If you’re a lover you should know The lonely moments just get lonelier The longer you’re in love
Хлоя проснулась от противного писка будильника, заведенного на восемь утра, хотя в тот день у нее был выходной, а выключить будильник она просто-напросто забыла. — Вот черт, — выругалась она, — какого хера… — ей, наконец, удалось нажать на нужную кнопку, и телефон замолчал. — Прости, что эта чертова штуковина нас разбудила в такую рань, Макс… Макс? Обернувшись, Хлоя ожидала увидеть недовольное лицо своей теперь уже официально девушки, но вторая половина кровати оказалась пуста. Куда она могла пойти с утра пораньше? На занятия? Но она ничего не говорила Хлое. Странно… — Мааакс! Ты где? — Хлоя встала с кровати и, по пути заглянув в ванную, спустилась на первый этаж. — Ты тут? Кухня вместе с гостиной встретили Хлою равнодушным молчанием. Уже понимая всю бесполезность своего предприятия, Хлоя на всякий случай заглянула в гараж и мастерскую. Разумеется, там было пусто. Стараясь подавить панику, начинающую подниматься из глубины сознания, Хлоя, перескакивая через две ступеньки, снова взбежала вверх по лестнице и влетела в комнату, чуть не поскользнувшись на ничем не покрытых досках. Все вещи Макс, естественно, исчезли. Хотя… Хлоя зацепилась взглядом за что-то розовое, валяющееся на полу. Розовое? Да у нее же в жизни не было шмоток такого цвета. Хлоя медленно подошла и села на колени рядом с привлекшей ее внимание вещью. Футболка Макс. Ну конечно… Та самая, что была на ней в день их самой первой встречи. Хлоя осторожно подняла футболку с пола. Под ней обнаружился простой белый конверт, на котором подчерком Макс было выведено:Для Хлои ♥
Пытаясь унять дрожь в руках, Хлоя достала из конверта листок бумаги и начала читать. Милая Хлоя, если ты читаешь это, значит я, наверное, уже далеко. Автобус до Ньюпорта отправляется в 7:30. А потом я сразу сажусь в самолет, который доставит меня прямиком в ЛА. Надеюсь, ты не проснешься слишком рано (ты ведь любишь спать до обеда, правда?) Я нарушила обещание. Прости. И поверь, я не хотела этого. Но остаться здесь выше моих сил. И дело даже не в жилье, родителях или старшей школе. Дело во мне. И в Рэйчел. Да, я трусиха. Я боюсь Рэйчел и твоих чувств к ней. Я знаю, ты хотела, как лучше… Но мне очень страшно при мысли о том, что мне постоянно придется равняться на нее. Ты — моя первая настоящая любовь. Ты для меня — единственная. А я для тебя… Мне страшно, что ты, невольно, всегда будешь думать, что я недостаточно веселая, недостаточно понимающая, недостаточно… Рэйчел? И однажды ты разочаруешься и бросишь меня. Я этого не вынесу. В конце концов, кто я такая, чтобы тягаться с Рэйчел Эмбер? Если уж даже Виктория не справилась… Я подвела тебя. Обманула. И ты даже не представляешь, как мне жаль. Но я приняла единственное правильное для меня решение. Ты — самое лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь. Но мне необходимо подумать, что мне следует делать дальше. Возможно, однажды я вернусь. Если я буду достаточно смелой для этого. Но до тех пор, прошу… Не пытайся меня найти. Это просто… слишком больно. Давай не будем портить то хорошее, что у нас было. Я всегда буду любить тебя. Навеки твоя, Макс. — Нет, — прошептала Хлоя одними губами, крепко сжимая письмо. — Нет, Макс, не может быть! Хлоя вскочила на ноги и заметалась по комнате. — Я не верю, Макс! Как ты могла? Черт! Черт! — громко выкрикнула Хлоя и в порыве ярости смахнула все вещи с тумбочки. На пол, жалобно звеня, посыпались монетки, металлические скрепки и ключи от машины. Старый глобус, подаренный отцом много лет назад, с глухим стуком последовал за ними. От удара подставка треснула, и уменьшенная копия Земли свободно покатилась к двери. Но Хлоя не успокоилась. Она подскочила к шкафу и сорвала рубашку Рэйчел, безжалостно вырывая ткань вместе с державшими ее кнопками. Фотографии и открытки повторили ее участь. — Ненавижу! — продолжала выкрикивать Хлоя. — Я вас всех ненавижу! Почему, Господи? За что? Хлоя еще несколько раз ударила рукой по стене и, бессильно опустившись на пол, разрыдалась, повторяя неразборчивые проклятия. Но тут в дверях показалась обеспокоенная Джойс — она только что вернулась с работы, и, услышав шум и крики, поторопилась в комнату дочери, чтобы узнать в чем дело. — Хлоя, все нормально?.. — начала было она, но, увидев учиненный разгром, остановилась на секунду на