Life as We Know it

Гарри просыпается на полу в детской Софи с опухшими глазами, от чего едва может видеть. У него болит голова так, будто он в аду, а его лёгкие уже устали от рыданий. Произошедшее не исправить, насколько бы сильно он этого не хотел. Его друзья никогда не вернутся. Гарри даже не помнит, как заснул вчера. Единственное, что он помнит — это желание быть рядом с Софи. Она просыпается через пару минут, поэтому он берёт её на руки и спускается вниз, чтобы что-нибудь поесть. Дом выглядит всё так же, несмотря на то, что его хозяева уже не войдут в него снова. Луи свернулся калачиком в гостиной, и Гарри уверен, что тот не спит. Прошлая ночь была тяжелой для них. Стайлс никогда не был так разбит, и он ни разу в жизни не видел Луи таким спокойным, как в тот момент, когда Гарри рухнул в его объятия. Они только что узнали, что их друзья мертвы, и всё, о чем мог думать Гарри, был Найл, который дразнит их и говорит: «Оу, разве это не мило?». Он бы отдал всё на свете, чтобы снова услышать это. Гарри останавливается возле дивана, похлопывая Луи по плечу. Когда тот переворачивается, становится видно, что его глаза красные. Очевидно Луи спал очень мало или же не спал вовсе. — Мы, наверное, должны поесть что-нибудь перед приходом адвоката. Я собирался посмотреть, что у них есть в холодильнике. Луи руками трёт глаза, пытаясь казаться более бодрствующим. Но от этого он выглядит только более измученным и несчастным. — Я в порядке. Просто приготовь что-нибудь для себя и Софи, — он пытается улыбнуться своим словам, но у него не выходит. Он выглядит ужасно. Луи был сильным всю ночь в отличие от Гарри, который даже не смог сдержать себя, чтобы не разбудить малышку, когда они узнали о произошедшем. Томлинсон вызвался опознать тела, когда Гарри даже не мог допустить этой мысли. Когда Луи вернулся, он попытался успокоить Гарри и Софи, будто его собственное сердце вовсе не было разорвано на миллион кусочков. Он только однажды заметил, как по его щеке скатилось несколько слезинок. Гарри задаётся вопросом, как долго Луи сможет сдерживать себя. — Тогда я сделаю тебе чай. Я не знаю, какой тебе нравится, но у них всегда был большой выбор. Найл никогда не мог выбрать один, поэтому Лиам всегда покупал по пачке каждого вкуса, что был в магазине, — усмехается Гарри. У Гарри встаёт ком в горле даже от упоминания друзей в таком обыденном разговоре. Он понимает, что Луи чувствует то же самое, поскольку тот больше не смотрит на него. Он вообще не произносил их имена до этого момента, как и Луи, но Гарри подозревает, что даже общение с Софи сейчас может приносить ему боль. Он даже не улыбается ей, когда та покачивается, сидя на бедре Гарри. — Я просто сделаю на своё усмотрение, — говорит Гарри, прежде чем уйти, чтобы дать Луи возможность собраться. Уже почти полдень, когда раздаётся ещё один стук в дверь. Гарри попросил Луи хоть немного поесть и выпить чаю, поэтому он становится больше похож на человека к моменту, когда Софи начинает клонить в сон. Гарри направляется к лестнице, чтобы подняться и уложить её, но Луи предлагает сделать это самому, взяв Софи на руки и нежно целуя её в лоб. Это мелочь, но это больше, чем он мог сделать несколько часов назад. Поэтому Гарри чувствует себя намного лучше перед встречей с адвокатом Найла и Лиама. Он не знает, чем они могут помочь, так как ни один из парней не обсуждал юридические вопросы с ним и Луи. Им практически ничего неизвестно о доме и ещё меньше парни знают о страховке, которая, вероятно, у них была. Но они в любом случае постараются помочь, чем смогут. Адвокат примчался к ним с таким видом, будто он спал меньше них обоих. Они