***
Jai McDowall – Bring Me To Life Они росли бок о бок, постоянно задирая друг друга и устраивая драки похлеще мальчишек. А потом мирились, сидя на обратном склоне замковой горы, и разглядывая ночное небо. Кларк стала первой, кто обращал на Лексу СТОЛЬКО внимания: она снизошла до того, чтобы подружиться с дочерью своих слуг. Просто потому что и дня не могла провести без этих пытливых глаз цвета листьев клевера, без тихого голоса с глубоким шотландским акцентом, этих колких перепалок и обмена поистине искренними детскими оскорблениями. Младшая Кларк, едва научившись ходить, всюду хвостиком бегала за своей служанкой. Назойливая, чрезмерно неспокойная и слишком любопытная – такой её считала ликанша, однако оттолкнуть никак не могла. Тогда же она и дала ребенку это прозвище – “сассенах”, от которого златокудрое дитя приходило в восторг. Они засыпали и просыпались вместе, гуляли и дурачились во дворе. Гриффин к десяти годам знала наизусть все легенды Шотландии, и в благодарность научила Лексу читать и писать. Вульфхарты принимали златоволосую девочку, как свою вторую дочь, а королева Эбигейл одаривала маленькую служанку полезными подарками и привезенными издалека нарядами. Относительный мир, преподносимый глазам детей, был жуткой иллюзией. Жестокой вуалью. В то время как жизнь неумолимо продолжалась, заставляя девочек взрослеть и подмечать, как интересы начинают расходиться, а общество друг друга перерастает из желанного в обязательное. Вроде и поговорить не о чем, а рядом быть нестерпимо хочется. И всё же, до достижения шестнадцати, Кларк совершенно не волновали распри их народов и взаимная ненависть рас. Пока Джейкоб и Эбигейл не посвятили дочь в тонкости правления и политики, начав готовить её к будущему престолонаследию. Девочка долго противилась этим ложным истинам, вбиваемым в неё родителями, не хотела верить в какую-то там вражду. Нет, она всего-то хотела дружить с зеленоглазой дочерью горцев, которая учила её драться, орудовать мечом и скакать на лошади без седла. Они с Лексой были так близки на протяжении многих лет: с ней Кларк всегда могла быть собой, уязвимой, хрупкой и страдающей от одиночества, без тепла и ласки, ведь родители видели в ней лишь очередной рычаг в своих мнимых войнах. И только Вульфхарт выслушивала её откровения, терпела постоянную тоску и дарила утешение. Нет, у принцессы были другие друзья-вампиры, но все они росли в счастливых семьях солдат или придворных вельмож, окруженные заботой и любовью своих родных. Никому из них было не понять метаний этой души, искавшей свое пристанище. – Вы другие, Кларк, просто научись не ждать от родителей чего-то такого, что ты видишь в моих... Бесполезно. Я понимаю, правда, но... Ты лишь больно разочаруешься. – Лекса в свои девятнадцать была слишком жесткой, местами циничной и привыкшей рубить правду любому собеседнику. Она не щадила Кларк и даже не собиралась жалеть. Напротив, стоило донести до подруги истину, пока не поздно. Слова били точно в цель, делая рану ещё глубже. От них легче не становилось, и Кларк начала отдаляться, замыкаясь в себе. Молча поднявшись, она отряхнула красивое платье, инкрустированное драгоценными камнями, и ушла, оставив Лексу грустно смотреть ей вслед. У них давно было “свое место” – почти на вершине склона горы, в недра которой уходил замок. Оттуда открывался вид на весь город, разросшийся на многие мили, процветающий город кровопийц... Кларк, широко раскинув руки в стороны, шагнула в пропасть, но лишь мягко приземлилась у подножия горы, прямо у ворот замка. Даже не подняв головы на подругу, взиравшую сверху, она вбежала внутрь, пряча свои горькие слёзы. Её учили быть сильной, а значит – никогда не показывать другим истинные чувства. – Прости, но однажды ты поймешь... – прошептала Лекса, вскинув жаждущий взгляд к небу. Девушка безумно тосковала по возможности вновь хоть на мгновение ощутить себя волчицей, но прекрасно знала, что после давно забытого пятнадцатилетия такого шанса ей больше не представится. Она – пожизненная рабыня, а Кларк – принцесса, её хозяйка. Черное и белое, день и ночь. И пусть сейчас душа девочки ещё незапятнанная, наивная и даже способна на добрые поступки... Уже скоро все изменится, но пострадают из-за этого только Лекса и её народ, никак не юная вампирша. Им никогда не стать чем-то большим, чем они есть