта. Выругался сквозь зубы, когда фары выхватили в полутьме худые бока тощей шавки — та дернулась у обочины, заходясь в хриплом лае. — Тише ты, — пробормотал Алек, не понимая толком, кого успокаивает. Себя или же навострившего длинные уши Макса — рыжего, в черных пятнах, фоксхаунда, купленного еще во времена учебы у знакомого по имени Стивен — такого же юркого, поджарого, как и его питомец. Воспоминания об университетских деньках потянули под ребрами непонятной тоской. Не то чтобы он в те времена был особенно счастлив, но в каком-то смысле казался самому себе куда более свободным. Мог торчать целыми днями в залитой солнцем библиотеке, листая пахнущие старым и давно забытым книги. Или, повинуясь порыву и уговорам безбашенного, вечно скалящегося в улыбке Джейса, выбраться вместо скучных лекций на пляж. Сейчас на место прежней юношеской беспечности пришли осознанные взрослые настороженность и усталость. Остальное все выгорело, осело пеплом под шквалом обрушившейся на сознание суровой реальности: стоит оступиться, и тут же затопчут, повалят на пыльную землю, вгрызаясь зубами в невольно подставленную шею. Макс снова завозился, приподнялся, переступая лапами и обеспокоенно стуча по поставленной на том же сиденье тяжелой сумке с вещами. — Ну чего ты? — оглянулся на него Алек. Пес тявкнул, ткнулся носом в окно. — Прогуляться захотел, да? Не потерпишь? — на ставшее ответом поскрипывание пришлось понятливо хмыкнуть. — Ладно, друг, перерыв. Машина скатилась на обочину, приткнулась к кособокому мотелю — вывеска на нем судорожно мигала, то ли пугая невольных постояльцев, то ли просто привлекая к себе внимание. Макс тут же выскочил, закружился вокруг своей оси волчком и метнулся куда-то в бок, вспугивая засевшую в кустах кошку. — Марта! — завопили откуда-то сбоку. — Чтоб тебя, стерва драная! Кончай визжать, или я сдам тебя на живодерню к старику Джорджу. Вот уж он обрадуется такому подарку. Давно-о твою белую шкуру себе просил, а я, дурак, все жалею. Следом за зычным, глубоким голосом, показался мужчина. Обнаружив вместо Марты незнакомого мужчину, он остановился, нелепо открыв рот. А рука, почесывающая кудлатую голову, прекратила свое движение и опустилась на пояс. К пустой кобуре. — Ты еще кто, парень? — настороженно спросили у Алека. — Чай, без оружия явился? — Без оружия. Работать приехал я, по найму. С испещренного морщинами лица исчезла опаска. На ее место не пришла доброжелательность, но Алек был рад и простому любопытству. От него, по крайней мере, в теле не могло появиться лишней дырки-другой. — А... — протянул мужчина, кивнув. — Несколько дней назад еще один приезжал, тоже на работу. Покрутился у начальства, заболтал милашку Дженни в городском кафе и скупил все запасы. Имя у него еще странное. Мартин… или, может, Майки. Не услыхал я с той стороны улицы. А я Луи, кстати. — Алек. Новость про напарника не удивила. На пастбищах да при таком огромном количестве поголовья в одиночку было не управиться. Все овцы разбежались бы в первый же день, стоило отвернуться и отвлечься на личные неотложные дела. Вернулся Макс. Уселся у ног хозяина, высунув язык. — Так это твоя псина спугнула Марту? — усмехнулся Луи. — Ну-ка, иди сюда, поглажу. А ты, парень, не стой там. До пастбищ сегодня уже не доберешься, темно, хоть глаза выколи. Проспишься, посидишь со мной за стаканчиком пойла. А с утра отправишься. Идея казалась бесконечно привлекательной уставшему за дни дороги телу. Ныли не только мышцы, но и голова — в висках пульсировало, готовясь застучать отбойными молотками, если он вновь сядет за руль. К тому же, — думал Алек, хлопком по бедру приказывая Максу идти следом. — душу продам за полную горячей воды ванну. А все остальное — конец старой жизни и начало новой — будет лишь завтра. По крайней мере, в это отчаянно хотелось верить.