***
Новый Орлеан — это город — праздник. Шатенка каждый раз убеждалась в этом, прогуливаясь по набережной и смотря на различные картины. В них было столько тепла, света и жизни, сколько не было во всех портретах вместе взятых. После смерти Кола прошло несколько дней, но боль утраты так и не ушла. Пусть они и не были близки как раньше, но Бет всё равно чувствовала ответственность за то, что не смогла помочь. Главное, что младший из братьев Майклсон был спрятан в надёжном месте, где предки город не смогут навредить его душе. Несмотря на то, что девушка открыла остальным первородным свою тайну, никаких существенных изменений не произошло. Конечно, ведь тогда Лиз просто сбежала с кладбища, скрываясь в сумраке ночи. Она тренировалась с Деметрием. Гибрид начал осваивать боевые искусства, которым его учила создательница. Зеленоглазая просто хотела отвлечься от тягостей внешнего мира, забываясь в усталости и сне. Вампирша практически забыла обо всём произошедшем, когда увидела на пороге своего особняка одного из ведьмаков. — Что тебе нужно? — Меня просили передать вот это. Наш регент желает аудиенции с вами. Мужчина передал конверт первородной, направляясь прочь. Дукейн осмотрела бумагу, и подошла к окну, попутно разрывая новый пергамент. Внутри действительно было послание. Почерк принадлежал ЖозефинеЛаРу которая уже несколько месяцев являлась регентом ведьм Нового Орлеана. Элизабет была лично знакома с историей её семьи. Жаль, что у женщины совсем не осталось родственников, чтобы продолжить благородный род. Они пользовались уважением остальных, когда Бет была здесь несколько десятков лет назад. Первородная была лично знакома с её дедом и отцом, которые не подчинялись Марсели и всегда бунтовали. Это было у них в крови: бунтарство, высокомерие и прямота. Эти качества выделяли их среди других. Шатенка усмехнулась, вспоминая прошлое. Оно казалось столь обыденным и светлым, что становилось не по себе. Развернув письмо Лиз начала читать.Элизабет. Знаю, мы не знакомы лично, но я много слышала овас. Говорят, что вы сильно отличаетесь от других первородных вампиров, несущих за собой лишь хаос и разрушения. Полагаю, что и в вашей жизни были тёмные времена, но за этой личностью скрывается гораздо меньше крови. Предки говорят, что внутри вас скрывается великая сила, которую они не могут понять. Она либо уничтожит всех, либо спасёт. Как говорил мой отец: «Никогда не оскорбляй тех, кто могущественнее тебя». Я буду признательна, если вы почтите мой дом своим присутствием.
Бумага моментально сгорела в её руке, оставляя пепел на ладонях. Эта ведьма права. За ней не тянется алый шлейф, преследующий остальных. Она всегда предпочитала не вмешиваться в разборки и противостояния. Видимо в этот раз, придётся присоединиться к борьбе.***
Обтягивающее тёмно-синее платье идеально подходило для её фигуры. Красивые бёдра, упругая грудь, слегка надменная походка и вид выделяли вампиршу из всех представителей этой расы. Те, кто был, как и казалось, гораздо красивее и сексуальнее, очень сильно ошибались. Кроме того, даже Ребекка не могла противостоять внешнему виду старшей первородной. Спустя тысячу лет, она так и не забыла наставлений матери о том, что молодая девушка должна всегда выглядеть сногсшибательно, чтобы мужчины оборачивались вслед, смотря на элегантную походку. Перерождение первой, дало ей много преимуществ, не только большую силу и власть, но более сдержанной в эмоциональном плане. Бет никогда не позволяла себе лишних чувств, ведь зеленоглазая прекрасно понимала, как устроен этот мир. Эмоции — это враг, который будет преследовать её всегда. Дом регента был огромен и изыскан. Шатенка слышала в доме сердцебиение нескольких человек. Жозефина была в доме не одна, что и требовалось доказать. Ведьмы должны оберегать свою единственную связь с предками и того, кто к ней располагает. Дверь открыл тот самый мужчина, доставивший послание. — Добро пожаловать, мисс Дукейн. Я рада, что вы почтили мой дом своим приходом. Можете войти, — женщина прошла в гостиную. Лиз мысленно усмехнулась, вспоминая о том, что приглашение было совсем ни к чему. Пройдя внутрь, она стала изучать пространство, сканируя его магией. Всё было спокойно, поэтому еретик пошла прямо к ожидающей. Сев напротив неё, Элизабет заглянула в глаза, которые были полны силы и гордости. — Несмотря на