Когда очень не везет

Мама, как и обещает, устраивает проверку. К сожалению, ни на один вопрос я не знаю ответа и ничем помочь не могу, соответственно. Рюноскэ же благополучно игнорирует вопросы малознакомой женщины. И, честное слово, создается впечатление, будто он явился на шоу, на которое угрохал кучу денег, и ему оно не нравится. Возможно, я привожу довольно странное сравнение, не спорю, но это лучше всего подходит для того, чтобы описать ситуацию. Наверное, зря я понадеялась на помощь пса мафии. Господи, да это звучит смешно! Просить помощи в спектакле человека, который привык скрывать эмоции от окружающих. Его только в киборга можно просить сыграть, как раз лицо идеально подходит. Моим родителям это не нравится, что вполне обосновано. Представьте вы вежливо обращаетесь к кому-либо, а он просто игнорирует вас, словно вы пустое место. Естественно, они испытывают к нему неприязнь. Так, нужно его оправдать. А что нужно для этого? Правильно, рассказать драматичную историю. — Неприятный человек, — тихо говорит мне мама. — Как ты только с ним общаешься? — Мам, не злись на него. Просто его девушка недавно бросила, с учебой проблемы серьёзные возникли. И знаешь, что самое обидное? Он ведь с этой девушкой с детства дружил, жениться на ней собирался. А она… Господи, если бы мне достался такой милый и заботливый мужчина, я бы была самой счастливой девушкой на Земле! Рюноскэ такой романтик! Цветы дарил, стихи сочинял. Я б зачитала, но не хочу смущать юное дарование. Верно, Рю? — я как можно милее улыбаюсь и глажу по черной макушке юноши. Впервые вижу столько ненависти, адресованное именно мне. Я отдергиваю руку и слегка отодвигаюсь от него. Знаете, сейчас снова приходит в голову странные ассоциации с озлобленным, послушным псом. Знаю, что неправильно думать так, но ничего поделать не могу. И из-за этого становится так совестно. — Ааа, так вот какое дело, — тут вступает в разговор папа, смотря на Акутагаву понимающим взглядом. — Ты не переживай, парень. Найдешь кого-нибудь получше. Сколько хороших девушек есть. Надо только приглядеться. Например, моя Мика. Готовить умеет, умница, красавица… — Папа! — смущенно кричу я, надеясь на то, что мои щеки не покраснели. Приятно слушать о себе подобное, но не от родственников же в присутствии посторонних. Да что там посторонние, перед друзьями-то было бы также стыдно. — Я говорю только правду, дочь, — оправдывается он, а я понимаю, что для душевного покоя нужна лишь теплая семейная атмосфера. Я по привычке оглядываю присутствующих. Тут мое внимание привлекает Акане. Она улыбается. И почему-то улыбка кажется такой простой, но в то же время искренней. От семейной идиллии нас отвлекает телефон. Двоюродной сестре кто-то звонит. Конечно, женское любопытство намекает посмотреть, кто именно заинтересован в Акане, но приличия не позволяют. Остается только проводить взглядом её отдаляющую фигуру. Снова поглядываю на Акутагаву. Тот на полпути от того, чтобы вскочить и погнаться за ней. Я останавливаю его жестом. Это не скрылось от внимания родителей, но ничего такого они в этом не видят. — Быстро освоилась в городе? — внезапно спрашивает мама, глядя в упор. Это вызывает у меня нервный смешок, ибо я помню первые дни в Йокогаме так ярко, словно это произошло только вчера. Прекрасно помню, как убегала от жителей, как была на грани истерики и как встретила своих будущих коллег. — Это было легко. Люди здесь хоть странные, но очень дружелюбные, — тут в голове появляется образ журналистки и озверевших от злости граждан. — Работу без проблем нашла. Конечно, платят немного, но все мы с чего-то начинаем. А это уже чистейшая правда. Работа свалилась на меня чуть ли не с неба. Хоть какая-то польза от моих скитаний. — Так, а теперь мне надо выйти, — решение оставить пса мафии с родителями далась мне с трудом, но естественная нужда оказывается сильнее. Я выхожу из кухни и слышу Акане, разговаривающую с каким-то юношей. Определяю это по голосу. Направляюсь ближе ко входу, где мне удается разглядеть их. И что больше всего настораживает, так это знакомая внешность парня. Где-то видела эти синие, немного вьющиеся волосы. Решив поиграть в детектива, я прячусь за угол и принимаюсь вслушиваться в диалог, из которого выясняю, что наши на переговорах нейтрализовали немало сильных эсперов. Под «нашими» понимаются Вооруженное детективное агентство и Портовая мафия. Вдруг парень вплотную подходит к Акане, касается щеки. «Чпокаться собираются?» — я заинтересовано наблюдаю за каждым движением, чувствуя, как краснею от смущения щеки. Хочется отвернуться, но не могу. От этого начинает слегка трясти. Внезапно меня хватают. Я даже опомниться не успеваю, как оказываюсь у стены. Происходит следующая картина: передо мной стоит Акутагава с активированным Расемоном, отражает атаку черных кристаллов, возникшие через необычный круг, украшенный серебряными узорами. Обычно в фильмах их называют порталами. Честно, плохо понимаю, что здесь происходит, но знаю только одно… «Неужели… Акутагава с-спас меня? З-зачем?! — то, что я удивлена, ничего не сказать. Человек, которого воспринимала как угрозу, спас мне жизнь. Отпустив взгляд ниже, я вижу Акане и того парня, стремительно бегущих к нам далеко с недобрыми намерениями. — Так это они хотели убить меня!» — Спасибо, — благодарю его я, возможно, не в самый подходящий момент. Шум услышали родители, что неудивительно. Такой грохот, наверное, за километр слышно. Они стали спрашивать, что происходит. Не знаю, какой логикой ориентировалась при принятии решения, но сейчас я совершаю самую безумную выходку в своей жизни. Наплевав на то, что меня могут с легкостью убить, я приближаюсь к кухне и закрываю дверь на замок. Так как не стоит родителей втягивать в дела организаций. — Простите, но так будет лучше. Интуиция подсказывает, что бой будет неравным. И преимущество, к сожалению, не на нашей стороне. Но прятаться я не собираюсь, да и поздно уже. Теперь остается встать спиной к Рюноскэ и сражаться. Посмотрим, что из этого выйдет.