Dieu et mon droit

      Альфред сидел на полу, задумчиво таращился в потолок, выводя незамысловатые фигуры пальцем на стене и ждал непонятного чего. Либо он начинал сходить с ума, либо этот кошмар не хотел кончаться и давно превратился в подобие осознанного сна, который, к сожалению, американец не контролировал. Что он только не делал: щипал себя, кусал, пытался удариться головой об что-нибудь, но каждый раз проходил сквозь этот же предмет и удивительно, как он не провалился в ад сквозь землю. Скорее всего, потому что ад в воспоминаниях Артура слегка видоизменился, превратившись в часть его жизни, потому Джонс продолжал наблюдать. Наблюдать за муками Англии. Это единственное, что ему оставалось. Патрик нервно расхаживал по комнате, Алистер хмурил брови и поглаживал свой кинжал, Уильям укачивал Артура, надеясь, что тот перестанет хныкать и наконец уснет, но тот не унимался. Младшему Керкленду не нравилась эта атмосфера неизбежной трагедии и запахи крови, железа и плоти, что витали по всей Британии. Он чувствовал все слишком хорошо. Это было не хорошо. - Вы все знаете, как бежать отсюда? - Патрик резко остановился возле ребят, в конце концов собравшись с мыслями и вспомнив одну важную деталь замка. - Естественно! - Алистер аж подскочил от вопроса брата, обретя надежду на свободу. - Наш тайный выход, который нам показывал Альбион. Он же все еще на месте, верно? - Куда он мог пропасть? - хмыкнул Уильям, передавая Артура в руки Патрика, чего тот совсем не ожидал. - Только если его не заколотили к чертям. - Уэльс был мрачнее ночного леса. - Мы можем воспользоваться им только в случае крайней необходимости, - вслух размышлял Ирландия, продолжая наворачивать круги по комнате, - и то, даже если мы туда попадем, то вряд ли что-то разглядим из-за страшной темноты, - звучало неутешительно. - И что ты предлагаешь? - Шотландия не был удовлетворен ответом брата. - Сидеть на попе ровно и ждать, пока нас не заберут в рабство? - Алистер прислонился к стене, скрестил руки и зло уставился на Ирландию. Отчаяние сменилось гневом. - Да не знаю я! - Патрик нервничал не меньше старшего, так яростно укачивая Артура, что у того начала кружиться голова, потому Англия старательно пытался обратить на себя внимание, дергая брата за рубаху. Патрик игнорировал младшего: он был слишком увлечен своими мыслями и спором с Алистером и Уильямом. - Ход не такой уж и сложный, я помню дорогу, - Уильям в одиночку пытался сдвинуть лежак, желая тем самым доказать собственную правоту, но получалось плохо из-за размеров и веса странного подобия кровати. Лежак был плохо сколочен и вообще создавалось ощущение, что его делали лишь бы Британия успокоилась, что детям и Альбиону будет негде спать, если тем придется прятаться в замке. Эта комната была специально создана для них и любых других людей первой важности, что если в случае чего, они смогут спрятаться здесь или, если не повезет, сбежать через черный ход. Кажется, этот случай наступил. Проблема была в том, как сказал Патрик, что ход был тайный и черный во всех смыслах этих слов: о нем знали немногие и там было дико темно. Только если не... - Сундук. Все с удивлением уставились на Артура, которому наконец удалось вставить слово в эту бессмысленную дискуссию. - В сундуке может быть факел. Они всегда там лежали, - Англия говорил тихо, его голос дрожал и звучал так неуверенно, но его слушали с такой внимательностью, будто он выступает с жаркой революционной речью. И в его словах действительно была революционная идея, которая зажгла умы и энтузиазм старших братьев. - Артур... иногда и ты говоришь что-то полезное! - Алистер мигом полез в полупустой сундук, отрыв среди сотни бесполезных лоскутков ткани последнюю связку смолянистых веток, которые, как ни странно, могли спасти им жизнь. - Все это конечно хорошо, вот только как ты его подожжешь? - Уильям соображал слишком быстро и хорошо для своих лет, но именно это и приводило всегда в чувство разгоряченные умы братьев, которые в первую очередь давали эмоциям взять верх, а потом уже только включали разум. - Альбион и Британия не были бы лучшими родителями, если бы забыли про кремень и огниво, - Алистер довольно подкинул камень, жонглируя им и кинжалом и ловко схватив те почти с закрытыми глазами, - но так как предметы для нашего дальнейшего побега у нас, то мы можем сделать вывод, что нас очень любят. А вы думали, нам кинжалы только для самообороны дали? Это универсальное средство! - Шотландия был невероятно доволен своей находчивостью. - А ты хоть разжигать огонь умеешь, умник? - Патрик улыбался во все неполные тридцать два, но не подколоть Шотландию - значит не быть Ирландией. - Гляди и восхищайся, - Алистер ногой сгреб лоскутки с небольшую кучку, присел на корточки возле ткани и прикрыв глаза, дабы