Проще сдаться

На следующий день Цунаде сидела напротив Джирайи и ковырялась в тарелке. Седовласый саннин внимательно за ней наблюдал. Разговор не складывался, выходило как-то многословно и высокопарно, и выглядела она какой-то уставшей и, как ни странно, как будто сидела на иголках. Джирайя уже было решил отложить вручение подарка на потом, но... какого чёрта с ней вообще творится? И передумал. — О, кстати, Химе, — Джирайя полез во внутренний карман и вытащил маленькую коробочку. — Совсем забыл: я тебе кое-что принёс. Он подтолкнул коробочку к ней. Цунаде придвинула её осторожно и улыбнулась. — Ты забыл? Он пожал плечами. — Ну ладно, я вообще о ней не вспомнил, пока до конца вещи не разложил. Цунаде изогнула бровь. — Разложил? Ты уже несколько дней как вернулся, и, насколько я знаю, ты обычно таскаешь с собой только несколько свитков и каллиграфический набор. Что там раскладывать-то? — пренебрежительно фыркнула она. — Если бы не знала тебя лучше, я бы решила, что ты просто боялся. Цунаде осторожно повертела шкатулку в руках. — Это безопасно открывать на людях? — спросила она, оглядывая ресторан. Джирайя только улыбнулся и покачал головой, еле слышно шурша седой гривой по плечам. — Это тебе. Увидел. Подумал о тебе. Взял. Можешь открыть здесь или позже. Не так важно. Цунаде и предположить боялась, что там внутри, но руки открыть коробочку так и чесались. Наконец рассмеялась: — Хорошо, любопытство и кошку сгубило. Открою здесь. Спрятала коробочку в ладонях, поднесла к лицу и осторожно, через щёлочку заглянула внутрь. А затем уже решительно сняла крышку, широко улыбаясь: — Джирайя, это же… это ожерелье из ракушек. Она подняла за изящную серебряную цепочку небольшое ушко. Охнула, присмотревшись внимательнее к его круглой поверхности, переливавшемуся зелёным и синим. — Оно… оно... оно так похоже на то… У Джирайи в неуверенной ухмылке дрогнул уголок губ. — Ага. Знаю. Её охватила паника. Она слышала грохот прибоя, но не могла понять, отчего: то ли вспомнила, как шумело тогда море, то ли это сейчас в сосудах билась кровь. — Это же… не то самое… правда? — хрипло прошептала она. Джирайя хмыкнул и покачал головой. — Нет. То я запустил далеко-далеко в море. Когда... Цунаде застонала, покачала головой и закрыла глаза. — Когда я назвала тебя невыносимым прилипалой. И ударила. — Ну, наверное, ты была права, — рассмеялся он. — В общем, пока мы с Наруто были в стране Моря, зашли в несколько лавок. Даже удивительно: украшения из ракушек и всякие такие сувениры, кажется, вообще почти не меняются. Увидел это ожерелье и просто глазам своим не поверил, насколько похоже. И купил. — Почему? — спросила она, уставившись в ожерелье и не смея поднять глаза на Джирайю. Вместо ответа он достал вторую коробочку и протянул ей. — Вот. В тот раз я мог позволить себе только ожерелье. На этот раз и серёжки к нему купил. Их пальцы соприкоснулись, когда он передавал ей коробочку. Цунаде сглотнула. Когда она открывала первую, её пальцы чуть дрожали. Теперь уже не чуть. Подняв крышку, она увидела два маленьких сияющих диска. Завитый узор почти, хотя не совсем, такой же, как символ их деревни. И недостаток их только красил. — Т-ты так и не ответил на мой вопрос. Почему ты их купил? — Тогда, в первый раз, мне было четырнадцать. Я не мог позволить себе серьги. — Дурак, я не о том. Зачем ты вообще мне купил подарки? Зачем принёс? И именно теперь? Она устала, и это чувствовалось по тому, как резко прозвучал её голос. — Я не мог себе позволить этого не сделать, — просто ответил он, поднимаясь из-за стола. — Слушай, Химе, мне надо встретиться с Наруто, но у меня остался для тебя ещё один подарок. Я был не уверен, что стоит его тебе вручать, но… поскольку за эти два ты меня не избила, оставлю. И положил на стол что-то оранжевое и прямоугольное. Цунаде мгновенно поняла, что это. — Ты всё тот же, старая жаба, — прошипела она, поспешно пытаясь прикрыть книгу салфеткой. Глаза обожгло слёзами. В основном от стыда за то, что хоть на мгновенье посмела подумать, что Джирайя не просто легендарный извращенец. — Я тебе не Какаши. Твоя порнушка меня не волнует. — Цунаде, эта ещё не опубликована. Может, вообще до публикации не дойдёт. Я просто хочу… чтобы ты хотя бы эту прочитала. Хорошо? — прошептал он ей на ухо, склонившись и при этом положив руку ей на плечо. Цунаде показалось, что, может, он бы сейчас опять попытался её поцеловать. Совсем как тогда, когда им было по четырнадцать. Но он этого не сделал. И Цунаде не была уверена, тогда она больше разозлилась или сейчас. И глядя ему вслед, она по-прежнему чувствовала на плече тепло его руки. Она снова принялась разглядывать украшения. Дешево и безвкусно. Украшения из ракушек просто кричат о подростковой, мучительной и неразделённой любви. Ей до сих пор слышался шум прибоя и крики чаек, и как будто песок до сих пор между пальцами ног, и Джирайя её приобнимает за талию. А на губах до сих пор вкус соли и его поцелуй. Чёрт. Интересно, она потому не могла заснуть, что представляла себе, каково это: быть с ним, или же вспоминала, каково оно чуть не случилось? Она зажала круглую ракушку большим и указательным пальцами, а другой рукой потирала её по идеально гладкой поверхности. Морское ушко. Знал ли он? Он не очень-то разбирался в медицине. Знал ли он, что морское ушко — отличное средство для очищения чакры? А именно — чакры сердца? Медитации с морским ушком помогают очистить сердце от страха, печали и негативных эмоций. Да кого она обманывает. Джирайя мог ничего не знать о медицине, но он был шпионом и большую часть жизни занимался шифровкой. Конечно, он знал. Теперь только с чёртовой книгой надо разобраться.