Как Вальбурга Гриффиндор сторожила, и что из этого вышло

             – Мать… Сириуса… Блэка… – в очередной раз повторил Уизли, сидя на ступеньках лестницы, ведущей в Комнату Прорицаний, где у них должен был состояться очередной урок.       Предыдущие занятия, включая Зельеварение, ребята пропустили, бегая в поисках директора или хотя бы декана собственного факультета, так что в ближайшем будущем они наверняка коллективно огребут за это от Снейпа, но сейчас это мало кого волновало. Все предыдущие обиды и тревоги были забыты, и теперь троица гриффиндорцев совместно пыталась справиться с шокирующим известием.       – Мать… Чёртова... Сириуса… Блэка, – ещё раз протянул Рон, как будто если он повторит это достаточное количество раз, эти слова чудесным образом окажутся неправдой. – А ты точно уверена? – он жалобно заглянул в глаза Гермионы.       – По крайней мере так мне сказала профессор МакГонаголл! – подтвердила девушка.       – Может, она что-то путает? – Уизли с надеждой повернулся к Гарри.       – Если и так, я ничего другого тебе не скажу, – развёл руками тот. – Дамблдор то ли в отъезде, то ли слишком занят – мне так и не удалось с ним встретиться. Дверь заперта и не хочет открываться. Я уже все пароли, какие только знал, испробовал!       – И что? – приподнял брови Рон. – Ни на один не отреагировала? Совсем-совсем?       – Совсем-совсем! – с досадой буркнул Гарри – У меня вообще в какой-то момент создалось впечатление, что эта горгулья на входе надо мной издевается! Я ей: «Тук-тук, можно войти? Директор меня наверняка ждёт! Это дело чрезвычайной важности!» А она мне в ответ: «Ах, ну если «тело в чайной» – так почему бы вам не отправиться в столовую, мистер Поттер? Там вам и чаю нальют, и тело, возможно, предоставят… если, конечно, хорошо попросите!»       Я снова пробую: «Да какой чай? Какое тело?! Я говорю, что у меня дело, понимаешь? Дело очень важное!» И слышу: «Тело бумажное? Подождите, так вы уверены, что ваша фамилия Поттер, а не Оригами?»       Тут я совсем завёлся, кричу: «Ты что, совсем оглохла? Хочешь, я доктора позову? Только, думаю, он тебя лечить не будет, а просто палкой огреет – и сразу вся тугоухость пройдёт!» А эта тварь в ответ: «Ах, палка «Докторской»! Мечта голодного детства! И одновременно эротическая фантазия: доктор с очень волшебной палочкой…»       А потом она вообще начала что-то подвывать, какие-то «Билайн… Возьми трубку-у-у! Трубку возьми-и-и-и!» А в конце вдруг вообще строго добавила: «Дорого! Роуминг!» – и совсем замолкла.       – Вроде, что-то знакомое, но я никак не могу понять, где я раньше слышала это слово, – нахмурилась Гермиона. – Может, это заклинание какое-то? Попробуем?       – Ну уж нет, – отполз подальше от любопытной девушки Рон, и Гарри его поддержал:       – Нет, Гермиона, сейчас не время. Давай в другой раз. Лучше ещё раз повтори, что тебе сказала МакГонаголл?       – Ну, она заявила, что таково решение директора, и что всё это – для нашего же блага. Мол, мать Сириуса Блэка защитит нас от него лучше, чем кто бы то ни было другой. Хотя вид у неё, если честно, при этом был такой, как будто кто-то заставлял её есть ядовитые грибы и закусывать горчицей, – Гермиона пожала плечами. – Но больше она ничего объяснять не стала, просто заявила, что мы должны быть мужественными и не обращать внимания на мелочи.       – Мелочи, значит? – поправил очки Гарри. – Ну что же, если она так думает, давайте попробуем так это всё и воспринимать.       – Психованная семейка! – выпалил Рон, поднимаясь на ноги. – Что сын, что мать. Вот поверьте мне, что-то тут нечисто! Наверняка самая гадостная гадость ещё ждёт нас впереди!       – Я доверяю директору, – осторожно заметил Мальчик, который выжил.       – Ага, я тоже, – заверил его Уизли. – Особенно когда он говорит, что Снейп – душка, и хочет для нас всех только хорошего. Верю прямо как самому себе!       Гарри не нашёлся, что возразить, а тем временем Гермиона тоже встала со ступенек, закидывая сумку на плечо.       – Пойдёмте, а то опоздаем на Прорицание, – позвала она остальных.       – С чего это тебя вдруг взволновал этот факт? – удивился Рон. – Если мне не изменяет память, ты обычно не особо спешишь на встречу с профессором Трелони?       – Обычно – да, но должны же мы сегодня хоть до одного занятия дойти! – отрезала девушка. – Полдня уже прогуляно, нам обязательно влетит люлей от Снейпа, да ещё этот портрет наверняка добавит негатива в конце дня. Так что пойдём, хоть поржём немного! Надо же как-то поднимать себе настроение.       – Никогда не слышал, чтобы ты сыпала такими выражениями, – брови Рона поднимались всё выше.       – Так никогда и ситуаций таких не возникало, – ответил за подругу Гарри. – А вообще, Гермиона, ты зря так негативно относишься к профессору Трелони! Ну да, согласен, она постоянно предсказывает чью-то смерть. Но что тебе стоит хотя бы раз поддержать её? Ну неужели сложно сказать, что увидела смерть какого-нибудь ручного хорька своей тётки, а через пару дней подтвердить, что он якобы действительно умер?       – Как ты можешь, Гарри?! – возмущённо закричала Гермиона. – Как у тебя вообще язык повернулся такое сказать?       – А что такое? – смутился юноша. – Ну да, это не совсем честно, но ведь ты же не просто так соврёшь, а чтобы сделать человеку приятно! Это называется «ложь во спасение», и если от этого всем будет хорошо – что тут такого ужасного?       – Как это, всем хорошо?! А если хорёк потом действительно умрёт? – Гермиона аж задохнулась от возмущения.       – Да какой хорёк? – разозлился Поттер. – При чём тут вообще хорёк? Как он может умереть, если он – выдуманный? Ты что, боишься смерти вымышленного зверька?       – Падди – не выдуманный, он вполне себе настоящий! – продолжала бушевать девушка.       – Падди? – влез в разговор Рон. – А кто это?       – Как кто? – метнула в его сторону гневный взгляд Гермиона. – Хорёк моей тёти, естественно, кто же ещё? И Поттер хочет его убить!       – У тебя есть тётя? – поразился вышеназванный.       – Тётя с хорьком? – вторил ему Рон.       – Но я же не знал! – растерянно проблеял Гарри.       – И я! – поддакнул Уизли.       – Вот! – Гермиона обвиняюще ткнула пальцем в их сторону. – Это всё потому, что вам нет до меня никакого дела! Ни до моей жизни, ни до моей тёти, ни до её хорька! Вы, наверное, как и тот портрет, тоже думаете: да какая разница, что там на душе у этой маглорожденной, да? Она же грязнокровная, с её хорьками можно что угодно делать – никто и не заметит, если он вдруг трагически погибнет! Ну, спасибо! А ещё друзьями называются! – девушка распалялась всё сильнее, а под конец отпихнула стоящего перед ней Рона в сторону и в слезах убежала куда-то.       Парни нахмурились. С одной стороны, они понимали, что обоим в ближайшее время предстоит долго и упорно объясняться, выпрашивая прощение, но в то же время оба совершенно искренне недоумевали: как, ну как можно было сделать подобные выводы из совершенно невинного предложения? Нет, женская логика – поистине страшная штука!       – И что это было? – поинтересовался наконец Рон.       – Да что же это за день такой? Почему сегодня все задают один и тот же вопрос? – закатил глаза Гарри, поправляя очки.       – Навернопатамушта, всё это – мои чусть-чусть-чувства, – изобразил что-то похожее на пение Уизли.       – Рон! – друг скривился. – Пожалуйста, никогда больше не слушай магловскую музыку! Потому что когда ты поёшь вот такое – я против собственной воли начинаю соглашаться с идеями Волдеморта относительно участи всех не-волшебников. И мне это не нравится!       – Мне нравится, мне нравится! – решил подразниться Рон, переключаясь на новый мотивчик.       – Когда коза с улиткой в нос сношается! – закончил за него Гарри, и не оглядываясь поспешил вверх по ступенькам, пока на лице приятеля одна за другой возникали мучительные гримасы в попытках представить себе эту картину.       Прорицание должно было вот-вот начаться, а опаздывать ещё и на него, как они рассудили ранее, было уже чересчур.