Конец - всегда начало

- О! О! Останови! – оживилась Ибби спустя час дороги. Целый час нас окружала сплошная пустыня. Я, облокотившись об окно машины, скучающим взглядом смотрел на дорогу и не представлял, что такого Ибби могла увидеть. Однако зрелище было стоящим, чтобы остановиться на добрые полчаса или час. Это было кладбище паровозов. Забытые всеми, ржавые, иссыхающие под палящим солнцем, их останки, будто кости невообразимо огромных животных, валялись обглоданные солнцем и ветром. Жуткое зрелище, которое так и манило к себе. - Черт… Чтоб вот так просто валялись паровозы посреди пустыни? – Ибби провела рукой по ржавому корпусу. Я лишь что-то промычал в ответ. Не хотелось нарушать могильную тишину «кладбища». Но все эти ощущения не покидали лишь первые пять минут, потому что действительно было страшно тронуть одну или другую железяку, опасаясь, как бы ни упала она кому на голову. Дальше стало даже интересно бродить между этими спящими монстрами. - Смотри-и! – Ибби забралась в кабину. – Я машинист! – она схватила воображаемый руль и издала рев, который больше походил на агонию буйвола, но никак не на паровоз. Мне самому стало интересно, что внутри, хоть это был уже не рабочий, но зато настоящий локомотив. К моему разочарованию, ничего, за что мог зацепиться взгляд, не было, кроме паутины, песка и железяк, но воображение сделало свою работу. Я почувствовал себя ребенком на детской площадке и уже готов был вот-вот тронуться с места в дальний путь за углем или золотом. - Принеси камеру, Хейно, - улыбаясь, попросила Ибби. Как же я сам не догадался! Я направился к машине, достал из рюкзака камеру и, делая снимки по пути назад, вернулся обратно. Ибби в это время уже сидела на самом корпусе паровоза. - Эй, детка, садись, прокачу на своей малышке! – с ужасным акцентом обратилась она ко мне, хлопнув ладошкой по разъеденной ржавчиной обшивке. Я засмеялся, и, не теряя момент, запечатлел его на карточке, тут же вылетевшей из «пасти» фотоаппарата. Самому в это время не терпелось оседлать железного «мамонта». Впервые передо мной открылись истинные просторы пустыни. До самого горизонта не было и намека на самые ничтожные признаки жизни. Я чувствовал себя выкинутым за борт времени, но этот океан не мог дать жизни, лишь убить. - Знаешь, этот паровоз будто из какого-то вестернского фильма, - немного подумав, сказал я. - Ой, вот уж точно! Не хватает только индейцев и ковбоев, - накручивая рыжую пружинку на палец, Ибби продолжила мою фантазию. - Что ж, раз я ковбой, тогда ты будешь одним из краснокожих, - я взъерошил волосы подруги. – Нас ждет далекий путь, друг мой, вставай! Не дожидаясь приглашения, Ибби сиганула с паровоза на землю и издала боевой клич индейцев, пританцовывая на полусогнутых ногах. Времени терять не хотелось, тем более вечер плавно переходил в ночь, так что мы отправились к тому неизвестному и удивительному как можно скорей. - Вот уже точно индеец, - Ибби прокомментировала сделанную мной фотографию, которая тут же отправилась на страницы альбома. - А когда ты мне дашь посмотреть его? – я кивнул на зеленый переплет. - Когда время придет, - уклончиво ответила Ибби, водя пальцем по обложке, и рассматривая так, будто хотела найти в ней что-то важное. - Хорошо, может в этом и будет вся прелесть, - не желая ввязываться в новую ссору, а я мог начать выпытывать детали, а затем упрекать Ибби в скрытости, я сменил степень скорости машины и откинулся на спинку. Как бы я не старался гнать, ночь нас догнала, когда мы еще не доехали до солончака. И где конкретно мы находились, я тоже не мог определить. - Что это за звуки? – насторожилась Ибби. – Будто по воде едем. - Я не знаю, посмотри, песок совсем белым стал, - я смотрел туда, где падал свет от фар. - Так, я не хочу потеряться тут, давай уже остановимся, а утром посмотрим. - Только за, - я устало помотал головой и остановил машину. Нужно было лишь решить, кто, где и как устроится спать, и решить это так, чтобы не пришлось целый час ссориться, а потом еще два часа мириться. Чтобы это не произошло, пришлось уступить Ибби задние сиденья, а самому устроиться на водительском, лишь откинув спинку. Утро наступило так же неожиданно как и ночь. Странно это – только открыв глаза и сразу же взбодриться. Но увиденное