свой преклонный возраст, мисс ЛаРу, вы всё также прекрасны. — Ох, вы мне льстите, дорогая. Я не люблю ходить вокруг да около, поэтому предложу перейти прямо к делу. — Я внимательно вас слушаю. Жозефина стала говорить о том, что Элайджа Майклсон предложил создать союз между его семьёй и ведьмами Нового Орлеана. Регент была не в восторге от этой идеи и хотела отказаться. Такой неожиданный порыв со стороны первородного весьма удивил зеленоглазую. Конечно, Бет знала, что это была вовсе не его идея, а Никлауса. Гибрид хотел защитить свою дочь, и делал для этого всё возможное. Иногда, Дукейн хотела врезать блондину за то, что он творит в последнее время. Мужчина сильно менялся и не совсем в лучшую сторону. Хотя, Клаус всегда был таким после обращения. Плюс отношения с Майклом сказались на его внутреннем состоянии, повлекшими за собой создание настоящего монстра, всё ещё способного любить. — Он пригласил с собой спутницу, которая сыграть на скрипке мою любимую мелодию. Я с удовольствием оценю талант юной особы, — ответила ЛаРу, после минутного молчания. — Вы же знаете, что я могу исцелить ваши руки. Почему вы против этого? — Вы должны беречь свои силы для больших дел, чем для возвращения мне былых возможностей. Я бы попросила вас остаться здесь до прихода мистера Майклсона и его подруги. Они совсем скоро должны быть здесь. — Давайте выслушаем, чего же он хочет. Я создам скрывающие чары, чтобы устранить все намёки на своё присутствие. Первородная прошла в соседнюю комнату, закрываясь от всех и вся. Она всеми силами пыталась сохранить спокойствие, когда услышала о неизвестной девушке. Её это выводило из себя. Да, Лиз отпустила Элайджу, но не перестала любить. Кроме того, после случая в загородном домике Майклсонов, Дукейн никак не могла перестать думать о нём. Еретик хотела ощутить на себе его руки. Почувствовать его желание. Ощутить весь контраст эмоций, который так долго ждали своего часа. За этими размышлениями, шатенка не заметила визита гостей. Да ушей донеслись последние аккорды произведения Бетховена, которые Жозефина так любила. Женщина была абсолютно права. У незнакомки есть талант и довольно неплохой. — Я осведомлена о вашей расчётливости, мистер Майклсон. Ваша спутница прекрасно исполнила мелодию, что когда-то принесла мне успех. — Одну из ваших любимых. Верно? — спросил вампир. — Не стоит оскорблять тех, кто могущественнее тебя. Лишь поэтому я впустила вас в свой дом. — Должен сказать, что я надеялся на более радушный приём. — И почему я должна была вам его оказать? Я прекрасно знаю, что за вашим прекрасным внешним видом и за отличным Бетховеном, скрываются монстры в человеческой коже. С тех пор, как ваша семья вернулась в город, наши старейшины начали погибать, а в юных ведьм вселялись против их воли. Вы все одинаковы. Я не хочу враждовать, но и услуг оказывать не буду. Я только прошу вас покинуть мой дом. — К чёрту её, Элайджа, — выплюнула, молчавшая до этого момента, Джиа. — Простите? — переспросила женщина. — Вы не королева ведьм. Вы отчаянно выдаёте себя за неё, но это не так. Не могу поверить, что ради вас я вырядилась и научилась играть Бетховена. Всегда ненавидела его. Дукейн просто надоело слушать грязный поток слов из уст молодой вампирши. К тому же, она бы никогда не позволила оскорблять старших по возрасту и истинных творцов музыки. — Я с удовольствием преподала бы тебе урок хороших манер. Очень похоже, что они у тебя вовсе отсутствуют. Все трое обернулись в её сторону. Джиа была недовольна такой критикой, а Элайджа был в ступоре. Он никогда не ожидал увидеть здесь Элизабет. — Я хочу напомнить. Если у тебя и есть талант, то ты никогда не должна забывать о том, что в один прекрасный момент можно лишиться его навсегда. Я прошу тебя впредь быть осторожней и выбирать выражения в разговоре со старшими. Лиз видела ярость, закипающую в крови брюнетки. Она уже успела отметить, что девушка довольно хороша собой, но до неё ей было очень далеко. Майклсон был не в силах оторвать взгляд от зеленоглазой. Ему хотелось сорвать это платье, которое было на столь желанном теле. Вампирша чувствовала это и видела, как мужчина борется с собственными чувствами. — Я знаю, что вы никогда не станете доверять их семье, мадам ЛаРу. Я прошу вас выслушать его. — Из уважения к вам, я исполню эту просьбу, Элизабет. — Если ведьмам понадобится помощь, то я всегда буду готова оказать услугу. К сожалению, я должна покинуть вас. Меня ожидают у входа. Жозефина удовлетворённо покачала головой, отпуская первородную. Девушка направилась к выходу, но остановилась напротив оппонентки. — Я искренне надеюсь, что мы больше не встретимся. Ибо если в следующий раз ты будешь дерзить, я просто вырву твоё сердце и брошу в реку, — шатенка посмотрела на Майклсона и слегка улыбнулась. — До свидания, Элайджа.***
