— Так какой у нас план?
Бен старался не глядеть на Лэндо, делая вид, что сосредоточен на своем столовом ноже, усиленно пилящем кусок мяса. Сам же Лэндо, напротив, не отрывал взгляда от его бледного лица, расчерченного глубоким косым шрамом (который, как теперь Калриссиан был уверен — хотя никто не говорил ему этого напрямую, — юноша тоже получил за годы своего заключения).
За минувшие сутки с небольшим Бену пришлось смириться с повышенным вниманием со стороны старого отцовского приятеля. Оно было естественным следствием долгой разлуки. К тому же, между ними многое осталось недосказанным — об этом юноша не позволял себе позабыть ни на секунду, — а недосказанность всегда подогревает интерес.
— Ты о чем? — кажется, Лэндо почувствовал неловкость собеседника и ободряюще улыбнулся, призывая его говорить без стеснения.
Они почти не разговаривали с тех пор, как покинули Татуин. Калриссиан больше не пытался ни о чем расспрашивать ни Бена, ни, похоже, Рей. Возможно, он решил дать им обоим время, чтобы прийти в себя. И Бен отчаянно не хотел признавать то, что любой счел бы очевидным — то, что он снова и снова оттягивает важный и тяжелый разговор. Как умирающий, который с боем отстаивает у судьбы каждый вздох, чтобы хоть на мгновение отстрочить неизбежное.
Наконец Бен поднял глаза. Больной, жгучий взгляд впился в Калриссиана с неожиданной, почти ожесточенной силой.
— О моей матери. Где бы она ни была, нам необходимо ей помочь.
Калриссиан слегка нахмурил брови, как бы давая понять, что сам прекрасно осознает необходимость решить эту задачу. Только вот как к ней подступиться, пока не представляет.
— Хотя Первый Орден утверждает, что Сопротивление полностью уничтожено, прошел слух… говорят, что основная часть флота Сопротивления все-таки уцелела. Что они сейчас находятся где-то в Кореллианском секторе. Обдумывают, как лучше вернуть столицу Республике…
Бен тяжело вздохнул и взглянул в окно. На медленный танец золотистых облаков Беспина в легком вечернем мареве.
Это неспешное вращение облачного кружева с детства представлялось ему какой-то тоскливой аллегорией всего здешнего существования. Беспин был одним из немногих мест в галактике, чью размеренную жизнь так и не смогли нарушить ни Войны Клонов, ни Гражданская война, и никакие последующие перипетии. Одна из основных компаний по добыче тибанна неизменно оставалась на плаву, ловко поддерживая отношения с любым из правительств, или во всяком случае стремясь к этому…
Стремление, которое-то и стоило Хану Соло года жизни, проведенного в карбоните.
Калриссиан угадал, что юноша не слушает, и умолк, терпеливо дожидаясь, пока тот вновь обратит на него внимание.
— Республики больше нет, Лэндо, — мрачно выдавил Бен, не отрываясь от окна. — Тебе это известно не хуже, чем мне.
Что такое Республика? Это даже не свод демократических законов, которым на поверку никто не следует. Это не флот, кое-как сколоченный из бестолковых курсантов летной академии. Не промышленные предприятия, чьи активы служат обеспечением для кредитов Банковского клана. В первую очередь это — правительство. Красивые и безмозглые существа в изысканных нарядах, окруженные роскошью, щедро оплаченной налогоплательщиками — вот истинное лицо демократии, лживое и прекрасное, словно лицо дорогой шлюхи.
Верховный лидер отлично знал, что делает, когда посылал Хакса исподтишка разгромить безоружное вражеское правительство. Неожиданно и ловко Первый Орден поразил врага в самое сердце — сердце, оставшееся обнаженным и беззащитным. Уже второй раз они застали неповоротливую Республику врасплох; вероятно, это было не так уж и трудно. Первым ударом они смертельно ранили ее, вторым — добили.
Даже если часть Сопротивления уцелела, пусть даже основная часть — то что они теперь, когда Галактический сенат канул в небытие? Всего-навсего кучка мятежников, как когда-то их предшественники, пресловутый Альянс за восстановление Республики. Сейчас члены Сопротивления, где бы они ни были и в каком бы положении ни находились, явно подавлены, дезориентированы — а как иначе, ведь их основное командование погибло? Все, во что верили эти люди, за что они сражались, поглотила Бездна. Больше сражаться им не за что. Даже если отбить назад Корусант, делу это не поможет. Им достанутся лишь руины столицы; объедки, оставшиеся после кровавого пиршества — не более того. Сердце Республики уже не бьется.
