Жираф и Булочка

Проснувшись, Хенрик почувствовал, что на него смотрят. Он открыл глаза и чуть не обжегся о горячий, тяжелый взгляд Тарьяй. - Привет, - пришлось облизнуть пересохшие губы. - Я люблю тебя, - внезапно заявил Тарьяй абсолютно серьезным тоном. - Мне кажется, это было всегда. Может, я любил тебя и в прошлой жизни? - Ты сторонник той теории, что по-настоящему любящие души путешествуют сквозь столетия, находя друг друга все в новых обличьях? Что настоящая любовь не умирает, а просто переходит вместе с душой в другое тело? - Хенрик облапил его голую, теплую спину, наслаждаясь прикосновениями, по которым успел соскучиться за вчерашний день. - Именно, - Тарьяй кивнул, придвинувшись еще ближе. То есть, залез на Хенрика практически полностью. Маленький слоненок. - И мы всегда находили друг друга. И будем находить и через сотни лет. - Я согласен на вечность с тобой, - улыбнулся Хенрик. - Как будто у тебя был выбор, - Тарьяй закатил глаза. Потом снова посерьезнел и спросил: - Между нами все хорошо? - Между нами все хорошо, - заверил его Хенрик и потянулся за поцелуем. Они целовались с ленцой, но чувствовалось, что Тарьяй еле сдерживается. Он был напряженным, собранным и возбужденным. - Слушай, - начал он, когда они прервали поцелуй из-за нехватки воздуха. - Давай кое-что попробуем? Его щеки так очаровательно покраснели, что у Хенрика дрогнуло буквально все. Он априори был согласен даже на самые стремные вещи. - Что я должен делать? - уточнил Хенрик. - Лежать смирно, - Тарьяй тут же воодушевился, получив согласие. Господи боже, будто Холм мог ему отказать. Не в этой жизни. Во всех других, по-видимому, тоже. Тарьяй откинул одеяло в сторону и стащил с Хенрика трусы. Тот с любопытством наблюдал за происходящим. Его член не требовался в дополнительном приглашении на эту вечеринку. Спасибо, утренний стояк. Раздевшись сам, Тарьяй облизнулся и посмотрел невинно-греховным взглядом, каким умел только он. - Хочу попробовать «шестьдесят девять», - признался он. А Хенрик почувствовал, как расширяются его зрачки. - Воу, - только и сумел выдохнуть. - Это было бы… круто. Круто, блядь? Да это просто охуенно. Как они вообще до этого еще не дошли? В итоге они возились минут пять, пытаясь принять нужную смену. И это было бы смешно, если бы оба не были так возбуждены, что подрагивали пальцы. Хенрик подтянул Тарьяй за бедра, чтобы его задница оказалась как можно ближе. Он видел его яички прямо перед глазами. С этого ракурса вид открывался не менее прекрасный, чем обычно. Даже более откровенный. Что делал сам Тарьяй, Хенрик не мог видеть, оставалось только чувствовать. Это было непривычно, но дико возбуждало. Соблазнившись свисающими почти прямо в рот тяжелыми яичками, Хенрик приподнял голову и обхватил их губами, вбирая почти полностью. Тарьяй застонал, прогнулся в спине, давая еще больший доступ. Но тут же взял в рот головку члена Хенрика. Обвел ее языком и подул сверху. Ебать. Блядь. Как разорваться? В какую сторону чувствовать? У Хенрика практически случился когнитивный диссонанс. Пока он завис, Тарьяй уже принялся со вкусом и хлюпаньем сосать его член. Пиздец. Как же это было хорошо. Стараясь сосредоточиться на самом Тарьяй, Хенрик посасывал его яички, потом выпустил их изо рта и дотянулся языком до промежности. Дотянуться куда-то было немного неудобно, поэтому он снова ухватил Тарьяй за бедра и бесцеремонно практически усадил себе на лицо. Теперь его идеальная задница была там, где надо. Тарьяй охнул, послав вибрацию по всему члену Хенрика, заставив задрожать каждую мышцу на его теле. Это было волшебно. Обычный минет, пусть Тарьяй и делал его