усаживаются в гостиной и терпеливо ждут, пока тот подготовит все документы и выразит им свои соболезнования. Первое, с чего он начинает, так это с разговора о всех деталях аварии, только вот Гарри спокойно прожил бы и тысячу лет, не зная о них. Вероятно, у нового внедорожника парней, купленного несколько месяцев назад, были проблемы с рулевым управлением, из-за которых, скорее всего, они свернули с дороги. Он говорит, что похожие случаи с этими автомобилями были по всей стране, и что производитель несёт полную ответственность и уже отозвал все авто. Адвокат утверждает, что после заключения договора компенсации и страховки будет достаточно, чтобы покрыть все расходы на похороны, закрыть ипотеку и даже отложить деньги на совершеннолетие Софи. Позже они узнают, что по завещанию этот дом передаётся Софи в случае их смерти. Гарри рад слышать, что из этого выйдет хоть что-то положительное. Узнать о доме — здорово, но есть проблема, которая волнует его больше всего, — его крестница. Он боится спросить об этом. И Гарри рад, что Луи набирается смелости сделать это вместо него. — А что насчёт их дочери? С кем она будет жить? Куда её определят? Он не хочет думать о переезде Софи к неизвестным родственникам. Он любит её, и одна только мысль о том, что он больше не будет частью её жизни, приносит ему боль. — У них двоих были маленькие семьи, — начинает адвокат, будто они сами не знали этого. Найл и Лиам были семьёй друг для друга. Родители Лиама умерли, когда он был маленьким, а его бабушка и дедушка скончались ещё до его рождения. Его воспитывала прекрасная тётя, которая была слишком больна, чтобы даже прийти на их свадьбу. Найл никогда не знал своих маму и папу, а брат погиб в аварии, как только закончил школу. Его бабушка жива, но она настолько стара, что точно не сможет позаботиться о ребёнке, поэтому об этом и речи идти не может. — Они указали вас временными опекунами Софи, однако, из-за отсутствия других вариантов, они также указали вас двоих законными опекунами в том случае, если они оба больше не смогут заботиться о ней. Гарри кивает его словам, уже боясь расставания с Софи, которое ему придётся пережить, когда она уедет жить к тем, кого они даже не знают. Но что-то щёлкает в его голове, когда слова адвоката наконец укладываются в голове. Голос Луи разрезает воздух, как нож. — Подождите. Что вы только что сказали? Адвокат снова объясняет, что Лиам и Найл указали их временными и законными опекунами Софи. Слова раздаются будто под двадцатью футами воды, и они всё ещё не понимают, что происходит. — Нет, нет, нет, — смеётся Луи. — Это, наверное, какое-то недоразумение. Адвокат качает головой в ответ. Луи выпрямляется и напрягается, когда понимает, что это не шутка. Гарри тоже шокирован, и он словно застыл на месте. О чём, чёрт возьми, думали парни? — Но… мы даже не вместе, как это возможно? Большую часть времени они не переносят друг друга, но Гарри решает не говорить об этом. — Как они могли указать нас обоих? Они вообще имели право сделать это? — спрашивает Гарри. — Кого волнует, законно ли это? В первую очередь, я хочу знать, как они могли подумать об этом, — кричит Луи. — Мы не подходим для роли родителей. Они даже не позволяли в полной мере присматривать за ней, а вы говорите, что они отдают её нам? Нельзя просто отдать кому-то своего ребёнка! Адвокат вмешивается, когда видит их панику. — Они приняли решение ещё год назад и постоянно говорили об одном и том же. Помогли оформить все нужные документы для опеки. Они специально выбрали вас. Обоих, — настаивает он, пододвигая к ним документы. Луи смотрит на пустые строки для росписи. — Ну, честно