анонимные ниффлеры объявили неделю шуток за триста

      Глядя на ровное мерцание алтаря, Персиваль задумывается о том, как докатился до этого. Всё шло как обычно, никаких предпосылок, никаких свиданий. Они даже с родителями друг друга не знакомы. Мать убьёт его и похоронит в этом же костюме. Костюм, кстати, жмёт — кажется, на последней примерке Персиваль забывал дышать.       Под гул волынок в зал входит невеста. Факелы вспыхивают за её спиной. Очень торжественно, но так Персиваль видит только просвечивающий силуэт и букет, который она прижимает к груди. Ноги невесты босые, под тремя слоями тонкой ткани — голое тело.       Раздаётся барабанная дробь, невеста замирает перед алтарём, опускает синие цветы на пол. Персиваль не помнит названия, но чистота и невинность — последнее, что они могут олицетворять. Смущает, что он — в новеньком костюме, сшитом по моде, а она одета по магической традиции. И Новом Свете таких алтарей нет.       Лезвие скользит легко. Боли нет, только поднимающееся от ладони вверх онемение. Кровь густыми каплями падает на камень, одна за одной зажигаются руны. С другой стороны так же стекает кровь невесты. Руны всё ярче, их всё больше, они наползают одна на другую, сливаются в расчерченный тонким нитяным узором светящийся орнамент. Две руки опускаются на алтарь, две ладони касаются друг друга, две раны сливаются в одну. Рука будто чужая — Персиваль совершенно не чувствует её. Снова барабанная дробь, прорывающаяся даже сквозь стоны волынок. Кинжал, парящий над алтарём вдруг врезается Персивалю в грудь, и он…       Он просыпается в духоте. Простыня перекрутилась, сдавливая грудь, между ног втиснута чужая, явно мужская нога, на левой руке лежит темноволосая встрёпанная голова, рёбра ноют так, будто по ним саданули кулаком.        — Кого ещё с утра принесло? — раздаётся из коридора знакомый хриплый голос, и стук прекращается.       Персиваль осторожно выпутывается из-под всего и всех, сползает с кровати, добирается до туалетной комнаты. Хорошо, что ему прямо сейчас не хочется мыться, потому что в ванне тоже кто-то лежит.       Кажется, он передумал жениться.