Лея Органа понимала это лучше, чем кто-либо. Бен помнил, каким ударом стало произошедшее для его матери — ударом, который едва было не погубил ее. Ударом, который он живо ощутил на себе — тогда, в ночи на Такодане… За один-единственный день все, за что она боролась с юности; все, что они с товарищами создавали упорным трудом на протяжении тридцати с лишним лет; все, ради чего она жертвовала собой и счастьем своей семьи, в одночасье перестало существовать. Пусть они с матерью по-прежнему расходятся в своих политических убеждениях, но сейчас Бен готов был ее пожалеть.
Лэндо положил руку ему на плечо, и Бен, не удержавшись, горько усмехнулся, стоило ему только вообразить, как невероятно ошибается этот человек. Ведь Калриссиан искренне считает, что он, Бен Соло — он, бывший Кайло Рен — тоскует по умершей Новой Республике!
— Республики нет, — сказал Лэндо, — но твоя мать еще жива. И ее друзья — тоже. А значит, надежда есть.
— Надежда на что? — неожиданно резко осведомился юноша. — На новое возрождение демократии? Тридцать лет назад вы реализовали эту надежду — и к чему в итоге пришли? Только погляди на себя, Лэндо. Погляди на мою мать, погляди на отца, каким он был… минули десятилетия, а вы в том же положении, что и тогда.
О какой надежде может идти речь? Что бы они ни делали, кто бы ни пришел к власти — в конечном счете, ничего не изменится.
Калриссиан не ответил, хотя Бен ясно видел на его лице, что ему — во всяком случае, поначалу — было, что сказать. Однако лицо его изменилось — изменилось так быстро, что Бен, охваченный особым раздражением, которое он ощущал каждый раз, когда говорил о прошлом своих родителей, не сразу догадался, в чем дело. Лишь мгновение спустя он перевел дух — и явственно почувствовал знакомое призрачное благоухание в Силе. Этот шлейф невиданного аромата исходил от самой ее души, только Бен мог уловить его и насладиться им.
Еще не повернув головы, он уже знал:
это она. Она здесь.
Он не видел Рей с тех пор, как «Тень» доставила их на Беспин. Меньше суток — однако для молодых людей, которые столько времени провели вместе, утешая и поддерживая друг друга, черпая силы из их взаимной душевной близости, даже эти разнесчастные несколько часов обернулись вечностью. Их души успели так тесно срастись, что незначительная разлука становилась мучительной.
Впрочем, была ли она вообще, эта разлука?
Они не прекращали чувствовать друг друга все это время. И по смеси смущения, раздражения и нежного девичьего восторга, которые доносились до него сквозь поток Силы, юноша догадался, что Лэндо наверняка оставил его спутницу в обществе дроидов-горничных. И сейчас Рей ведет отчаянную борьбу с этими надоедливыми железяками за право оставить при себе старые штаны и майку, найденные, как и все ее вещи, в том шкафу на «Сабле», в каюте Бена Соло.
Он повернулся к ней, он поглядел на нее. И обомлел.
Сверкающая, как драгоценный камень; одетая в цвета золота и янтаря, выгодно оттеняющие бронзовый загар на ее коже — в легком атласном платье с открытыми плечами и широким поясом, на котором висел кое-как скрытый за драпирующейся тканью ее наспех сработанный световой меч (Рей не расставалась с этой игрушкой с Такоданы), она показалась в дверях и остановилась, скромно опустив взгляд, как будто стеснялась такого чуждого для нее вида. На ее лице сияла робкая полуулыбка, скрывающая то самое забавное, наивное и умилительное детское тщеславие, которое часто прощается и женщинам, тем более, столь юным. Ее волосы, еще слишком короткие, чтобы лечь в полноценную прическу, были просто смазаны гелем и зачесаны назад. Сейчас Рей с Джакку казалась воплощением Света. Застывшая на фоне золотых облаков, словно какая-нибудь древняя изысканная статуя. Словно…
… невеста.
Это сравнение всплыло в его мозгу так внезапно, что Бен сам на себя рассердился. Он даже тряхнул головой, чтобы прогнать невероятную мысль. Какого хатта ему вообще лезет в голову подобная чушь?