сейчас. Никогда не быть на одной ступени. И как бы быстро сердце темноволосой красавицы ни билось в присутствии блондинки, стоит задушить эти порывы в зародыше, пока ситуация не усугубилась. Но как же хотелось Лексе хоть раз... А в восемнадцать Кларк встретила Уэллса Уоллеса, и опасения Вульфхарт сбылись в полной мере. Никакие истерики тайком в подушку не облегчали участь, никакие перепалки и задиристые оскорбления напоказ больше не спасали. Дружба переросла в односторонние восторги принцессы по поводу молодого вельможи. Внимательного, обходительного, воспитанного рыцаря в черных доспехах. Свидания, подарки, объятия под луной и грядущая свадьба. Лекса с каждым днём, мучительно продолжая умирать внутри, становилась всё более молчаливой и грубой. Выносить присутствие подруги было просто нереально, а эти голубые глаза, светившиеся от счастья... Боги, Вульфхарт едва заставляла себя продолжать дышать, зная, что эта девушка отныне никогда не будет принадлежать ей. Никогда. И лишь ещё больше ощетинивалась, отталкивая от себя принцессу. – Ты чего такая колючая? Я тебе надоела? Лекса, ты что, не рада, что я выхожу замуж? – Гриффин шутливо боднула её плечо своим лбом. – Ну же, улыбнись! Я хочу, чтобы ты была моей... – Мы две враждующие расы, что тебе надо от меня, а? – вдруг выкрикнула Лекса, не выдержав больше ни секунды этой боли. – Чтобы я была твоей служанкой на торжестве? Чтобы что, Кларк? Чтобы я продолжала выслушивать, как хорошо Уэллс трахает тебя, после свадьбы? Чего же ты хочешь? Мучить меня и дальше? Принцесса опешила от этой внезапной вспышки неконтролируемой ярости, пока шатенка надвигалась на неё, буквально оттесняя к двери хижины ликанов, в которой они находились, и выгоняя в конечном итоге. Горло сдавило и дышать удавалось с трудом, а расширившиеся от удивления голубые глаза робко пытались найти поддержку у безжалостных зеленых. Девушка не понимала, с чего вдруг эта злость, такие нападки... А с другой стороны, прекрасно читала ответ в родном взгляде, впитывая в себя эту боль и безысходность, понимая, что ничего не сможет изменить. Она играла на нервах Лексы, вызывая её ревность, испытывая на прочность. Терпение шатенки явно лопнуло... И Кларк чувствовала себя настоящей сволочью той ночью, пытаясь унять чувство вины и забыть глупую ссору. Безуспешно. Что бы ни происходило между ними, чем бы ни являлась эта связь... она была порочной и запретной, грязной. Вульфхарт – прислуга, а у наследницы трона в первую очередь долг перед своим народом. Глупо. Глупо. Глупо. Идиотские правила и устои, чертова жизнь, в которую ты заранее пришла без возможности стать счастливой! Пошло это все к чертям собачьим! Кларк имела право чувствовать, что хочет, и к кому хочет. Ну и что, что свадьба? Можно подумать, это мешает иметь любовника. Любовницу... Боже, о чем она только думает?! Например, о том, что вампиры – существа холодные и безэмоциональные, и у них в принципе не принята моногамия. Или, что принцесса категорически не желает терять Лексу, не представляя без неё своей жизни. Какая разница, замужем Кларк или нет? Рано или поздно они с Уэллсом остынут друг к другу, но этот брак необходим для будущего процветания клана и появления на свет следующего наследника. Но Лекса... она была другой. Никто столь тепло и трепетно не относился к принцессе, забывая о царственном статусе и общаясь с ней, как с личностью прежде всего. Никто не знал тайн и темных уголков души Кларк Гриффин, даже её друзья-вампиры и уж тем более – мать. С Вульфхарт девушка научилась мечтать, глядя на звезды, наслаждаться мелочами и не думать о тяготах, сопровождавших их выживание в этом мире. Только глаза Лексы, бездонные и искрящиеся, смотрели на Кларк с искренним уважением, а не страхом. И только тело шатенки вызывало у принцессы совсем не детские фантазии... Да, её влекло к Уэллсу, но несколько иначе, и он совсем не возбуждал её воображение, а завтра девушке придется лечь с ним в постель, первый раз. Не то чтобы это вызывало отвращение, нет, парень всегда был вежлив и сдержан. Похоже, слишком сдержан для такой натуры, как Кларк. Они отлично ладили, веселились вместе и любили компанию друг друга... Но это было далеко не то, что блондинка испытывала каждый раз, оставаясь наедине с зеленоглазой дочерью гор. Я хочу быть с ней. Первый раз с ней, хочу принадлежать Лексе целиком... Устав