Жираф и Булочка

- Да, мам, по-моему, здесь живет кто-то… - Хенрик проснулся под бухтение Тарьяй. Тот говорил по телефону где-то в кухне и совершенно не заботился о том, чтобы никого не разбудить. Говнюк. - Оно какое-то зеленое. Нет, не шевелится. Меня сейчас стошнит. Хенрик потянулся и сладко зевнул. Ему стало интересно, что там затеял Му. Он нашел телефон на тумбочке, разблокировал и с ужасом увидел, что уже почти час дня. Впрочем, ничего удивительного, учитывая, что они легли спать, когда рассвело. Натянув трусы, Холм выполз из спальни. В коридоре испугался своего отражения. Вчерашние засосы налились и смотрелись устрашающе. Что творилось на голове, лучше и не представлять. Почесывая живот, он вошел в кухню и с удовольствием увидел, обтянутую светлыми шортами задницу Тарьяй, который буквально нырнул в холодильник. Шорты были неприлично короткими и открывали чудесный вид на шикарные ноги. Блядские шорты. Утренняя эрекция Хенрика тут же напомнила о себе. Его член, как магнит потянулся по направлению к заднице Тарьяй. - Я не знаю, можно ли это отмыть, - продолжал, меж тем, Му, по-видимому, не услышав, что пришел Хенрик. - Это пиздец какой-то. Я не ругаюсь! Я констатирую факт. Хенрик хмыкнул и решил пока умыться. Целоваться с чистеньким и свеженьким как первый январский снежок Тарьяй следовало подготовленным. Когда он вернулся обратно, Му мыл в раковине яблоки и складывал в большую стеклянную миску. Серьезно, у Холма была миска? - Ты просто свинья, - снова констатировал Тарьяй, в этот раз услышав шаги. Он обернулся, смеривая полуголого Хенрика оценивающим взглядом, потом взял одно из вымытых яблок и бросил тому прямо в руки. - Тебе тоже доброе утро, - Хенрик подошел ближе и с удовольствием откусил огромный кусок и почувствовал, как сок стекает по подбородку. - Ну точно свинья, - Тарьяй закатил глаза и потянулся навстречу. Он поцеловал Холма в подбородок и слизнул капли сока. - Я не виноват, что ты влюбился в свинью, - философски заметил Хенрик и, отложив яблоко на столешницу позади Тарьяй, поцеловал его уже по-настоящему. С языком и с яблочным вкусом. - Хочешь сказать, - Тарьяй слегка поплыл от поцелуя, но старался не подавать вида. Впрочем, его пьяный взгляд сдавал его с потрохами, - хочешь сказать, что даже не пытался меня в себя влюбить? - Серьезно? - Хенрик расхохотался. - Парень, ты, видимо, плохо знаешь Тарьяй Сандвика Му, если решил, что его можно к чему-то принудить. - Эй! - Тарьяй возмутился и толкнул Холма в голую грудь, да так и оставил там ладонь, накрыв ею гулко бьющееся сердце. - Я бываю очень податливым и мягким. Этим легко воспользоваться. - Ага, - ухмыляясь, согласился Хенрик. - Только для этого тебя надо хорошенько оттрахать. - Свинья, - Тарьяй надулся и отвернулся к своим яблокам. - Хрю, - не удержался Холм. Он увидел, как затряслись от смеха лопатки Тарьяй и с удовольствием прижался к его спине всем телом. Зарылся носом в волосы за ухом и легонько подул на кожу. - Похотливая свинья, - проворчал Тарьяй, делая вид, что безумно занят. На самом деле он мыл одно и тоже яблоко уже в третий раз. Самое охуительно чистое яблоко во вселенной. На контрасте с грязными мыслишками Хенрика Холма. - Хрю-хрю, - согласился Хенрик и потерся членом об туго обтянутую шортами задницу. - Нет, Холм, - Тарьяй все же нашел в себе силы отстраниться. Он развернулся, скрестил