Лэндо взметнулся на ноги, приветствуя свою очаровательную гостью. Бен, вероятно, последовал бы этому примеру галантности, если бы не его увечье.
Наконец Рей все же поборола себя и подняла глаза. Ее взгляд был таким, словно девушка извинялась, сама толком не ведая, за что.
На Биссе она носила платья, и еще более богатые и вычурные, чем это. Но тогда — совсем другое дело. Тогда она была пленницей, и надевать наряды, которые вновь и вновь присылал Сноук, было для нее сродни самозащите. Сейчас же такая восхитительная одежда смущала ее. Что-то заставляло Рей думать, что одеваться так — непростительное бахвальство. И она еще больше убедилась в этом, встретив изумленные и восхищенные взгляды сразу двух мужчин.
Лэндо бросил хмуро-выразительный взгляд в сторону Бена. Тот сразу смекнул, что Калриссиан имеет в виду. Не иначе как этот старый прохвост намекал на их памятное «не вместе».
«Только круглый дурак рядом с такой девушкой будет вспоминать о своих монашеских обетах».
Будь на его месте Хан Соло, тот, пожалуй, не постеснялся бы сказать это вслух. А самое отвратительное, что Бен даже не знал, что возразить.
— Рей, Рей... — прокричал Лэндо, видя, что девушка все еще смущенно мнется у дверей. — Проходи скорее! Садись...
Под напором его радушия Рей все же приблизилась и аккуратно присела за стол напротив Бена. Тот по-прежнему смотрел на нее во все глаза, так и не проронив ни единого слова.
Тут же к ней подкатил дроид-официант с несколькими тонкими и длинными, как щупальца, руками, чтобы поставить перед нею столовый прибор.
— Прекрасно выглядишь, Рей, — Лэндо первым отважился сделать ей комплимент.
Алая заря очаровательно легла на щеки девушки.
— Пока это — единственное платье, которое мне подошло. Эрма сказала, что в три дня может заказать для меня целый гардероб, если только Первый Орден не перехватит почту...
Эрмой — или RM-5 — звалась одна из дроидесс-горничных, глава целой армии услужливых роботов, заботам которых Лэндо препоручил девушку вскоре после прибытия на Беспин.
Бен молчал. Калриссиан мимоходом взглянул на него и понял, что ему и дальше предстоит отдуваться самому.
— ... но я в самом деле не представляю, зачем все это... — продолжала Рей.
Лэндо остановил ее.
— Затем, — сказал он, — что когда мы встретились, на тебе была мужская одежда. И судя по всему, других вещей у тебя нет. Так что, обойдемся без стеснения, девочка моя. Вы оба сейчас под моей опекой, считай это частью обязательств, которые я на себя взял...
— Но это платье дорого стоит, а прочая одежда и подавно...
Рей с Джакку не могла просто так пользоваться чужими благодеяниями и не задумываться о деньгах.
— Я же сказал, неважно, — сказал Лэндо чуть тверже.
Бен все молчал, как будто набрал воды в рот. Вся эта ситуация напоминала сцену из какого-нибудь дурного женского романа. Что, признаться, порядком злило.
Наконец он понял, что время вышло. Что, отмалчиваясь и дальше, он будет не только незаслуженно груб с Рей, но и попросту смешон.
— Тебе... идет желтый... — пробормотал он, не найдя других слов.
В конце концов, он уже высказал ей все, что чувствует, тогда, на Такодане. Она прекрасно знает, как он к ней относится. Так каких еще дифирамбов она от него ждет?
— Спасибо, — Рей суховато кивнула.
Воцарилась пауза, нарушаемая лишь легким звоном столовых приборов.
Рей как всегда ела с аппетитом. Энергично работала челюстями и неуклюже скользила вилкой по тарелке. Куда привычнее для нее было есть при помощи рук. Просто брать целый кусок мяса и откусывать — это, по ее убеждению, было самым удобным. Но сейчас, сидя среди сдержанной и добротной роскоши Беспина, разодетая, как принцесса, она попросту не позволила бы себе этого.
Внезапно Лэндо подал голос. Вероятно, он просто хотел разбить неловкое молчание.
— Может, хоть ты, Рей, растолкуешь мне, что на уме у этого пацана? Только что я сказал ему, что Сопротивление, друзья Леи, скорее всего, остались живы, а Бен, хатт его сожри, даже не пытается изобразить радость...
