***
Эдинбург, резиденция ликанов Эйдан сразу почувствовал неладное, увидев, как возвращаются солдаты их отряда – израненные, злые, и в крайне неполном составе. Но сердце ушло в пятки только когда он заметил, что Аня несет на руках чье-то тело. Знакомое, бесчувственное. – МАМА! – Парень сбежал по ступенькам трапа, чтобы перехватить её у МакКаллен. – Мама... Его глаза не отрывались от её побелевшего лица, от синих вен выступивших на нем, и от зияющей в груди раны. Он беспомощно глянул на мрачную Аню, но та лишь потрепала его по плечу. – Жидкое серебро. Яд уже добрался до сердца, судя по всему. Мы попытаемся спасти её. Главное дотянуть до Эдинбурга, времени слишком мало. Парень быстро занес мать в салон самолета и расположил на одной из солдатских скамей, осторожно устроив её голову у себя на коленях. Он не плакал и не произносил больше ни слова, лишь губы беззвучно повторяли единственное слово “мама”, а глаза неотрывно смотрели на родное лицо. Про себя ликан считал минуты, отведенные Лексе. А по другую сторону от него сидела Мина, выполнявшая зеркально то же самое. И как бы ей ни хотелось извиниться или утешить “брата”, в горле стоял ком, мешавший даже дышать нормально, не то что говорить. Что тут скажешь, когда его единственная мама умирает у него на руках из-за тебя и твоей собственной матери? Карие глаза Мины зияли пустотой – она даже представить боялась, что теперь будет. Новая война? Бунт ликанов? Ведь столькие погибли сегодня ради Линка и его вампирши – шотландцы не примут безнаказанный исход для клана Гриффин. А если Лекса погибнет?.. Полет до горной столицы занял около часа, затем ликаны быстро загрузились в припаркованные милитаризированные роверы и помчались к своему замку, где их уже ждали предупрежденные лекари. Сила Командующей потрясла всех выживших солдат – их Хэда пережила перелет и поездку, дотянув до замка. Дыхание было прерывистым и частым, а пульс зашкаливал, но она выдержала, продолжая бороться даже сейчас. Она помнила до миллисекунд полет пули, свой резкий выпад и противный звук, когда металл вошел в тело. Помнила крик Аминаты и загнанный взгляд Кларк и сорвавшееся с её губ “Мина”. А затем – цветное путешествие в ад лихорадки, пожирающей каждую клеточку, кость и мышцу. Фейерверк зубодробительной боли и танец пламени под закрытыми веками. Черная бездна затмения? Нет, такой роскоши Лексе не представилось. Волчица даже пришла в себя, оказавшись на операционном столе своего врачебного корпуса. Но как бы ни колдовали над ней специалисты, и сколько бы не вкалывали обезболивающего, лучше не становилось. Зеленые глаза почти пожелтели – так отчаянно зверь внутри сдерживался, чтобы не выть от боли. Но ни грамма страха не отражалось на измученном лице... Лекса не боялась смерти уже давно – она знала, что её место займет Эйдан, которого она воспитала, как настоящего воина-командующего. И сейчас он стоял рядом с ней, крепко сжимая её ладонь. – Я могу только замедлить процесс, – тихо произнес Нико в свою густую бороду. – Мы так и не смогли выяснить формулу антидота. – Сколько... – выдохнул Эйдан и запнулся, не в силах договорить. – Пара часов, максимум – пять. Это всё, что я могу, если мы в срочном порядке не доставим сюда Селин или её кровь. Амината в эту секунду уже звонила Еве, её дочери, которая с сожалением сообщила, что мать находится на дипломатической миссии в Австралии. И за пять часов прилететь не сможет даже если будет перемещаться, как вампир хотя бы по суше. – Селин не успеет. – Аня произнесла это не вопросом, а словно вбила гвоздь в крышку