говоря, я и Гарри польщены, но мы, блять, склоняемся, или что там мы должны делать, чтобы сказать «нет»?! Я имею в виду, что это безумие, верно, Гарри? Скажи ему, что это безумие. Его внутренности сжались. Это самая сумасшедшая вещь, которую он, блять, когда-либо слышал, но это не значит, что он не согласится. Между его бровями появляется складка, когда он бросает взгляд на адвоката. Гарри не может просто проигнорировать то, чего его друзья хотели для своей дочери. — Я не сказал «нет». Ответ Гарри не радостное «да», но он определённо хочет лучшего для Софи, и её родители верили, что так и должно быть. — Мой ответ не «нет», — он повторяет снова на тот случай, если кто-то не услышал его в первый раз. Шатен прищуривается, не веря его словам. Он затихает, видя, что Гарри абсолютно серьёзен. — Хаз, — говорит Луи тихо. — Мы не можем согласиться на что-то подобное. Ты вообще слышишь себя сейчас? — недоверчиво спрашивает он. Гарри смотрит на адвоката, который в свою очередь смотрит на них как на две бомбы, готовые взорваться в любой момент. Он понятия не имеет, насколько прав сейчас. Будто читая мысли Гарри, мужчина выскальзывает из гостиной и оставляет их наедине. Взгляд Гарри останавливается на Луи, как только адвокат уходит. — Я не отпущу Софи жить с незнакомыми людьми. Лиам и Найл взяли её из детского дома, и я, чёрт возьми, не отдам её обратно. У её биологической матери не было средств, чтобы заботиться о ней, и теперь её приёмные родители тоже не смогут сделать этого. Софи заслуживает гораздо большего, чем то, что ей дала жизнь. Они могут положить конец её перемещениям, потому что это вовсе не игра, а она — не шахматная фигурка. Взгляд Луи смягчается, но он по-прежнему упрям, как и всегда. — Гарри, ты не можешь просто стать её родителем только из-за того, что Найл и Лиам так сказали. Это не похоже на присмотр за ребёнком на пару часов, пока они на свидании. Это воспитание ребёнка. Их ребёнка. Мы можем позаботиться о похоронах и быть её временными опекунами, пока она не переедет в постоянный дом. И мы не должны делать что-то большее, чем это. — Это её постоянный дом, Луи. Это то, чего они хотели, — рассуждает Гарри. — Наши друзья хотели, чтобы их дочь воспитывали её крестные, и я сделаю это для них, с тобой или без тебя. Они смотрят друг на друга, не двигаясь с места. Луи делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, хотя по-прежнему выглядит так, будто он на грани срыва. Гарри чувствует такое же разочарование, пытаясь переубедить бесчувственного идиота перед собой, который не может перестать думать о себе даже на пять чёртовых минут. — Гарри, я знаю, ты хочешь исполнить их желание. Я понимаю это, но посмотри вокруг, — он говорит тише. — Не похоже, что они вернутся. Слова Луи заставляют его живот скрутиться. Стайлс не может поверить в это. Нет, ну, на самом деле он может, потому что Томлинсон всегда был придурком, но не когда дело касалось его друзей, и уж точно не тогда, когда речь шла о Софи. — Это наша крестница, Луи. Ты любишь её больше всего на свете. Как ты вообще можешь думать о том, чтобы сказать «нет»? Это её дом. Родители привезли её сюда, и они хотят, чтобы она выросла в нём. Мы можем дать ей это. Гарри видит, как в его глазах плещется боль и сожаление, но Луи не спешит передумывать. Он даже не смотрит на Гарри, когда отвечает. — Я не хочу быть отцом, я не хочу жить в их доме, и я не хочу быть виноватым ни в чём из этого. Каждое его слово будто пощечина. Когда Гарри думает, что шатен закончил его шокировать, тот встаёт и оставляет его одного на диване. Луи выходит из комнаты прежде, чем Гарри успевает позвать его обратно.