— Живы?.. — робко переспросила девушка, затаив дыхание.
— Ну да. Та флотилия, которая успела надрать зад Терексу в секторе Чоммел, — пояснил Калриссиан.
Бен тут же угадал, о чем она думает.
— Разумеется, — буркнул он, — и твой дружок-предатель тоже, наверное, уцелел.
— Не надо называть его так, — сдержанно ответила Рей, хотя юноша уловил в ее голосе клокотание гнева.
— Этот парень помог сбежать опасному террористу, украл наш корабль и убил несколько солдат, своих бывших сослуживцев. Во всей галактике это называется предательством.
— Между прочим, Финн пытался спасти меня, когда... — она умолкла на миг, чтобы справиться с неровным дыханием, — когда
Кайло Рен напал на нас на «Старкиллере». Или ты забыл?
Она зло и упрямо сверкнула глазами.
Бен со звоном отложил в сторону вилку.
— Однако ситуация показала, что ты могла отлично справиться с
Кайло Реном и без своего горе-спасителя. Зато его спина осталась бы цела.
Лэндо молчал, попеременно бросая взгляд то на одного, то на другую. Весь его жизненный опыт подсказывал, что сейчас лучше не вмешиваться, и вообще притвориться, будто его здесь нет.
Каким-то уголком сознания Бен понимал, что устраивать ссору сейчас, тем более, на глазах у здешнего хозяина — это, мягко говоря, не лучшая мысль. И уж точно не самое лучшее, что можно придумать — задирать девушку, в чьих силах уничтожить своей мощью всю станцию. Но его было уже не остановить. Темное пламя, всколыхнувшееся на углях ревности и многодневного беспокойства — о матери, о том, что теперь сказать Лэндо, — расходилось в его душе, заполняя ее плотной, удушливой злобой. Бен чувствовал, что начинает теряться в этих плотных клубах неистовства, и что скоро, очевидно, он вовсе перестанет владеть собой.
Рей сидела напротив, крепко сжав в пальцах край обивки на спинке стула и яростно раздувая ноздри. Теперь ничто в ее облике не напоминало о том счастливом смущении, которое владело ею еще несколько минут назад. Сейчас в ее настороженной неподвижности ясно проглядывалось что-то враждебное.
— Если бы
Кайло Рен тогда убил Финна, я бы точно его не пощадила, — выдавила она.
— Так почему же пощадила? — ехидно осведомился Бен. — Он убил Хана Соло, тебе этого мало?
Рей сделала глубокий вдох.
— Потому что
твой отец не хотел его смерти.
Вот как? Отец не хотел? Прекрасно! Значит, теперь она смеет утверждать, что причина ее внезапных благодеяний — Хан Соло? Не сам Бен и даже не треклятые Узы, а только память о его папаше?..
Бен медленно, иронично похлопал в ладоши.
— Браво! Отличная отговорка, мусорщица! Интересно, ты теперь всегда будешь прикрываться волей моего отца? Или моей матушки? А может, Люка Скайуокера? На кого еще возложишь ответственность за свои действия?
— Ага! Вот теперь-то я узнаю старого доброго Бена Соло, — парировала девушка. — Уж больно смирным ты был в последние дни, меня это даже насторожило.
— Я уже говорил тебе, если хочешь, можешь в любой момент убираться прочь. Назад к своему предателю. Или к этому красавчику Дэмерону. Поверь, увидев тебя в таком платье, он бы с ума сошел от счастья.
— Уж по крайней мере не стал бы сыпать оскорблениями, как ты. От тебя никакой благодарности...
Внезапно Бен ударил кулаком по столу и процедил сквозь зубы:
— Благодарности? Напомни-ка мне, из-за кого я попал в эту передрягу на Мустафаре? Чья неуклюжая добродетель лишила меня моей Силы, моего меча, моих ног и, наконец, моего достоинства? От твоих благодеяний мне становится тошно. Видит Сила, я не просил тебя сидеть со мной столько времени! Охота назад, к Сопротивлению — скатертью дорога!
Он умолк, яростно стиснув зубы. Его широкая грудь продолжала нервно вздыматься.
Последние его слова заставили Рей побледнеть. Казалось, только сейчас она вновь вспомнила — к своему стыду и ужасу, — что они тут не одни. И готова была проклясть себя за то, что пошла на поводу у Бена Соло, у этого сумасбродного мальчишки, и позволила эмоциям взять верх над здравым смыслом.