охуенно, сейчас казался чем-то особенным. Тарьяй теперь брал глубже, позволяя члену упираться почти в самое горло. Хенрик хотел стонать от удовольствия, но его собственный язык сейчас был занят куда более интересными вещами. Придерживая Тарьяй под задницу, Хенрик вылизывал его, добавляя как можно больше слюны. Он собирался хорошенько и основательно отыметь его языком и пальцами. Тарьяй дрожал мелкой дрожью от напряжения, возбуждения и собственных попыток сконцентрироваться на минете. Это было пиздец сложно, но очень и очень возбуждающе. Обводя языком колечко мышц вокруг ануса, Хенрик чувствовал, как Тарьяй повторяет его движения по головке члена. Маленькие молнии прошивали все тело вспышками удовольствия. Раскрывая языком дырку и запуская его внутрь буквально на треть, Хенрик ощущал, что Тарьяй дразнит его, посасывая только головку. Похоже, тот затеял игру. И свой полноценный минет Хенрик не получит, если хорошенько не выебет задницу Тарьяй. Что ж, справедливо. Сосредоточиться и хоть как-то мыслить становилось все сложнее. Потому что как только Хенрик отвлекался на свои ощущения, его с головой накрывало кайфом от того, что вытворял своим волшебным ртом Тарьяй. Чертов Гарри Поттер. Со своей магией вне Хогвартса. Хенрик очень хотел отомстить за эти пытки удовольствием, когда Му дразнил его, не давая больше, но его волшебная палочка сейчас была выведена из строя. Под рукой оставались только руки, как ни банально это звучало. Хенрик так старательно вылизывал Тарьяй задницу, что его слюна буквально вытекала из приоткрытой дырки. Ее края порозовели и припухли. У Хенрика от этого вида голова пошла кругом. А может от того, что Тарьяй медленно посасывал его член, выводя при этом на нем замысловатые узоры языком, будто пытался скрутить его, как черенок от вишенки. Облизав два пальца, Холм потер ими края дырки и запустил один внутрь. Без смазки, только по слюне, это получалось довольно туго. Но Тарьяй уже был достаточно растрахан, чтобы не чувствовать особого дискомфорта от этого. А сюда по тому, что он задирал задницу, как кошка, просящая кота, до дискомфорта ему было, ой, как далеко. Прикрыв глаза, Хенрик медленно водил туда-сюда уже двумя пальцами, чувствуя кипяток внутри Тарьяй. И теперь он мог хоть как-то переключиться на свои ощущения без риска откинуть концы. Тарьяй вытворял невообразимые вещи. Он сосал с такими пошлыми звуками, с таким причмокиванием, будто ему дали попробовать самую вкусную вещь на Земле. Повернув голову в сторону, Хенрик увидел, как головка его члена оттягивает щеку Тарьяй, и блядь, это выглядело охуенно возбуждающе. Чуть сменив наклон головы, как его учил Хенрик, Тарьяй расслабил горло и сумел принять член максимально глубоко. Хенрик закатил глаза, почти проваливаясь в космос. Его пальцы двигались скорее по инерции, Тарьяй было мало, он требовательно сжимал их мышцами, заставляя Хенрика прийти в себя. Буквально на грани сознания от удушающего удовольствия, тот увеличил темп, резко вгоняя пальцы туда-сюда, разводя их в стороны, сгибая, поглаживая изнутри и растягивая еще сильнее. Рот у Хенрика был свободен, поэтому он вполне мог позволить себе стонать во весь голос. Потому что, блядь, это был самый охуенный глубокий минет в его жизни. Потому что Тарьяй больше не чувствовал того дискомфорта, что раньше, а просто брал и брал его член так максимально глубоко, что упирался носом в пах Хенрика. Низ живота уже горел огнем. Хенрик пытался, как мог, отсрочить оргазм, но Тарьяй сосал слишком охуительно, не оставляя ни малейшего шанса. Сам он подрагивал и сжимался, стараясь тоже получить как можно больше. Хенрик на мгновение