***
Девушка сидела на милом светлом кресле около окна, и прожигала взглядом несчастную ветку на яблоне которая гордо стояла за окном, и касалась своими мощными "ручищами" стекла. Строгое серое платье, омерзительно смотрелось на юном теле, от того, Кристина терялась, и даже её пронзительные голубые глаза, словно дымка, были такие прозрачными и если она закрыла бы их, то и вовсе испарилась. В комнате царил полумрак, гардины синего цвета, были не сильно задвинуты, и широкая полоска дневного света, все же разрезало комнату вдоль. Если уж солнце и затронуло часть комнатки, то бледное лицо молодой мадемуазель оно и вовсе сторонилось, ведь без каких либо внешних факторов, лицо девушки само по себе сверкало своей белизной, и изредка под некими углами, можно было разглядеть на веках и под глазами сплетения венок, причудливый рисунок появлялся сильнее, от любой эмоции. Кристина просидев час на одном месте, встала, и потянувшись для разогрева мышц, поправила складочки платья и отправилась к стеллажу где находилась, по видимому, огромнейшая коллекция классики. Кажется, она даже не заметила гордость этого стеллажа, и поэтому взяв маленькую книжечку с женским и глубоко безобразным с точки зрения сюжета, романом, снова присела на своё место, облокотившись на него. Раскрыв книгу на первой странице, и начала читать, не думая над сюжетом, не размышляя о персонажах, даже не поправляя себя мысленно когда про себя, ошибалась. Просто механическая куколка, она перебирала буквы и складывала из них слова, а после и предложения.***
Так и протёк день нашей бедняжки, в это время, в опере как раз был ажиотаж, ведь директора провели ревизию и вызывали на беседу многих рабочих. Кого-то увольняли, а кого-то хвалили, так они решили потратить выходной, на то, чтобы отсеять ненужное. Эту идею господам Дебьену и Полиньи подкинул "Дух Оперы", который на протяжении всего мероприятия, наблюдал за каждым, он ловил любое не значимое движение, будь то рук или брови. Кого-то отметил в своей голове, уже отстраненным от дел театра, а кого-то видел в роли трупов. Наверное, он всех считал трупами, поэтому ехидный смешок, уже находился на лице, и искорки плясали в ледяных глазах. Длинная очередь из служащих в театре, медленно уменьшалась. Некоторые уходили с большого кабинета очень весёлые, а кто-то, был явно расстроенным и поникшим. С неожиданным визитом, оперу посетил её покровитель, молодой и немного легкомысленный виконт де Шаньи, как только его светлые усы появились на горизонте, директора насторожились и приняли добродушного вида, лица. Молодой виконт зашел в кабинет не спеша, рассматривая стоящих за дверью рабочих, брезгливо сморщив мину, он все же зашел и закрыл за собой дверь. Вскинув руки, молодой человек изобразил на своём лице негодование. - Что за чертовщина происходит? - его манера общения явно испортилась за то время, пока мужчина путешествовал с моряками. Дебьен и Полиньи явно смутились и глянув друг на друга, поспешили стоя поприветствовать патрона. - Месье, в ваше отсутствие, в театре произошло... -начал Полиньи, но запнулся. Паузу разбавил Дебьен. - Происшествие! - Про...исшествие!? - Рауль растянул это слово и потупив взгляд, скорчил брезгливое выражение лица. - Какое ещё происшествие? - начал он. - Один из рабочих... Попытался обесчестить нашу... - Хористку! - перебив выкрикнул Полиньи. Аристократ сел на кресло обитое бархатом, и глянув на потолок изобразил подобие стона, всем своим видом, молодой человек играл в избалованного ребёнка. - Потеря не так уж велика, каждый день такие случаи происходят, и это не повод проводить подобные собрания! - прокричав эти слова, виконт выдохнул и кинув взгляд на стол из дуба, продолжил более спокойно, - И что вы сделали с этим... Человеком? - Рауль продолжал смотреть в потолок. - Ну, рабочий... Он сейчас... Работает. - Дебьен даже не знал куда смотреть, чтобы не встретиться с взглядом покровителя. - А почему вы не вышвырнули