Жираф и Булочка

Как в этой суматохе после премии та журналистка смогла их найти, оставалось загадкой. Но все же смогла. - Итак, - она расплылась широчайшей улыбкой, - как вы можете прокомментировать произошедшее? Тарьяй? Хенрик? - А что тут комментировать? - пожал плечами Тарьяй. Он был взъерошенным и вспотевшим. Возбужденным и заведенным до предела бурлящим внутри адреналином. Хенрик чувствовал себя примерно также. - Я же говорил, что на премии представлю свою вторую половину. - То есть, вы с Хенриком действительно встречаетесь? Это не был реверанс в сторону ваших фанатов? - уточнила девушка. Ее глаза горели каким-то совершенно невероятным сумасшедшим огнем. Вот так, наверное, выглядели сейчас все тарик-шипперы земли. Впрочем, Хенрик вполне мог ее понять. - Думаю, прямее сказать уже не получится, - Тарьяй широко усмехнулся и показательно взял Хенрика за руку. Это было так необычно. Непривычно. Иррационально неправильно правильно. Вот так, не таясь, при камерах и сотнях взглядов, направленных на них, просто взяться за руки. Это не могло сравниться даже с той эйфорией, которую они испытали, поднимаясь на сцену за своей наградой. Это была абсолютная свобода и абсолютное счастье. Хенрик решил, что раз уж теперь можно все, то пора отбросить последние внутренние рамки. Он провел рукой по спине Тарьяй, чувствуя, как тот откликается на прикосновение, а потом просто притянул его к себе и поцеловал. Обычным их поцелуем, которыми они обменивались по десятку раз на дню. И это было красноречивее любых страстных засосов. Девушка что-то невнятно запищала и, кажется, приготовилась упасть в обморок. А Хенрик просто сходил с ума от ощущения безграничного наслаждения происходящим. Это все было так правильно, так, как должно было давно быть. Сумасшедше прекрасно. Опиздонически хорошо. Естественно, что их снова окружили журналисты. Но теперь, когда они отпустили себя, общаться с ними стало гораздо проще. Тарьяй расслабился, позволял себе шутки и откровения, которых раньше за ним никто не замечал. Он открыто прикасался к Хенрику. Трогал его буквально каждую секунду. И это было совершенно бесподобно. Хенрик и сам с трудом удерживал при себе руки. - Это просто невероятно! - голос Мортена заставил их обоих замереть на месте и обернуться. Двухметровый ведущий несся к ним сквозь толпу, размахивая микрофоном. Оператор еле поспевал за этим форвардом. - Дорогие мои! - заливался Мортен соловьем. - Вы просто представить не можете, какой подарок сделали мне сегодня. Поверить не могу, что оказался прав на ваш счет! Можно еще парочку слов для счастливого меня? Хенрик напрягся, понимая, что Тарьяй это может не понравиться. Но тот неожиданно широко улыбнулся. - Обязательно. Мы готовы к любым вопросам. - Ох, вот так даже? - заигрывающим тоном уточнил Мортен. - Что ж, тогда расскажите мне о вашем первом свидании? Хенрик внутренне застонал. Но Тарьяй рассмеялся и, обняв Хенрика за талию, приготовился рассказывать. - Все началось с пачки презервативов. - Ох, кажется, я даже помню ту историю! - Мортен приложил ладони к горящим щекам. - То есть, ваши отношения начались именно тогда? - Не многим раньше, - улыбнулся Хенрик, Тарьяй согласно кивнул. - Хорошо, - Мортен обмахивался какой-то бумажкой, похоже, ему действительно было жарко. Впрочем, после их каминг-аута температура в здании явно поднялась на несколько градусов. - Хенрик, когда ты впервые понял, что влюбился в Тарьяй? - Оу, - Хенрик облизнул пересохшие губы, - пожалуй, я влюбился в первый же день съемок. - Что? - Тарьяй шокировано уставился на него, а Мортен начал издавать нечленораздельные