***
На краю обрыва у границ замка, разрушенного в пылу Второй войны Тартак – Я не знаю Був'є – Голова Gerald Brunskill - Hold Me In The Moment За прошедшие недели Лексу измотали постоянные споры с послами кланов, разъезды на две страны и бессонные ночи. Бессонные от невозможности выкинуть из головы Кларк, с которой они всё так же не стали ближе, чем деловые партнеры. Просто находиться так близко, смотреть на блондинку и не иметь возможности даже коснуться... Вульфхарт рвало крышу, медленно, но уверенно. И когда становилось особенно тяжело, Хэда позволяла себе взять выходной и уехать ото всех на тот самый обрыв, где Кларк впервые сняла с неё ошейник, разрешив превратиться. И где они в последующем страстно занимались любовью до самого рассвета. В эти моменты слабости с ней всегда была только дочь Гриффин. Почему-то именно ей волчица доверяла настолько, что не боялась иногда становиться собой, без масок и притворства. Вот и сейчас Амината примчалась на выручку, не задавая лишних вопросов. Они сидели на краю обрыва, свесив ноги вниз и обнимая друг друга за плечи. Потускневший взгляд Вульфхарт был устремлен куда-то на горизонт, пока она старалась справиться со своими эмоциями. А гибрид же обеспокоенно, изучала её профиль, чуть поджав губы. Она знала, что Лекса часами может вот так сидеть и молчать, изливая свою боль звездному небу и горному ветру. Однако у Мины после откровенного разговора с матерью было совсем другое настроение. – Мы... помирились, – тихо начала девушка, наблюдая за реакцией наставницы. Лицо той озарила искренняя радостная улыбка. – Наконец-то, не прошло и пары тысячелетий. Как всё прошло? – Мокро, – хохотнула Амината, а Лекса тут же метнула на неё ошарашенный взгляд. – Эй, ничего такого, мы просто от души поплакали. – Ну, слава богам, а я уж думала, в озере искупались, – фыркнула волчица, заставив девушку рассмеяться. – Нет, правда, я всё же... люблю свою мать, – уже более серьезно добавила Мина, отвернувшись. – И для этого тебе понадобилось столько лет и мучительных обид. – Ой, чья бы корова мычала! – парировала Гриффин, уколов Лексу прямо в болезненный душевный нарыв. Та оскалилась. – Амината! Это не твое дело. – Что “Амината”?! Вы обе постоянно повторяете эту тупую фразу. А нужно всего лишь... Но подопечная быстро осеклась, увидев зеленый взгляд, кричавший об агонии, что таилась внутри Хэды. И дочь Кларк поняла, что вопрос всё ещё действительно актуален, но эти две такие упертые, что без посторонней помощи явно не обойдутся. – Ты так сильно любила её? – голос Мины едва различался за порывами июньского ветра. – Ну, почему же любила... Я и сейчас её люблю, – с горькой улыбкой ответила Командующая, крепче сжимая в ладони деревянный амулет в виде маленького волка, что подарила ей Кларк, когда они еще были друзьями. Карие глаза Мины грустно изучали размытый горизонт. – Но вы же враги. Она же убила твоих родителей, а ты – её... Что может быть общего между вами? Лекса, не раздумывая, покачала головой, искоса глядя на юную копию Гриффин старшей. – Это сделала не она, а Джейкоб и Эбигейл. И я им отомстила. Я никогда не считала её врагом, мы лишь были заложницами обстоятельств. Мы не выбирали, кем родиться: у неё от рождения были обязательства перед кланом, а я значилась простой прислугой, рабыней. – Хэда с шумом втянула в себя воздух, стараясь взять себя в руки и заставить голос не дрожать. – И всё же, по какой-то неведомой нам причине мы стали единым целым однажды. Но её родители... они убили бы нас обеих, прознай Джейкоб о нашей связи. Да, Кларк не простила мне предательства, а я не оправилась после смерти моих родных, и мы жестоко отомстили друг другу. Но это война – ни одна война не обходится без жертв. – Но ведь именно мать стала зачинщицей, всё началось