не "поджечь" их, демонстративно ударил кремнем по рукоятке кинжала, да с такой силой, что через пару ударов яркая искра игриво приземлилась на один из кусочков материи. Шотландия наклонился к тлеющему кусочку и с аккуратностью стал раздувать огонь, будто боялся спугнуть непослушную искру. Маленький огонек вспыхнул слабо, но уверенно, и Алистер, не раздумывая, поднес факел к начинающей чернеть ткани, чтобы не дать огню расползтись дальше. Все ошарашено глядели на парня, будто он только что показал какой-то фокус, а не просто поджег пару смолянистых палок. Альфреду это вообще показалось восьмым чудом света, потому тот решил, что как только вернется домой, то научится так же. Не, ну а мало ли он снова в каком-нибудь около каменном веке окажется? После своих приключений в голове Артура уже и перемещение во времени не кажется такой уж фантастикой. - Ну и кто теперь умник, а? - Алистер ликовал и имел на это полное право. Но только недолго. - Все это конечно похвально, но нам пора валить, - Уильям наконец оторвался от зрелищно полыхающего факела и схватив Патрика за рукав, потянул того быстрее к лежаку, заставляя помочь его сдвинуть. Англия на руках брата нервно заерзал, пытаясь слезть и тоже помочь. - Блин, Артур, сиди тихо и не мешай, - Патрик прошипел это почти беззвучно, но с таким недовольством в голосе, что малый все услышал и вновь принялся за свое нытье. - Но я хочу слезть! Я хочу помочь! - Англия немного осмелел и теперь пытался вырваться из крепких объятий Ирландии, но тот хорошо сдерживал необузданного малыша. - Ты будешь только мешаться под ногами, так что успокойся, - строгость Уэльса немного успокоила Артура, но ненадолго, так как тот давно привык к его наставлениям. - Алистер, ты ничего не делаешь, так хоть подержи его! - взвыл Патрик, наконец сдвинув кровать с места. - Только начало получаться, а он мешает! - Боги, ты хнычешь не хуже его, - Алистер лишь повел плечами, но малыша взял, стараясь держать того подальше от огня факела. - Черт, осторожней, огонь тебе не ягоды собирать! Пока Шотландия объяснял Англии, что от огня можно остаться без кожи и бровей (что было особенно ужасающе), Патрик и Уильям все же смогли сдвинуть лежак и открыть подпольный проход, узкий, но ребята могли пролезть, поэтому проблем возникнуть не должно было. Разве что только... - Эй, вы слышите? - Алистер насторожился, когда услышал, как кто-то из-за замка пронзительно завизжал. За ним последовал еще один, а после этого визг удвоился, утроился в несколько раз, превратившись в мольбы и крики. - Неужели они... - даже у самого Уэльса случился шок и тот остолбенел от ужаса, который только что постиг его разум и сознание. - Они прорвались!!! Дела плохи, бежим! - скомандовал Ирландия, бесцеремонно отдирая дверь прохода от пола, подгоняя остальных. - Алистер, иди первый! Уэльс, за ним, скорее! - Патрик взял себя в руки и возложил ответственность за жизни братьев на свою неокрепшие плечи, но иначе никак. Вот только он забыл про невидимого и неизвестного никому Америку, который правда сам уже сообразил, что пора спешить. Смотреть на мерзкие лица римлян не особо хотелось, гораздо любопытнее было сопереживать и следить за ребятами. Если бы не факел Алистера, то Керкленды бы подумали, что либо в аду, либо в гробу. Тут было невероятно темно, душно, места было как в сундуке, и как выбраться отсюда было непонятно. К счастью, огонь и старшие братья творят чудеса, так что выжить и выйти из этого непонятного полуподземелья было возможно. Альфред на секунду представил, как бы он отреагировал, очутившись в такой же ситуации. Тут не каждая взрослая страна не растеряется, что уж говорить о еще несостоявшихся государствах. Он нервно сглотнул, поправил ворот рубашки и без лишних слов пополз за ребятами. Да-да, именно пополз, иначе тут нельзя было пройти. Ход менялся: местами им приходилось проползать боком, где-то они могли сесть на четвереньках, а где-то даже свободно встать и пройтись. Путь был недолгий, но по ощущениям занял целую вечность. Будто они тысячу лет блуждали по пустоте и наконец над ними сжалились и дали кусочек солнечного света, вселяя надежду на спасение. Этим лучиком оказалась щель в подгнивающей деревянной двери, которую мальчишки чуть не разломали от счастья. - Неужели... неужели мы на свободе?! - Алистер шел впереди и первее всех заметил выход. Он ринулся к ней как ненормальный, чуть не выбив ту, но его вовремя за шиворот схватил Уильям, объясняя это тем, что неизвестно, кто может быть за дверью. Патрик похвалил Уэльса, а Англия от радости залез Шотландии на шею, аргументируя это тем, что тут солнечный свет различим лучше. Альфред улыбался: ему не верилось, что они справились, но он был счастлив за них. Однако, они прошли лишь малейшую часть их тернистого