замер, вытащил пальцы, погладил уже красные края дырки, которая, растраханная, сейчас даже не закрывалась. Он посмотрел на свои пальцы и решился. Засунул три сразу. В ширину они были больше его члена в диаметре. Тарьяй застонал буквально всем телом, подаваясь назад, насаживаясь, будто получил наконец то, о чем так долго мечтал, мелкий засранец. От его горлового стона, Хенрика затрясло. Это оказалось слишком. Последняя, блядь, капля. Прямо как та, до которой он выплеснул всю сперму в горло Тарьяй. Потерявшись в своем оргазме, он даже не понял, как кончил сам Тарьяй. Видимо, их накрыло почти одновременно. Как чертова замкнутая электрическая цепь, они были связаны друг с другом. Цепная, мать ее, реакция. Этот оргазм оглушил слишком сильно. Хенрик довольно долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя. Тарьяй отполз в сторону, похоже, тоже не в силах пошевелиться. Какое-то время спустя, они снова передвинулись на кровати, оказавшись рядом. - Мне кажется, ты засунул в меня всю руку, - хриплым голосом поделился Тарьяй. - Всего три пальца, - ответил Хенрик, поглаживая его по волосам. - Только три? - уточнил Тарьяй удивленно-разочарованно. Вот же маленький ненасытный засранец. - Уверен, что хочешь больше? - рассмеялся Хенрик. - Мне показалось, тебе было более, чем достаточно. - Определенно, более чем, - кивнул Тарьяй. - И то лишь потому, что я слишком завелся. - А ты слишком завелся? - Хенрик повернул к нему голову. - Так любишь отсасывать мне? - Ты и так это знаешь, - фыркнул Тарьяй. Он хотел сказать еще что-то, но у него зазвонил телефон, лежащий на тумбочке. - Привет, мам, - немного удивленно поздоровался он. - Что? Эм. Это нужно сегодня? У нас были дела после обеда. Хорошо-хорошо, скоро приедем. Я тебя тоже целую. И Хенрик тоже целует. Я передам, что ты тоже целуешь Хенрика. Он закатил глаза и сбросил вызов. Хенрик посмеивался, наблюдая за ним. - Что-то стряслось? - уточнил он, притягивая Тарьяй обратно на место. Тот устроил голову у него на груди в удовлетворенно вздохнул. - Да нет, просто попросила заехать, что-то важное, но голос был радостный, - Тарьяй чуть повернулся и поцеловал Хенрика рядом с соском. - Мы успеем к Бьерну? - Он торчит на работе до ночи, успеем, - Хенрик был рад, что они могут говорить об этом спокойно. Без битья посуды, например. - Я хотел еще раз извиниться… - Не стоит, - покачал головой Тарьяй, продолжая в перерывах между словами целовать Хенрику грудь. - Я все обдумал. Конечно, было бы лучше, если бы я был в курсе. Но с другой стороны, я слишком сильно психовал бы и загонялся по этому поводу. Особенно тогда, когда мы еще не были вместе. Так что, наверное, оно и к лучшему. - Я не считаю, что поступил правильно, - ответил Хенрик. - Но я рад, что это больше не стоит между нами. - Хорошо, - согласился Тарьяй. - Отныне между нами будут стоять только наши члены. - Идиот, - рассмеялся Хенрик, подтягивая его выше, чтобы их лица оказались на одном уровне. - Тебе понравилось? - Когда мы стали задавать друг другу такие тупые вопросы? - хмыкнул Тарьяй. - Конечно, понравилось. Это было охуенно. Это всегда охуенно. Вместо ответа, Хенрик глубоко, с языком поцеловал его, смешивая их вкусы, разделяя остатки общего удовольствия. - Садитесь, - велела Кристин, указав на диван в гостиной семейства Му перед огромно плазмой. - У Тарьяй скоро день рождения, и я решила перебрать старые видеоархивы. Найти что-нибудь интересное. - О боже, - застонал Тарьяй, - ты накопала какой-то компромат на меня? Да? И непременно решила, что Хенрик должен это увидеть! Да ну, мам! Хенрик веселился и горел желанием посмотреть то, что нашла