с неё. – Молодой, по меркам ликанов и вампиров, гибрид искренне не могла понять, как можно простить подобное. Потому что никогда прежде не влюблялась вот так. Навсегда. – Нет, Мина, – уже более жестко ответила Лекса, чуть ли не впечатывая медальон в ладонь. – Всё началось с Телониуса Джахи и Найи Данаган. А Кларк... была самой обычной испорченной принцессой, которую так растили, что другого пути она не знала. Мы рано или поздно в любом случае подняли бы восстание и развязали бы войну... но сделали бы это достойно, а не исподтишка и вот так вот подло. Амината какое-то время молча переваривала услышанное, силясь понять, и поражаясь, сколь велико было сердце Вульфхарт, способное на такие глубокие чувства. – И ты продолжишь её любить, зная, что это безнадежно? – наконец спросила Мина, слегка в ужасе от такой перспективы. Лекса же вдруг с любопытством взглянула на собеседницу. Уже совсем взрослая, стареющая ещё медленнее, чем вампиры и ликаны, поскольку её кровь была смешанной. Но ещё такая неопытная и наивная, когда дело касалось чувств. – Когда-нибудь ты встретишь того, кто заставит тебя любить вопреки всему. Мне лишь хочется, чтобы ты научилась к тому моменту различать, стоит этот человек прощения или нет... Так вот, Кларк – стоит. За всеми её поступками всегда стояли интересы народа и обязанности главы клана. Это самый сложный долг из всех, самый изматывающий и жестокий. Ты не принадлежишь себе, ты рожден для того, чтобы быть защитником и лицом своих людей. Рожден, чтобы быть один... Мина нутром почувствовала огромную боль, звучавшую в скрытых нотах этих слов, и знала, что сейчас Командующая говорит не только о её матери, но и о себе. – Но ведь ты не одна! У тебя всегда была я, дядя Густус и Индра, Аня и Линк... – Безусловно, дитя. Однако все вы – не моя родственная душа, не та, с кем я хотела бы делиться самым сокровенным и просыпаться по утрам. – Гибрид снова на долгое время замолчала, разглядывая неспокойные ветви деревьев слева. – Мне кажется, я уже нашла такого человека. Ну, как человека... Лекса хохотнула, похлопывая подопечную по плечу. – Дорогая моя, у тебя есть кредитка и сайт авиакомпании, вперед. Самолеты до Будапешта летают регулярно. Гриффин младшая вскинула голову и взгляд стал испуганным. – Откуда ты... – Деточка, ты палишься так, что не заметил бы только слепой. – Лекса приобняла её крепче и чмокнула в макушку. – Не трать время впустую. Просто скажи ей, что ты чувствуешь. Пока не выяснишь её реакцию, ты ведь так и будешь мучиться в неведении. – Что... все наши знают? – скривилась вторая девушка, всё больше забавляя Хэду. – Я тебе больше скажу... Сама Ева тоже в курсе, как мне кажется. Просто она ждет тебя и решила не наседать, давая тебе время. Но сколько можно уже... Еще чуток больше, и ты начнешь лезть на стены. Мина спрятала покрасневшее лицо у неё на плече, постанывая. – Боже, нет, за что мне такой позор! – Ты прямо вся в мать, – продолжила Лекса, улыбаясь своим мыслям. – Любовь – не слабость, нечего тут скрывать. Кстати, уж этой-то истине меня научила именно Кларк, как ни странно. – Как это? Она же до сих пор в своем “шкафу” сидит. – Собеседница по-прежнему не поднимала головы. – Как-как, очень просто. Она всегда делала первый шаг: наша дружба, близость, вражда – все всегда было по её инициативе. Как бы она ни скрывалась от других, со мной она всегда была настоящей, доверяла мне себя. И в определенные времена она вселяла в меня уверенность и надежду, гордившись моими успехами. – Ты ведь никогда всерьез даже не планировала её убивать или причинять ей боль, верно? – выпалила свою догадку Амината, разглядывая наставницу исподлобья. – Ты мне врала все эти годы. Лекса быстро спрятала улыбку, грозившую выдать её с головой. – Не совсем, дитя. Кроме