звуки. Хенрик не удержался и быстро поцеловал в щеку все еще слегка ошарашенного Тарьяй. - Боги, какие же вы милые. Ладно, хорошо, пойдем дальше. Тарьяй, тот же вопрос тебе. - Я, - Тарьяй откашлялся и посмотрел в глаза Хенрику. - Я не могу похвастаться тем, что это произошло как-то внезапно и в конкретный день. Скорее это случалось постепенно. Он просто заполнил всю мою жизнь. И как-то утром, кажется, мы тогда снимали пятую серию, я просто посмотрел в его глаза и все для себя решил. - Что ж, - Мортен нахмурился. - Получается, вы оба были влюблены уже во время съемок, но начали встречаться только в конце зимы? - Мне нужно было время, чтобы разобраться в себе, - Тарьяй переплел свои пальцы с пальцами Хенрика. - И Хенрик мне его дал. - Не совсем так, - хмыкнул Хенрик. - Он просто меня динамил. Все трое рассмеялись. Мортен выглядел не менее счастливым, чем они сами. Складывалось ощущение, что это именно он сегодня получил несколько наград на Гюльрюттен. - Отлично. Но я помню кое-какую историю в инстаграм Хенрика, которую явно выложил Тарьяй. И все тогда обсуждали вашу ссору. Ваши отношения не такие безоблачные, да? - У нас случаются размолвки, - Тарьяй стиснул пальцы Хенрика крепче. - Мы оба достаточно упрямы для этого. Но, похоже, мы со многим разобрались в последнее время. - Да, это так, - кивнул Хенрик, приходя ему на помощь. - Мы научились справляться со многими вещами. На самом деле, последние три месяца стали для нас чем-то вроде школы выживания. Устроили нам проверку по всем фронтам. И, похоже, мы справились. - Да, мы справились, - добавил Тарьяй, и они улыбнулись друг другу. Почему-то это интервью не причиняло никакого дискомфорта. Напротив, их сейчас настолько переполняли эмоции, что своим счастьем, своей свободой хотелось делиться со всеми вокруг. Конечно, своим признанием они наделали шума и наворотили дел, и скоро им придется разгребать последствия этого поступка, но, блядь, оно явно того стоило. Хенрик за последний год, да что там, за всю свою жизнь, не чувствовал себя таким настоящим, как сейчас. Стоя в душном, переполненном немного пьяными и опьяненными людьми помещении, держа за руку Тарьяй и рассказывая их историю. Историю, которая только начиналась. Мортен продолжал допрос около полчаса, пока Марлон и Давид не спасли их, уведя в сторону. - Саша уже заказал такси, - Давид вел их к выходу. - Мы едем праздновать в какой-то клуб. Там будет афтепати. - Ну вы, парни, дали сегодня жару, - Марлон тряхнул головой. - Я до сих пор в шоке, как вы на такое решились. - Мне все еще не верится, - смеясь, ответил Тарьяй. Хенрик поражался произошедшим с ним изменениям. Его мальчик будто одновременно расцвел и вырос. Буквально на глазах. То, что он решился открыто признаться и в своей ориентации, и в своих отношениях, похоже, подарило ему безграничную внутреннюю свободу. Сам Хенрик чувствовал примерно то же самое. Просто это все случилось так внезапно. - Ты как? - шепотом спросил Тарьяй и сжал его руку. Они ехали в такси, рядом теснились Саша и Марлон, занятые обсуждением какой-то девчонки, которая продинамила их обоих. - Все просто чудесно, - Хенрик улыбнулся и боднул Тарьяй лбом. Тот улыбнулся в ответ. - Прости, что не предупредил тебя. Я боялся, что ты откажешься. - Ты все сделал правильно, - Хенрик потерся носом о его нос. - Нам обоим была нужна эта правда. Согласись, сейчас все стало гораздо проще? - Это точно, - Тарьяй прижался к нему теснее. Хотя куда уж теснее. - Больше не нужно прятаться, бояться. Притворяться. - То есть, я могу теперь выкладывать твои фотографии в инстаграм? - ухмыльнулся Хенрик. - Господи, да