Кристин. Маленький Тарьяй, да вы издеваетесь? Кто бы отказался от такого? - Именно! - радостно подтвердила Кристин. - Тем более, что Хенрик принимал в этом непосредственное участие. - Чего? - удивились они хором. И в это время Кристин включила запись. Маленький Тарьяй, сложив ноги по-турецки, сидел в этой самой гостиной. Только телевизор был поменьше в несколько раз. А волосы самого Тарьяй были длинными и спадали с плеч почти до талии. Он выглядел ангелом, хоть Хенрик и видел его сейчас со спины. - Начинается! - возбужденно воскликнул девчачьим голосом четырех- или пятилетний Тарьяй. В этот момент на экране появились начальные титры, и Хенрик застонал, понимая, что тот собирался смотреть. Сидящий рядом Тарьяй пока недоумевал. Конечно, вряд ли он помнил это. Сериал, в котором Хенрик снялся, будучи еще ребенком. У него была странная роль. Да и сам сериал был странным. Вот только, кажется, маленький Тарьяй был очарован этим сериалом. Камера слегка сместилась, картинка подрагивала. Теперь его снимали сбоку. Щеки заалели, а закушенная губа выдавала волнение. - Господи, - благоговейно выдохнул Тарьяй, - какой же он красивый. Камера медленно поворачивалась обратно на экран, а Хенрик уже понимал, что там увидит. Взрослый Тарьяй рядом с ним буквально закаменел и не мог вымолвить ни слова. Они оба ждали, что же будет дальше. Камера вернулась в обратное положение. Малыш продолжал смотреть серию, а когда Хенрик появился снова, он нервно подскочил на ноги и заметался. - Мама-мама! Ками! - его голос, искаженный пленкой и временем, казался таким писклявым, но все равно оставался милым. У Хенрика лихорадочно сжималось сердце, буквально разрывалось от нежности при виде этого зрелища. - Что такое, дорогой? - молодая Кристин показалась в дверях гостиной. Значит снимал, скорее всего, отец. - Мама, я хочу, чтобы он был моей женой! - категорично заявил Тарьяй. На лице Кристин отразилась смесь веселья и ужаса. Это выглядело забавно. - Милый, он мальчик, это невозможно. - Я так хочу! - маленький Тарьяй топнул ножкой, а большой вздрогнул, то ли от смеха, то ли от рыданий, Хенрик не мог оторваться от экрана и проверить. - Если он не будет моей женой, то я буду его! - Но почему, зайчонок? - Кристин присела перед сыном на корточки и взяла его за руки. - Ну, - Тарьяй задумался, - он горячий. Камера затряслась, оператор громко расхохотался, и запись оборвалась. - О. Мой. Бог. - проговорил Тарьяй и спрятал лицо в ладонях. Хенрик улыбался во весь рот, сиял как лампочка и ничего не мог с собой поделать. Его буквально переполняло. Разрывало от эмоций. Как, блядь, такое было возможно? - Это еще не все, - решила добить их Кристин. - Вот, держи, Хенрик, думаю, ты должен быть в курсе. Она протянула ему полароидный снимок, на обратной стороне которого стояла смазанная дата, но подпись читалась четко «наша сватьба». Переворачивал снимок Хенрик с бешено колотящимся сердцем. Ведь не мог же он забыть знакомство с Тарьяй? Ладно тот был совсем мелким, но Холм-то уже находился в весьма сознательном возрасте. На снимке его не оказалось. Зато там был надутый Тарьяй, на голове которого висел кусок белого тюля, и огромный плюшевый лис с бумажной табличкой на груди. На ней корявым почерком оказалось выведено «Хенрик». Матерь божья. Хенрик таращился на снимок, не зная, что ему делать дальше. Тарьяй, видимо, уже открыл глаза, потому что он вдруг заорал, вскочил на ноги и выбежал из комнаты. Это все было так чертовски мило, что просто разрывало Хенрика на тысячи маленьких Холмов. И каждый из них любил Тарьяй бесконечно сильно. Но тот немного злился на мать из-за смущения. Он был красным, как