руки на груди и недовольно уставился. - Сегодня мы не будем трахаться. У нас другие планы. - Съемки только в пятницу начинаются, какие еще планы? - Хенрик мог бы еще поспорить, будут они сегодня трахаться или нет. Но пусть Тарьяй еще немного потешит свое самолюбие. Он стоял в одних трусах и самодовольно пялился, ничуть не смущаясь того, как стоящий колом член натянул тонкую белую ткань боксеров. Если говорить начистоту, ткань откровенно просвечивала, не скрывая практически ничего. И взгляд Тарьяй, который явно нечеловеческими усилиями пытался держать себя в руках, то и дело соскальзывал вниз. - У нас генеральная уборка, - ответил тот наконец и закрыл кран. - Если ты хочешь, чтобы я тут жил, то будь добр, разгреби этот бардак. - Да ты издеваешься, - простонал Хенрик. Ну, блядь, серьезно? Они могли бы весь день провести в постели, попробовать еще кучу нового, а теперь будут драить квартиру? Это что, новый вид извращений? Если да, то Тарьяй Му был образчиком домашнего садиста и тирана. - Иди одевайся, - приказал Тарьяй. Ему только стека в руках не хватало, чтобы нетерпеливо пошлепывать себя по бедру. - Не хрен причиндалами светить. - Мои причиндалы, хочу и свечу, - обиженно ответил Хенрик, но все же ушел в спальню за одеждой. Пока Тарьяй возился в кухне, ему достались спальня и гостиная. Хенрик даже нашел у себя пылесос. Не то чтобы он действительно жил в откровенной грязи, но свои трусы, пожалуй, действительно стоило собрать в одну кучу. Тяжело вздыхая, он вытирал пыль, когда где-то в глубине кресла, под грудой одежды, загудел телефон. Так как собственный мобильник покоился в кармане штанов, звонили, судя по всему, Тарьяй. Как тот успел принести сюда телефон, если практически все время драил холодильник? Чертов Флэш. Разобрав трусы и носки, которые вывалил сюда десятью минутами ранее, чтобы сложить нормально, Хенрик добрался наконец до айфона Тарьяй. Взял его в руки и нахмурился. Улыбающееся лицо Хедды отчего-то не принесло ему того удовольствия, которое, по-видимому, должно было принести Му. Оглянувшись в сторону кухни, он поддался порыву и принял вызов. - Тарьяй, котенок, - торопливо проговорила девушка, даже не удосужившись узнать, кто именно ей ответил, - тебя не было в школе, я скинула в фейсбук задания. А потом… - Привет, - перебил ее поток сознания Хенрик. - О, - удивленно отозвалась Хедда. - Хенрик, да? - Он самый, - Холм тут же смутился, пожалев, что вообще набрался наглости принять вызов. - У Тарьяй руки заняты. - О, - снова выдохнула девушка. - А чем? - она хихикнула, и Хенрик понял, что сморозил. - Кто там, Хенке? - Тарьяй, у которого явно сработал радар, что взяли его личную вещь, появился в дверях спальни. Увидев, что Холм говорит по его телефону, он вопросительно вскинул брови и протянул ладонь. Хенрику ничего не оставалось, как вернуть телефон. - Привет, это Тарьяй. О, Хедди, хорошо, что ты позвонила! Он так оживился, буквально расцвел, что Хенрик тут же стух. Эй, какого черта? Это только от его, Хенрика, голоса Тарьяй имел право приходить в восторг. Он сверлил Му тяжелым взглядом, пока тот обсуждал с одноклассницей какие-то школьные проблемы. Какого хера, они только вчера виделись. Что там вообще обсуждать можно так долго? И с таким мечтательным выражением лица? Хенрик откровенно набычился. - Серьезно, котенок? - процедил он, как только Тарьяй закончил