Жираф и Булочка

Тарьяй выбирал наряд для вечеринки уже минут тридцать точно. Он стоял перед разверзнутыми дверями шкафа и перебирал вещи. Свои и Хенрика. Хенрик, к слову, давно определился, решив, что классический черный — беспроигрышный вариант. Теперь он просто гладил свою рубашку, наблюдая за метаниями Му. Наконец Тарьяй выбрал полосатую майку. - Надену эту, - он приложил ее к груди и покрутился перед зеркалом. - Сколько ей лет? - посмеиваясь, спросил Хенрик. Он точно видел ее раз пять минимум. Тарьяй и его любовь к старым вещам — как отдельный вид искусства. Долбоебизм называется, ага. - Лет пять, наверное, - задумчиво пробормотал Тарьяй. - Ну да, тесновата уже немного, но зато точно хорошо сидит. - Господи, Тарьяй, - рассмеялся уже в голос Хенрик. - Ты носил ее в двенадцать лет? Ты же раскачался сейчас, растешь как на дрожжах. Ты свой пресс видел? Правда думаешь, что на такое тело надо надевать футболку двенадцатилетки? - Я бережно отношусь к вещам, - Тарьяй поджал губы. Обиделся. - У тебя есть отличная новая одежда, но ты носишь то, что носил в средней школе? Ты странный, - Хенрик ухмылялся, разглаживая рукава своей рубашки. - Хочешь, твое что-то надену, раз так? - Тарьяй упер руки в бока, всей своей позой выражая негодование. - Да мое на тебе уже не сойдется скоро, - Хенрик показал на свою рубашку. - Вот эта точно не застегнется. Разве что, что-то из футболок, их я свободные беру. - Бери и рубашки свободные, - пожал плечами Тарьяй и переключил свое внимание на полки с одеждой Холма. Он стал методично перебирать вещи, выискивая то, что приглянется его придирчивому глазу. Остановился на футболке ярко-розового цвета. - Правда хочешь надеть ее? - Хенрик скептически хмыкнул и отключил утюг. Он перевесил рубашку на вешалку и разгладил складки. Да, он тоже весьма щепетильно относился к вещам. - И серьезно, покупать свободные, чтобы ты тоже в них влезал? - Конечно, - Тарьяй закатил глаза и подошел к Холму. Он задрал подбородок, чтобы смотреть прямо в глаза. Стоял так близко, что Хенрик чувствовал жар, исходящий от его голой груди. - Если тебя так беспокоит моя одежда, позаботься о ней. Ты же любишь у нас обо всем заботиться, папочка? Последнее слово он выделил такой интонацией, от которой у Хенрика член встал дыбом. - Не выставляй меня извращенцем, - он облизнул пересохшие губы, не отрывая взгляда от наглых глаз Тарьяй. Вот уж что-что, а дразнить эта задница умела мастерски. - Что, снова отшлепаешь меня? - Тарьяй криво и нахально ухмыльнулся, вплотную прижимаясь кожей к коже. Пиздец, он был горячим. Тогда как Хенрик даже продрог. - Нарвешься, - Холм провел рукой по его волосам, прихватывая и отводя голову назад еще сильнее, заглядывая в глаза. Божественный. От этого движения плотно сжатый рот Тарьяй словно замочек со щелчком открылся, выпуская на свободу влажную и пухлую нижнюю губу. У Хенрика сердце пропустило удар. Он провел по этой губе кончиком языка, а потом прикусил, чуть потянув на себя. Тарьяй застонал, закрывая глаза, и обхватил руками Хенрика за спину, скользя сверху вниз, пока не умостил ладони на талии. Хенрик углубил поцелуй, чувствуя, как привычное тепло разливается по телу. Тарьяй терся об него голой грудью и по-блядски постанывал, прекрасно зная, как эти звуки действуют на Холма. Они уже и без того опаздывали, на полноценный секс времени не оставалось, но