томат, разве что ногами не топал, как на видео. - Ты решила избавиться от меня, устроив пытку стыдом? - спросил он, скрестив руки на груди, приняв оборонительную позу. - Нет, я просто решила, что это очень мило, - Кристин улыбалась. - Не представляю, как я вообще могла такое забыть. Теперь увидела и вспоминаю, что ты тогда несколько месяцев был буквально помешан. Заставил меня узнать имя понравившегося тебе мальчика. Рассказывал, как вы будете жить вместе… - Боже, почему прямо сейчас в меня не ударит молния? - воскликнул Тарьяй, всплеснув руками. - Милый, посмотри на ситуацию по-другому, - Кристин потрепала его по щеке. - Ты всегда добиваешься поставленных целей. Хенрик пытался сохранять хоть какую-то серьезность на лице, но его просто распирало. Впрочем, в целях самосохранения, он пока помалкивал. Тарьяй покипел еще какое-то время, они кое-как попрощались, точнее попрощался Хенрик, потому что мистер Му что-то пофырчал и выскочил из дома. Холм догнал его уже на дороге. - Малыш, подожди! - Не называй меня малышом! - огрызнулся Тарьяй. - И вообще, мы расстаемся. Я тебя бросаю! - Ты не можешь бросить меня, - уверенно заявил Хенрик. Тарьяй даже остановился. - Почему это? - он подозрительно сощурился. - Мы женаты, - самодовольно ответил Хенрик, помахав перед его носом фотографией. - Это был плюшевый лис, придурок, - Тарьяй закатил глаза. - И мне было пять. - На нем было мое имя, - ухмыльнулся Хенрик. - О, да иди ты, - Тарьяй снова развернулся, но Хенрик удержал его и повернул обратно. Он схватил Тарьяй за голову и удержал ее на месте, заставляя посмотреть на себя. - Если тебе интересен мой ответ, я сказал бы «да», - произнес Хенрик, а потом поцеловал его. До полицейского участка они добрались только час спустя. Потому что половину этого времени целовались в парке, прячась в кустах, как малолетки. Тарьяй немного присмирел и смирился, но все еще слегка дулся и смущался. А Хенрик чувствовал себя ебнутым на всю голову счастливым придурком. Правда им обоим пришлось взять себя в руки, когда они оказались в кабинете Бьерна. - Как дела, Хенрик? - Олсен пожал Холму руку. - Тарьяй? - он повернулся к Му. - Все в порядке, - кивнули они оба, усаживаясь в кресла. - Что ж, отлично, - Бьерн и сам сел на место. - Тогда приступим к делу? Тарьяй, мы нашли тех парней, которые напали на тебя в переулке. За ними числится приличный послужной список, и если ты напишешь официальное заявление, шанс, что их осудят, весьма велик. - Я это понимаю, - Тарьяй побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. - И я не хочу всей этой шумихи. Мне и без того хватает славы, если вы понимаете, о чем я. - Прекрасно понимаю, - кивнул Олсен. Хенрик помалкивал. Конечно, он был против и горел жаждой справедливости, но он знал, что чувствовал Тарьяй. И полностью соглашался с ним, хоть это и шло в чем-то в разрез с его принципами. - Но если вы найдете на них что-то еще, я вовсе не буду против, если их посадят, - усмехнулся Тарьяй. Бьерн одобрительно улыбнулся. - Но я здесь больше по другому вопросу. - Да, хорошо, что вы напомнили, - он вытащил из ящика стола тонкую папку. - Здесь несколько снимков, я хочу, чтобы вы оба взглянули, возможно, этот человек покажется вам знакомым. Хенрик всмотрелся в довольно четкий снимок. Он не знал этого парня, но что-то в его образе казалось ему смутно знакомым. Пока он не понял, что. Этот человек одевался практически так же, как сам Хенрик. Куча слоев одежды, вечная кепка на голове. Впрочем, в таком виде ходила половина Ослов. Пожав плечами, он повернулся к Тарьяй. Тот сидел, нахмурив брови. - Мне кажется, я знаю его, - наконец ответил он.