ты маньяк, - Тарьяй закатил глаза. - Да, можешь. - Если я маньяк, то, надеюсь, хотя бы сексуальный? - Хенрик поиграл бровями, чем заслужил страдальческий вздох и взрыв хохота от Марлона и Саши, навостривших свои любопытные уши. Алкоголь в ночном клубе лился рекой. Все как-то резко забыли, что большинству в их компании еще нет восемнадцати. Конечно, к ним приставили формального проверяющего, но он так быстро потерялся в недрах клуба, что Хенрик даже не запомнил его лица. Тарьяй жался к нему, льнул и разве что не забирался к нему в штаны. Впрочем, еще несколько бокалов шампанского и точно бы забрался. Они теперь могли позволить себе просто танцевать вдвоем среди восторженной толпы. И это, блядь, было просто охуенно. В какой-то момент Хенрик понял, что их окружили кольцом. И тут толпа начала скандировать: - Целуйтесь! Целуйтесь! Господи, кажется кто-то из них на интервью ляпнул эту чушь. Хенрик давился смехом, пока пьяный Тарьяй, развеселившись, отвешивал шуточные поклоны. Это было забавно. Они прильнули друг к другу, Хенрик посмотрел в пьянющие глаза Тарьяй и слегка утонул в них. От выпитого алкоголя они казались еще более зелеными, чем обычно. Почти прозрачными. И абсолютно, мать их, счастливыми. За эти глаза Хенрик сейчас и душу, и жизнь был готов отдать. А потом Тарьяй поцеловал его. И мир полетел в тартарары. Они будто бы очутились в вакууме. Все посторонние звуки стихли. Все куда-то исчезло. Остались только они вдвоем и их поцелуй. Бесконечно прекрасный, долгий и пьяный. Тарьяй прижимался так доверчиво-откровенно, что у Хенрика подрагивали руки и подкашивались колени. Он обнимал его за спину и стискивал с такой силой, будто хотел вобрать в себя полностью. Внезапно все звуки вернулись. Толпа вокруг ликовала. Господи, неужели для счастья этому миру был нужен лишь их каминг-аут? Продолжить празднование было решено в гостинице. Так как у парней был двухкомнатный номер, собирались именно у них. Заказ в номер доставили очень быстро, и в итоге уже через десять минут Хенрик открывал пенящееся шампанское прямо на видео. Кажется, снимал Марлон, или Саша. Это уже перестало быть важным. Посмотрев поверх камеры, Хенрик широко улыбнулся. Тарьяй слегка развезло, он лежал в кресле, его рубашка была наполовину расстегнута, а одного ботинка не хватало. Типичный пьяный Тарьяй. Они разлили шампанское и выпили за свою победу. Вкус у этой победы был таким сладким, что буквально бил сразу в голову. Хенрик вдруг почувствовал, как волнения всех последних дней, резко обрушились на его бедное тело. У него подкосились ноги, и он с радостью плюхнулся на кровать. Они с Тарьяй переглядывались, оказавшись друг напротив друга. А Давид, сука, их снимал. Забив не этот факт, Хенрик похлопал по покрывалу рядом с собой, и Тарьяй, с трудом поднявшись, передислоцировался к нему. Парни смотрели повтор премии по телевизору, праздновали и бурно что-то обсуждали. А Хенрик просто лежал и лапал Тарьяй. Тот явно не возражал, проявляя некоторую активность. Наглые руки Хенрика расстегнули рубашку до конца и шарились по голой, разгоряченной коже. В какой-то момент ему показалось этого мало, и он навалился сверху. Развел свои бедром ноги Тарьяй в стороны и вклинился между ними. Тарьяй, маленький пьяный засранец, начал громко и пошло стонать. Чем спалил их окончательно. Наверное, парни их заметили. Но, похоже, ту грань, за которой оставались хоть какие-то моральные устоит, они давно перешагнули. Эти грязные ублюдки, которые по насмешке судьбы считались их друзьями, похоже, вели прямую трансляцию. И Хенрик надеялся лишь на то, что у них хватит благоразумия