бороться с собой, страшась завтрашнего дня и предстоящей свадьбы, Кларк прекратила ворочаться в своей огромной кровати и подскочила на ноги. Мгновение – и она уже у дверей спальни, где дежурила стража. – Вульфхарт младшую ко мне, сейчас же. – Да, госпожа. – Солдатов и след простыл, едва она договорила приказ. Ну, вот и всё. Момент истины. Только бы не узнал никто, боги, нас же казнят... Потайная комната, точно! Там нас не услышат. Принцесса стала нетерпеливо расхаживать по комнате, заламывая руки и нервно поправляя спутанные волосы. Что сказать? Как дать понять Лексе, что она чувствует? А если та её оттолкнет, что тогда? Нет, не может этого быть. Кларк знала, видела, что подруга испытывает к ней те же порывы, только почему-то боится их проявлять. Но сердце все равно предательски выпрыгивало из груди, потому что девушка собиралась сделать слишком отчаянный поступок, глупый и суливший большие неприятности. Но ей было плевать – Кларк готова была бороться за то, что ей дорого. Двери спальни распахнулись, являя взору стражников, державших под руки мрачную, как туча, Лексу. Сонные глаза обдали жаром, оглядев блондинку от босых ступней до взлохмаченной макушки. И та поняла, что откровенную ночную сорочку, почти прозрачную и украшенную причудливой вязью, выбрала весьма удачно. – Оставьте нас. – Хотелось добавить “никого к нам не пускайте”, но принцесса не решилась столь явно рисковать. – Мне показалось, мы уже все выяснили. Что тебе нужно? – рыкнула Лекса, потирая предплечья после крепкой хватки солдат. – Повежливее, я твоя хозяйка, – вырвалось у Кларк. Черт-черт-черт, дура! Ну кто так начинает прелюдию? Надо же, ляпнула! Вульфхарт ощетинилась еще больше, сверкнув верхними клыками, но смолчала, предпочитая игнорировать колкости вообще. – Прости... – замялась блондинка, подступая на шаг ближе, и не отводя взгляда от хмурого родного лица. – Я не хотела. Я... И Кларк поняла, что не сможет ничего объяснить, поскольку от страха и желания подкашиваются ноги, и если она не осмелится сейчас – не осмелится никогда. Секунда, две, три... Лекса выжидающе приподняла брови, скрестив руки на груди. Тяжелое дыхание, оглушительный стук сердец и пересохшее горло у обеих. Шаг, второй, третий... Тягучее напряжение, потрескивавшее в воздухе, пока блондинка медленно приближалась к подруге. Лекса слишком поздно поняла, в какую ловушку угодила, заметив мимолетную вспышку во взгляде Кларк, остановившейся на расстоянии выдоха. Это восхитительно аппетитное тело, едва прикрытое предательской тканью... Уникальный запах блондинки, от которого внутри у Лексы жгло огнем, разгоняя кровь по венам, заставляя привставать на носочки от готовности следовать за этим ароматом в глубины ада, если потребуется. Чувства резко обострились от такой близости, ладони зачесались от желания взять податливую плоть... Взгляд принцессы потемнел и потяжелел, губы приоткрылись, заставив Лексу неосознанно облизнуться и податься вперед всем телом так, чтобы кончики носов соприкасались. Грудные клетки девушек вздымались так быстро, что казалось, будто бы они задыхаются... Немая дуэль, подрагивающие руки и подкашивающиеся ноги. Кларк сдалась первой, не желая больше терпеть эту пытку. Схватив Лексу за отвороты платья, она резко притянула её к себе и неумело прижалась губами к горячим губам напротив. Поцелуй вышел робким и неопытным, потому что был первым для одной из них. И всё же, этого вполне хватило, чтобы парализовать Лексу, застывшую статуей, боявшуюся вздохнуть. Все её естество сосредоточилось на получаемых ощущениях, что дарили мягкие настойчивые губы. Такие желанные, терпкие на вкус... И сознание поплыло от понимания, что сама Кларк Гриффин сейчас целует её, всё крепче сжимая в кулаках хлопок платья. Под закрытыми веками у рабыни на глаза опустилась плотная пелена желания. Дикого, необузданного. Первобытного. Живот скрутило узлом, а ноги задрожали сильнее. Она так долго этого ждала, несмело мечтая во снах... Этот вкус губ, ни с чем не сравнимый, сносящий крышу. Околдовывающий поцелуй грозил разрушить все её защитные стены. И говорил лишь об одном – принцесса решила развлечься напоследок перед завтрашней свадьбой. Использовать ликаншу для утех, как игрушку. Грубо оттолкнув её от себя, Лекса запоздало поняла, что совершенно не контролирует ситуацию, от злости отпуская королевской