Вампир хотел разорвать неизвестного ему парня, который приехал за Лиз. Он видел, как она ему улыбалась и вела себя рядом с ним. Это раздражало, ведь Дукейн больше не принадлежала ему. Элайджа прекрасно понимал, что если не начать действовать сейчас, то потом может быть уже поздно. Отправив озлобленную Джию домой, Майклсон направился по указанному в сообщении адресу. Первородный так и не добился ответов от Марселя, но смог получить заветные цифры, которые отделяли его от любимой женщины. Брюнет был весьма удивлён, когда понял, что её дом находится всего в паре кварталов от особняка его семьи. Сердцебиение было сильным, что было очевидно. Да, он волновался. Мужчина считал, что Бет даже не запустит его персону в дом, не говоря уже о пороге. Найдя, наконец, нужное здание и дверь, Майклсон сделал несколько ударов по двери. Ожидание продлилось весьма недолго. — Что ты здесь делаешь? — удивлённо спросила Лиз. Еретик не ожидала увидеть вампира на своём пороге, хотя и очень этого хотела. Он просто стояли и смотрели в глаза друг друга, пытаясь перебороть приятное оцепенение. — Нам нужно поговорить, Элизабет. Прошу, позволь мне войти. Почему он так на неё действует? Почему она готова сделать всё, о чём он попросит? Почему она не может просто оградить себя от страданий, связанных с этим вампиром? Почему она позволила ему войти? — Жозефина согласилась на условия договора только благодаря тебе и… — А я то думала, что твоя благородная спутница сделала это. Кстати, она, весьма красива, но отсутствие манер делает её обычным отбросом. Странно, что ты не поддался её чарам. Даже дураку будет понятно, что у неё в голове. Первородная развернулась к мужчине спиной, пытаясь скрыть недовольство. К тому же, вампирская сущность начала желать крови. Голод начал постепенно распространяться по телу. — Ты сама отлично знаешь, что я могу увлечься женщиной, но буду всегда желать только одну. Вампир осторожно дотронулся до её талии, но Лиз отстранилась. Всё внутри снова перевернулось, как тогда в Шотландии. Его взгляд был точно таким же. Наполненный страсти и любви, он хотел почувствовать это снова. Брюнет подхватил тело любимой, прижимая к стене около камина. Бет чувствовала сильную эрекцию, что ещё сильнее распалило огонь похоти и соблазна. Разум кричал ей о том, что нужно прекратить всё прямо сейчас, но Бет было слишком упрямой. — Не останавливайся…- прошептала Дукейн, целуя родные уста. Сильные руки сжали её бёдра, давая возможность сильнее почувствовать власть над собой. Оказавшись в спальне, их уже ничего не могло остановить. Одежда только мешала, поэтому и превратилась в куски ткани. Так как девушка была сильнее партнёра, она перехватила инициативу, садясь сверху. Руки исследовали мужское тело, очерчивая каждую мышцу на груди. Лиз хотела насладиться всем прямо сейчас, и ей было плевать, сколько времени это может занять. Слишком долгое ожидание сказалось. Губы обхватили головку возбуждённого члена, вызывая сдержанный стон. Зеленоглазая знала, что вампир не сможет долго выдержать столь сладкой пытки. — Я больше никогда тебя не отпущу, Элизабет. Ты — моя. Скользит чертовски медленно. Дукейн не может сдержать рвущиеся наружу крики удовольствия. Его власть над ней, в плане секса, слишком сильна. Бет знает, что ей этого недостаточно. Она стала слишком зависимой от укусов. Выпустив клыки, еретик вновь оказалась первой и вонзила их в сонную артерию. Кровь приятно обожгла горло, заставляя обоих ощутить ещё большее наслаждение. Контраст голода и похоти просто невероятен, ведь они никогда не думали, что им будет настолько нравиться вкус крови партнёра. Их эмоции будоражат сознание и душу, заставляя совершенно забыть о том, что происходит за стенами спальни брюнетки. Им плевать на все проблемы. Им плевать на всех и вся, ведь именно сейчас, Элайджа Майклсон и Элизабет Дукейн существуют только друг для друга.