той казни Эбигейл и Джейкоба – тогда я действительно хотела, чтобы Кларк узнала, каково это. Чтобы почувствовала всё то, что пережила я. Но в целом... Да, я всегда знала, что никогда не смогу навредить ей непосредственно. – Лгунья ты, Лекса! – прорычала Мина, сжимая кулаки и фыркая недовольным волчонком. – Я думала, ты искренне хотела их всех уничтожить, а ты... Вульфхарт коварно улыбалась, пожимая плечами. – Я и хотела. Их. Всех, кого угодно. Только не её. Я жила и дышала ею, пойми. С тех пор, как мне было три годика... центром моего невеселого мира была твоя мать. Волки влюбляются единожды и на всю жизнь, и никогда не меняют партнера. У меня не было шансов против Кларк Гриффин. Она – моя пара. Амината пораженно уставилась на неё, округляя глаза. У неё в голове просто не укладывалось. – Постой... так это не сказки, не детские легенды? Ликаны действительно обретают пару на всю жизнь? Лекса поежилась от ветра и вновь обратила задумчивый взор на горизонт. – До своего пятнадцатилетия я тоже так думала, но потом... Я поняла, что больше не вижу своей жизни без Кларк. И что если её не станет, не станет и меня. Тогда я поговорила с мамой, и она рассказала мне про эту чертову “любовь до гроба”. С тех пор я знала, что судьба изрядно меня ненавидела, послав мне в пару вампира. – Охренеть! – вырвалось у Аминаты, и она тут же приняла твердое решение во что бы то ни стало заставить свою мать перестать страдать фигней и сойтись уже с Хэдой, по которой она так же благополучно сохла. – Итак, почему ты всё ещё здесь? Аэропорт трудится во благо таких, как ты, круглосуточно, – усмехнулась Лекса, толкая девушку плечом. – Ты точно справишься без меня? Я останусь до утра, это не проблема... – запротестовала Мина. – Дуй уже отсюда. Мать предупреди, не забудь! – Вульфхарт подпихнула её, но большего приглашения и не требовалось. У дочери Кларк так горели глаза, что можно было принять их за фонарики. – Позвоню ей из машины! – прокричала девушка, уже на всех парах несясь к авто. Лекса радостно смотрела ей вслед, понимая, что дело сдвинулось с мертвой точки. Но затем грусть по собственной упущенной любви вновь окатила её ушатом ледяной воды, и Командующая отвернулась к обрыву. Мысли заполнились картинками прошлого, страстью, что бушевала между рабыней и госпожой. Взаимной обидой и гордостью... Невысказанными чувствами и глубоко запрятанными желаниями. И потерявшись в лавине своей тоски, дав слабину, как никогда прежде, Хэда даже не услышала, как кто-то подошел сзади. Только слабый запах ударил в ноздри. – Мина, ну не говори, что ты передумала! – шутливо бросила Лекса, поднимаясь на ноги и оборачиваясь. Но перед ней стояла совсем не Амината. – Эхо? – удивленно нахмурилась Вульфхарт, но даже не успела вздохнуть, когда в грудь ей вонзился короткий зазубренный кинжал, прошивая сердце. – Прости, Лекса. Мне жаль, но нам нужен другой лидер. И правая рука Эхо молниеносно сорвала с шеи шатенки амулет Хэды в виде шестеренки. После чего провернула кинжал в ране и, резко вытащив его, враг ногой толкнула Лексу с края обрыва, отправив в полет на острые скалы, что ждали внизу.***
Кларк естественно пропустила начало их беседы, пока пряталась в лесу, в попытках найти укромное место вдалеке от дочери и её наставницы. Нужно было где-то затаиться так, чтобы они не учуяли её запах и дыхание, но при этом она должна была бы услышать, о чем они говорят. В итоге, блондинке удалось взобраться на вершину одного из деревьев, что находилось почти на отшибе леса, слева от Лексы. Стоило напрячь сверхъестественный слух, как Королева пожалела, что приехала. Внутренности стянуло в узел, а в груди невыносимо жгло, чем больше Вульфхарт открывалась Аминате. Мысли отправились далеко в прошлое, где ей казалось, что шатенка её