Она поспешно взглянула на Лэндо, и выражение его лица — его настороженно нахмуренные брови, его губы, сомкнутые в тонкую нитку, — подсказали ей, что услышанное оставило в душе старого торговца отпечаток сомнений. Впервые с их разговора на Татуине Лэндо вдруг заподозрил какую-то нестыковку.
— На Мустафаре? — процедил он. — Рей, о чем это вы толкуете?
Теперь уже и Бен угадал, что тут что-то не так. Он перевел на Рей взгляд, полный недоумения и злобы.
«Что ты успела ему наплести?»
Рей не знала, куда себя деть. Она попеременно смотрела то на одного мужчину, то на другого — и все больше чувствовала себя зажатой в угол. Кажется, они оба застали ее врасплох, разоблачили.
«Бен… — наконец ответила она. —
Прости, мне пришлось…»
«Что. Ты. Ему. Сказала?»
Звучание его мыслеречи — медленное, жуткое, словно затишье перед бурей, — не на шутку напугало ее.
«Что Кайло Рен держал тебя пленником все эти годы. И будь я проклята, если это не так!»
Она отчаянно закусила губу.
Юноша низко опустил голову и с горечью прошептал себе под нос: «Проклятье…»
Нет, он вовсе не злился на Рей. Он знал, что не должен на нее злиться. Эта девушка только пыталась помочь. Пыталась, как умеет, расхлебать кашу, которую заварил он сам и, коли уж на то пошло, его дражайшая мамочка, которой зачем-то понадобилось впутывать в эту историю Лэндо Калриссиана. Быть может, в глубине души он был растроган этой убогой попыткой Рей утаить шило в мешке.
Но крифф, как же некстати она это сделала! Теперь он сам себя ощущал невольным соучастникам ее вранья — вранья, которого с самого рождения не переносил на дух. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
Теперь ему оставалось сделать только одно…
— Лэндо, думаю, нам необходимо поговорить, — сказал он с каким-то угнетающим спокойствием в голосе. — С глазу на глаз, если ты не против.
В определенном смысле ему стоило, вероятно, даже быть благодарным. Если бы не ее выходка, кто знает, когда еще у Бена Соло хватило бы духу признаться во всем? Ложь Рей подстегнула его. Заставила решиться, наконец, сказать правду — сейчас, немедленно.
Рей посмотрела на него с лихорадочной мольбой. Конечно, ей не составило большого труда угадать его намерения.
«Нет, Бен, пожалуйста… прошу тебя, хотя бы подожди немного…»
Он не стал отвечать. Глупая, глупая девочка… даже если он согласится отсрочить неизбежное, что от этого изменится?
Калриссиан молча кивнул, и они оба поднялись из-за стола.
***
Они уединились в комнате Бена. Юноша опустился на край кровати — после стольких дней, проведенных на койке в медицинском отсеке практически безвылазно, это место стало для него привычным и потому казалось самым удобным из всех. Лэндо присел рядом на стул.
— Итак, — Калриссиан неловко сглотнул, — ты что-то хотел рассказать, малыш?
Его «малыш» впервые прозвучало так, что Бен вздрогнул всем телом.
Он и так видел, что происходит. Лэндо уже успел почувствовать главное — детишкам, которых он пригрел здесь, на станции, есть что скрывать. Значит, отступать больше некуда. Этот человек должен наконец узнать, что за тварь он пустил к себе на порог.
Быть может, из уважения к дорогим друзьям, к Хану и Лее, Лэндо не станет убивать его после всего услышанного. Может, даже позволит им с Рей и дальше укрываться здесь. Но вот «малышом», «маленькой акулой» не назовет его уже никогда…
— Сейчас… — Бен поджал губы. — Дай мне еще секунду…
«Всего секунду, не больше», — обещал он сам себе.
Его пугающая нерешительность взволновала Лэндо еще сильнее.
— Да что с тобой?! — почти выкрикнул Калриссиан, стараясь заглушить внезапно сильный гул крови в ушах. — Ранкор тебя сожри, Бен Соло, зачем ты так пугаешь старика?
— Прежде всего, Лэндо, что бы ты ни услышал, не причиняй вреда девушке. Обещай мне...
— Не причинять вреда? — тот подумал было, что ослышался.
Разве он давал повод хотя бы предположить, что может навредить кому-то из них?
Бен усилил напор.