особе звучную пощечину. Кларк отшатнулась, вскрикнув и ошарашенно глядя на шатенку. Щека загорелась румянцем, а в спальне повисла полнейшая тишина. Обстановка накалилась до такого предела, что даже дышать стало тяжело. Но это было лишь началом. Оскалившись, принцесса ответила столь же сильной пощечиной, после чего даже не дала Лексе опомниться – схватила ту за волосы и потянула к приоткрытому потайному ходу. Оборотень могла бы отбиться, но побоялась, вдруг осознав, что только что натворила, ударив Кларк. И не дай бог причинить ей ещё большую боль, не говоря уже о том, что их перепалку точно слышала охрана у дверей комнаты. Скрытая от посторонних маленькая опочивальня встретила их неярким светом множества свечей и расстеленной постелью. Бесцеремонно толкнув Лексу на кровать, Кларк буквально сорвала с себя ночнушку и тут же нависла над девушкой сверху, сковывая её запястья мертвой хваткой и заводя их ей за голову, а ноги обездвиживая своими бедрами. На мгновение соперницы так и замерли, зло глядя в глаза друг другу. А затем взгляд Лексы, против воли, опустился ниже, лаская нагое безупречное тело принцессы. На скулах шатенки заходили желваки, выступившие клыки до крови ранили изнутри. Это плотоядное желание в зеленых глазах лишило Кларк последних сомнений, заставив не думать об отступлении. Её ладони разжались, освобождая бедные запястья и пускаясь в путешествие по вожделенному телу под ней. Каждое касание было в новинку, разжигая и без того бушующий пожар. Между ног уже болело и хотелось двинуть бедрами, лишь бы облегчить эту пытку. Снова столкнувшись взглядами, пока руки шатенки сжимались в кулаки: – Я просто хочу тебя, неужели ты не видишь? – Внезапное откровение вырвалось у Кларк непроизвольно, заставляя чувствовать себя не просто голой, а словно вывернутой наизнанку. Ей так хотелось ответного тепла зеленоглазой, ласки и той страсти, что иногда светилась в её взгляде, когда она думала, что Кларк не видит... – Я не стану с тобой спать, ни за что! – выплюнула Вульфхарт, демонстративно отворачиваясь в сторону. Это больно ранило Кларк, но та не подала виду, слишком привыкшая терпеть обиду, но получать желаемое. А сейчас всё, чего она хотела – обладать этой непокорной девицей и отдаться ей в свой первый раз. – Станешь! Я – твоя будущая королева и ты будешь делать то, что я прикажу! Осмелевшая Гриффин крепко намотала на кулак копну каштановых волос, а другой ладонью жестко обхватила подбородок ликанши, вынуждая запрокинуть голову и вновь повернуть к ней лицо. – Скажи мне, что ты этого не хочешь. Посмотри мне в глаза и скажи, что я тебе противна! И не вздумай мне лгать. – Язык Кларк нагло прошелся по приоткрытым губам Лексы и чуть скользнул внутрь, едва ли не сорвав с губ самой блондинки громкий стон наслаждения. Вульфхарт же выгнулась дугой, не то стараясь избежать контакта, не то прижимаясь ближе. Ошейник не давал Лексе использовать всю свою мощь, но тактически она все равно была натаскана в драках лучше Кларк, благодаря урокам Густуса, Линка и Ани. И с легкостью сейчас могла отбросить от себя принцессу и сбежать. Но тут все мысли вылетели из её головы, когда нежные ладони Гриффин забрались под подол платья, задирая его до пояса, лаская горячую кожу, осторожно исследуя, словно в противовес недавней грубости. А жаждущие поцелуи стали покрывать шею рабыни, вызывая мурашки и дрожь, пробившую до паха. – Пожалуйста, Лекс... Возьми меня. – Едва слышный выдох ей в шею, полный мольбы и надежды. И Лекса проиграла, сдавшись с отчаянным стоном. К черту, ей все равно гореть в аду, просто не сегодня. Зарычав, она молниеносно обняла Кларк за спину и перевернулась так, чтобы оказаться сверху, вытянувшись вдоль её тела, совпадая изгибами, пока подруга стягивала с неё уже ненавистное платье. Секунда – и обе нагие, сплетаясь в объятиях, воруя дыхание друг друга и сливаясь в поистине сумасшедшем поцелуе. Дразня языками, пальцами и ладонями. Познавая без стыда и смущения, отдаваясь друг другу в первый раз, как в последний. Сколько раз Лекса мечтала об этом мгновении... Как часто Кларк забывала дышать, представляя этот миг... От нежности до грубости, от злости до всепоглощающего тепла – они так долго стирали барьеры, выстроенные между ними за многие годы, что, казалось, их близость длится уже вечность. Пока терпеть уже стало просто невозможно, а