Проще сдаться

Какаши стоял перед ней, засунув руки в карманы и нарочито ссутулившись. Недостаточно, чтобы казаться невежливым, скорее уж его поза выражала спокойную готовность ко всему. Часть тренировки шиноби. Цунаде отправила Райдо и Генму на свои посты и теперь у себя в кабинете внимательно глядела на Какаши. Вот так бы и врезала. Честно, он довёл своё искусство «расслабленной готовности» до крайности, да ещё всегда опаздывал, каждый раз, как она за ним посылала. Так что Цунаде почувствовала глубокое удовлетворение от того, что он так быстро пришёл, стоило послать за ним тех двоих. Надо это отметить в их личных делах: что бы они там ему ни сказали, хвост ему поджарить им определённо удалось. — Хокаге-сама? — обратился он, но Цунаде прервала его жестом. Сцепила пальцы перед собой и продолжила изучать его глазами. Цунаде вздохнула. Тут как ни излагай суть дела, прозвучит всё равно преглупо. Она уже жалела, что не дождалась утра, чтобы просто отправить Шизуне в магазин. — Какаши, мне нужны твои книги… — Мои книги? — приподнял бровь он. Черт возьми, ну видно же, что под маской он ухмыльнулся. — Ну, знаешь... Ича-Ича эти, — пренебрежительно махнула рукой Цунаде, будто он и сам должен был догадаться, что она приказала притащить его к себе в кабинет среди ночи, чтоб он помог ей найти эротический роман. Хотя, вообще-то, он, может, и был к этому привычен, предыдущим-то хозяином кабинета был старый извращенец Сарутоби… Какаши чуть приосанился. — Конечно, Госпожа Цунаде. Раздобуду с утра пару томов. Она глядела на него, положив подбородок на кисти. Почему он ёрничал? Пытался осмыслить абсурдную просьбу или по какой-то другой причине? — Нет, Хатаке, так не пойдёт. Мне твой набор нужен. — Госпожа Цунаде, ну что вы, я вам новый в книжной лавке куплю… — Нет, Какаши, мне сейчас нужен именно твой набор. Он что, увиливает? Интересно. — Что не так? Страницы склеились? Ай, до чего прелестный румянец, пусть она только пол-лица видела из-под маски. И он замялся с ответом. Снова. Вот кишка не тонка! Но наконец Какаши ответил: — Да, мэм. Прямо сейчас принесу. Он собрался уходить. — Ах да, Какаши! Я знаю, что эти книги вся деревня собирает. Не одалживай ни одной у друзей. Мне нужен именно твой набор — я знаю, что он посылал тебе макеты. А не то, что ты купил в киоске. Какаши чуть напрягся, кивнул и с хлопком исчез. Цунаде вновь осталась в кабинете одна, теперь можно обдумать, чему она дала ход. Или это Джирайя? Она разрывалась между праведным гневом за то, что он поставил её в такое положение, и головокружительной страстью. Разве это вообще возможно? Разве у них может что-то сложиться? Цунаде не могла рисковать: как Хокаге она несёт за Коноху ответственность, она не имеет права подвергать деревню опасности. А отношения с Джирайей — они какие угодно, но точно не безопасные. Опять эти треклятые мыслишки о том, какие с Джирайей могут быть отношения. Сейчас они настойчиво боролись за власть с царящими в её голове размышлениями о долге. Но её грёзы прервало возвращение Какаши. К счастью, учтивости ему хватило вернуться в приёмную, а в кабинет пройти по приглашению Генмы. И ещё у него (по счастью) хватило такта спрятать свои три тома за пазухой. — Что-нибудь ещё, Госпожа Хокаге? — спросил он, всем своим тоном недвузначно выражая желание покинуть её кабинет. Она коротко окинула его взглядом. Любовь — это поле битвы, а влюблённые — бойцы. Чей Какаши союзник? Или он придерживается нейтралитета? — Расшифруй, — приказала она. — Мэм? Тогда она перешла в наступление и ответила леденящим душу шёпотом: — Хватит с меня на сегодня твоего неподчинения, Хатаке Какаши. Всё. Итак. Я ясно выражаюсь? Расшифруй эти книги. Я знаю, что Джирайя тебе и Сарутоби через них передавал информацию. Я знаю, что у меня среди документов есть копии этих сообщений. Ну, так скажем облагороженные копии для исторических и архивных целей. Мне нужен прямой транскрипт, прямо из книг. Сегодня же. Будешь сидеть с ними, сколько нужно. Чаю налить? Какаши кивнул. — Так точно, мэм, всё понял. И да, чаю бы было неплохо. Цунаде попросила Райдо принести им чаю и устроилась наблюдать за работой Какаши. Потягивая напиток, бесцельно ворошила свои бумаги. На что она рассчитывала? Что там найдутся ещё стихи? Или там… всего лишь политические донесения, которые она и так уже видела в отчётах о новых книгах? Несколько часов и пару чайничков спустя Какаши передал ей последнюю бумагу. Цунаде её взяла и взглянула на собственную кучу разобранных документов. Ну, по крайней мере Шизуне будет гордиться, а то, глядишь, даже в восторг придёт, что она действительно что-то закончила. Было проще занять себя делами, пока Какаши работал, чтобы не нависать над ним подобно ястребу. — Спасибо, Какаши, — сказала она, собирая бумаги. — Это всё? Она задала прямой вопрос и ожидала, что он ответит однозначно и утвердительно. Он бы не посмел перечить напрямую. Но ей хотелось услышать, что же именно он ответит. — Так точно, всё, — ответил он. Ни тело его, ни чакра не выдали признака лжи: он не отвёл глаз, зрачки при взгляде на неё не расширились, ни один поток чакры не дрогнул, как при кожно-гальванических реакциях, сопровождающих осознанную ложь. Ну ладно, быть может, и правда в книгах больше ничего не было зашифровано, или, по крайней мере, Какаши этого не знал. — Очень хорошо. Ещё раз спасибо. И спокойной ночи, — она выглянула в окно, и на востоке пробивались лучики розовой зари, и снова улыбнулась. — Или, скорее, доброго утра. Он кивнул, ответил ей на это пожелание и опять исчез с хлопком, оставляя её наедине со стопками расшифрованных документов и своими книгами. Она же снова выглянула в окно, стала смотреть, как всё больше розовеет небо на востоке. Наконец принялась проверять заметки Какаши. Обнаружив, что код не работает, Цунаде сообразила, что ушла от исходного материла — того самого, что потребовала у Какаши ей принести. Тяжело вздохнув, взяла одну из оранжевых книжек. Ей совсем не хотелось читать похабщину Джирайи. «Начнём с самого начала», — подумала Цунаде, открывая Ича-Ича Рай. И там, наряду с порнографией и шифрами с докладами для Сарутоби, обнаружила его первое послание к ней. В книге, изданной годы назад. Всё тот же простой алгоритм: два-семь-четырнадцать. Судя по отсутствию реакции, даже Какаши о нём не знал. Воин в дороге весь век, - а стоит любимой уехать, Вслед до пределов земли смелый любовник пойдет. Кто же стал бы терпеть, коль он не солдат, не любовник, Стужу ночную и снег вместе с дождем проливным? Этому надо идти во вражеский стан на разведку; Тот не спускает с врага, то есть с соперника, глаз.