пути. Отворив дверь, солнце с радостью напомнило о своем существовании, ослепив ребят, но вскоре же скрылось за тучами, как это обычно здесь бывает; негоже светить так ярко, когда тысячи людей гибнут на твоих лугах, стоит иметь приличие. Ступив шаг, ветер всколыхнул уши детей, закрыв их глаза светлыми локонами и дав их слуху стать чуть острее, чем обычно. Они услышали. Факел потух. Ему было незачем гореть. - Здесь кто-то есть, - шепнул Патрик и насторожился, - не выдайте себя. Дверь была хорошо спрятана за большими зелеными кустами, которые и выполняли свою главную функцию: они прятали от посторонних глаз. Керкленды притаились, заранее шикнув на Артура и крепко схватив за плащ Алистера, дабы тот не метнулся куда не надо. Уэльс аккуратно раздвинул ветки и замер. С того момента больше ни он, ни другие не могли пошевелиться. Они увидели то, что так старалась скрыть Британия. Альфред увидел то, что так старался забыть Артур. Она стояла там. Раненая, разбитая, истекающая кровью и еле держащаяся на ногах, но она продолжала стоять. Она утирала саднящую щеку, она пыталась смочить высохшие губы собственной кровью, которая стекала по ее руке, она пыталась скрыть открытую рану на бедре, почти видневшуюся кость, но все равно продолжала двигаться. Меч прирос к ее руке, и она не отпускала его ни на секунду, будто он стал частью ее, будто он всегда был частью ее тела и жизни. Он стоял напротив нее. Мелкие ссадины и царапины были почти незаметны, ведь его блестящие доспехи затмевали любые изъяны на его теле. Не его ли доспехи светили им вместо солнца? Он победил. Он знал это. Оставалась лишь одна мелочь... - Британия, дорогая, тебе не надоело? - этот презрительный смешок, брошенный в сторону женщины, послужил красной, налитой кровью тряпкой для быка, который только и мечтал, что пробить ребра врагу своими рогами. Меч воительницы чуть не отрубил тому голову, но Рим был готов к такому повороту, потому лишь "нежно" остановил Британию, с таким скрежетом скрестив ее и свой меч, что Альфред чуть не оглох от их лязга. - Никогда... никогда не называй меня так! - она сжигала Рима своей ненавистью, но он даже не думал дымиться. Он был сделан из несгораемой плоти и мерзкой ухмылки. Именно ее пыталась стереть Британия, мечтая раскрошить эти зубы о стены своего замка. - Это и есть твое последнее желание? - он отражал удар за ударом, парируя. - Не переживай, я не собирался обидеть тебя. Как говорится, о мертвых говорят либо хорошо, либо никак. Хорошо, что Алистера крепко держал Патрик, иначе бы тот точно ринулся в бой, откуда бы не вернулся. Было слышно, как скрипели его зубы, было видно, как он еле сдерживается, чтобы не перерезать глотку Риму, но все что ему оставалось - наблюдать. И ему, и Патрику, Уэльсу, Артуру и даже Альфреду хотелось вмешаться, но им оставалось только наблюдать. Наблюдать. Кто бы мог подумать, что это будет их худшим наказанием? - Моим последним желанием будет забрать тебя с собой! - у нее были силы отвечать на его резкие выпады, но казалось, это было единственным, на что ее хватало. Замах мечом, Британия заносит его прямо над головой Рима, решающий удар и... Он уклоняется, он будто знает каждое ее движение, каждый шаг, но до сих играет с ее терпением и нервами, желая извести женщину, желая разрушить ее изнутри. Ему нравится смотреть на страдания. Может, ради этого он и борется с ней? Наклон, вниз, замах, удар - грохот. Перерезанные сухожилия и вспоротое бедро дают вспомнить, из чего состоят все страны и люди - кости, кровь и мясо, и ничего более. Британия больше не может стоять. Ее ноги теперь слушают Его. - Жаль, но твоим мечтам не суждено сбыться. Скажи "привет" новому папочке своих детей. Патрик сжимает Алистера. Уэльс зажимает рот Патрику. Англия закрывает глаза Уэльсу. Англия смотрит. Альфред плохо видит. Очки начинают запотевать от слез. Мозг начинает запотевать от гнева. - Никогда. - Британия из последних сил пытается подняться, но нога Рима слишком хорошо устроилась на грудной клетке матери. - Я скажу это им, когда принесу в подарок твою отрубленную голову, - улыбка Рима как углекислый газ, что отравляет воздух. Солнце озаряло его. Его чертовы доспехи, его мерзопакостную улыбку, его блестящий меч, который был готов совершить лучшее в своей карьере убийство. - Так сделай это красиво, - хрипло шепнула Британия, последний раз окидывая взглядом родной замок и небо. Она знала, что не вернется. Она всегда знала. Меч, слово корона, сиял над его головой. Рим усмехался. - До встречи в аду, Британия. Ребра оглушающе хрустнули. Склизкие органы жалостливо пискнули. Кровь хлынула. Холодная сталь остановило горячее храброе сердце. Он сделал как она просила. Красиво. Только солнце не хотело смотреть на эту красоту. Слезы сжалились над Англией, укрыв его глаза