— Я серьезно. Просто дай мне слово. Со мной можешь делать что захочешь. Хоть выбросить в окно, прямо в облака Беспина. Но ее не смей и пальцем тронуть. Она все сделала правильно…
— Хорошо, — растерянно пролепетал Лэндо, — раз ты так настаиваешь, я обещаю…
Он не знал, о чем идет речь. Поэтому ему ничего не стоило дать слово, которого требовал собеседник, лишь бы весь этот разговор в конце концов сдвинулся с мертвой точки.
— Налей чего-нибудь выпить, — внезапно попросил юноша. — У тебя есть виски?
— С Кореллии? — Лэндо улыбнулся, вновь припомнив Хана.
— Да, пожалуй… — растерянно пробормотал Бен, блуждая взглядом по комнате.
Калриссиан активировал комлинк, чтобы приказать дроидам принести выпивку.
Вскоре на пороге возник один из шустрых многоруких официантов с подносом, на котором стояла бутылка и два бокала.
Лэндо машинально поблагодарил дроида, и тот сразу убрался восвояси.
Стараясь не замечать того, как болезненно сжимается сердце у него в груди, как быстро и отчаянно оно колотится, едва не ударяя в ребра, хозяин станции разлил виски по бокалам и протянул Бену один из них.
Тот выпил, даже не зажмурившись. Единым махом осушил бокал до дна. От горечи по его телу прошла судорога. Внутри разлилась уже знакомая приятная теплота…
Бен утер губы тыльной стороной ладони и наконец взялся рассказывать. Его голос дрожал, и поэтому, быть может, юноша был немногословен. Он говорил краткими, сумбурными предложениями, то и дело невпопад перебегая от одной мысли к другой.
Рей солгала? Нет, в общем-то, она сказала правду. Хотя и не всю, как Лэндо, вероятно, уже успел догадаться. Кайло Рен и его дружки вырезали учеников Люка? Да, все верно. Это он, магистр Рен, убил Хана и едва не прикончил саму Рей в холодном лесу на проклятом «Старкиллере». Это из-за него погиб Люк Скайуокер, а Лея Органа отказалась от руководства Сопротивлением — потому что пыталась помочь этому идиоту и не желала, чтобы кто-то из ее товарищей пострадал. Наконец, да, из-за Кайло Рена, хатт бы его подрал, на голову Бена Соло свалилось столько бед! Даже здесь девушка ни капли не покривила душой...
Она не сказала лишь одного.
Чего?
Тут Бен пронзительно посмотрел прямо в глаза Калриссиану. В этом его взгляде было что-то нездоровое, почти безумное. Но именно такой взгляд и свидетельствует о правдивости рассказа подчас лучше, чем любые объективные доказательства.
— Взгляни-ка на меня, Лэндо. Смотри хорошенько. Скажи, похож я на злодея? На палача? На отцеубийцу? На внука Дарта Вейдера?..
***
Покинув Бена, Лэндо Калриссиан ожидаемо столкнулся с Рей.
Девушка сидела в углу на голом полу, стыдливо съежившись, подтянув колени к животу. Испуганная, хрупкая. В своем прекрасном платье и с таким глубоко несчастным видом она казалась цветком, сорванным, брошенным на дороге и растоптанным чьей-то злой ногой.
Она заметила фигуру Лэндо, застывшую посреди коридора, и тут же вскочила.
На лице Калриссиана читалась жутковатая смесь ужаса, презрения и той невероятной ясности, которая наступает в нашем сознании, когда все детали интересующей нас истории, прежде туманной и загадочной, оказываются наконец на своих местах; когда сомнения раз и навсегда остаются позади. Черные глаза мужчины странно блестели.
Рей достаточно было взглянуть на него, чтобы понять: случилось именно то, чего она боялась. Ее собственное болезненно-раскрасневшееся, пылающее стыдом лицо выражало вопрос, а его — ответ. Бен все рассказал? Да, он рассказал.
Так и не удостоив ее ни единым словом, Лэндо поднес к губам комлинк, и Рей вдруг задохнулась на мгновение, услыхав, как он приказывает выставить охрану у дверей в комнату Бена, активировать энергетическое поле и ни при каких условиях никому из охранников не заговаривать с человеком внутри, тем более в одиночку.
— … имейте в виду, у нас на станции чудовище похлеще взбесившегося рафтара…
Рей бессильно привалилась затылком к стене и смежила веки.
Все кончено...
