Когда очень не везет

— Я жду объяснений, — произношу я, хватая его за рукав бежевого пальто, когда мы отходим на приличное расстояние от территории Портовой мафии. Дазай становится более серьезным и подробно объясняет ситуацию. — Ацуши предложил работать вместе с мафией? Но он же на дух их не переносит. Сам мне рассказывал, — эти слова я восприняла, как очередную его неудачную шутку. Ну не мог Ацуши предложить такое. Кто угодно, но не он. — Я и сам не ожидал, — признается Дазай, пожимая плечами. Руки, как всегда, в карманах и фирменная улыбка снова появляется на губах. Только вот не даёт покоя мне одна маленькая деталь. — Ладно, пусть это будет так, но почему глава мафии к тебе так дружелюбно отнёсся? Ты случайно сам не был мафиози? — интересуюсь я, вопросительно приподняв бровь. — Не думал, что ты догадаешься. Такого ответа я не ожидаю, поэтому просто строю и тупо хлопаю ресницами. День потрясений какой-то. — Это точно не твоя идиотская шутка? — неуверенно переспрашиваю, потому что до сих пор не могу поверить, что Дазай бывший мафиози. Я могу предоставить его актером второго сорта, участником секты, фотографом в конце концов. Он же слишком ребячливый, любящий быть в центре внимания. Как такой человек может быть сторонником тех, кто всегда, можно сказать, в тени. — Неа, — отрицательно мотает головой Дазай. — Ну, допустим, ты действительно был в мафии. Тогда почему тебя не убили? Зачем организации оставлять в живых предателя? Это же не логично! — здраво рассуждаю я, периодически посматривая на своего коллегу, чтобы в случае чего не упустить ни единого слова. — Эх, Мика-тян, вы меня явно недооцениваете, — сделал вид, что обижается. Ну как можно вести с ним серьезные дела? Он же постоянно паясничает! — Можно обойтись и без дурачества, — раздраженно говорю я, доведенная за день до точки кипения. — Какая прелесть, — восклицает он, не обращая внимания на мои слова. Обвожу взглядом то, что могло привлечь его, а когда до меня доходит, то бью себя по лбу. — Ничего не говори, прошу, — я смотрю на быстрый поток воды, который открывается здесь с моста. — Это такое прекрасное место! Просто грех не совершить суицид, — он подходит к перилам и пытается перелезть. — Эй, а как же смерть с красивой девушкой! Разве не об этом ты мечтаешь? — подобным аргументом решаюсь остановить его, но было поздно. Он настолько жаждет спрыгнуть, что без колебаний делает мне предложение. — Мика-тян, не согласитесь ли совершить со мной двойное самоубийство, — на колени встает, если бы в сказанном отсутствовало «суицид», я даже была бы немного тронута. — Сгинь, — такой вот ответ Дазай получает от меня, но это не особо его расстраивает. Не знаю почему, но я вдруг вспоминаю об Ацуши, с которым собиралась сегодня встретиться, но видимо не судьба. Только это ничуть не мешает мне без всяких церемоний схватить Дазая за руку и потянуть на себя, чтобы задать интересующий вопрос.  — Постой, ответь, пожалуйста, где Ацуши? — Он вроде на твои поиски отправился. — Что?! Стоп, а раньше не мог об этом сказать?! — я быстрым шагом иду вперед, а потом до меня доходит простая, но очень важная истина. Останавливаюсь и робко кричу детективу. — А в какую сторону мой дом? — Не знаю, я с тобой не живу. «Блиииин! Он же действительно не знает, где мой дом! В таком случае отправимся в агентство. Точно!» — Дазай-сан, а куда вы собираетесь? — сделав милое лицо, интересуюсь я. — Я в агентство собирался. — О, я с тобой! — с энтузиазмом подбегаю и беру его за локоть. — Ну, ты ж не против? «Черт, я веду себя, как он! Да пофиг!» — Ну, долго нам еще? — с трудом передвигая ноги от усталости, спрашиваю я. Мы уже несколько часов ходим по городу, а ВДА пока не видать. Но взамен я приобретаю «полезнейшие» знания о прелестях смерти, о лучших методах покончить собой, а ещё какие лезвия и веревки лучше выбирать. Короче, если я захочу умереть, то проблем с этим у меня не возникнет. Хотя для нормального человека это не повод для веселья, но почему-то в последнее время меня тянет к чёрному юмору. Дазай явно плохо на меня влияет. — Ты уже устала, Мика-тян? — удивленно хлопая глазками, произносит он. Словно издевается. — А по мне не видно, не? — улыбаюсь, как гопота из нашего района, и мы продолжаем путь. Всю дальнейшую дорогу я молча упираюсь о руку несчастного суицидника головой, не забывая еще и руками обхватить его конечность. И это далеко не из-за какой-нибудь сентиментальной херни или романтических чувств. Просто мне необходима опора. Он на эту роль подходит, хоть ему и не очень доверяю. Уж слишком хитрый был обладатель карих глаз. Вдруг вдали вижу знакомые очертания здания и приободряюсь. — Мы дошли, — бормочу я, чуть ли не плача от счастья.