возбуждение отдавалось болью во всем теле. Кларк никогда бы не подумала, что способна на такую глубокую страсть, на эти эмоции, захлестывающие столь сильно, что сердце грозило остановиться. Лекса же теряла голову, ощущая каждый отклик на свои ласки. Приподнявшись на локте, она встретилась с умоляющим взглядом. Глаза Кларк горели голодом – об этом кричал необыкновенный небесный оттенок, возникавший у вампиров во время жажды. Если бы только было можно... Но её раса никогда не пила кровь оборотней, считая ядовитой и грязной. – Уверена? – прохрипела шатенка, остановив пальцы у самого входа, не решаясь продолжать без согласия Кларк. Та двинула бедрами навстречу и жадно притянула Вульфхарт к себе, чтобы поцелуй заглушил громкий стон, когда Лекса вошла в неё осторожным плавным толчком. Нежным, но настойчивым. Тело дернулось, пронзаемое незнакомыми ощущениями, инстинктивно защищаясь от вторжения. – Тише, расслабься, все хорошо, я не причиню тебе боли. – Ласковый шепот и успокаивающие поцелуи, опустившиеся на грудь. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Кларк распахнула веки, встретившись с обеспокоенными зелеными глазами. Толчки прекратились, Лекса ждала. А потом вдруг приподнялась так, чтобы ладонь блондинки доставала до её паха, обхватила дрожащие пальцы и подвела их под нужным углом. – Вместе, – выдохнула Вульфхарт, отпуская её ладонь, чтобы обхватить своей щеку Кларк и притянуть к себе для очередного глубокого поцелуя. – Вместе, – тихим эхом отозвалась принцесса, наконец ощутив это такое желаемое тепло и близость не тел, а душ. Одинаковый ритм, максимальная синхронность движений и нарастающий в потных, влажных телах взрыв. Однако... Они не просто совокуплялись, как это часто было принято у их народов, нет, это соитие напоминало... Настоящее занятие любовью, о котором не принято говорить вслух. Когда каждый вздох, взгляд и вскрик – всё играет на твоих нервах, заставляет прислушиваться к партнеру и тонуть в ощущениях. Это был не механический процесс... О нет, каждая секунда первого оргазма, заставившего обеих закричать, растворяясь друг в друге, настойчиво врезалась в память, грозя остаться там навеки. Такое не забывается. Никогда. И за первым разом последовали ещё и ещё, в попытке утолить голод, надышаться друг другом. Гладя, целуя, лаская – всё, что угодно, лишь бы не расставаться ни на секунду. Тогда Лекса с ужасающей тревогой поймала себя на мысли, что выдала себя с головой сейчас, что вот теперь Кларк точно знает о её чувствах и не приминет воспользоваться преимуществом. Прокололась, Вульфхарт... боготворя это тело, открывая свою душу. Прокололась, глядя в ненасытные, ярко мерцающие голубые озера глаз напротив. Но у них нет и никогда не может быть будущего, какие бы глупые картинки счастья Лекса ни рисовала сейчас у себя в голове. Безнадежность окутала её ледяным коконом, заставив задрожать. Принцесса и нищая рабыня, ну конечно, смешная шутка. Но что хуже, если кто-то узнает, их обеих убьют за эту минуту слабости. И пусть собственная смерть шатенку никогда не страшила, потерять Гриффин она попросту не могла. Какой бы та ни была, как бы подло не поступила сегодня, Вульфхарт её... Будь проклята Кларк за эту ночь! До конца дней её! За что? За что Лексе такое наказание – познать запретный плод, чтобы отныне страдать от безысходности? Нужно закончить всё это, пока не зашло слишком далеко, пока хоть кого-то из них ещё можно спасти. Спустя какое-то время, пока они просто лежали рядом, свыкаясь со случившимся, стараясь восстановить дыхание и молча изучая потолок, Лекса вдруг почувствовала себя униженной до предела, использованной и очень грязной. И решение пришло само собой. Да, будет больно, но уж лучше так, чем закончить на костре. А если она правильно расценила поведение принцессы, то ограничиваться одним разом та явно не собиралась. Молодая, взбалмошная и не принимающая отказов... Можно лишь представить себе, что последует за этой ночью, если Кларк расценит слабость Лексы, как проявление настоящей симпатии. Нельзя. Это запрещено по всем законам обоих рас! Святые небеса, но почему же так болит в груди? Лекса намеренно отвернулась, успев сморгнуть выступившие слезы, и грациозно встала со смятых простыней, чтобы накинуть на себя местами порванное платье. – Ты куда? – удивленно окликнула её Кларк, сев прямо и прижимая