гроба. Эйдан вздрогнул, крепче сжимая холодную руку матери в своей. – А моя кровь, Нико? Я же гибрид, она должна помочь... – Отчаяние Мины можно было пощупать ладонью, голос дрожал, как травинка на ветру. Врачеватель грустно покачал головой, хмурясь. – Мы – не вампиры, Мина, наш организм устроен иначе и не требует крови для восстановления. Ликан регенерирует быстрее всех остальных видов, но серебро... Попадая в наши вены, оно отравляет кровь, убивает бактерии, отвечающие за скорость регенеративного процесса. – Должно же быть хоть что-то! Мы не можем... не можем дать ей умереть! – прорычала девушка, отчаянно запутываясь пальцами в своих волосах. Она ненавидела эту беспомощность целой расы, что не могла спасти свою предводительницу. Как так можно? – Почему у нас нет никакого лекарства? – Потому что твоя мать весьма рьяно охраняет секрет противоядия именно к их пулям. – Голос Эйдана напоминал наждачную бумагу, но был также столь ледяным, что Мина отшатнулась, с болью глядя на его сгорбившуюся спину. – Сынок, не надо, – Лекса с мольбой посмотрела в глаза своего ребенка, призывая не винить тех, кто не имел к этому никакого отношения. – Кларк не хотела... Это случайность. Значит, мое время пришло. Парень вздрогнул и зажмурился, не желая принимать эту нелепую, страшную правду. А Гриффин младшая выхватила у Ани ключи от джипа и ринулась к дверям операционной. – Я выпью из неё всю кровь, если потребуется, но достану этот гребаный антидот! – прошипела девушка, но не успела даже выйти в коридор, как путь ей преградила Луна, чье лицо было напряжено, а губы крепко сжаты. Она переглянулась с Аней, затем с Лексой, и получив от последней одобрительный кивок, спокойно возвестила присутствующих: – Гриффин у наших ворот. Без охраны. Она привезла противоядие, но отдаст его при одном условии... Амината уедет с ней незамедлительно, и больше сюда не вернется. Все, кто окружал Лексу, замерли, шокировано взирая на “гонца” и затаив дыхание. – Сука! – прорычала наконец Аня, стукнув кулаком по металлическому столу рядом с собой. – ЧТО? – взревела Амината, едва контролируя человеческую форму. – Да я сейчас вытрясу из неё это противоядие собственными руками! – Она же нарушила Мирный договор, мы можем прямо сейчас рассказать обо всем Селин! – Эйдан оскалился. – Тихо. – Лексе пришлось повысить голос, из последних сил, после чего тело затрясло мелкой дрожью. – Никто не тронет Кларк, я запрещаю. И формально, Договор нарушили мы, вторгнувшись на её территорию без приглашения, чтобы вызволить пленницу её же расы, с которой она имела право делать всё, что вздумается. Поэтому Селин не должна ни о чем узнать! Никаких необдуманных поступков, это мой последний приказ, как Хэды. – Мама, я не дам тебе умереть, когда у наших ворот стоит твой антидот! – воскликнул Эйдан, уже злее, чем раньше. – Кларк уделает тебя одним своим когтем, сынок. Не лезь на рожон, прошу тебя, ради меня. Ты – мой наследник, у тебя есть долг перед нашим народом. – Это отрезвило парня, но не так, как едва слышный голос матери, которой становилось всё хуже. Аня беспокойно расхаживала взад-вперед, пытаясь придумать хоть что-то, хоть какую-то лазейку, но выхода у них не было. Выгнать или заставить Мину добровольно отправиться с родительницей имела право только Командующая, но она никогда этого не сделала бы. Как Королева, Кларк – лицо неприкосновенное при любых обстоятельствах после условий, оглашенных на Саммите. Договариваться с ней – бесполезно, она никогда не идет не компромиссы, если это не в её интересах, а сейчас был тот самый