анонимные ниффлеры объявили неделю шуток за триста

      Ньют пьян. Это заметно по почти сливающимся с румянцем щёк веснушкам, по выступившей испарине, по тому, как он теребит манжет. Ньют пьян, а значит, контролирует себя хуже, чем обычно. Значит, сейчас можно подойти, спросить, что он забыл на аврорском балу, куда даже Тесей не хотел идти. Что он вообще делает в Лондоне.        — Добрый вечер, как вам общество.        — Не знаю, как у вас, а у меня — лучшее в мире общество, — отвечает Ньют, салютуя ему бокалом. — Я отмечаю. Присоединяйтесь.        — Хороший повод?        — Отвёз Рози домой. Говорят, дома всегда лучше.       Пьяный Ньют смотрит людям в лицо. Или это только сейчас и только Персивалю? Внимательно, будто выискивает что-то.        — Забыл сказать мяснику, что больше не надо. Весь ледник забит.       Персиваль лихорадочно соображает, как могут быть связаны неизвестная Рози и мясник. Размеры ледника в доме Скамандеров он видел. Крупный хищник?        — Она теперь совсем взрослая. Умеет сама охотиться и прятаться. Я наблюдал.        — Все двадцать девять дней?        — Что?        — Наблюдали за Рози все двадцать девять дней, пока были в отъезде?       Ньют хмурится, и через мгновение Персиваль оказывается притиснут к стене.        — Следите за мной? Зачем? Брат поручил? Или вашему конгрессу опять что-то надо?       Голубые глаза заслоняют всё вокруг, в нос бьёт терпкий запах вина и чего-то ещё — пряный, острый аромат. Ньют резко отпускает его, отворачивается.        — Простите. Я не должен был. Мне лучше уйти, пока не натворил дел.       Поймав за плечо, Персиваль разворачивает его обратно.        — Мне не нужен лишний повод, или чужие просьбы. Вы мне интересны безо всякого повода. Я… Хотел бы я ездить с тобой, чтобы меньше волноваться о тебе. Можно мне проводить тебя?        — Как интересно. Пьяные признания?       Персиваль качает головой.        — Я отвратительно трезв. Дежурю сегодня.        — Все три года дежуришь, как вернулся к работе?        — И кто за кем теперь следит?       Вино, имбирь и мускат, понимает Персиваль спустя две минуты, когда Ньют прямо в коридоре целует его, снова притискивая к стене.