Все относительно

      Румпельштильцхен и Гидеон остались в закусочной после того, как все разошлись. Гидеон, поедая гамбургеры, рассказывал отцу о том, что с ним происходило все это время, как вдруг замер на полуслове и ахнул, словно вспомнил что-то очень важное.       — Что такое? Ты что-то забыл нам сказать? — насторожился Румпельштильцхен.       — О, черт! Совсем упустил из виду один момент с этой пещерой! — Гидеон пришел в ужас.       — Тихо. Не паникуй, — Темный успокаивающе сжал сыну кисть руки. — Рассказывай давай, про что ты там забыл.       — Отец, пещера эта… В общем, она с каверзой. Там сплошной парадокс. Чудовище оттуда можно одолеть только светлой магией, но Светлые не могут попасть в пещеру, их распылит сразу же, как они сделают туда хоть шаг. Темные могут пройти спокойно, но им там лучше не колдовать вообще, потому что магия будет идти в ущерб хозяину. Допустим, захочешь ты залечить порезанный палец, а тебе вместо этого еще и руку оторвет. Я бы сам туда пошел, но заклятие распыления действует и на меня лично. Черная Фея в курсе, что я ее ненавижу настолько, что с удовольствием убил бы.       — Вот оно что… — Румпельштильцхен откинулся на спинку дивана, подумал и ободряюще улыбнулся, сверкнув зубом. — Ничего, Гидеон, я что-нибудь придумаю. Я все-таки тоже мастер на такие вещи.       Когда Бо вернулась в дом Румпельштильцхена, то увидела, как он с сосредоточенным лицом стоит возле стола. На столе стояла свеча, и Румпельштильцхен водил над ней руками.       — Румпель, что ты пытаешься сделать? — недоуменно спросила она.       — Хочу зажечь эту свечу с помощью светлой магии, — проскрежетал зубами он.       — А… Ну ладно, не буду мешать, — она уже направилась к лестнице, чтобы уйти в свою спальню, как Румпельштильцхен окликнул ее.       — Бо, постой!       Она обернулась. Румпельштильцхен устало оперся о стол.       — Ничего не выходит, — с досадой сказал он. — Слишком долго я был Темным.       Бо подошла и сочувствующе дотронулась до его плеча.       — Мне жаль. Боюсь, я тут не смогу помочь. Я — всего лишь оборотень, который виртуозно отрезает людям головы. Меня хватает максимум на то, чтобы впитать в себя чужую память или поделиться ей, это мой предел.       Румпельштильцхен обнял ее лицо ладонями.       — Как твоя прабабушка это делала? Бо, скажи мне все, что знаешь, это очень важно! Хотя бы намекни, дальше я сам разберусь.       Она вздохнула.       — Ладно. Но ты понимаешь, что мои знания чисто теоретические, я только перескажу то, что слышала из прабабушкиных разговоров со своими ученицами. Вспомни то, как ты учил колдовать Кору, Реджину и Зеленку. Что ты им тогда говорил?       — Что колдовство идет от эмоций. Надо собрать всю злость и раздражение в себе и выпустить наружу, — нахмурился Румпельштильцхен.       — Ну так вот, Светлая магия действует примерно так же, только наоборот.       — Момент. Ты хочешь сказать, что вместо гнева я должен испытывать счастье? — Румпельштильцхен вздернул брови. — Так просто?       — На словах это очень просто. А на деле ты будешь испытывать такие боли, каких у тебя не было никогда за всю твою долгую жизнь. Тьма в тебе будет отчаянно сопротивляться. Но если ты это выдержишь, то тебя можно будет только поздравить, — хмыкнула Бо.       — Спасибо, дорогая, — Румпельштильцхен поцеловал ее в лоб и отпустил. Бо решила посмотреть, что будет дальше. Румпельштильцхен развернулся к свече, и его лицо приобрело счастливый вид. И как только Бо решила, что опять ничего не вышло, из его рук вырвались снопы света, но вместо того, чтобы поджечь свечу, он поджег весь стол. Сам Румпельштильцхен, схватив себя за грудь, захрипел и упал на колени, а Бо сбегала за огнетушителем и поспешно затушила огонь. Затем она плюхнулась рядом с Темным.       — Румпель? — дрожащим голосом позвала Бо.       — О боже, я словно руки в костер засунул, — простонал он. — А мое сердце… такое ощущение, что в него воткнули ядовитые когти.       — Я тебе говорила об этом, — кивнула Бо.       — Но каков получился залп! — на искаженном от боли лице Румпельштильцхена промелькнуло торжество. — А ведь я просто хотел зажечь свечу, темной магии такого усилия хватило бы только на это!       — Потому что Светлая магия мощнее. Ты много отдаешь и еще больше получаешь, об этом я тебе тоже говорила.       Румпельштильцхен встал на ноги.       — У меня всего два дня, чтобы хоть как-то привыкнуть ко всему этому. Я продолжу, — решительно сказал он.       — Только давай ты не будешь этого делать дома. А то разнесешь его в клочья, чего доброго, — хихикнула Бо. — Пойдем хотя бы в лес, потренируйся на валунах и пеньках.       Румпельштильцхен практиковался уже четыре часа, и Бо порадовалась, что предусмотрительно захватила с собой в лес чай и гору бутербродов. На Темного смотреть было страшно. Он был весь белый от боли, побледнели даже его губы, с него градом катился пот, и он ощутимо дрожал. Наконец Бо подошла к нему сзади и обняла.       — Тебе не кажется, что с тебя хватит? — прошептала она. — Тебе надо сделать перерыв.       — Если я что-нибудь съем, — хрипло сказал он, — меня стошнит.       — Хотя бы чаю выпей. А вообще, будет лучше, если ты продолжишь завтра. Ты еле стоишь.       Она подвела шатающегося Румпельштильцхена к ближайшему пню, помогла ему сесть и вручила стакан с чаем. Антиквар обхватил его трясущимися пальцами и сделал глоток. Было видно, что он сейчас испытывает облегчение.       — Спасибо, мне уже гораздо лучше, — пробормотал он.       — Ради чего все это? — Бо погладила его колено.       — В пещере можно использовать только Светлое колдовство, но Эмме туда нельзя — убьет сразу. Пожалуй, я — единственный, кто может туда пойти и забрать это чертово сердце. И я твердо намерен это сделать, — ответил Румпельштильцхен.       — Понятно. Может все-таки до завтра отложишь?       — О, завтра я тоже буду это делать, — криво ухмыльнулся он. — Дай мне еще пару часов.       — Тебе не говорили, что ты упрямый, как осел?       — Приму это как комплимент, — вздохнул Темный, поднимаясь на ноги.       Чрез два часа он довел себя до такого изнеможения, что еле мог двигаться. Бо помогла ему дойти до машины и отвезла его домой — сам он вести уже не мог. На следующий день повторилось все то же самое, но Румпельштильцхен осознал, что Светлая магия дается ему уже чуть легче.       — Мне бы еще пару дней, — выдохнул он, когда Бо помогла ему дойти до его постели. — Жаль, что у нас нет этого времени. Но хоть что-то.       Бо молча помогла ему раздеться и уже собиралась уйти в свою спальню, но он остановил ее, схватив ее за руку.       — Останься со мной, прошу. Пожалуйста, — попросил он.       Бо с улыбкой улеглась рядом, и они проспали в обнимку всю ночь.       А утром надо было уже отправляться в другой мир.