влажной пеленой, лишь бы он не видел этот кошмар. Но он уже все видел! Вы опоздали, блядские слезы!!! - Ты... должен был... сдохнуть!!! - Уэльс был готов совершить вторую в своей жизни глупость. Он ее совершил. Рим даже не понял, что произошло. Когда он очнулся, он чувствовал лишь неумолимую боль, будто кто-то насквозь пронзил кинжалом его ногу. Была лишь боль и маленький мальчишка, который с наслаждением смотрел на стекающую по его маленьким ручонкам кровь Рима. Время как будто замедлилось. Кто-то поставил воспоминание на слоу-мо и наблюдал. Наблюдал. - Беги, - прошептал Патрик, прижимая Артура поближе к себе и продолжая сдерживать Алистера. - Что? - переспросил Шотландия, чуть придя в себя и взглянув на братьев. - Беги!!! - Ирландия выскочил из кустов и со всей силы сжимая ладонь Алистера и тело Артура, ринулся бежать, - хватайся и беги!!! Только беги! Шотландия, недолго соображая, схватил Уэльса за плащ и наперегонки со смертью побежал вперед, к склону, где был их путь к спасению - лес. - Хочешь получить нас - сначала догони! - прокричал что есть мочи Алистер, дважды моргнув, чтобы согнать непослушные слезы с глаз и добежать до склона как можно быстрее. Он был тут, рядом, один прыжок - и ты... - Схватить их! Они нужны мне живыми! - Рим пытался перекричать Шотландию, лишь бы тупоголовое пушечное мясо соображало быстрее, что нужно их хозяину. - Не дождешься, - Уэльс хмыкнул и выбежав впереди Алистера, готовясь сделать первое верное решение в своей жизни. - Вы готовы? - он обернулся к братьям, рассчитывая только на один ответ. - Всегда готовы! - даже Альфред был переполнен эмоциями и энтузиазмом, потому не мог молчать, хотя чувствовал, что его тело говорило обратное. - Тогда раз, два... - вот он, обрыв склона, не слишком крутой и высокий, но пути спасения не выбирают, - ... три! Держись! Прыжок. Как зовется состояние, когда ты между небом и землей? Полетом! Альфред давно не летал вот так. Они летят кубарем со склона, земля забивается в рот, уши и нос, но это не важно, когда на кону стоит твоя жизнь. Ребята подскакивают как только касаются глади земли и уже не смотря назад, бегут туда, где всегда был их дом. Лес уже близко. Римляне позади, где-то на хвосте, но им не угнаться за теми, кто хочет остаться живым и свободным. - Подножми, ребят! Мы близко! - ветер так сильно бьет по лицу, земля мешает слышать и говорить, но Патрик не перестает подбадривать братьев. Осталось только протянуть руку и лес с тобой. Только твой родной лес, который спасет тебя от любых врагов. - Далеко они не уйдут! Догоните их! - кричит кто-то из войска, наступая ребятам на пятки. Если на поле не было почти никаких преград, то в лесу полно коряг, кореньев и прочей кучи всего, за что можно зацепиться и попасться в лапы кровожадных завоевателей. - Только через мой труп! - нервно шепчет Алистер, ведя братьев сам не зная куда. Он уже не видит ничего - только одинаковые деревья и все в зелени. Все в зелени и размытые силуэты деревьев. Слезы снова мешают ориентироваться. - Сюда! - командует Уильям, сворачивая команду ребят в противоположную сторону, желая спрятаться за деревом, вот только его гениальный план проваливается... С треском проваливается под землю вместе с Керклендами. Альфред перестал понимать, правда ли он падает или просто воспоминания начали вновь меняться, а его просто несет в другую часть сознания Артура. Но как ни странно, Джонс все еще тут, еще в это мире, только... локация как-то резко слишком сменилась. Грубая и холодная, немного влажная земля с радостью принимает ребят в свои объятия, хорошенько затыкая тем рты, чтобы глупцы не дай Бог не выдали себя. Сегодня лес на их стороне. Англия изо всех прижимался к груди Алистера, кутаясь в его плащ, лишь бы стать невидимым, раствориться в руках любимого брата, надеясь забрать с собой остальных. Там, прямо над их головами стоят солдаты и решают, решают куда идти. Один лишний звук, тихий писк - и ты пропал. Пропал навсегда со страниц летописей, где значился свободной землей. Одно лишнее движение - и все жертвы, все смерти напрасны. Тут нет права на ошибку. И самый верный шаг сейчас - это его отсутствие. Никто никому ничего не объяснял: братья сами понимали, что молчание - не только золото, но еще и спасение. - Да ладно, тут только кроличья нора и ничего более! Не будьте извергами, не пугайте зверей! - смеялся кто-то из воинов и не представлял, какую услугу составляет еле живым от ужаса Керклендам. Римлянин буквально собственноручно спасал британцев от своих же соплеменников. Если Бога нет, то кто же наградил людей бесконечностью глупостью? Воины, отпустив еще пару шуток и выслушав грозный рев предводителя о том, что дети уже убежали и скрылись, кинулись со всех ног вперед, надеясь избежать гнева Рима. Тот чуть сам