вовремя остановиться. У кого «у них», он еще не решил. Тарьяй начал проявлять все больше активности. Он всегда становился любвеобильной блядью под воздействием алкоголя. И Хенрик был очень в этом заинтересован. Пожалуй, стоило притормозить и добраться до своего номера. Но, блядский иисус, как тяжело было это сделать, когда Тарьяй трахал ему ухо своим маленьким острым и мокрым язычком. Под разочарованные стоны парней, они все же сумели подняться на ноги и добрести до своей двери. С огромным трудом и двумя крепкими стояками. Повалившись на кровать, они тут же переплелись конечностями и языками. Тарьяй целовался с дикой, животной жадностью. Они, блядь, пиздецки соскучились друг по другу за эту чертову неделю. Но у Хенрика все еще были планы. - Погоди, детка, - он с трудом отлепил от себя Тарьяй, буквально превратившегося в осьминога. - Ты обещал меня трахнуть, - капризно протянул Тарьяй. - Хватит уже отлынивать. - Не ругайся, - Хенрик поцеловал его в лоб. - Я сейчас вернусь. - Ох, ладно, - сдался Тарьяй и откатился в сторону. Приготовления Хенрика заняли несколько минут. Он вполне мог бы справиться и быстрее, если бы не был так безбожно пьян. Водкой и любовью. Шутка про офицера полиции настолько засела у него в мозгу, что он умудрился заказать в интернете настоящий костюм полицейского. Узкие форменные штаны, блядски узкие в области ширинки, сука, как все впихнуть. Темно-синяя рубашка. Даже фуражка имелась. С дубинкой он заморачиваться не стал, у него в штанах и так кое-как своя поместилась. Но вот наручники, вполне реальные, к слову, висели у него на бедре. Когда он вернулся обратно, Тарьяй лежал на кровати в позе звезды, весь расхристанный, будто бы уже выебанный, готовый ко всему. Заметив Хенрика, он оживился и приподнял голову. - О. Мой. Бог. - Тарьяй смотрел на него, приоткрыв рот и вытаращив глаза. - Мистер Му, - Хенрик понизил голос, придав ему хрипотцы. - Вы задержаны за чрезмерную сексуальность. Что вы можете предъявить в свое оправдание? Тарьяй пьяно захихикал и вжикнул молнией. - Только это, - нахально заявил он, указывая на свой, выпирающий через трусы член. - Что ж, - Хенрик остановился в изножье кровати. - Это выглядит опасным. Я должен это обезвредить. Тарьяй заржал как придурок, Хенрик и сам еле сдерживал смех. Но несмотря на все, это было довольно возбуждающе. Впрочем, после недели без секса им все бы сейчас показалось возбуждающим. - Позвольте я помогу вам, офицер, - Тарьяй с резвостью опасного рецидивиста стал избавляться от своих штанов. Хенрик с удовольствием бы сейчас избавился и от своих. Потому что он и так с трудом запихнул в них свой стояк, а теперь тот больно упирался в ширинку. В одних белых трусах, намокших от выступившей смазки, и в расстегнутой рубашке Тарьяй смотрелся слишком горячо. Хенрик уже практически дымился. Но Тарьяй этого было мало. Он уселся и подобрался ближе. - Офицер, - пьяные зеленые глаза по-блядски смотрели снизу вверх. - Пржде чем вы начнете операцию, мне кажется, вам не помешало бы смазать ствол. На трезвую голову Хенрик бы уже давно сдох от смеха, но сейчас вся эта глупая игра казалось нереально возбуждающей. Сохраняя серьезность, он расстегнул ширинку и вытащил член, подведя головку прямо к губам Тарьяй. - Приступайте. Блядь. Ебаный в рот. У Тарьяй точно был внеземной талант к отсосам. Он всегда делал это богически прекрасно, но сейчас, казалось, решил превзойти себя самого. Его язык вытворял какие-то совершенно сумасшедшие вещи. Он был буквально везде. И на головке, уже открытой и блестящей. И у самого корня. У каждой венки, обвивавшей член. На яйцах. И