разговор. - Она всех называет котятами, - Му закатил глаза и убрал телефон в карман. Он внимательно посмотрел в лицо Хенрику и вздохнул. - Я ей рассказывал про твой член, успокойся. - Ты много кому рассказывал, - Хенрик и сам не понял, отчего так завелся. Но к доводам разума сейчас оставался глух. - Придурок, - Тарьяй начинал терять терпение. - Ей Румен нравится вообще. - Тебе, похоже, тоже. - Что? - Что? Они пораженно уставились друг на друга. - Так, Холм, давай-ка присядем, есть разговор, - Тарьяй нахмурился и уселся на кровать. Хенрик сел рядом. Его отпустило, и он теперь чувствовал себя виноватым за херню, которую наговорил в приступе… непонятно чего. - Давай договоримся раз и навсегда, - Тарьяй провел рукой по волосам. Волновался. - Ревность — это прикольно. Это бодрит. Это приятно. Это льстит. Но ревность к друзьям — это пиздец. - К Давиду я не ревную, - резонно заметил Хенрик. Он чувствовал себя как в десять лет, когда случайно разбил окно в школе, и мама отчитывала его. Вот только разница в том, что мама не умела отчитывать, а Тарьяй еще как умел. - Давид придурок, - фыркнул Тарьяй. - Да, Давид придурок, - согласился Хенрик. Хотя Давид и был отличным парнем, но, блядь, это же Давид. - В общем так, - голос Тарьяй дрогнул. - Я, правда, не хочу, чтобы наши отношения пошли по пизде из-за болезненной ревности. Не будь болваном. Включай голову. - Хорошо, котенок, - с сарказмом ответил Хенрик, чувствуя, что Тарьяй и самому было неловко отчитывать его. - Иди в жопу, Холм, - тот вздохнул и полез обниматься. Его маленький ласковый домашний тиран. Хенрик тут же облапил его за спину, прижимая к себе и глубоко вдыхая родной запах. - Я достался тебе девственником. Если уж тут кто и должен ревновать, так это точно не ты. - Я не ревнивый, - упрямо ответил Хенрик. Потому что, блядь, он действительно никогда не был ревнивцем! Сегодня просто переутомился с уборкой. Тарьяй сам виноват. - Хорошо, - согласился Му, потеревшись носом о его нос. - Ты не ревнивный. - Секс? - с надеждой предложил Хенрик, чувствуя, что сейчас самое время. Он с энтузиазмом подался вперед и уложил руки на заднице Тарьяй. Его круглые ягодицы привычно легли в ладони, идеально совпадая по размеру. - Заманчиво, - Тарьяй коротко поцеловал его в губы и отстранился. Что, блядь? - Но нет. - Какого?.. - Хенрик чувствовал себя преданным в своих ожиданиях. - Только после того, как все уберем! - самодовольно заявил Тарьяй и вскочил на ноги. Складывалось ощущение, что уборка была для него еще одним видом удовольствия. Гребаный извращенец. - Какого черта ты мной командуешь? - недовольно поинтересовался Хенрик, нехотя поднимаясь с кровати. Обманутое тело, настроившееся совсем на другое, плохо слушалось. - Все просто, - Тарьяй широко улыбнулся, глядя на надувшегося Холма. Тот вопросительно выгнул брови. - Ты мне позволяешь! Какого дьявола? Он что, намекал, что Хенрик любил, когда им командовали? Что за пиздец? - Тарьяй, подожди! - Холм кинулся следом за скрывшимся в коридоре Му. Он настиг его уже в ванной. Но вместо ответов на свои вопросы получил тряпкой, прилетевшей в лицо. - Принимайся за мытье окон, - велел Тарьяй, натягивая резиновые перчатки. И, блядь, почему даже это смотрелось так горячо? - И поживее. Что ж. Ладно. Возможно, в словах Тарьяй и была некоторая доля правды. Крошечная. Крошечная доля правды, слышите?