не провалился под землю, однако сегодня лес был на стороне братьев. Шаги стихли: римляне ушли. Америка был уверен, что если он не был бы сам в этой самой норе вместе с братьями, то точно бы подумал, что те мертвы. Так действительно могло показаться, ведь Керкленды не подавали признаков жизни. Не дышали, не двигались, словно застывшее фигурки, что сидели на своем месте и не знали, как и шелохнуться. На их окаменевших лицах застыл страх, а одеревеневшие тела намертво вжались друг в друга. Альфред сам еле переводил дыхание, боясь спугнуть кого-то из братьев, забыв, что его и не существует для них. - Ушли, - сдавленно пискнул Алистер, потеряв голос от испуга и перенапряжения связок, - римляне ушли. - Шотландия быстро опомнился и хорошенько прокашлялся, возвращая себе прежний задиристый тон. - Ушли, - Патрик моргнул раз, другой, осматривая братьев, - а вы живы, - он не верил своим глазам, но они не лгали. Уголки губ Ирландии слегка дрогнули в усмешке. - а мы... мы живы... - его губы задергались и мальчик, не выдержав, рассмеялся. - Патрик?.. - Англия не понимал, что стряслось, потому он и другие удивленно уставились на брата. - Мы живы, понимаете!.. Укрылись, улизнули, убежали... - Ирландию начинало трясти, но тот не прекращал смеяться. - Все мертвы, понимаете, зато мы живы! - его улыбка неестественно широко растянулась, а после и вовсе пропала, превратившись в тонкую дрожащую ниточку. - Их всех убили, а мы живы!!! - Патрик!.. - Уэльс схватил брата за плечо, желая хорошенько тряхнуть Ирландию, но только коснувшись его, получил самую неожиданную реакцию: Мальчик подскочил, дернулся, желая убрать руку брата с плеча, но после лишь подкосился, осел на землю и заплакал. Горько, тихо, по-настоящему заплакал. Уильям шарахнулся подальше от Патрика, не желая осознавать произошедшего. Он смотрел на Ирландию испуганно, словно на ненормального, притворяясь, будто ничего не понимает. Но Уэльс знал, что значат эти слезы. Все они знали, что значат эти слезы. - Он прав... - даже строгий и ровный голос Уильяма дрогнул, - пока они лежат на поле... - было хорошо слышно, как он задержал побольше воздуха и постарался изменить тон голоса, чтобы никто не услышал несдержанного всхлипа, - пока они бессмысленно гибнут, защищая нас... - Уэльс закинул голову, надеясь, что непослушные слезы перестанут течь, - мы... просто сидим здесь и... и ничего... Уильям затих. Он лишь улегся на землю и, закрывая лицо руками, прерывисто и тихо застонал. - ...ничего не можем сделать... - Артур сжал зубы крепче и крепче схватив Алистера за рукав, отвернулся ото всех и уткнулся в штанину брата, неровно подрагивая плечами. - Эй, мелкий!.. - Шотландия попытался отцепить Англию от своей ноги, но тот с такой силой сжимал Алистера, что ничего не вышло. - Ты мне все штаны испачкаешь! Ну брось реветь, хватит же, ну... - старший Керкленд старался всегда и во всех ситуациях быть самым сдержанным и оставаться примером для остальных братьев, но даже сейчас, глядя на то, как последние члены его семьи лежат на земляном полу и разрываются от количества боли, что кипит в них, он не может больше оставаться всегда бодрым весельчаком, которого никогда не прочь подколоть Патрик. Патрику сейчас слишком больно, чтобы смеяться. Алистер положил руку на голову Артура и слегка сжав его волосы на макушке, прижал малыша к себе еще плотнее. Почему-то перехотелось ругаться с Англией. Почему-то перехотелось называть "занудой" Уильяма и отпускать шуточки про Патрика. Зато захотелось почувствовать, что ты не один. Что даже всего пережитого, что даже после сотен убитых кельтов ты все еще не один. Что даже сейчас твоя семья здесь, рядом с тобой, и больше никуда не уйдет, не оставит одного. Почему-то тоже захотелось плакать. Кажется, тогда в глаза Шотландии попало миллион пылинок. Альфред наблюдал. Наблюдал, как некогда радостные и сплоченные Керкленды, пару минут державшиеся за руки друг друга, теперь раскиданы по всему периметру подземелья и каждый, уткнувшись в свой уголочек, скорбит. Горько, слезливо скорбит. Ему было не лучше. Впечатлительного Аме всегда было легко удивить, обрадовать или расстроить, как ни странно, он еще обращал внимание на хорошие и не очень мелочи жизни. У него больше не было сил опираться на холодную подсыревшую стену, потому Америка от бессилия лишь сполз вниз, не обращая внимания на грязный земляной пол. Дыхание, сбитое после долгого бега, восстанавливалось долго. Ему хотелось что-то сказать, нарушить эту печальную тишину, наполненную лишь редкими всхлипываниями, но Альфред не мог. Ком в горле мешал ему говорить. Горечь, застрявшая у него в глотке и ставшая для американца новым кляпом, мешала выдать хоть один нормальный звук. Перед глазами вновь и вновь вспыхивали недавно увиденные им картины и, немного помозолив разум и глаза, сгорали, словно на старой полароидной пленке. Воспоминания. Воспоминания болели у него где-то глубоко в груди вместо сердца, хотя они даже не были его собственностью. А мысли путались. Путались в клубок из собственных ниточек, сплетенных из лишений, войн и ненависти. Ком, растаявший словно лед, стал водой. Горькой, соленой водой. Он повернулся на другой бок и прикрылся любимой курткой, больше не желая видеть что-то еще.

