Зима 2012
— Встаньте немного ближе, вы двое. Да, вот так. Отлично! — говорит фотограф, делая ещё несколько кадров. Вспышки прекращаются, и Гарри внезапно осознаёт, что не может сдвинуться с места, чтобы отойти от Луи. — О, подождите парни. Один из вас моргнул, нужно переснять. Стайлс глубоко вздыхает и заставляет себя подняться на ступени церкви, у которой они с Луи позируют уже целых двадцать минут. Сначала было смешно, когда Луи делал что-то глупое, чтобы испортить свадебные фото Найла и Лиама. Это был веселый день, наполненный смехом, и парни даже ладили большую часть времени, но теперь шутки надоели, и Гарри уже как тридцать секунд мечтает ткнуть Луи лицом в снег. Он бы давно это сделал, если бы перед ними не стояли два счастливых взволнованных жениха. — На улице дубак, Луи. Перестань прикалываться. На что шатен выгибает бровь. — Так я ничего не делал. Даже не моргал. Наверное, это ты, — фыркает Луи. — Да, верно, — говорит Гарри, снова приобнимая Луи и улыбаясь так широко и счастливо, насколько это возможно. — Улыбайся, как следует, — сквозь зубы проговаривает Гарри. — Не указывай, что мне делать. Как только мелькает вспышка, Томлинсон пихает Гарри локтем в бок, так что фотограф запечатлевает падающего со ступенек Стайлса. У Луи по крайней мере есть манеры, поэтому он подходит к Гарри, убеждаясь, что тот не сломал шею, прежде чем взорваться приступом смеха. Стайлс вырывает руку из его хватки, как только встаёт, что заставляет Луи засмеяться ещё сильнее. — О, любимый, да ладно тебе, я не это имел в виду! Луи дарит ему широкую, обаятельную улыбку, и это только усиливает желание Гарри затолкать его в снег. — Не называй меня так! — огрызается он. — Хей, вы двое! Перестаньте флиртовать. Здесь ужасно холодно! — кричит Лиам и сильнее прижимается к Найлу. Не будь они так счастливы, Гарри бы в первую очередь накричал на них, потому что глупо устраивать свадьбу грёбанной зимой. Но он держит язык за зубами, оставаясь в их глазах хорошим свидетелем, и пододвигается к Луи. Вероятно, они позируют уже для сотого по счёту снимка, и Гарри всеми силами старается не убить Томлинсона. Спустя пару минут они наконец-то делают удачную фотографию, где ни один не чихает, не кашляет, не моргает, не зевает и не падает вниз по замёрзшей лестнице. Улыбка слишком натянутая, его тело дрожит от холода и стресса, ведь это свадьба его двух лучших друзей, буквально самый важный день их жизни. И хотя Луи тоже свидетель, его улыбка так же беззаботна, как и в день их первой встречи.Осень 2013.
— Не могу поверить, что вы станете папами! Так странно думать об этом, — говорит Луи, делая ещё один глоток пива. — Я знаю! — смеётся Найл. — Я повторяю это в голове снова и снова, и это всё ещё звучит безумно! Не могу дождаться. Луи помнит, как Найл и Лиам начинали встречаться. Он помнит момент, когда они покупали этот чертовски огромный дом и как всего шесть месяцев назад говорили «Да» в маленькой церкви в центре города. Такое ощущение, что они женаты вечность. — Как думаешь, мы будем хорошими отцами? — спрашивает Найл немного неуверенно. Луи не сомневается, что Найл и Лиам станут лучшими родителями во всём мире. — Ты будешь потрясающим. Вы оба. Этот ребёнок будет самым любимым из всех детей. — Да, ты прав. Особенно с таким крёстным отцом. Ему понадобится кто-то ещё, кроме меня, кто будет баловать его. И кто сделает это лучше, если не мой лучший друг? Томлинсон никогда не плачет, но, когда Найл сжимает его руку, он чувствует, как щиплет его глаза. — Я-я? Ты уверен? — Конечно, я уверен, — смеётся он. — Ты не хочешь эту работёнку? — Ну, да. Я имею в виду… Думаю, да. Что я должен делать? — Ты ничего не должен делать. Просто балуй моего ребёнка, устраивай дни рождения и прочее дерьмо и будь хорошей няней каждый раз, когда мы с Ли захотим заняться сексом в пустом доме. Луи вздрагивает от последнего, но, кроме этой фразы, всё звучит довольно легко. Даже прекрасно. И вполне выполнимо. Он не может поверить, что Найл хочет включить его в жизнь своего ребёнка. — В голове не укладывается, что стану крёстным. Я буду, как Крестный отец. Это так круто! Глаза Найла тоже загораются, когда он понимает. — Это потрясающе… разве что без мафии, убийств и всего этого дерьма. Я не думаю, что это действительно подходит к нашей ситуации. — Ну, очевидно, — Луи закатывает глаза.***
— Ты хочешь, чтобы я был крёстным отцом твоего ребёнка? То есть ты хочешь, чтобы я был в жизни твоего ребёнка? Ли, я… я не знаю, что сказать. Это потрясающе! — Скажи «да», идиот, — смеётся он. — Моих родителей нет в живых так же, как и родителей Найла, поэтому у наших детей не будет бабушек и дедушек, которые покупали бы им смешные вещицы и разговаривали с ними перед сном. Я хочу, чтобы у нашего малыша была лучшая жизнь, так что вы однозначно становитесь её частью. У Гарри нет слов. К нему ещё никогда не проявляли столько уважения. — Я хотел бы избаловать вашего ребёнка. Ничто не сделает меня счастливее. — Я так рад это слышать, Хаз. Вы с Луи будете фантастическими крёстными. Мгновенно вся гордость испаряется. — Я и Луи? — Ну да… От меня и Ни по лучшему другу. Вы всегда были нашими лучшими друзьями. Нам кажется, вы оба идеально подходите на эту роль. Что ж, теперь этот момент не так сладок, как был тридцать секунд назад, но Стайлс должен был предусмотреть это. Его жизнь и жизнь Луи кружатся вокруг друг друга, как две планеты, вращающиеся вокруг того худшего свидания. Это никогда не изменится. Просьба любить ребёнка Лиама и Найла по-прежнему является честью для Гарри, и не важно, разделит ли Томлинсон с ним эту роль или кто-то другой. Не похоже, что Луи будет достаточно ответственным и взрослым человеком, чтобы воспринимать это как что-то серьёзное. — Итак, — улыбается Гарри своему лучшему другу. — Вы хотите усыновить мальчика или девочку?