к груди колени. – Ты получила, что хотела, верно? На этом наша дружба окончена, Гриффин. Найди себе другую игрушку, – грубо отозвалась Лекса, не оборачиваясь, пока застегивала на талии кожаный пояс. – Что? Игрушку? О чем?.. Ты для меня... – Голубой взгляд стал испуганным и растерянным. Принцесса придвинулась к краю постели. Она совершенно не понимала, что происходит, что она сделала не так? Всё ведь было прекрасно ещё десять минут назад. – ИГРУШКА, ТВОЮ МАТЬ! – громко прорычала Лекса, резко повернувшись к ней, а глаза горели гневом. – Нет, нет, это совсем не так!.. – заикаясь, начала Кларк, отчаянно протягивая руку к подруге. – А как? Как, я тебя спрашиваю?! – Шатенка надвинулась на неё, тяжело дыша. Кларк беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь выдавить из себя хоть что-то, но слова застряли в горле, и только взгляд умолял понять её без слов. Но нет, не сегодня – сегодня терпение Лексы закончилось и играться в эти шарады после случившегося она не намерена совершенно. – Вот именно. На здоровье, ваше высочество. Надеюсь, вы довольны качеством моих сексуальных услуг, впредь – обращайтесь за ними к своему будущему мужу. Всего хорошего. Лекса развернулась на пятках, сдерживая жуткий крик, рвавшийся из груди. Ей было противно. От себя самой. От растерянного, щенячьего голубого взгляда. От всей этой несправедливой жизни. – За что ты так со мной? – прошептала Кларк, но темноволосая услышала, замерев на мгновение у самой двери. – За то, как ты со мной. Мы в расчете, сассенах. Отлично потр*хались, кстати, отдаю тебе должное. Для девственницы – ты просто космос в постели. – Слова вогнали кол в юное сердце, а глаза даже не смогли за завесой слез разглядеть удалявшуюся спину. И уж тем более шагов оборотня было совсем не слышно – зверь всегда крался невесомо. И время замерло, пока голубой взгляд тускнел, становясь почти черным, тело остывало после горячих прикосновений, а внутри поселялось жуткое чувство полнейшего одиночества и всепоглощающей боли. Жестокий урок возымел свой эффект, и теперь Кларк знала истинное обличье Лексы – им был даже не зверь, а нечто скользкое и ползучее. – Ненавижу. – Именно это стало первым словом принцессы спустя много часов, когда она наконец смогла заставить себя встать на одеревенелые ноги, одеться и причесаться. Мимолетный взгляд в зеркало, когда девушка проходила мимо, лишний раз подчеркнул, что та ночь стала первой в череде тех, что сломают Кларк Гриффин.***
Февраль, 2017 Вампиры, вкусившие на Саммите свою порцию крови гибрида, Евы, спокойно путешествовали по дневной столице Венгрии, направляясь в аэропорт. Кларк вздрогнула, вырванная из болезненных воспоминаний, и отвернулась от пассажирского окна, когда машина остановилась на парковке. Голос Блейк младшей напильником прорезался в сознание: – Вы улетайте, девчонки, я потом догоню, хочу погулять по Будапешту. – Брюнетка подозрительно отводила глаза и постоянно поглядывала на часы, пока водитель доставал из багажника их сумки. – Окти, ты уже знаешь наизусть каждую улицу... – Рэйвен как-то странно на неё посмотрела. Кларк же по-прежнему была слишком занята своими мыслями и ничего не замечала. – Вот именно! Обожаю этот город, влюблена в него! Всё, я побежала, чао-какао. – Бегло обняв подруг на прощанье, брюнетка мгновенно испарилась, затерявшись в толпе. – Чудесно, – пробормотала Рейес, направляясь на регистрацию. Гриффин шла молча – на её лице застыла непроницаемая маска. Паспорта, зал ожидания, рейс, облака в иллюминаторе у крыла. Отблески заходящего солнца, которые раньше были смертельными для её расы... И рой хаотичных воспоминаний, обид и вопросов “почему все сложилось именно так?”. Кларк не проронила ни слова, чем изрядно беспокоила главу корпуса технологических разработок. До этого Саммита такие разработки нужны были для борьбы с ликанами и людьми, принося плоды в виде изобретенного Рэй и Синклером самого передового оружия. Теперь... кому они нужны? Вампиры должны будут “панибратничать” со своими злейшими врагами – вот, до чего они докатились. Джейкоб и Эбигейл перевернулись бы в гробу. – Ладно, меня распирает, поэтому молчать больше не могу. Зачем ты задираешься с ней, когда столько веков прошло? Даже не смешно уже. Ты же выше этого! – недоумевала Рэйвен. Они расположились в рабочем кабинете Гриффин, в их замке “Форест Арк”, что в