ненавидит и презирает. – Ты так сильно любила её? – Ну, почему же любила... Я и сейчас её люблю. А оказалось... Она скрывала это весьма успешно, столько веков. Но как? Как можно было так обидеть Кларк в их первую ночь, если любила? – И всё же, по какой-то неведомой нам причине мы стали единым целым однажды. Но её родители... они убили бы нас обеих, прознай Джейкоб о нашей связи. Так вот почему... И тогда же она попросилась прислуживать Эбигейл, а не принцессе. Лекса всеми силами пыталась защитить её, но Кларк не слышала. Ополчившись и возненавидев, она уже не смогла остановиться, регулярно пользуясь “постельными услугами”, но игнорируя опасность. А ведь мать знала... знала, но не выдала их. Так почему же Кларк тогда не открыла Лексе эту правду? – За всеми её поступками всегда стояли интересы народа и обязанности главы клана. Ты не принадлежишь себе... Рожден, чтобы быть один. Какая жестокая истина, разрушившая им жизни! Будь прокляты их люди, долг перед ними и все эти глупые условности. Вражда, отравившая столько судеб, искорежившая Кларк и Лексу, и отобравшая близких. Месть, к которой Гриффин стремилась все эти годы, питаясь ею и живя мечтами о том, как Вульфхарт поплатится. Когда на самом же деле... – Я и хотела. Их. Всех, кого угодно. Только не её. Я жила и дышала ею, пойми. С тех пор, как мне было три годика... центром моего невеселого мира была твоя мать. Кларк беззвучно закричала, пряча лицо в ладонях, захлебываясь своими слезами и проклиная весь этот мир. Лекса любила её... Вопреки всему, что делала Кларк, всегда любила её. Боже, но сколько же зла они причинили друг другу, когда всего этого можно было бы избежать. – С тех пор я знала, что судьба изрядно меня ненавидела, предназначив мне в пару вампира. Но как же сильно судьба, должно быть, презирала Гриффин, определив ликаншу в невесты вампиру. Только теперь Кларк осознала, что всё это время её догадки были верны: она не могла лично убить Лексу не из-за своей слабости, а потому что не имела права поднять руку на ту единственную, с которой ей предназначено создать семью. Не с Уэллсом, и ни с каким другим вампиром... С Лексой Вульфхарт, что сейчас с такой грустью смотрела в звездное небо. Господи боже, прости меня, прости за всё, Лекс! Сердце просто жгло, а слезы застилали глаза, но теперь Кларк наконец приготовилась быть смелой. Впервые в жизни послать в пекло свой долг, моральные устои их общества и все прочее, что являлось препятствием на пути их совместного счастья. Хватит, сколько можно прятаться за оправданиями, причинами и своей трусостью? Пора признать свои чувства и хотя бы просто поговорить друг с другом. Но едва Гриффин собралась спрыгнуть с дерева и направиться к Лексе, как откуда-то из чащи вышла Эхо из Азгеды и быстро подошла к ничего не подозревающей Хэде. Кларк подумывала закричать, чтобы предупредить, но потом откинула эту мысль. Во-первых, отсюда её вряд ли будет нормально слышно, а во-вторых, волчица точно должна была знать, что к ней подходят сзади. У них потрясающий нюх... Решив, что у Эхо просто срочные новости для Лексы, а мобильная связь здесь не ловит, Кларк на несколько мгновений отвернулась, чтобы спуститься с дерева. Но как только вновь подняла взгляд, то едва успела сдержать свой отчаянный вопль, увидев, что нож врезается в тело Командующей, словно в масло. И последние слова верной слуги Роана из Азгеды едко впились в сознание. Блондинка пыталась переварить их, осознавая, что только что был дан старт перевороту в стане ликанов. Она даже не могла сдвинуться с места, чтобы напасть и вырвать Эхо сердце. Потому что не знала, кто стоит за этим предательством, кто именно осмелился покушаться на жизнь законной Командующей. Она уже не успела... кинжал прошил сердце. Не успела... Рациональная