Осенний семестр

      Звонок мобильного ворвался в мозг, отравленный алкоголем и наркотиками, словно раскаленный прут в живую плоть. Хлоя сдавленно застонала, попыталась зажать уши подушкой, но, поняв, что так от назойливого дребезжания не избавиться, все же протянула руку и нащупала телефон.       — Алло, — прохрипела она, даже не подняв головы.       — Хлоя! Какого черта? Ты уже двадцать минут назад должна была быть на работе! — раздался из динамика возмущенный мамин голос.       — А сколько времени? — пробормотала Хлоя.       — Достаточно, для того чтобы уволить тебя! Боже, Хлоя, — голос Джойс из раздраженного превратился в жалобный, — я не смогу вечно тебя прикрывать. Я простая официантка, а не управляющий. Хочешь снова вылететь с работы?       — Нет, — Хлоя потерла лоб — голова просто раскалывалась. — Нет, прости, мам. Я сейчас приеду.       — Не надо. Я уже позвонила Элис. Она выйдет за тебя, — со вздохом проговорила Джойс. — Проспись лучше. И Хлоя… Может, уже хватит? Возвращайся домой. Мы с Дэвидом…       — Не начинай, мам, — прервала ее Хлоя. — Мы это уже обсуждали.       — Но я правда думаю…       — Хватит! — грубо бросила Хлоя. — Я вернусь, когда закончится аренда. Не раньше!       — Ладно, ладно… Ну, может, зайдешь сегодня? Поужинаем вместе. Все-таки, сегодня твой день рождения…       — Я не хочу праздновать, — ответила Хлоя и, не став дожидаться, пока мама скажет что-нибудь еще, отключилась.       Отложив телефон, Хлоя медленно приняла вертикальное положение. Да уж, адский коктейль из травки, нескольких видов спиртного и таблеток, принятый накануне, явно не пошел ей на пользу. Хлою тошнило, а в голове пульсировала всепоглощающая боль, от которой темнело в глазах. Спотыкаясь о пустые бутылки и опрокинув пепельницу с кучей окурков, Хлоя умудрилась дойти до ванной, где несколько раз ополоснула лицо ледяной водой. Лучше ей от этого не стало, поэтому она опустилась прямо на коврик рядом с унитазом и со стоном прислонилась спиной к его холодной фарфоровой поверхности.       После отъезда Макс Хлоя пошла по уже до боли знакомому пути — она не смогла придумать другого способа пережить предательство. Алкоголь, наркотики… Новая девушка. Хлоя даже не помнила толком, где с ней познакомилась. Да ей это было и неважно. Она старалась внушить себе, что прекрасно проживет и без Макс. Но получалось не слишком убедительно. Сначала у них с Кристиной все шло более-менее гладко. Они даже сняли крохотный домишко на окраине города. Мебели там почти не было, зато Хлоя смогла позволить себе оплатить аренду на три месяца вперед. Как выяснилось позже, этого не требовалось. Постоянные ссоры и претензии Хлои было тяжело выносить, а пара пьяных скандалов с битьем посуды и устроением полнейшего беспорядка положили конец отношениям. Однажды Кристина просто исчезла. А Хлоя даже не расстроилась, рассудив, что ей будет лучше одной.       Однако, чуда не произошло. Если раньше присутствие другого человека хоть как-то ее сдерживало, то теперь Хлоя совершенно перестала себя контролировать. Она начала пропускать работу, не общалась с матерью, а на улицу выходила только чтобы съездить в магазин. Каждый день она обещала себе исправиться, но потом завтра наступало, и ситуация повторялась. И так уже почти два месяца.       Конечно, Хлоя понимала, что для нее было бы лучше жить дома. Но она не могла заставить себя снова вернуться туда — в комнату где она была бесконечно счастлива в одно мгновение, и где она безвозвратно потеряла это счастье в другое.