случай. И отобрать у неё антидот никто не смог бы – противостоять ей могла лишь Лекса. Всегда. Вульфхарт закашлялась, выплевывая на железную каталку, где лежала, сгустки серебристо-красной крови. Её время утекало с каждой секундой всё быстрее, насмехаясь над теми, кто пытался ей помочь. Амината рванулась к ней и сжала её свободную ладонь, молча заглядывая в родные глаза. И по её решительному взгляду Лекса всё поняла, отчего сердце предательски сжалось. Нет, её не ранило то, что Кларк позволит шатенке умереть, отнюдь. Ранило скорее то, что мать пытается вернуть своего ребенка столь отчаянно, пользуясь даже таким способом. Гриффин до сих пор безумно любила свою дочь. Но внушить это Мине Лекса не могла – девушка должна осознать это сама, принять свое решение. – Ты не должна этого делать, Мина. У тебя есть право выбора, – прошептала ей Хэда. – Нет у неё выбора! – выплюнула Аня, расслышав сказанное. – Лекса, как мы объясним твою смерть Совету?! Вот ответь мне. – Никак, я просто тихо умерла во сне. – Вульфхарт попыталась приподняться на каталке, но ничего не вышло, тело ей больше не повиновалось, и Эйдан с ужасом и отчаянной мольбой взглянул карие глаза напротив. Ему ответили кратким кивком. – Ты что, готова вот так нелепо сдаться? Лекс, шальная пуля? Не смеши меня, бл*дь! – МакКаллен была в ярости, она прямо сейчас готова была перегрызть горло одной блондинке. – Я сейчас лично пойду и расскажу этой стерве, что я с ней сделаю, если ты умрешь!.. – Я вернусь к ней, – решительно произносит Мина, прерывая тираду Ани, и не в силах больше наблюдать за муками той, что частично заменила ей мать. Глаза Лексы блестят и искрятся болью, но она поворачивается к подопечной и слабо мотает головой, протестуя. – Не нужно, ты мне ничем не обязана. Я прожила долгую жизнь и мне не о чем жалеть. Значит, настало мое время. Не бойтесь, дух командующих сделает мудрый выбор! – Взгляд Лексы вернулся к сыну. – Никакого выбора не будет. Ты выживешь. Я позабочусь хотя бы об этом. – Мина наклонилась, чтобы поцеловать шатенку в щеку. Затем встретилась взглядом с каждым, кто находился в комнате, мысленно прощаясь. – Да встретимся мы вновь. И дочь Кларк стремительно покинула операционную, не оглядываясь. Лекса получит свой антидот. Даже если это будет означать, что Амината станет пленницей вампиров. Плевать. Следом за ней выбежал Эйдан – молча взял “сестру” за руку и вместе они через пару мгновений оказались у замковых ворот. Где в нетерпении ожидала их Кларк Гриффин, внешне однако никак не показывая своей тревоги.***
Кларк ещё никогда не было ТАК страшно. Амината никогда прежде не испытывала ТАКОЙ злости на мать. Эту дуэль взглядов можно было осязать, а если бы кто-то попал под перекрестные взгляды, пал бы замертво. Однако, длилось это лишь несколько мгновений, пару ударов сердца, пока Гриффин старшая пыталась беззвучно молить о понимании, а младшая – мысленно проклинала её за то, что поставила жизнь Лексы на кон. Загнанная в угол, гибрид не могла простить Кларк этот ультиматум, который не оставил её дочери выбора. – Антидот, – сквозь зубы процедил вдруг Эйдан, протянув к Королеве раскрытую ладонь. Время. Господи, у Лексы нет времени. – Я... Передай матери, что я не хотела, чтобы так вышло. – Кларк отдала парню небольшой флакон со спасительным лекарством. Но в ответ получила лишь оскал. – Плевать мне, что вы хотели. Остерегайтесь, за вами начнут охоту. Просто дружественное предупреждение. И с этими словами Эйдан не стал утруждать себя пробежкой в человеческом обличье – приняв волчью форму, он в два