пороге. — Боже мой, Хлоя, что произошло? А где Макс? Хлоя подняла на мать заплаканное лицо и, вытирая слезы обеими руками, проговорила сквозь всхлипывания: — Ее тут нет, мам. Она… она уехала. Обратно в Лос-Анджелес. — Ох, милая… — Джойс быстро подошла к дочери и, сев рядом с ней, обняла ее за плечи, притянув к себе. — Мне так жаль, дочка. Очень жаль… Она казалась такой хорошей девочкой… — Почему, мама? — не переставая плакать, повторила свой вопрос Хлоя голосом, охрипшим от слез. — Почему меня все бросают? Сначала папа, потом Фрэнк и Рэйчел, а теперь и Макс… Что со мной не так? Я ведь просто… просто хочу, чтобы меня любили, мама. Неужели я не заслуживаю любви? — Конечно, заслуживаешь, милая, — прошептала Джойс, гладя Хлою по волосам. — Заслуживаешь. Мы с Дэвидом очень тебя любим. Я люблю тебя больше всего на свете, ты ведь это знаешь? От этих слов по щекам Хлои снова потекли слезы. — Господи, мама… Как же больно. Я не могу пройти через это снова… — продолжала говорить она. — А ведь я сама виновата… Я не смогла отпустить Рэйчел, а теперь я потеряла их обеих. Как же мне теперь жить? Что я буду делать? — Ничего, дочка, ничего, — успокаивающе произнесла Джойс. — Жизнь — длинная. Все забудется, все пройдет. Ничего непоправимого не бывает. Все наладится, вот увидишь. Но в тот момент все утешения в мире не смогли бы успокоить Хлою. Боль в ее сердце была сравнима только с извержением вулкана, с самым ужасным землетрясением или огромным цунами, захлестнувшим ее душу целиком. И она продолжала беззвучно рыдать, крепче цепляясь за мамины плечи.***
Больше всего на свете Макс боялась, что Хлоя проснется. У нее чуть сердце из груди не выскочило, пока она на цыпочках передвигалась по комнате и, стараясь не шуметь, собирала свою одежду и писала прощальную записку. Немного подумав, она решила ехать в футболке Хлои, а свою оставить прямо на полу, там, где она вчера ее кинула — может, и она когда-нибудь удостоится места рядом с рубашкой Рэйчел. Осторожно подсунув конверт с письмом под футболку, Макс, с трудом сдерживая слезы, в последний раз посмотрела на Хлою. Спящей Хлоя выглядела совсем не похожей на себя обычную. Вся ее задиристость и колючесть исчезли. Она выглядела такой умиротворенной… Словно в ее жизни не было ни единого несчастливого мгновения. Макс усилием воли удержала себя, чтобы напоследок не коснуться ее волос, и медленно пошла к двери. Уже на пороге она снова обернулась и одними губами прошептала: — Прости, Хлоя. Я знаю, ты этого не заслуживаешь.***
Все дела в академии уже были улажены. Макс заранее договорилась с ректором, что уедет на три дня раньше окончания семестра. С этим проблем не возникло, благо, получить более-менее приличные семестровые оценки Макс все же смогла, хоть и в последний момент. До общежития ей пришлось добираться пешком, и она, конечно же, здорово замерзла, но холод, сковавший ее сердце, был в сто раз хуже пронизывающего ветра и снега, быстро набившегося в кеды. Добравшись, наконец, до своей комнаты, Макс быстро побросала в рюкзак все свои вещи, повесила на плечо сумку с полароидом и, оставив ключ прямо в замке, в последний раз прошла по коридору на выход. Она не стала говорить о своем преждевременном отъезде Уоррену или Кейт. Расставание с Хлоей и Аркадией Бэй и так очень сильно напоминало расставание с жизнью. Макс просто не выдержала бы дополнительных прощаний. А так… Все просто. Она сменит номер телефона, и никто никогда ее не найдет. Она просто исчезнет. Из жизней всех этих людей, этого города, этой школы. Словно ее никогда и не существовало. Хотя, по правде сказать, только здесь Макс и чувствовала себя живой. Нужной. Любимой. «Может, еще не поздно вернуться»? — толкнулась в голове несмелая мысль. — «Может, Хлоя еще даже не проснулась, и можно будет просто раздеться, лечь рядом и притвориться, что не было всего этого кошмара с расставанием»? Но Макс упрямо тряхнула головой и снова вышла на улицу. Вчера она уже готова была поставить свое решение под серьезное сомнение, но алтарь Рэйчел Эмбер подтвердил, что она поступает правильно. В сердце Хлои не было места для двоих. А выиграть это противостояние у Макс не было ни малейшего шанса, не стоило и пытаться. Уже в автобусе, когда они тронулись, Макс обернулась и с тоской смотрела на удаляющийся маяк до тех пор, пока он не скрылся из виду. Вот и все. Прощай, Аркадия Бэй. Прощай, любовь всей жизни.