Тарьяй все равно целенаправленно заводил его. - Тебе же самому придется справляться с моей проблемой, - тяжело дыша, произнес Хенрик, указывая на свои шорты, когда наконец смог оторваться от губ Му. - Ты сомневаешься, что я справлюсь? - Тарьяй ухмыльнулся и буквально упал на колени. Святой Иисусе. - Не то чтобы сомневаюсь… - Хенрик даже нашел в себе силы поддразнить его. Тарьяй возмущенно и даже оскорбленно посмотрел снизу вверх. Его лицо было как раз напротив паха Хенрика, и это отвлекало. Мягко говоря. - Какого черта, Хенке? - прошипел Тарьяй, сурово насупив брови. - Хочешь, сказать, что я плохо сосу твой член? Тебе не нравится? - Детка, - Хенрик опешил от такой реакции на обычную шутку. Так, кажется, у кого-то тут наметились комплексы. - Ты отлично это делаешь. Уверяю тебя. - Ладно, может быть я не могу взять его достаточно глубоко, - Тарьяй продолжал распаляться. - Но я стараюсь! И я не виноват, что ты отрастил себе тут! Хенрик не был уверен, что его не убьют, если он сейчас рассмеется. Он провел пальцами по нежной коже на щеке Тарьяй, погладил его нижнюю губу, чуть оттянув ее. - Мне все равно, как глубоко ты берешь мой член, - ответил он наконец. - Я могу кончить уже от одного того факта, что это делаешь ты. Для меня. - Это все, конечно, очень приятно слышать, - фыркнул Тарьяй. - Но я хочу, чтобы кончал от моего минета, а не от того факта, что я снизошел открыть рот. - Можешь потренироваться прямо сейчас, - Хенрик поиграл бровями. - Нет уж, - Тарьяй поднялся под разочарованный стон Холма. - У нас нет времени. Вечером продолжим. Этот засранец сделал все специально. Теперь они оба будут мариноваться всю вечеринку, пока ночью не окажутся наконец в постели и не смогут продолжить. Вот же задница. Хенрик поймал его за руку и притянул к себе. - Собираешься сучить весь вечер? - он заглянул в упрямые зеленые глаза и оценил воинственно вздернутый подбородок. - Надевай свои штаны, Хонк, мы торопимся. Я собираюсь оторваться! - заявил Тарьяй и отвернулся. - Хонк? - удивился Хенрик такому прозвищу. - Так тебя называют фанаты, - ответил Тарьяй и пожал плечами, перекатывая мускулы на спине. - Забавное слово. - Понятно, - Хенрик чуть слышно хмыкнул, решив, что Тарьяй будет немного полезно помариноваться самому. Лезть сейчас с ласками и примирениями точно не стоило. Они все сделают ночью. Вечеринка каста проходила в закрытом ночном клубе. Они с Тарьяй приехали на такси к черному ходу. Можно было бы войти и через центральный, но тут было слишком много левых людей, а Тарьяй палиться не хотел. Хенрик это помнил. Это так же означало, что сегодня им придется быть весьма осторожными. Хенрик вздохнул, выбираясь из машины. Какого черта все так несправедливо? Почему они должны вести себя как чужие? Что за дебильный мир, в котором влюбленные должны играть роли, лишь бы их не стали осуждать. Он придержал Тарьяй дверь, когда тот входил мимо охранника внутрь. Фейсконтроль работал отлично, у них никто не спросил ни документов, ни даже имен. Пройдя по короткому темному коридору, они оказались в уютном зале с кабинками по углам. Хенрик уже предвкушал, как уединится там с бутылочкой пива и желательно Тарьяй под боком. Но для начала нужно было засветиться и поздороваться с остальными. Помимо основного каста здесь собралась и вся съемочная группа, и новый актерский состав. Хенрик неустанно пожимал всем