счета вскарабкался по замковой стене до нужного окна, где уже ждала Аня. Протянул антидот и спрыгнул назад на землю. – Наручники захватила? – издевательски процедила Амината, вытянув вперед сведенные вместе запястья. Кларк резко втянула носом воздух, смягчая взгляд и пытаясь накрыть руки дочери своей ладонью. – Мина... – Даже не вздумай, бл*дь! – Девушка отшатнулась, обнажив клыки. – Следи за языком, юная леди. Садись в машину, быстро. – Королева жестом указала на припаркованный за воротами астон-мартин. Это ранило. Ранило так глубоко и вскрывало все старые зарубцованные шрамы. Амината была холодна, как арктические ледники. И не удостоила мать даже взглядом, устроившись на заднем сидении. За всё время пути она смотрела только в окно, словно мысленно прощаясь с шотландскими пейзажами. На въезде в Глостершир девушка стала мрачнее серых туч, затянувших небо, и лишь после того, как зазвонил её мобильный, напряженность сошла с её лица. – Да. Да, я в порядке. Как она? – Кларк снова почувствовала, как кольнуло сердце – от беспокойства за Лексу и от обиды, что дочь любила её так сильно. Да уж, кому как не мне знать, как можно любить Вульфхарт... – Спасибо, Эй. Свяжемся позже. Скажи ей, чтобы не волновалась. Конечно, в случае чего, напишу сразу же. Значит, я успела. Святые небеса, успела... Благодарю тебя, Морриган. – Проследите, чтобы она не покидала пределы леса. Пусть гуляет, где хочет и делает, что хочет. Это моя дочь. Но обязательно будьте рядом, как тени. С её головы не должен упасть ни один волосок. Едва они въехали на территорию замка Форест Арк, Гриффин старшая отдала приказ своим лучшим солдатам, которые коротко кивнули и тут же встали наизготовку позади гостьи. – Я теперь твоя пленница? Может, и мобильник отберешь? – ахнула Мина, недоверчиво глядя на родительницу. – Ты. Дома. – отчеканила Кларк, глядя на девушку в упор. – Но вернуться к этим зверям я тебе не позволю. Хватит того, что они скрывали тебя от меня столетиями и держали подле себя, как козырь в рукаве. И тут Амината расхохоталась, хлопая в ладоши. У Королевы мурашки поползли по коже. Это не предвещало ничего хорошего. Кларк чувствовала себя выбитой из колеи, не в своей тарелке. Словно она вновь восемнадцатилетняя неопытная принцесса, только и привыкшая, что повелевать, а не справляться с трудностями. – Браво, Ваше высочество, вы высокомерны ещё больше, чем я думала. – Девушка отвернулась и стремительно зашагала прочь, в ненавистный замок. Кларк не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ней, чтобы показать уже приготовленную для неё комнату. – О чем ты, Мина? За что ты так меня ненавидишь? – Устало и тоскливо. Обреченно. Гриффин младшая остановилась и развернулась так резко, что Кларк буквально налетела на неё, отчего пришлось схватиться за предплечья дочери, чтобы не отлететь на пару метров. Но та лишь гневно стряхнула с себя её руки. – Ты всерьёз считаешь, что все это время я ничего не знала о тебе и была в плену у ликанов? Очнись, я сама выбрала остаться с ними! Я жила в мире, оберегаемая Лексой и её друзьями от опасностей, а не взращиваемая в огне вечной войне, к которой всегда стремились вы, все из себя аристократичные вампиры. Если бы не Лекса, спасшая меня после укуса Найи Данаган, я бы здесь даже не стояла. Так, о чем это я? Ах да, я ненавижу тебя за то, что ты отвергла меня в детстве, избегая меня, словно я прокаженная. Ненавижу за то, что ты развязала ту проклятую войну и погубила родителей Лексы. Но больше всего я презираю тебя за то, что ты дала бы ей сегодня умереть! Всё это