и холодная часть разума Гриффин лихорадочно заработала шестеренками. Стратегически, стоило отпустить убийцу, чтобы потом отрубить голову всей змее. Да, жизнь шатенки уже была на волоске, но когда Лексу столкнули с обрыва, сердце Кларк замерло вместе с дыханием, а глаза пораженно следили за тем, как стройное тело летело вниз. Всё внутри блондинки остервенело завыло от боли и ужаса. На всей своей вампирской скорости, Кларк метнулась к краю утеса и прыгнула следом, едва Эхо скрылась в тени лесной чащи. Чтобы найти Лексу понадобилось еще несколько секунд, но увиденное с силой тайфуна опрокинуло Королеву на колени. Видимо, в полете Хэда попыталась превратиться, но это не спасло положение: оборотень напоролся спиной на зазубренные камни и даже не мог пошевелиться. Лишь грудная клетка рвано вздымалась, а когти передних лап царапали землю. Дыхание было столь слабым, что Кларк едва слышала удары затухающего сердца. – О боже, нет. Не смей, – прошептала блондинка, осторожно кладя волчью голову себе на колени, и трясущимися руками ощупывая рану на груди. – Волчий аконит?! Откуда... Лекс, клянусь, это не я, клянусь тебе! Гриффин была в ужасе, зная, какой мощной силой обладает эта ядовитая трава. Верная смерть для любого ликана. Но она давно уже не росла ни в одном уголке Шотландии или Англии. Последние запасы когда-то в прошлом хранились в подвалах замка, стоявшего неподалеку отсюда. Но замка веками уже как нет... так откуда у Азгеды?! Джаха. Проклятый Джаха, только он мог каким-то образом указать им, где остался аконит. А это значит... и меня кто-то в очередной раз предал. Но времени на размышления не было вовсе. Лекса узнала её. Узнала и жалобно заскулила, заставляя слезы вновь хлынуть по щекам Кларк. Красивая серая шерсть на морде окрасилась в алый от стекавшей из пасти крови. Грудная клетка под ладонями блондинки уже едва двигалась. – Что мне делать, Лекса? Как мне спасти тебя? – Девушка, дрожа всем телом, погладила мягкую шерсть на щеке, где заканчивался этот причудливый боевой окрас, напоминавший крылья летучей мыши. Мозг отказался подчиняться, когда она увидела в глазах измученного зверя одну лишь просьбу: “Добей меня. Дай мне умереть, прошу!”. И Кларк взвыла, вторя волчице, моля подсказки у неба. – Ни за что! Только я могу убить тебя, никто больше. – Легкий поцелуй опустился за ту же щеку, где только что покоилась ладонь вампирши. – Не смей! Не бросай меня, только не сейчас! Я тебя не отпущу. Волчица хрипела, мучаясь от страшной боли и истекая кровью. Дыхание оборотня почти прекратилось, а когти больше не врезались в камни, жизнь постепенно покидала глаза цвета шотландских полей по весне. И Кларк охватила паническая истерика, потому что этот взгляд не отрывался от её лица, словно Лекса пыталась насмотреться перед смертью, надышаться. Гриффин трясло так, что зубы стучали, она умирала вместе с Вульфхарт, задыхаясь от бессилия. Ликаны другие, им не нужна кровь для регенерации. И что делать, уму не постижимо. И тут вдруг, собравшиеся над ними черные тучи, наконец разразились грозой и проливным дождем, окатившим все окрестности, словно из брандспойта. А с громом и молнией в сознание Гриффин ворвались воспоминания её дочери о том, как Лекса превратила её в гибрида. А следом – картинки рассказов о том, как Селин обратила Майкла Корвина по подсказке ликана Луциана. Вмиг остекленевший решительный взгляд голубых глаз встретился с зеленым, что до сих пор молил добить, избавить от мук. И Королеву охватила дикая злость. А когда Кларк Гриффин пребывала в гневе, даже мыши разбегались по своим норам. – Значит так, ненормальная, ты от меня так легко не отделаешься. – И вампир во второй раз в истории их народов припал к шее ликана, прокусывая её насквозь, впервые вкушая запретной