руки, обнимался, фотографировался. Тарьяй маячил где-то за спиной, болтая о чем-то с Давидом и Марлоном. Периодически Холм чувствовал прожигающий спину взгляд, понимая, что Тарьяй буквально сверлит его глазами. Оглянувшись пару раз, он заметил, что Му жутко раздражен и недоволен. Это было странно, учитывая, что он сам предпочитал ничего не афишировать. Что же именно вызвало его раздражение? Может Хенрик кого-то слишком рьяно обнимал? Да вроде бы нет. Не больше дружеских объятий Холма, чем обычно. Продолжая недоумевать, Хенрик подошел к бару, где его нашла Ульрикке. Они обнялись и расцеловались в щеки. - Выглядишь очаровательно, - Хенрик искренне улыбнулся и потрепал Фалк по белокурым волосам. Та расхохоталась в ответ и повисла на руке Холма. - Слушай, - Ульрикке доверительно прильнула к Хенрику и говорила почти на ухо. - Между вами что-то произошло? Что он злой такой ходит? Они оба посмотрели в сторону Тарьяй, который стоял в стороне вместе с какими-то девчонками и глушил пиво. Хенрик нахмурился. - Мы немного повздорили дома, но это фигня, это просто касалось секса, ничего такого, из-за чего он мог бы вести себя, как несколько месяцев назад, - ответил он, внутренне подбираясь. - Может мне поговорить с ним? - предложила Ульрикке, прижимаясь к Холму плотнее. - Черт, ты такой теплый. На кой черт я надела платье без рукавов? Хенрик обнял ее и растер плечи руками. - Выпей пару шотов и согреешься. А еще лучше, пригласи Давида потанцевать. - О боже, хватит, ему семнадцать, Хенрик! - Фалк закатила глаза. - Ты покраснела, - заявил Хенрик, стараясь не рассмеяться. - Ты тоже краснел раньше, когда Тарьяй тебе не давал, - Ульрикке пожала плечами. - Что? - Хенрик вздернул брови. - Боже, я сказала это вслух? - воскликнула Ульрикке. - Между мной и Давидом ничего нет. И не будет! - Хорошо, - кивнул Холм. - Скажи ему это лично, он как раз идет сюда. Оставив этих двоих выяснять отношения, Хенрик решил все же подойти к Тарьяй. Его веселье в компании каких-то смутно знакомых девиц начинало слегка напрягать. - Привет, - Хенрик широко улыбнулся, обводя взглядом всю компанию. Девушки сразу расплылись в ответных улыбках и зарделись. Что ж, своего шарма Холм точно не утратил. Тарьяй сверлил его ненавидящим взглядом. Окей, может и утратил. Да что с тобой, маленький? Перезнакомившись с девушками, половину из которых он, оказывается, когда-то знал, Хенрик попытался незаметно увести Тарьяй, подавая ему знаки глазами. Му лишь презрительно щурился и посасывал свое пиво. Ну как посасывал. Отсасывал, блядь, этой бутылке. Хенрику стало не по себе. Оставалось только получить стояк прямо посреди толпы. Он и так еле-еле успокоился перед их отъездом. В общем, Холм не добился ничего, кроме приглашения на танец от какой-то из девиц. Понимая, что если согласится, то его точно кастрируют, Хенрик как-то нелепо отмазался, сведя все в шутку. - Раз он не хочет, я с тобой потанцую, - ухмыльнулся Тарьяй и вручил опешившему Хенрику бутылку. - Подержи, бро. Хенрик скрипнул зубами и отошел от компании со злополучной бутылкой в руках. Он выкинул ее в ближайшую урну и ушел в туалет. Наблюдать, как Тарьяй сучит и лапает какую-то бабу совершенно не хотелось. В самом по себе танце не было ничего ужасного. Но Тарьяй явно пребывал в злоебучем настроении разъяренного тигра. А вот какого хуя он в нем пребывал, Хенрик понять не мог. Умывшись