Мина буквально выплюнула матери в лицо, ничуть не стесняясь в выражениях и выплескивая свою собственную вековую боль, несмотря на праздных зевак-вампиров, шатавшихся по коридору мимо них двоих. На Королеве не было лица, но это лишь подпитывало гнев девушки. Обиженный ребёнок всегда жесток и бескомпромиссен. А когда это ребёнок Кларк Гриффин... Что ж, взрывная смесь должна была рвануть рано или поздно. И мать видела океан эмоций в глазах дочери, видела, но даже не представляла, как справиться с ним, как утихомирить эту боль. С чего начать этот мучительный путь навстречу друг другу? От собственной растерянности и бессилия хотелось выть. Но ещё больше хотелось обнять свое дитя, прижать к груди и никогда впредь не отпускать. Не терять... не позволять ей ненавидеть себя и презирать. – Я никогда бы... этого не сделала, но мне нужна моя дочь. Я была в отчаянии, Мина... Несмотря ни на что, я не дала бы Лексе умереть, прошу тебя, поверь мне... – Поверить тебе? Ну да, как же, держи карман шире. Ты что, закинула бы противоядие в окно? – Амината почувствовала, как неприятно защипало глаза от предательской влаги. Кларк пребывала в таком шоке, который не поддавался описанию. В её голове всё никак не укладывалось то, что она услышала сейчас. А сердце бешено билось в груди, пойманное в клетку. – Если пришлось бы, то сделала бы и это. Клянусь тебе, у меня не было намерения убить Лексу. Но оставить тебя там... после стольких веков, когда я была уверена, что ты мертва и оплакивала тебя каждый божий день? Нет. Никогда. Я больше не потеряю тебя, дочка. – Королева устало покачала головой, прогоняя от себя жуткую мысль. Вот она. Её девочка. Стоит перед ней такая взрослая, невероятно сильная и красивая. Гибрид... Пусть, плевать. Теперь блондинке плевать абсолютно на всё, лишь бы её дитя вернулось под материнское крыло. – С какой это стати ты имеешь право так распоряжаться чужими жизнями? Я не твоя игрушка. – Глаза Аминаты вдруг разом потухли, глядя не на, а сквозь Кларк. Как и ожидалось, они не слышат и не услышат друг друга, а девушка невероятно устала... – Я позволю себе напомнить, что эту самую жизнь тебе подарила именно я, – осторожно отозвалась Королева, внимательно наблюдая за реакцией дочери. – И та жизнь благополучно оборвалась в пепле первой войны! Твоя дочь умерла за хижиной Вульфхартов, которым мои милые родственники перерезали глотки. И новую жизнь дала мне Лекса. ЛЕКСА ВУЛЬФХАРТ! – прокричала наконец Мина, сорвавшись и сжимая кулаки. Это ранило так глубоко, что дыхание перехватило, но Кларк справилась с болью, как делала это всю свою жизнь. Сцепила зубы, проглотила свою гордость и продолжила, понимая, что ребенок имеет полное право точить на неё зуб. – Но она не твоя мать... – Она никогда и не пыталась ею быть, – тут же парировала Мина, устала выдыхая и отворачиваясь, чтобы распахнуть двери своей новой роскошной спальни. В которой оказалось настолько уютно и стильно, что дыхание перехватило, а в груди что-то зашевелилось. Кларк какое-то время молчала, не находя больше слов. Оставалось просто наблюдать за тем, как дочь исследует взглядом простой, но молодежный декор, ультрасовременную технику и широкую деревянную кровать с балдахином, отчаянно напоминавшую ту, в которой она спала в далекой юности. Королева не умела выражать свою родительскую любовь, никогда. Не знала, как давать ласку и нежность – не научили, не привили. Всё, что сейчас могла – это стоять с глазами, полными слёз, и молча умолять дочь о понимании. Или хотя бы о прощении. Однажды, не в эту минуту, но