под ними. Хенрик громко, не сдерживаясь, стонал, придерживая Тарьяй за волосы. И смотреть сейчас на него, сидящего на коленях, с членом во рту, было каким-то запредельным видом удовольствия. Очнувшись, когда его член был уже по самые яйца глубоко в горле Тарьяй, Хенрик потянул его волосы, вынуждая протестующе замычать. Вытащив член с влажным, пошлым звуком, Хенрик снова потянул Тарьяй за волосы, заставляя запрокинуть голову. Ниточка слюны тянулась от его рта до головки. Хенрик рвано выдохнул и невольно качнулся вперед, проезжаясь этой самой головкой по губам Тарьяй. Тот воспользовался ситуацией и жадно облизал все, до чего смог дотянуться. - Похоже, вы решили оказать сопротивление? - Хенрик нахмурился, понимая, как безбожно проигрывал в этой борьбе. Еще чуть-чуть и Тарьяй бы полностью утянул его член обратно себе в рот. - Вы накажете меня, сэр? - чуть осипший голос вкупе с поплывшим наркоманским взглядом могли совратить любого на самое страшное преступление против человечества. - Определенно, - Хенрик нашел в себе силы отойти на шаг назад. Он смерил Тарьяй оценивающим взглядом и кивнул сам себе. - Раздевайся. Тарьяй выдохнул и послушно стал снимать трусы, отчаянно цеплявшиеся за его член. Потом он избавился и от рубашки, уселся на кровати и вопросительно посмотрел на Хенрика. - На спину, - голос дал слабину, но кто бы тут устоял. Пьяный и голый Тарьяй, готовый на все, лишал остатков разума. - Знаете, офицер, - Тарьяй нахально ухмыльнулся и тряхнул волосами, - мне кажется, на вам слишком много одежды. Хенрик не успел опомниться, как тот уже оказался рядом, жадно шаря руками по форменной рубашке и штанам. Руки Тарьяй были не менее настырными, чем и его язык. Они буквально обесчестивали каждый дюйм тела, которого касались. Первой сдалась фуражка, скинув которую, Тарьяй с видимым удовольствием впился пальцами в волосы Хенрика, цепляясь за них, как за спасательный круг. Он повис на Хенрике, прижимаясь голой кожей к довольно грубой ткани, и прижался губами к его уху. - Та такой горячий, просто ебаный ад, - шепот обжигал и заставлял кровь бежать быстрее. - Я чуть не кончил, когда просто увидел тебя. Хочу, чтобы ты трахал и трахал меня всю ночь. - Все кончится гораздо быстрее, если ты прямо сейчас не закроешь свой рот, - выдохнул Хенрик, подхватывая его под задницу. Тарьяй уцепился ногами за его талию, и они так и упали на кровать в этой позе. Все смешалось. Их рваное дыхание, хрипы, стоны. Их поцелу, полные алкоголя и желания. Их прикосновения. Их руки. Ноги. Их тела. Они катались по кровати, словно боролись и никак не могли решить, кто из них сегодня будет сверху. Хенрик понимал, что Тарьяй просто дразнил его, но в какой-то момент он все же не выдержал и рыкнул. Тарьяй сразу присмирел и посмотрел на него покорно и послушно. У Хенрика вся кровь прилила к члену. Непослушными пальцами он кое-как отцепил наручники от пояса. - Руки, - велел он, и Тарьяй покорно завел их над головой. У кровати было железное изголовье, что существенно облегчило ему задачу. Тарьяй с заведенными за голову руками, смотрел доверчиво и открыто. Он был до предела возбужден. Его член практически прижался к животу, пачкая его смазкой. А губы и щеки так раскраснелись, будто у Тарьяй поднялась температура. - Я не могу поверить, что ты мой, - выдохнул Хенрик, нависнув над ним сверху. Полы его расстегнутой форменной рубашки свисали, касаясь груди Тарьяй. - Это все очень мило, - Тарьяй фыркнул. - Но мы здесь собрались для кое-чего другого. - Засранец, - улыбнулся Хенрик. Он провел рукой по его натянувшимся из-за наручников мышцам. Коснулся мягких волос