настолько поразило меня, что сначала я поверил, что все еще сплю. Я вышел из машины, не глядя под ноги, но понял, что угодил в лужу. Ботинки запачкались тем самым белым песком, который я видел накануне. Но он показался мне слишком рыхлым и рассыпчатым, слишком блестящим и… это же соль! Чтобы окончательно убедиться, я слизнул с пальца щепотку и почувствовал вкус обыкновенной соли. Но тут мое внимание приковал небосвод, границы которого я никак не мог найти. Я начал отходить от машины, направляясь навстречу восходу, крутясь и оглядываясь по сторонам. Мозг отказывался верить глазам, а глаза просто продолжали смотреть на то, как медленно оранжевые, красные и фиолетовые облака, будто краски на палитре, смешиваются и сливаются воедино с зеркальной гладью солончака. Небо сливалось с землей. Будто соприкоснулись две Вселенные, и вот-вот наступит конец всему живому. Что ж, конец и должен быть таким – ярким, запоминающимся. Обрамленные светом, облака испещряли поверхность самыми причудливыми узорами. Позади захлопнулась дверца машины, и я услышал восторженный вздох проснувшейся подруги. На неё увиденное подействовало так же как и на меня. - Ты это видишь?! – захлебываясь от смеха и удивления, Ибби протирала глаза. Затем она затормошила меня за плечи как грушу и продолжала смеяться. – Это же не реально! Она визжала от восторга, так же крутилась по сторонам, запустив руки в густую шевелюру. Её реакция была так мне понятна, что я и сам начал смеяться. Я не знал, как выразить свои эмоции до того как проснулась Ибби, и понял, что даже радость и счастье не так чувствуются, когда ты один. Мы же разделили их на двоих. И я смеялся все громче, чувствуя, что со стороны выгляжу как последний псих, но от этого становилось еще смешнее. - Просто фантастика! – я услышал голос Ибби над ухом – она запрыгнула мне на спину и удушила бы, если бы я не схватил её за ноги. - Вот это туша, - прохрипел я, но покрутился на месте. - Но ты представь, как получилось, - не обращая внимания на мой комментарий, продолжила Ибби, - мы вчера ехали и даже не подозревали, что уже на месте! Я с ней согласился. - Секунду, по традиции, которая уже всех достала, но все-таки это традиция! Мы должны сделать фотографии! – Ибби достала из кармана толстовки камеру, вытянула её перед нашими лицами и щелкнула затвором. Тут я уже не выдержал и скинул с себя лишний груз. За спиной донесся заливистый смех, и я уже догадывался о его причине и ждал комментариев. - Ты тут просто овощ! – карточка мелькала перед моим носом. - Да, на помидор похож, - рассмотрев свое напряженное лицо, добавил я. - Кстати о еде! Я проголодалась, идем завтракать! Мы направились к машине, из которой я достал купленные продукты. Перед глазами предстала картина с двумя разбегающимися врассыпную парнишками, и я довольно крякнул себе под нос. Завтрак наш состоял из говяжьих сосисок, лепешки канапе и томатного сока. Так мы и устроились на крыше внедорожника, созерцая один из прекраснейших рассветов в мире. Обстановка была крайне романтичной, но я не придал этому значения. У меня в голове созрел весьма интересный вопрос, я украдкой взглянул на подругу. - Я хочу здесь провести весь день, - охватывая взглядом равнину, первая нарушила тишину Ибби. - Никто и не говорит об отъезде. Проведем здесь столько времени, сколько нам захочется. - Ребенок счастлив, - Ибби отпила из бутылки с соком. Я воспользовался моментом, пока она не сболтнула чего, и спросил: - Ибби, ты любила когда-нибудь? На мгновение я побоялся, что сейчас все, что она успела выпить, окажется на моем лице, но видимо, сегодня был мой день. Секунд десять Ибби смотрела на меня во все глаза, а потом еще столько же куда-то вдаль, возможно, роясь в своих чувствах и памяти. На её губах появилась неуверенная улыбка. - Не хочу спрашивать, почему тебя прорвало на такие вопросы, - будто все еще колеблясь, она продолжила. – Ну конечно, я любила, а что, по мне не похоже? - Похоже, что ты любишь только себя, - я с досадой вспомнил записку, попавшуюся мне в печенье, но быстро отбросил эту мысли и выжидающе посмотрел на Ибби. – Кстати, отец не в счет. - А я и не о нем. - Неужели это был мужчина? - Заткнись, болван. Хотя, я даже не представляю, что тебя может интересовать. - Я буду знать то, что