его, если уж на то дело пошло? - терпеливо и с долей ехидства продолжил виконт. - Ну, мы дали ему шанс! - более смелый Полиньи не растерялся. - Что ж, вы же понимаете как вам все окупиться если ещё раз повторится происшествие с рабочими и их личными дельцами, я лишу вас денег и наверное жизни господа! - терпеливо говорил виконт, поглядывая на двоих исподлобья, - А теперь, давайте поговорим о финансах, я надеюсь в этом вы более успешны? Дебьен и Полиньи сразу оживились, и один полез за огромной стопкой документов, а другой за алкоголем, стоявший в шкафу на верхней полке. Мужчина стоявший за стеной, и ехидно глядящий на руководство театра, уже придумывал как преподнести им прекрасную идею, тем самым помочь женской части театра, ну и конечно спасти директоров от гнева избалованного патрона. Осталось только написать письмо.***
Виконт покинул театр также неожиданно как и появился в нём. Дебьен и Полиньи считали молодого человека, слишком пугающим и бесчувственным мужланом. Характер Рауля, сильно закалился на флоте, не то что было два года назад, когда он, будучи подростком, оперу считал местом для кутежа, а не заработком. Конечно не смотря на всю эту закалку, виконт сохранил свою избалованность и эгоизм. Директора возвращались с улицы оба в свой кабинет, страстно и громко обсуждая ситуацию с солистом, и оба пришли к выводу, что дублер будет повышен, и уже для него, нового солиста, будут искать дублёра. Зачем же тратиться на именитых заморских певцов, если и у нас они неплохи. Директора, также не упустили тот момент, что для их милой и впечатлительной примы, следует подыскать дублершу, так как Люция из-за любого эмоционального происшествия, теряла сознание. На часах уже было шесть часов вечера, когда директора направлялись в кабинет за своими документами и личными вещами. Молодые танцовщицы, бегали из угла в угол, и мешались своими крупными пачками на талиях. Их занятия еще продолжались и девушки не спешила разбегаться по своим комнатам. Дебьен и Полиньи зашли в кабинет достаточно шумно, и даже пару раз споткнувшись обо что-то. Оба сразу заподозрили неладное, на их рабочем столе находилось то, что явно не вписывалось в идеально пустое пространство. Конверт с печатью где ярко горела подпись "господам директорам", буквы были с сильным наклоном и очень кривыми, но цвет надписи волновал куда уж больше, чернила были красными, будто это и не чернила вовсе, а самая что ни на есть, кровь! Полиньи сломал печать и медленно вытянул послание, своими толстыми и короткими пальцами, обрамленными многочисленными перстнями. Полиньи начал читать вслух: "Дебьен и Полиньи! Буду краток, в связи с последними событиями, я настоятельно рекомендую провести для рабочих храма искусства утреннее собрание, и сообщить что с этих самых пор, молодым девушкам и женщинам запрещено выходить их своих комнат, а если и выходить, что не одна и на малое количество часов. Чтобы вы понимали, это для их безопасности. Господа, а того рабочего которого вы настигли очень вовремя, я рекомендую уволить, он вредит больше, чем приносит пользу. P. S. Не забудьте, скоро приближается день, и деньги я буду ждать на своем традиционном месте." Дебьен почесал затылок, кивнул. Он направился к своему ящику, откуда достал толстый конверт. - Он прав, завтра надо провести собрание и сказать о решении людям. - Дебьен не смотрел на своего коллегу, его взгляд был сосредоточен на персидский ковер, уже потертый в некоторых местах. - Да. Сейчас это решение, самое разумное! Тогда, мой друг, давайте подготовим речь и придумаем как преподнести новость. - Полиньи подошел к столу и вытянул из под аккуратной стопки папок, чистый лист бумаги. Незримый хозяин, наблюдая за директорами, думал о другом. Мысли заполонили его о том, что нужно подобрать хороший репертуар на ближайший месяц и передать свои указания в письме Дебьену и Полинье, что лучше ставить на сцене только то, что скажет её владелец, а значит Призрак Оперы!