***

Алистер проснулся от внезапного ощущения, что что-то усиленно щипает его за бок. Шотландия протер глаза, разлепляя склеившиеся ресницы и пару секунд еще непонимающе смотрел на золотистый солнечный луч, пробивающийся через дыру подземной норы. Осознав, где он сейчас и почему, тот мотнул головой и глянул на щипающего Алистера через сон Англию, который хорошо устроился у брата под боком. Кажется, Артуру что-то снилось, ибо раньше он никогда никого не трогал во время сна. Шотландия улыбнулся. Маленький Англия всегда казался ему воплощением самого милого ребенка на свете, особенно когда тот спал. Естественно, самому Артуру он никогда об этом не говорил. Правда, вспомнив, при каких обстоятельствах Англия так хмурится во сне и так странно хватает брата за руку, улыбка пропала с лица мальчика. Он оглядел подземелье: недалеко от них лежал сжавшейся в клубочек Уэльс, а еще чуть поодаль - прижимающий к себе кинжал Ирландия, время от времени дергающийся во сне. Алистер отметил, что те выглядели немного непривычно даже для самих себя. Уильям, всегда готовый вступить в бой и защитить свою семью, свернулся словно котенок и тихо посапывает, а Патрик, вечно веселый и добродушный ребенок, зло сводит брови и покрепче сжимает кинжал, будто готовясь напасть. "Люди странные", - подумал про себя Шотландия и задумался, как же он сам выглядит, когда спит. Правда, долго он не размышлял. Нельзя было долго оставаться здесь, ведь вряд ли Рим оставит Керклендов в покое, потому стоило найти новое укрытие, да и к тому же, было неясно, сколько сейчас времени и сколько братья проспали тут. Шотландия это понимал, потому осторожно, чтобы никого не разбудить, поднялся с земли и отряхнув плащ, подошел к той самой дыре, благодаря которой они и упали сюда. Солнце еще светило, значит выбраться отсюда и найти дорогу было возможно, только стоило поторопиться. Свет был не такой, какой днем. Скорее, такой, какой бывает при скором закате. - Эй, мелюзга, подъем! - Шотландия не любил церемониться, да на это и не было времени. - Алистер?.. - Артур быстро пробудился, хоть и с неохотой. Мальчик хорошенько протер глаза и попытался сфокусироваться на фигуре брата, но не вышло, так как Алистер быстренько поставил малого на ноги, не дав тому даже толком проснуться. - Арти, если ты встал, то помоги разбудить остальных, - мальчик безжалостно принялся тормошить Уильяма, сладкого спавшего под своим плащом. - Нам стоит поторопиться, потому разуй глаза, соня! - прокричал прямо в ухо Уэльсу Шотландия, да так, что несчастный Уильям чуть ли не подпрыгнул от неожиданности и быстро вскочил на ноги, не разобравшись, что происходит. - Алистер, какого черта?! - недовольно проворчал Патрик, не отпуская свой кинжал, из-за чего любой нормальный человек оставил бы любые попытки разбудить мальчика. Но так как Алистеру закон не писан, тот лишь вновь принялся злить Ирландию, зная, как хорошо это бодрит его после добротного сна. - Вместо того, чтобы ссориться, лучше скажите, что нам дальше делать, - Уильям тряхнул головой и вновь уселся на землю, пытаясь придумать, как выбраться отсюда. - Именно потому я вас и разбудил! - Алистер за спором с Патриком уже и забыл, зачем всех растормошил, потому был рад снова вернуться к этой теме. - Логично, нам нужно сначала как-то выбраться отсюда, - Патрик скрестил руки и стал внимательно осматривать стены и различные выступы на них. - Вроде, тут не очень глубоко, поэтому если стать вот тут, схватиться за это выступ и... - Или лучше вы просто подсадите меня и я вас всех вытащу! - на лице Алистера засияла довольная ухмылка. - Ты думаешь, что эта мелюзга сможет самостоятельно взобраться? - он указал на хмурых Артура и Уильяма. - Не смеши меня! Они все кости переломают, пока будут пытаться лезть по стене! Потому просто подсоби мне. - Каким образом? - Патрик закатил глаза и нарочито протяжно вздохнул, но все же согласился с братом. - Ну, как ты сказал, если я стану на это выступ, а после ухвачусь за те корни, то смогу вылезти, а ты послужишь мне поддержкой снизу и поможешь поставить ногу, - разъяснял Шотландия, - а там, когда я выберусь, то я буду твоей поддержкой сверху и подам тебе руку. Понял? Ирландия кивнул, младшие, обидевшись на "мелюзгу", недовольно запричитали, но все же послушались. Все приступили к осуществлению плана Алистера. Альфред