ты позволишь мне узнать. С минуту Ибби колебалась, роясь в своих воспоминаниях, и решая, к какому из них подпустить меня, а потом начала: - Ну, это было года три назад. И даже скажу, что дело шло к свадьбе. Да-да, не смотри так. Я могла бы быть невестой, а потом и женой… В общем, мы учились в университете, но на разных факультетах: я на экономическом, а он изучал искусство, - в голосе Ибби возникли мечтательные нотки. – Мы познакомились через общих друзей, как бывает в колледжах и университетах, на дне рождении друга. А дальше начались звонки, встречи. Я даже не заметила, как стала доверять ему, и будто в порядке вещей было видеться каждый день. Да и вообще знаешь, столько моментов было. Именно моментов. – Ибби вновь улыбнулась, будто радуясь окружившим её воспоминаниям. От этого улыбнулся и я. – Например, когда мороженным друг друга мазали, или когда он привел меня в свою мастерскую и мы вместе создавали наш шедевр. И эти ночи… Общие мечты, разговоры, которые длились часами. Мы и семьями дружили, и родителям его я нравилась. Да, знаешь, я действительно любила. – горечь в словах заставила мое сердце биться от волнения. - Что произошло? Наступила пауза. Я начал корить себя за то, что вообще начал этот разговор. Что-то борется в Ибби, я видел это. Она сделала глубокий вдох, подняла голову и посмотрела мне в глаза. Не было больше грусти, лишь спокойствие и безмятежность. - Он умер от лейкемии. Врачи поставили диагноз, когда было уже поздно. Вновь молчание, которое затянулось на несколько минут. Я смотрел на Ибби, пытаясь сопоставить её – такого громко жизнерадостного человека и такое горе – и не мог. Однако, в её жизни, как и в жизни каждого из нас есть что-то такое, что скрывается пусть и не всегда, но под маской жизнелюбия. Мое тело содрогнулось от мурашек. Я пытался понять подругу и в итоге обнял её. К моему облегчению, она не вырвалась, а ответила, так же обняв меня. Не нужны тут слова. Это было давно. И она знает, и я знаю, что она смогла это пережить, отпустить, но говорить об этом не нужно, так же как и о том, что у неё все еще впереди. - Прости, что затронул эту тему, - прошептал я, чувствуя, как подводит голос, - я не знал. Ибби на мгновение отпрянула от меня, все так же обнимая. Она всматривалась мне в глаза, а потом улыбнулась и вновь прижалась. - Сейчас все хорошо. Я сильная, я верю в будущее и верю в то, что полюблю когда-то. В этот момент я случайно задел пакет с сосисками, которые со смачным шлепком упали в соль. - М-да, хоть и романтично это – завтракать на крыше машины, но не практично, развернуться негде, – отодвигаясь, и рассматривая недоеденный завтрак, выдала Ибби. Хоть она и пыталась разрядить атмосферу, я все равно чувствовал себя неловко, хоть и пытался этого не показывать. А Ибби в этот момент спрыгнула с крыши, подняла сосиски. Немного подумав, она спросила: - Слушай, это же обычная соль, да? - Угу, - растерянно ответил я. Ничего не отвечая, Ибби наклонилась к земле за щепоткой соли, посыпала ею сосиску и отправила в рот. - Так вот лучше. – Ибби осмотрелась, покружилась, потопталась в соли, а затем обратилась ко мне - Давай покатаемся? Подъедем к центру озера, где уровень воды чуть выше. - Думаю, там и фотографии там получатся крутыми, - я садился за руль и заводил машину. - С каких это пор тебя начали интересовать фотографии? – Ибби улыбнулась, немного заглядывая ко мне в лицо. - Ты что, издеваешься? Грехом будет, если здесь не будет сделано ни одного кадра! Мы уже тронулись, было с места, но Ибби попросила остановить. Она лукаво на меня посмотрела и спросила, растягивая слова: - А знаешь, что я сейчас собираюсь сделать?! Меня от этих слов передернуло, но я высказал свое предположение: - Ничего хорошего? - Именно! Я хочу покататься на крыше машины! – Ибби довольно взвизгнула и след её простыл. Через мгновение я услышал приглушенный звук на крыше машины, а затем и два сигнальных удара. Я, только сейчас понявший, что происходит какой-то абсурд, хихикал про себя, как псих от закипавшего адреналина, хотя на крыше был и не я. Когда удары повторились вновь, дававшие понять, что Ибби настроена решительно, я тронулся с места. Ехать пришлось медленно, на мой взгляд, но откуда-то сверху доносились довольные возгласы. Очень осторожно