***

Когда Луи выходит из дома, он понятия не имеет, куда идти. Ему просто нужно быть подальше от Стайлса и его дурацких глаз, которые заставляют его чувствовать себя таким слабым, что самого от себя начинает тошнить. Вся эта ситуация пошла по пизде. Больше всего он хочет вернуть время назад, чтобы ничего из этого не случилось. Он бы отговорил Найла и Лиама от покупки этого тупого внедорожника. Он бы не позволил им уйти. Он бы привязал их, чтобы оставить дома, а затем выяснил, какого чёрта из всех людей они выбрали его и Гарри для воспитания их дочери в случае их грёбаной смерти. Он даже не понимает, что плачет, пока не находит себя рядом с Софи. Она спала, когда он уложил её ранее, но сейчас уже проснулась. Малышка смотрит, как Луи ступает по полу её детской, странно оглядываясь. Он сразу же вытирает щеки, чтобы скрыть следы своей грусти, потому что она достаточно увидела за последние несколько часов. — Я в порядке, Соф. Луи смеётся над собой. Он говорил это Гарри всю прошлую ночь. Теперь даже ребёнка пытается убедить в том, что не является правдой. Она тянется к нему, и это заставляет его сердце сжаться. Когда Луи берёт её на ручки, она прижимается к нему, кладя голову на грудь. Он садится в кресло возле окна и позволяет себе пустить пару слезинок, хоть это ничего и не изменит. — Твои родители были идиотами. Я не знаю, как ты терпела их, — говорит он. Вероятно, Гарри будет кричать на него за то, что он сказал такое их дочери, но, в любом случае, не похоже, что она понимает, о чём он говорит. Она не запомнит этого. Новая волна слёз накрывает с головой, когда он понимает, что Софи не запомнит ничего из этого: этот дом, несчастный случай, его, Гарри, возможно, даже Лиама и Найла. Она вырастет где-то в другом месте и никогда не узнает о них. Она никогда не узнает, как сильно её любили родители, что она была абсолютным центром их мира. Это даже не будут смутные воспоминания, на которые она сможет оглядываться. Софи сидит и смотрит на него, пока он рыдает настолько сильно, что его трясет. Гарри умеет вовремя появиться, чтобы разрушить момент, поэтому именно сейчас он входит и находит Луи в разбитом состоянии. Он встревоженно идёт к Софи, но Луи цепляется за неё. Стайлс пытается узнать, что случилось, но Луи не слышит его из-за собственных всхлипов. — Лу, дай мне её. Всего на минутку, — обещает тот. Он не хочет этого, но передаёт Соф Гарри, чтобы тот положил её обратно в кроватку. Луи знает, что он будет кричать на него за рыдания рядом с ней и за то, что тот ушёл с их встречи с адвокатом. Он ждёт этого. Он заслуживает этого хотя бы потому, что был таким придурком. Но Гарри смотрит на него с полными грустью глазами, и всё чувство вины исчезает. Стайлс берёт руку Луи и втягивает его в такие крепкие объятия, что у него перехватывает дыхание. Он позволяет новым слезам скатываться по его щекам, наконец-то подавая голос, пока пальцы Гарри мягко прочесывают его волосы. — Она не запомнит их, — жалобно говорит он. Гарри смотрит на него и вздыхает с печальной улыбкой, давая волю слезам. — Я знаю. Вот почему она нуждается в нас. Мы должны рассказывать ей о них каждый день. Мы должны убедиться, что она знает, как сильно они любили её. Мысль об изменении всей его жизни — самая ужасающая вещь, которую Луи когда-либо приходилось обдумывать, но, несмотря на это, он не может отрицать, что Гарри прав. Тот обнимает Луи ещё недолго: до тех пор, пока его дыхание не успокаивается, — и лишь затем он расцепляет объятия. — Адвокат уже ушёл? — спрашивает он. — Я так не думаю. Он сказал, что даст нам немного времени, чтобы всё обдумать. Луи вытирает слёзы рукавом рубашки. Он направляется к двери, когда убеждается, что выглядит прилично. Луи ненавидит, когда люди знают, что он плакал. Гарри останавливает его прежде, чем он успевает далеко уйти. — Подожди. Луи, куда ты собрался? Шатен не может поверить в свои слова, когда заходит обратно в комнату. — Я собираюсь найти его. У него есть документы, которые мы должны подписать, и я всё усложняю, оставаясь здесь, — говорит он. — И, плюс, сейчас почти обед. Софи скоро проголодается, и мне бы хотелось сразу покончить со всеми документами. Луи видит, как сказанное им потоком отражается в глазах Гарри, а тяжесть от его слов тонет в них. На лице кудрявого мелькает множество эмоций, но единственное, что Луи отмечает — это облегчение. — Ладно. Пойдем и найдём его, — говорит Гарри. Он снова поднимает Софи из кроватки и осторожно передает её в руки Луи. Ему приходится напоминать себе дышать, пока они спускаются по лестнице в гостиную.