холодной водой, он посмотрел на себя в отражении зеркала. Уставший, злой, расстроенный. Прекрасная картина. Ладно, раз уж они решили сегодня показать всем, что между ними ничего нет, Хенрик продолжит эту игру. Вернувшись в зал, он заметил, что Тарьяй танцует уже, слава богам, только в компании Марлона, Давида и Ульрикке. Точнее, последние танцевали вместе, а Тарьяй обнимал находящегося в полнейшем ахуе Марлона и покачивал его вместе с собой. Хенрик решительно отмел все свои поганые настроения и подошел к ним. Марлон поверх головы Тарьяй подавал явные сигналы сос. Если бы Хенрик не был раздражен, он, наверное, даже посмеялся бы. - Эй, может поедем домой? - предложил он спине Тарьяй. Тот повернулся вместе с Марлоном и недовольно уставился на Хенрика. - А, то есть теперь ты уже вспомнил о моем существовании? - пьяно растягивая слова, поинтересовался Му. - Какого черта, Ти? - прошипел Хенрик, оглядываясь по сторонам. - Ты ведешь себя весь вечер как ребенок. Или мы сейчас едем вдвоем домой, или я уезжаю один. Тебя проводит Давид. - Вот так ты обо мне заботишься, да? - Тарьяй горько рассмеялся. Эта сцена уже начинала привлекать внимание толпы, но, казалось, Му на это было плевать. Чудесно. Превосходно. А завтра именно Хенрика будет обвинять, что тот постоянно палится. Сжав переносицу и прикрыв глаза, Хенрик сделал пару глубоких вдохов, успокаиваясь. Он понимал умом, что Тарьяй просто развезло, что он на что-то обиделся, потому и вел себя, как засранец. Усмирив кое-как свое раздражение, он ответил уже спокойно: - Тарьяй, поехали домой. - Ладно, - тот сразу же сдался и отлепился от Марлона, издавшего долгий, полный благодарности стон. Тарьяй, пошатываясь и стараясь ставить ноги прямо, двинулся в сторону выхода. Центрального, не черного. Прекрасно. Охуительно просто. Наплевав на все, Хенрик догнал его и вышел на улицу следом. Возле клуба людей было немного, но фанаты среди них, наверняка, имелись. И на то, что мимо их глаз хоть что-то пройдет незамеченным, надеяться не приходилось. Такси подъехало сразу, спасибо Ульрикке, та вызвала его еще, когда они с Тарьяй препирались. Быстро затолкав Тарьяй в машину, Хенрик нырнул следом и захлопнул дверцу. Кажется, их кто-то фотографировал. И кажется, завтра будет пиздец. Всю дорогу домой Хенрик рассматривал профиль уснувшего и привалившегося к оконному стеклу щекой Тарьяй. Он выглядел как ангел. Но какие черти водились в этом омуте. - Можешь объяснить, что сегодня произошло? - Хенрик уселся в кресло напротив кровати, на которой сидел пошатывающийся Тарьяй. Он заваливался на правый бок, но нечеловеческим усилием находил в себе силы оставаться в сидячем положении. - Ты меня игнорировал, - обиженно заявил Тарьяй, вздернув подбородок. - Прости, что? - Хенрик действительно удивился. - Ты бросил меня и пошел развлекаться со всеми этими людьми, - Тарьяй помахал рукой в воздухе, словно все эти люди до сих пор находились рядом. - Поэтому ты решил напиться и потусоваться с какими-то девчонками, - это был даже не вопрос. - Решил и что? - подбородок взлетел еще выше. - Ты с Ульрикке обнимался и ничего? - Это Ульрикке, идиот! - не сдержался Хенрик. - Она прекрасно знает про наши отношения. Она беспокоилась о тебе! - Поэтому ты так настойчиво обнимал ее? - продолжал гнуть свою линию Му. Он наконец справился со своим вестибулярным аппаратом и сел