уже давно проснулся от громких разговоров братьев, потому заслышав про их план, решил сам попробовать вылезти отсюда. Это не оказалось проблемой, ведь если даже эти малыши могли выбраться, то Америка и подавно мог, в силу своего роста. Слегка подпрыгнув и схватившись за край норы, парень смог выползти наружу, где его ослепили лучи вечернего солнца. Оно опускалось все ниже и ниже, но пока еще не успело скрыться за горизонтом, потому небо лишь медленно окрашивалось в желто-красные краски. Америка, давно не бывший в лесу из-за излишней занятости и сериального марафона в любое свободное время, теперь не мог оторваться от созерцания красоты природы. Мрачный и серый лес преобразился, и теперь Аме смотрел на все совершенно под другим углом. Солнечные лучу ловко пробивались сквозь густую листву, ярко освещая наливающиеся ягодки на кустах и сонные растения, которые нежились под последними потоками света на сегодня. Альфред на мгновение и забыл о пережитом. Однако, услышав недовольное кряхтенье возле себя, отвлекся на ребят, которые пытались вытащить Англию. Выглядело это достаточно комично: Алистера, как самого высокого, а следовательно и длинного, изо всех сил пытались удержать Патрик и Уильям, надеясь на то, что Шотландия не полетит вниз вновь вместе с ними всеми. Алистер наполовину исчез в дыре, так как помогал Артуру схватиться за него и при помощи брата выкарабкаться наружу. Старший Керкленд шипел и ругался, Ирландия и Уэльс кряхтели и поторапливали Англию, а сам Англия уверенно полз по брату, не обращая ни на что внимание. Особенно рассмешило Америку то, как Артур, немного неловко ухватившись за плащ и начав сползать, не теряя уверенности и равновесия, схватился за ягодицы старшего брата, благодаря чему и смог выползти и навлечь на себя гнев Алистера и смех остальных. Когда все оказались на поверхности, то братья, сами того не зная, последовали примеру Америки и залюбовались лесом. Правда, любоваться было уже некогда. Почему-то вновь стало печально и грустно на душе. - Куда нам теперь идти? - тихо сказал Артур, опустив голову и принявшись задумчиво наматывать травинку на палец. - Наш замок захвачен, - мальчик сорвал травинку и печально отвел взгляд, - наш дом сожжен, как и вся деревня, - невооруженным ухом можно было услышать, как его голос вновь начинал дрожать, - наши люди либо воюют, либо убиты, либо схвачены, - теперь и сам малыш сжался и был готов снова зарыдать, - а папа и мама... они... они... Уэльс быстро схватил брата за плащ и обнял, принявшись поглаживать того по волосам. Никто никому ничего не говорил. Им было нечего сказать. Альфред вновь видел маленького Артура плачущим. Ему самому хотелось крепко-крепко обнять того маленького мальчика, утешить и сказать, что однажды он станет сильной и развитой страной, которая сама кого угодно захватит и завоюет, но это было невозможно. Все, что оставалось Альфреду, это наблюдать Наблюдать. - Эй, ребят, - у самого Алистера на душе скребли кошки, однако нельзя было оставлять братьев в таком состоянии. Мать всегда оставляла его за главного, когда уходила куда-то, всегда поручала ему следить за старшими и помогать им, если у тех что-то не получалось. Потому что он их старший брат. Потому что он нужен им не меньше, чем Британия или Альбион. Поэтому нельзя было оставлять все вот так, - вы помните ту песню, которую нам пела мама, когда Артуру не спалось? Все удивленно посмотрели на Шотландию, будто не понимая его слов. Даже Альфред вопросительно изогнул бровь, пытаясь найти связь с нынешнем положением и песней, но безуспешно. - Она пела разные песни... про какую именно ты говоришь? - поинтересовался Патрик. - Ну ту песню, там про реку, и про берег, и про дом... - Шотландия напряг свой ум, пытаясь припомнить слова, но не мог вспомнить и первой строчки, - Патрик, ну помоги, ты должен знать! Патрик задумчиво уставился куда-то вдаль. Он прикрыл глаза, пытаясь тем самым сосредоточиться. Некая старая, но хорошо знакомая мелодия захватила его разум, родной и любимый голос вновь запел в его сознании, и слова сами собой всплыли в его памяти. - Я понял, о чем ты говоришь, Алистер, - Ирландия поднялся с земли. - Кажется, теперь я знаю, почему мама пела ее нам, - Патрик помог подняться малышам с земли и теперь в одобрением смотрел на Шотландию. - Зачем же? - Алистер поднялся и непонимающе смотрел на брата. - Просто подпевай, Алистер. - Патрик подмигнул брату и, усадив Уильяма на шею, запел: Мы будем жить с тобой в маленькой хижине На берегу очень дикой реки... Шотландия вспомнил. Он последовал примеру Ирландии и следом за ним усадил Артура на плечи, подпевая: Никто и никогда, поверь, не будет обиженным... На то, что когда-то покинул пески. - вспомнил Уэльс. Братья зашагали вперед, стараясь забыть про все