я поднажал на педаль газа и стал петлять, от чего крики усилились. Мне же было одновременно и смешно, и страшно. Она там сидит или лежит? А может вообще стоит, ненормальная. Я продолжать гнать, как через пять минут донеслись яростные стуки по крыше. Испугавшись, я, не подумав, резко тормознул, а Ибби, наверно, не удержалась и чуть не свалилась на капот. - Ну как ощущения? – спросил я, оглядывая подругу, которая держалась за крепления на крыше внедорожника и выглядела напуганной и довольной одновременно. - Это просто взры-ы-ыв эмоций!!! – взвыла Ибби. – Ты должен это попробовать! - Я не пущу тебя за руль! - Ты думаешь, я водить не умею?! Ты же даже не знаешь… - И не хочу! - Ну, пожалуйста, я осторожно буду, - Ибби слезла с машины, подошла ко мне вплотную и состроила жалостливую рожу. - Уйди, от тебя экстримом несет. - Сейчас надышишься и тоже захочешь. - Не-а, - я открыл дверь и садился за руль, хотя внутри все еще метался меж двух огней. Эта девчонка могла меня убить. Но… что ж, я уже был мертв. – Стой. Черт с ним, давай попробую. Ибби вся просияла. - Ты не пожалеешь! Про себя я уже несколько раз пожалел, раздумал, но дверь захлопнулась, отрезав все пути назад. Чувствуя, как дрожат коленки, я с волнением взобрался на крышу внедорожника. Перед глазами вновь открылся вид на мир другой реальности. В эту же меня вернуло громкое рычание мотора. Я спохватился от ужаса, потому что Ибби дала газу без моего знака, и я чуть не остался позади машины. Хорошо, хоть во время схватился за крепления, так что первыми секундами мне не удалось насладиться, как я себе это представлял. Я постучал кулаком по крыше машины, в знак упрека и злости, желая проломить её насквозь, и чувствовал, как будто водитель смеялся про себя. Ощущение было такое, будто я снимался в очередном голливудском боевике в роли «крепкого орешка». Испуг сменился восторгом и адреналином. Я решился присесть на колени и немного выпрямиться, но через пару секунд опять согнулся из-за легкой тряски. И Ибби начинала петлять, так что я решил наслаждаться видами в безопасной позиции. А виды действительно поражали вновь и вновь. Казалось, будто машина стоит на месте, а небо постоянно меняется. Какой-то невероятный калейдоскоп! Похоже, мы подъезжали к центру солончака. Через минуту Ибби остановилась. - Ну как ощущения? – теперь спрашивала она меня. - Должен признать, это стоило таких рисков! – тяжело выдыхая, ответил я. - У тебя коленки дрожат! - Правда? Я вообще не замечал, что происходит с моим телом. Меня радовало, что я вновь спустился на твердую почву. Тут мой взгляд упал на камеру в руках Ибби, и я вспомнил и о фотографиях. - Намек понятен, - улыбнулся я. Мы стали отдаляться от машины. Процедура, так сказать, заняла где-то час, потому что в перерывах между фотографиями Ибби принималась нести какой-то бред, я её поддерживал, и завязывалась беседа, но потом Ибби вспоминала, что мы все-таки хотели сделать фотографии. И так несколько раз. Хоть и каждая карточка получалась удачной, нам все было мало, и мы не могли остановиться. Это как казино в каком-то смысле. И вновь Ибби в голову взбрело побегать. - Ты посмотри, какие просторы! Давай в «догонялки»! – с этими словами она подбежала ко мне, тронула за плечо и, как ошпаренная, стала удирать. – Догоняй! Я закатил глаза и рванулся с места за добычей. Но через пять минут я понял, что Ибби быстра, как лань, так что попытался заманить её в ловушку. Я просто остановился и делал вид, что мне игра не интересна. Подруга приняла это за чистую монету и, тяжело дыша, подошла ко мне. Тут-то я её и схватил, поднял на плечо, как мешок, и понес к машине. - Это было не честно, - садясь за руль, сказала она. Я не обратил внимания ни на её слова, ни на её действия. Пусть поведет ребенок, пусть порадуется, я же отдохну от вождения, наконец. - Знаешь, куда можно сейчас поехать? – спросила Ибби, разворачивая внедорожник. - Валяй, - лениво ответил я, доставая сосиски. - Мы можем не возвращаться в Сукре, а поехать в небольшой городок Кройко, Крайко или… как там было… - Ибби заглянула в карту – Коройко! Господи, вот названия… - Что мы в этой дыре забыли? - От этого города мы поедем в Ла-Пас по само-о-ой… - Ибби изобразила барабанную дробь, постукивая по рулю, - Дороге Смерти!