***

      — Что значит, ты переезжаешь в Аркадию Бэй? Макс? Макс! Остановись хоть на секунду и скажи мне, что случилось? Я не понимаю…       Макс, судорожно метавшаяся по комнате и скидывающая в чемодан все попадающиеся под руку вещи, была вынуждена прервать свое занятие и, наконец, встретиться взглядом с взволнованной и напуганной матерью.       — Макс, пожалуйста. Ты ведь знаешь, мы с папой очень тебя любим и желаем тебе добра. Но… Почему ты не сказала нам раньше? Почему сейчас?       — Я хотела… Хотела заранее обо всем договориться. Подумала, зачем лишний раз волновать вас, если ничего не получится… — неуверенно пробормотала Макс.       — И как же ты это сделала? Я имею в виду, как ты все устроила? Сейчас середина семестра. Неужели нельзя подождать до лета…       — Я уже говорила, мама. В академии Блэквелл лучшая программа по изучению фотографии. Мне сделали исключение, потому что я уже училась у них.       На последних словах Макс виновато опустила глаза. На самом деле, ее ни за что бы не перевели посредине семестра без достаточно веской причины. Макс пришлось обратиться к Виктории.       Она долго не могла решиться на этот звонок, ведь она понятия не имела, как отреагирует Виктория на ее просьбу. Но все прошло на удивление удачно. Виктория, казалось, была правда рада ее слышать. Она минут пять отчитывала Макс за то, что она вот так просто исчезла, а потом даже дала трубку Кейт, которая находилась рядом («Значит, у них все хорошо», — с облегчением подумала Макс). Виктория пообещала сделать все возможное (даже подключить родителей, если потребуется), чтобы Макс позволили вернуться в Блэквелл теперь уже на постоянной основе. А буквально через пару дней ей на почту пришло письмо с поздравлениями и оповещением о том, что ее приняли. Даже комнату в общежитии выделили ту же, в которой она жила в прошлом семестре. Поистине, хоть официально Виктория больше и не была королевой Блэквелла, но бывшие привычки все же остались.       Сложнее всего было сказать родителям. Макс тянула до последнего, не зная, как донести до них все так, чтобы они поняли. В результате она просто выпалила эту новость маме прямо за день до отъезда (отца, слава богу, не было — он задерживался на работе). И сейчас она явно требовала более подробных объяснений.       Макс села на кровать, чуть не опрокинув наполовину заполненный чемодан. Мама присела рядом и обняла ее за плечи.       — Что с тобой происходит, Макси? — спросила она ласково. — Ты на себя не похожа с тех пор, как приехала из этой академии. И я не верю, что это может быть так срочно без всякой причины, — на этих словах мама отстранилась и посмотрела Макс в глаза. — Скажи, случилось что-то серьезное?       Макс помолчала немного, глядя в стену. Ей не хотелось выдумывать несуществующие истории. Она никогда не рассказывала маме про Хлою, но сейчас она больше не могла молчать.       — Понимаешь, мама, — начала Макс тихо, — там… Там остался человек, которого я люблю. Очень сильно. Я не могу без него. Я думала, что смогу, но… — Макс запнулась, а потом закончила, — мне правда надо туда. Поверь. Так для меня будет лучше.       — Ох, Макс… — мама со вздохом снова притянула Макс к себе, — ты еще слишком молода, чтобы говорить такое… И ты готова все бросить и уехать черт знает куда? Думаешь, оно того стоит?       — Мне нечего бросать тут… Кроме вас с папой. Но мы ведь сможем разговаривать хоть каждый день. И там правда очень хорошая программа. Почти лучшая в стране.       Мама помолчала немного, а затем спросила:       — И что это за мальчик? Он тоже учится в академии?       Макс только горько усмехнулась. Ну конечно, а чего она ожидала… Решив, что на сегодня откровений уже достаточно, и еще одной шокирующей новости мама не переживет, Макс собралась с духом и произнесла заготовленную ложь:       — Уоррен. Так его зовут. Он учится на химическом отделении. Он очень умный и добрый, и он… Думаю, он тебе понравится.       — Что ж, надеюсь, мы скоро познакомимся, — ответила мама и улыбнулась, — ох, Макси, неужели во всем Лос-Анджелесе не нашлось парня лучше этого Уоррена?       — Нет, мама, просто… Так получилось. Вот и все.       — Ну что ж… — мама поднялась с кровати, — раз ты настаиваешь… Ты уже взрослая, и я не хочу давить на тебя. Раз ты так решила, хорошо. Разумеется, мы обсудим это с папой. И я все еще виню тебя за то, что ты не сказала заранее, но… Это твоя жизнь. Поступай, как считаешь нужным. А теперь тебе лучше более тщательно подойти к сбору вещей, — закончила свою речь мама и уже собралась уходить, когда Макс окликнула ее:       — Эй, мам! Спасибо.       Мама только улыбнулась в ответ и вышла.       Макс продолжала в растерянности сидеть на постели. Сердце в груди билось так гулко, словно вместо ребер у Макс были железные стенки колокола. За окном уже начинало темнеть, но Макс не торопилась включать свет. Она все думала о своей жизни и о том, что она собственноручно разрушила.       После приезда из Аркадии Бэй ее жизнь превратилась в сплошную полосу серых будней, одинаково безрадостных и обильно сдобренных ноющей болью в сердце. Не прошло ни дня, чтобы Макс не сожалела о своем решении. Она только надеялась, что со временем станет лучше. Однако шли недели, а лучше не было.       Макс словно жила в другой реальности, в своей прошлой жизни. Она все думала о Кейт и Уоррене, о Виктории, Дане и мистере Джефферсоне, словно она все еще училась в Блэквелле. Иногда ей казалось, что сейчас она выйдет из комнаты и наткнется на кого-нибудь из них. А потом приходило понимание, что их разделяют десятки миль. И от этой мысли хотелось умереть.       С Хлоей дела обстояли еще хуже. Макс скучала по ней до боли, до слез, до нестерпимого желания немедленно сесть на любое транспортное средство и преодолеть это ужасное расстояние, которое, словно нож, разделило их. Но Макс терпела… До боли сжимала зубы, чтобы не заплакать на глазах у родителей или посередине урока, когда неосторожно оброненное кем-то слово вызывало воспоминания о счастливом времени в Аркадии Бэй. А потом все чувства сменились тупой апатией, которая разливалась и растворялась в бесконечном океане боли. Макс просто каждый день выполняла все рутинные, вроде бы необходимые, но для нее совершенно бессмысленные действия. И так день за днем.       А потом в ее голове все чаще начал появляться вопрос: «Зачем все это?» Неужели все те гипотетические страдания, которые она себе надумала, стоили тех поистине адских мучений, через которые она проходила сейчас? А Хлоя? Ведь ей тоже пришлось нелегко. А если она сейчас чувствует то же, что и Макс?.. От всех этих размышлений Макс просто за голову схватилась. Какой же дурой она была! Что она наделала! Она так боялась боли, боялась, что ее сердце пострадает… Но своим отъездом она никого не спасла. Она лишь усугубила все, заставив мучиться и себя, и Хлою. Кем же надо было быть, чтобы сделать такое? И Макс решила: хватит. Она сделает все возможное, чтобы исправить тот кошмар, который она сама же и создала. Конечно, первой мыслью Макс при этом было то, что Хлоя ее никогда не простит. Но она запретила себе думать об этом. Хватит бояться. Пришло время действовать.