в подмышках, спустился ниже, вспоминая, как когда точно также над ним издевался сам Тарьяй. Тот, похоже, тоже вспомнил, потому что закусил губу и отвел глаза. Вся их веселость куда-то пропала. Хенрик с глубочайшей нежностью касался сейчас Тарьяй в самых интимных местах, чувствуя безграничную власть и привязанность одновременно. Его немного потряхивало от возбуждения, но он не собирался торопиться, желая насладиться каждым мгновением этой волшебной ночи. Тарьяй лежал, запрокинув голову, пока Хенрик с упоением и даже жадностью вылизывал его между ног, растягивая, помогая себе пальцами. Они не трахались меньше недели, но два пальца и те уже входили с трудом. Много слюны, смазки. Много громких, несдержанных стонов. И один бедный Хенрик, умиравший каждый ебаный раз, когда просто касался Тарьяй. Он был настолько возбужден, что потратив кучу времени на подготовку Тарьяй, не нашел в себе ни сил, ни желания раздеться до конца. Спустив брюки на бедра, он подхватил Тарьяй под задницу и уперся головкой ему между ягодиц. - Посмотри на меня, - попросил Хенрик. Ему вдруг стало безумно важно видеть глаза Тарьяй в эту минуту. Те были почти черными, уже не такими пьяными, но все еще безумно влюбленными. И Хенрик готов был на все, чтобы последнее оставалось таким еще очень и очень долго. Желательно всегда. Первый толчок не получился плавным. Тарьяй был тугим и слишком горячим. Хенрик прикрыл глаза, пытаясь справиться с подкатившим почти к самому горлу удовольствием. Он попытался выровнять дыхание и начал двигаться. Лишенный возможности царапаться и щипаться, Тарьяй пользовался всем остальным телом с удвоенным энтузиазмом. Он закинул ноги Хенрику на талию, раскрываясь под ним максимально возможно. Он весь извивался, выгибался и ерзал, пытаясь коснуться сразу и везде. Это походило на пытку. Трахать Тарьяй и так требовало концентрации всех имеющихся сил, позволявших хоть как-то не кончить сразу. Но сейчас, когда он, казалось, решил совершить диверсию, это вообще требовало нечеловеческих усилий. Хенрик крепко держал его за волосы, вынудив запрокинуть голову, и с каждым своим толчком, впивался в подставленную шею все сильнее. И чем сильнее он наращивал темп, тем глубже и болезненнее становились укусы. Оргазм, словно чума, будто самая темная темнота, подбирался все ближе, туманя глаза, кружа голову, лишая остатков сознания. Тарьяй громко кричал, совершенно не заботясь о том, услышит ли их кто-то. В такие моменты он совершенно переставал себя контролировать. Хенрик же двигался уже из последних сил, чувствуя, как эта темнота поглощает его с каждым толчком все больше. Это был какой-то адовый пиздец. Ему казалось, он чувствовал даже то, что творилось с Тарьяй. То, как болезненно ныли его мышцы. То, как член Хенрика заполнял его изнутри. То, как взрывалась одна маленькая вселенная каждый раз, когда этот член вбивался в простату. Возможно, Хенрик просто вспоминал это все. Но сейчас его мозг был настолько болен происходящим, что все слишком перемешалось. Делая последние толчки, после которых их обоих скрутило болезненно-сладким оргазмом, он понял, что провалился в темноту окончательно. У них в номере имелось громадное панорамное окно практически во всю стену, открывавшее шикарный вид на ночной Берген. Почти под утро, немного придя в себя после продолжительного марафона, они вдвоем остановились перед этим окном. Хенрик прижался к Тарьяй сзади, обнимая его руками поперек живота, и целовал его шею и затылок. - Знаешь, - устало и задумчиво произнес Тарьяй. - Когда я смотрю на этот город, мне кажется, весь мир лежит у наших ног. И мир лежал там.