крови и пуская в неё свой собственный яд. У Кларк была одна единственная надежда, что не только Майклу Корвину и Аминате было подвластно стать гибридами, соединив в себе обе расы. А Лекса взвыла от новой волны сильнейших спазмов и тело дернулось в конвульсиях дикой невиданной доселе боли. Глаза расширились, а клыки пасти сомкнулись со щелчком. Гриффин быстро прокусила свое запястье и поднесла к этой пасти, давая своей крови каплями стекать через острые клыки, попадая в горло. – Пей. Ты выживешь, слышишь? Как выжила моя дочь, ты обязательно вернешься ко мне. И больше Лекса не сопротивлялась, чувствуя, как один яд в ней теперь уступает в борьбе с другим, более могущественным. Упорство Кларк Гриффин всегда являлось её достоинством... Взяв левую лапу волчицы в свою ладонь, она крепко сжала её, продолжая гладить Хэду по щеке, и не отпуская зеленый взгляд до самого конца. Пока боль в теле той не стала столь невыносимой, что терпеть больше не было сил, как и бороться. Тихо расслабившись в руках своей сассенах, Лекса вздохнула в последний раз и устало прикрыла глаза. Рваный тихий стук под её ладонью стих, заставив Кларк вновь завыть от горя, поднимая, искаженное страшной гримасой, лицо к небу, что сразу осыпало его дождевыми каплями. Но больше Гриффин не плакала. Она жаждала мести. И она ждала. Ждала и молилась, чтобы сердце в этой мощной волчьей груди залечило смертельную рану и забилось вновь. Уже в новом теле. Теле гибрида. Не выпуская Лексу из своих рук, Гриффин кое-как вытащила из кармана сотовый и поразилась, увидев одну скромную, но все же полоску связи, давшей ещё один толчок надежде. Пальцы неуклюже справились с сенсорным экраном, чтобы сделать два очень важных звонка. На первый ответили после третьего гудка и весьма настороженно. – Кларк?! – Октавия, бегите! Сейчас же бегите из замка! Эхо только что попыталась убить Лексу, и почти преуспела. Бери Линка и Эйдана, Аню и Индру, и уезжайте скорее в Форест Арк. Я предупрежу наших. Азгеда устроит переворот сегодня утром. – Откуда ты?.. – опешила Блейк. – Нет времени, у меня на руках сейчас раненная Вульфхарт. Бегите оттуда, быстрее. – Поняла, я иду за Линкольном! Мы на связи. И звонок оборвался, но Кларк тут же набрала следующий номер. – Рэй, мне срочно нужен вертолет. Найдите меня по GPS телефона, я недалеко от нашего первого замка. Не сейчас, потом всё расскажу. У меня тут... На Лексу было покушение, я попыталась обратить её, но не знаю, сработает или нет. Да, быстрее. Захватите медицинский чемоданчик. Когда с этим было покончено, Гриффин вновь взглянула на безжизненное тело зверя, чья голова покоилась на её коленях. Никаких признаков превращения. Ничего. И отчаяние вернулось к Королеве с новой силой. – Вернись ко мне, Вульфхарт. Вернись... Не заставляй меня проклинать тебя и в загробной жизни! Я же могу, ты знаешь. Кларк просто продолжала бубнить что-то нелепое, лишь бы говорить, говорить и держать ладонь на том месте, где должно было забиться сердце Лексы. Ливень не прекращался, вконец превратив их в промокших до нитки. И неизвестно, сколько времени прошло, пока она сидела на коленях в ожидании, но Гриффин так молилась в последний раз всем богам, каких знала, когда пропала её дочь. Теперь... Теперь она теряла Лексу. Пока над их головами вдруг не разрезал струи дождя рокот лопастей частного вертолета. И когда Кларк подняла голову, заметив за штурвалом Джаспера, в то же мгновение тело в её руках вдруг резко выгнулось, погнав по венам кровь. А за общим шумом вокруг Королева расслышала единственный звук, что вернул к жизни и её саму – первый уверенный удар нового сердца под её ладонью. В сознании же Кларк запустился калейдоскоп воспоминаний, что впитался с кровью Лексы Вульфхарт, Командующей двенадцатью кланами ликанов.