графстве Глостершир, на их исторической родине. Нужно было разобраться с несколькими бизнес проектами и назначить время ближайшего собрания с руководителями всех корпусов клана, чтобы обсудить результаты заключенного мира. – С кем? – ровным тоном отзывается королева, не поднимая взгляда от деловых бумаг. А Рэй нетерпеливо постукивала ногтями по деревянному подлокотнику кресла напротив её стола. – Не строй из себя курицу, ты знаешь, о ком я. Кларк медленно выдохнула и отложила папку, скрещивая руки на груди и встречаясь взглядом с подругой. – Потому что она всегда умела вывести меня из себя. Понимаешь? Я рядом с ней контроль теряю в секунду, только смотрю на неё, уже тошно и взрывается всё внутри. “Да ты просто влюбленная дура, Гриффин”, – закатила глаза брюнетка. – И? Тебе или нам это как-то поможет? Нам нужна мирная коалиция, ты же осознаешь это, верно? – Она убила мою дочь! – процедила Кларк сквозь зубы, сжимая кулаки. Рейес лишь фыркнула, вскидывая руки к небу. – Ты же знаешь, что это вранье. Она просто решила ударить тебя побольнее! Лекса бы никогда даже не обидела Аминату, она обожала девочку. – И где же тогда мой ребенок? – Гриффин казалось, что её зубы сейчас просто раскрошатся друг об друга. – Мёртв, – жестко выплюнула Рэйв, начав всерьез злиться. – Но не от руки Вульфхарт. В эту ахинею я не поверю никогда. – Какая разница? Моей дочери всё равно нет по вине ликанов! – Королеве было больно даже имя дитя произносить вслух, а грудь сдавило тисками. – Но ты же жива, бл*дь! Включай голову Кларк. Не верю, что у тебя на почве горя поехала крыша. Лекса пощадила твою жизнь. Десятки раз! Твою, мою, всех нас. Хотя твоя семья вырезала её родителей ни за что. Голубые глаза недобро блеснули, когда Гриффин непроизвольно выпустила когти. – Мне, может, ноги ей целовать теперь?! – Ради всех святых, ты – королева вампиров, Кларк!!! – прорычала Рэйвен, поднимаясь из кресла. – Веди себя подобающим образом. Понимаю, это больно, обидно и неприятно, но возьми себя в руки и дай ей отпор. Хочешь “умыть” Лексу? Работай её же методами, не давай загонять себя в ловушку. Ведешься, как школьница. – Пошла вон, Рейес! – Кларк вскочила с места и громко хлопнула ладонями по резному дереву столешницы. – С удовольствием. Когда ты возьмешься за голову и остынешь, зови, а пока что – прости, поддерживать это нелепое соперничество я не намерена. Что случилось с воительницей, которую я знала столько лет? Стоило Лексе попасть в пределы видимости. Быстро же ты... Сходи выпусти пар, только приведи себя в норму. – УБИРАЙСЯ! – Королева оскалилась, прожигая подругу уязвленным взглядом. Демонстративно грюкнув за собой дверью кабинета, Рэйвен мысленно похлопала себя по плечу, празднуя победу. Пробила броню Гриффин, наконец-то, святые угодники! Теперь, с появлением Лексы, как хорошо забытой старой фигуры на этой шахматной доске, дело должно сдвинуться с мертвой точки. И всё либо решится раз и навсегда в ближайшем будущем, либо... это будущее придется рисовать с нуля.***
Оборотни не любили летать в самолетах, категорически, но сегодня мысли Хэды были слишком заняты образом все такой же горячей блондинки, её не угасшей ненавистью и призрачной болью в голубых глазах. – Вытри слюни, детка, у тебя вот тут подтекает. – Аня, хохотнув, шутливо смахнула несуществующую капельку с подбородка подруги. – Пошла ты! – Лекса дернула головой, уворачиваясь. – Я-то пойду, а вот ты, похоже, так никуда от Гриффин и не денешься. – Я не стану отвечать на твои дурацкие подколы, Аня, – рыкнула Лекса, кутаясь поглубже в плед, выданный любезной стюардессой. – Ну да, ну да. Зато с радостью ляжешь у ног блонды и будешь поскуливать, снова. В который раз. – МакКаллен искоса кинула быстрый взгляд на пыхтевшую Командующую. Как дети ведут себя, всё ещё не повзрослели вообще ни на год. – Знаешь, что? Запихни себе свое мнение в... – Благодарствую, я уж как-нибудь сама найду, куда и что мне запихнуть, я девочка самостоятельная. Ты мне лучше скажи, как ты собираешься выкручиваться перед кланами теперь? Они не станут спокойно терпеть присутствие кровопийц на наших землях. – Аня, во-первых! Этот Саммит – шаг к миру во всем мире, как бы пафосно это ни звучало. Во-вторых, люди хоть и проиграли нам в войне, но никак не отказались от надежды истребить нас всех до единого. Нужно находить союзников, стоять единым