однажды. – Пожалуйста, моя девочка, позволь мне объясниться... – Ты никогда не была мне матерью. Нечего тут объяснять. Лекса сотни лет пыталась отослать меня к тебе, рассказывая, что ты “была вынуждена”. Но знаешь что... Всегда есть выбор, Ваше высочество. Всегда. И ты его сделала. – Дай мне шанс стать ею хотя бы теперь. – Кларк готова была на что угодно, на любые условия. – Как ты дала его Лексе? – Шпилька попала в цель, заставив сердце даже сейчас беспокоиться за Вульфхарт. – Тебя не касаются наши дрязги. Мы с ней сами сочтемся. Пожалуйста, прошу... Всё, что хочешь, но не отворачивайся от меня. Позволь хотя бы рассказать историю с моей колокольни. Мина наконец обернулась, внимательно глядя на мать, на отчаяние в голубых глазах. На осунувшиеся плечи и тоску, отражавшуюся в каждом её вздохе. Девушка боялась... видит бог, как она боялась все эти годы вновь столкнуться с Кларк лицом к лицу и поддаться, засевшей глубоко, детской слабости – обрести маму. Амината знала, что стоит ей опустить щиты, как она падет под этим натиском, из-за желания быть ей нужною, быть любимой. Быть её дочерью, а не безликой наследницей королевского трона. Но дать матери шанс – означало потерять себя, свою независимость и стойкость, вырабатываемую годами. Это означало простить почти что смерть, свою и Лексы. Гибрид пока не умела прощать, едва ли не так же, как та, что её родила. – Знаешь, я чертовски устала от всего этого дерьма. Ты хочешь знать, что творится у меня на душе? Хочешь поковыряться там и вытянуть наружу всё, что я пережила за свои годы? Отлично. Милости прошу. Мина вдруг молниеносно выпустила когти на одной руке, взмахнула ею и глубоко порезала запястье другой. Рубиновая кровь тут же хлынула на кожу, стекая по одежде и капая вниз, на паркет цвета слоновой кости. Ужаснувшись, Кларк вмиг подлетела к дочери, пытаясь зажать рану, но та лишь оскалилась. – Пей. – Что? – выдохнула Гриффин старшая, ошарашенно глядя в потемневшие глаза напротив. – Пей. Ищи ответы на свои вопросы. – Мина, нет, я не могу, не стану! – Она отшатнулась, но разрезанное запястье тут же сунули ей прямо под нос, а свободной рукой дочь схватила её за лацкан полупальто и притянула к себе. – Что же ты стесняешься сейчас, мама? – Амината впервые с момента их встречи произнесла это обращение. И от её тона захотелось забиться в уголок, словно она выплюнула ругательство. Жестко. Грубо. Грязно. – Возьми мою кровь! Я хочу видеть, как моя боль отражается на твоем лице! Громогласный рык сотряс стены спальни. Кларк зажмурилась, не в силах больше противиться, не в состоянии даже сбежать. Губы коснулись нежной кожи истерзанного запястья и на язык упали первые капли невероятно могущественной, вкуснейшей крови. Но Королева даже не успела воспротивиться этой мысли, как на неё вдруг лавиной обрушился поток горькой правды, о том, какой была Лекса все эти годы. Как растила её дочь, защищая даже от собственного народа. И как Командующая лю... Нет, не могло этого быть. Не могло!!! Гриффин старшая всхлипнула, продолжая пить кровь дочери, воспоминания из которой придавливали её прессом. Секунда за секундой они заставляли вампиршу сгорать не только от эмоций и боли, накопленных Аминатой, но и от собственных чувств... к дочери, и к Лексе, которые она так успешно скрывала столетиями. В какой-то момент Кларк не выдержала – колени подогнулись, заставив осесть на пол. Но выпитая кровь продолжала буквально вбивать в неё вихри всё новых и новых воспоминаний. И Королева проиграла бой... отдавшись им и мысленно вновь перенеслась в ненавистное прошлое.