прямо. Его нахмуренные брови и открывшееся из-за задранной головы горло выглядели очаровательно. - Я всегда обнимаю Ульрикке, когда вижу ее. И раньше тебя это никак не трогало, - Хенрик вздохнул. - Серьезно, к ней? Ты ревновал к ней? Тарьяй. - Что «Тарьяй»? - взвился тот. Он вскочил с кровати и навис над Хенриком. - Ты вообще не замечал, что я там есть! Я решил подыграть, в чем проблема вообще? - Да никакой проблемы, - Хенрик протянул руку и потянул Тарьяй на себя, вынуждая сесть на свои колени. Тот недовольно запыхтел, но все же сел. Его спина неестественно выпрямилась под ладонью Хенрика. Но Холм не сдавался, продолжая нежно поглаживать ее. - Детка, ты ведь помнишь, что ты сам был против, чтобы мы афишировали все это? Помнишь? - Помню, - нехотя согласился Тарьяй, и его позвоночник вдруг расслабился, выгнулся, он ссутулился и поплыл в руках Хенрика. Прижался к его груди и положил подбородок на плечо. - Это все так дерьмово, Хенке. Я так разозлился на тебя, на себя, на всех, из-за кого мы не можем открыто быть вместе. Ты сильно злишься? - Я не злюсь, - искренне ответил Хенрик. Он вплел пальцы во влажные волосы на затылке Тарьяй. - Это будет трудно. Нам всегда придется делать вид, что мы друг другу никто. - Это пиздец, - страдальчески простонал Тарьяй, еще крепче обнимая Холма за плечи. - Я не хочу этого. Какого черта все так сложно. Какого черта я или ты не родился девчонкой, а? Скажи мне? - Ти… - у Хенрика дрогнул голос. Он и понятия не имел, что Тарьяй это все так беспокоило. Он попытался отстранить от себя Му, чтобы посмотреть ему в глаза, но он не дался. Хенрик оставил эти попытки и просто продолжил гладить его по спине и волосам. - Мы можем решиться и сказать все открыто. Но потом тоже не будет легко, понимаешь? Никто не может предугадать, как именно будет легче. - Но вот так, как сегодня — это пиздец, - глухо пробормотал Тарьяй, вжимаясь все сильнее. - А если ты девушку заведешь? Я же свихнусь. - Зачем мне заводить девушку? - опешил Хенрик. - Мало ли, для прикрытия, - Тарьяй укусил его за шею, заставив вскрикнуть. - Обещай, что не сделаешь этого. Я тебя прибью. - Успокойся, маленький, - Хенрик баюкал его в руках, успокаивая и себя самого. - Давай обдумаем все на трезвую голову? - Я не пьян, - упрямо заявил Тарьяй, снова укусив Хенрика. - Ага, конечно, - скептически отозвался тот. - Пошли в кровать. Завтра нет съемок, у нас будет время. - Ты хотел научить меня минету, - вдруг вспомнил Му. Он наконец отлип от Хенрика и посмотрел с прищуром ему в глаза. - Это ты решил, что тебе надо учиться, - Хенрик выгнул брови. - На мой взгляд, ты все делаешь идеально. Просто пока не получается взять до конца. - Стремный разговор, - поморщился Тарьяй, слезая с колен Холма и начиная раздеваться. - Ты сам его начал, - Хенрик пожал плечами, не спеша вставать. Ему нравилось наблюдать за неуклюжим стриптизом Му. - И ты тоже стремный, - сделал неожиданный вывод Тарьяй. - И шутки у тебя стремные. - Замечательно, - Хенрик еле сдерживал смех. Тарьяй выглядел обиженным. И при этом раздевался, демонстрируя шикарное тело. Маленький обиженный греческий бог. Упрямый божок-засранец. - Но я тебя все равно люблю, - Тарьяй кивнул сам себе и пополз на кровать, выставив на обозрение Хенрика обтянутую трусами круглую задницу. - Иди сюда, - велел он, развалившись в позе звезды на спине. - Иду. Куда я денусь.