несчастья и слезы. Теперь не было ничего, кроме их самих, леса, узкой заросшей тропинки и песни их детства, родной и любимой песни. Альфред прекратил понимать, что происходит. Они убегают, падают, плачут, но после всего этого еще и поют? Америка забыл, что это воспоминание. Он был уверен, что попал в очень грустную сказку, однако еще надеялся на счастливый конец. На берегу очень дикой реки, На берегу очень тихой реки, В дебрях чужих у священной воды, В теплых лесах безымянной реки. Братья пели хором, и даже Англия начинал вспоминать то, что давным-давно похоронил в своей детской памяти. Он никогда не пел и не пытался запомнить эту песню, но она была с ним с самого рождения, потому он просто знал. Просто знал ее. Никто из них не знал, куда они идут. Им нельзя было думать об этом. Если они начинали размышлять о том, что дальше делать и как дальше жить, то это обязательно приводило к новым слезам. Слишком маленькие, но пережившие столько дерьма за такой короткий срок, не думали о здравом смысле или чем-то еще. Они просто пели. Они просто шли. Они просто были рядом. Альфред тоже начал тихонько подпевать. И если когда-нибудь случится беда, Найди верный камень там, где скалы у реки. Солнце садилось. Багряный закат окрашивал все небо, и теперь оно было похоже на поле после бойни. И даже среди этого поля были те, кто не отчаивался и продолжал свой путь. В неизвестное, в новое, в будущее. Аме улыбался. Он понял, что если Керкленды живы, значит все будет хорошо. Привыкший к хэппи эндам, он просто знал это. Прочти то, что высекла холодная вода, Но ты эту тайну навсегда сбереги. На берегу очень дикой реки, На берегу этой тихой реки, В дебрях чужих у священной воды, В теплых лесах безымянной реки. И впервые за весь день, они были счастливы. Аме под конец песни заметил, что все это время тропинка странно светилась, словно тысячи светлячков вели ребят куда-то. Но куда? Убрав с пути очередные назойливые ветки, Алистер словно отодвинул зеленую завесу. Мальчик сделал шаг вперед и, закончив петь, обомлел. - Эй, ты чего остановил- - Какого?.. - Что все значит?! - Офигеть, магия!!! Удивленные возгласы братьев и Америки хорошо описывали ситуацию. Они вышли на небольшой бережок, с трех сторон окруженный лесом, и с одной - широкой, но спокойной речушкой. А посреди всего - домик, хижина. Самая настоящая деревянная хижина. Все на всякий случай протерли глаза, несколько раз поморгали, но ничего не пропало. Домик как стоял посреди всей этой красоты, так и продолжал стоять. - Это что... магия? - Патрик, пораженный увиденным, лишь неловко почесал затылок. - Маленькая хижина... - задумчиво протянул Алистер, делая шаг вперед. - На берегу... - продолжил Уильям, рассматривая все вокруг. - А что это за река? - поинтересовался Англия, подергав Шотландию за волосы. - Да без понятия... - Алистер попытался припомнить, что это могло быть, но память сегодня не хотела сотрудничать с головой парня. - Безымянная река... - проговорил Америка, начиная понимать, что значили на самом деле эти песня и светящаяся тропинка. - Все это время... это был ключ... - Патрик взъерошил себе все волосы на голове и теперь пребывал в полнейшем шоке. - Получается так, что мама все знала? - не менее шокировано спросил Уильям, не отрывая взгляда от домика и вцепившись в волосы Ирландии. - Погодите! Такого не может быть, она не могла предсказывать будущее! - возмутился Алистер. - Если бы могла, я бы узнал об этом первый! - Может и не могла... - протянул Патрик, - зато могла подготовиться к наихудшему. Сами подумайте: замок, комната, ход, кинжалы, последний факел, еще и эта песня... - Получается... она готовила нас с самого детства к подобному... - Уэльс был полностью растерян, и в тоже время, начинал понимать. - Мама сделала все, чтобы защитить нас. Артур, кажется, с детства умел обращать на себя внимание. Мальчик старательно пытался зарыться в волосы Алистера, но выходило плохо. Все взгляды были устремлены на него. - Артур... иногда и ты говоришь что-то разумное... - Шотландия сказал это так серьезно, что младший даже сжался от такого грозного тона брата, однако Алистер, почувствовав это волнение у себя на плечах, лишь легко рассмеялся и развел руками. - Вместо того, чтоб тут стоять, может уже зайдем? - усмехнулся старший Керкленд, идя как всегда впереди. Америка как всегда был позади. - На удивление, сегодня очень красивый закат, - американец сам от себя не ожидал внезапного нахлынувшего романтизма, но уже не мог оторваться от созерцания вечернего неба. Парень облегченно вздохнул. - И на удивление, даже в самой страшной сказке бывает счастливый конец. Альфред не спешил заходить в дом. Воспоминание кончалось. И Джонс сделал для себя вывод: - И если моя участь наблюдать, то я сам выберу, на что я хочу смотреть.