фронтом. Еще никто и никогда не выигрывал в одиночку. И в-третьих, я сильно сомневаюсь, что Гриффин позволит своим подданным гулять у нас, как у себя дома. Да она удавится прежде. Эффектная блондинка, на голову выше Командующей, весело хмыкнула: – Люблю эту твою преданность всеобщему благу, ваше сиятельство... – Ты нарываешься! – предостерегающе тихо. – Да ладно-ладно, остынь, а то пар вон из носика идет. – Подруга щелкнула Лексу по кончику наморщенного носа. – Хорошо, но как насчет Линкольна и Октавии? Теперь они могут не скрываться? Тут шатенка всерьез задумалась, нахмурившись. Вопрос действительно был донельзя актуальным. Но ответ на него выбирать только самой паре, увы. – Вряд ли. Если Гриффин узнает... Страшно за Октавию, Ванхеда не щадит никого. А если, не приведи господь, что-то станется с Блейк... – Линк развяжет новую войну, – тихо закончила за ней Аня, и их мрачные взгляды встретились. – Надо поговорить с ним. – Надо поговорить с Линкольном. – Лекса согласно кивнула, отворачиваясь к иллюминатору. Самолет вскоре начал снижаться на посадку в Эдинбурге: родные края ждали свою Командующую, чего не скажешь о её весьма недовольном народе.***
– Лекса, эта коалиция тебя погубит, – бубнил Густус, пока их джип быстро гнал по трассе, ведущей на остров Скай. – Коалиция или клан Ковчега? – Уголок губ Лексы, находившейся на пассажирском сидении, приподнялся. – Ты отлично поняла меня. Наш народ взбунтуется, они веками проливали кровь близких ради того, чтобы ты теперь радушно распахнула двери перед кровопийцами. Понимаешь, как выглядит такой поступок Хэды в глазах кланов? – Дядя Линкольна, хмурый и бородатый, не отрывал взгляда от дороги. – Послы были предупреждены о грядущем международном союзе. – Командующая спокойно пожала плечами. – Ты просто поставила их перед фактом! – Не ври. Было голосование? Было. Большинство оказалось “за”. Что я сделала неправильно? – Это большинство – торговцы, изолированные от мира из-за границ, которые охраняли вампиры. А стоило всего-то собрать войско и стереть ублюдков с лица земли раз и навсегда, и границы стали бы нашими. Лекса мгновенно закрылась, взгляд стал замкнутым. – Стоило начать новую войну, ты хочешь сказать. Называй вещи своими именами, Густус. И не вздумай сомневаться в моей дальновидности. Война сейчас, в это время, с учетом ультрасовременного вооружения и человеческой расы, только и поджидающей момента нашей слабости? Это самоубийство и навлекать на свой народ ТАКУЮ опасность я не стала бы даже за всё золото мира. – Но... – Никаких “но” или “если”. Пора учиться не выживать, а жить, находить общий язык. Сколько можно? Я выиграла свою войну, хватит. Моим наследием должен быть мир для всей нашей расы. Густус замолчал, почтительно кивнув. Он вырос бок о бок со старшими Вульфхартами, прошел с Лексой все битвы, и действительно не имел права сомневаться в этой мудрой девушке. Единственное, что его беспокоило – это страх за её жизнь. Ведь если начнется бунт... Он пожертвует собой, лишь бы спасти Командующую, да, но доводить до этого вовсе не хотелось. Лекса – единственная Хэда, с которой их народ стал процветать и жить в относительном мире, если не считать последней войны с людьми, но Шотландию это коснулось лишь отчасти. Теперь придется быть вдвойне начеку и оберегать молодую волчицу – путь к настоящему союзу с вампирами явно не будет легким. Сквозь тихую музыку в салоне прорвался сигнал мобильного Лексы, и её лицо осветила улыбка, стоило увидеть имя звонившего контакта. – Дорогая, мы уже скоро подъезжаем к Портри. Да, всё в полном порядке. Что? Тебя интересует не это... А что же? Что сказала Ева? Ах, вот оно что... – Командующая усмехнулась и дала пять подмигивающей Ане, которая просунула голову между передними сидениями, чтобы подслушать разговор. – Ну... так, о делах говорили, о союзе. А-а-а, о тебе она что сказала, да? Аня прыснула, а Густус закатил глаза, одними губами буркнув “дурочки”. Лекса прикусила нижнюю губу, отчетливо представляя себе сейчас это обеспокоенное лицо, нахмуренные брови (в точности, как хмурилась её мать) и надежду в карих глазах. – Она соскучилась, Мина. И ждёт тебя в гости. – Ответный довольный выдох на том конце провода заставил всех в машине рассмеяться, когда Вульфхарт нажала отбой. Похоже, скоро их ждёт затяжной период налаживания международных отношений.