Время снова нас одурачит.
Дж. К. Роулинг
Их отношения стали рушиться так же постепенно, как строились. Началось всё с придирок по мелочам и незначительных перепалок, так что было легко упустить те крошечные, тонкие трещины в их отношениях, появившиеся в результате ссор. Ругаясь, они не понимали всю серьёзность происходящего из-за одолевающей разум злости. Но в конечном итоге всё возвращалось на круги своя, потому что они слишком любили друг друга, чтобы перестать пытаться остаться вместе. Например, однажды ночью Луи, принеся напитки друзьям, решил разрядить обстановку, отпустив комментарий об их кошке. Он просто сказал, что она была дорогой и что Гарри к этому времени мог бы позволить себе автомобиль, если бы не купил её. Оглянувшись назад, он понял, что не должен был этого говорить. Но он также не ожидал бурной реакции на эти слова, когда они сели в машину. — Если Поппи тебе неприятна, мог бы раньше сказать и не при людях. Ты говорил так, будто кошку мы купили только по моей прихоти. Будто мы решали, что важнее: кошка или новая машина. — Честно говоря, меня впечатляет, как ты умеешь из мухи раздувать слона, — сказал Луи. — Из-за тебя я показался эгоистом. Будто «только он хотел эту кошку», — продолжал Гарри. — Мне было стыдно. — Я никогда такого не говорил. — Но мог бы. — Ладно. Ты бредишь, — ответил Луи, прислонившись головой к окну. — Разбуди, когда будем дома. — И не думай, что я разбужу, — пробормотал Гарри. Луи громко вздохнул и закрыл глаза. Он пытался уснуть, зная, что так время пролетит незаметно, но было легче сказать, чем сделать. Когда они прибыли бы домой, он бы уложил Гарри на кровать и хорошенько отлюбил, клянясь в любви к Поппи. Пока Гарри достигал бы оргазма, он бы клялся, что это самая лучшая кошка в мире. Он посмотрел на Гарри. Тот заметил его взгляд, прежде чем он успел отвернуться. Они промолчали. Луи скрестил руки на груди, смотря в окно. На какое-то время он задумался о прошедшем дне. Как всё хорошее закончилось плохим так быстро. Недавно у него было собеседование, которое, как он думал, прошло отлично. Всё менялось в лучшую сторону. В этом плане он много чего ожидал. Из мыслей его вырвала неожиданно заигравшая знакомая мелодия. — Ты что, прибавил звук? — спросил он Гарри, который только что вернул руку на руль. Губы Луи изогнулись в понимающей ухмылке. — А что? — спросил Гарри, посмотрев на него. — Мне нравится эта песня. — С каких пор? — Луи продолжал улыбаться, когда на весь автомобиль запели голоса уже возмужалых парней. — Ты говорил, что они тебе не нравятся. — Нет, — не соглашался он. — Да, — спорил Луи, начав хихикать над смущённым выражением лица Гарри. — Всё нормально. Никто не запрещает тебе менять предпочтения. — Я никогда не говорил, что они мне не нравятся. Просто говорил, что у них немного писклявые голоса, — поправил его парень. — Нет, дорогой, ты был пьян, а когда начала играть эта песня, ты чётко произнёс: «One Direction какое-то дерьмо», — сказал Томлинсон. — Нет. — Хочешь сказать, я лгу? — спросил он, подняв бровь. Стайлс перевёл взгляд на него, немного ухмыляясь. — Хочу сказать, что это неправда. Всё тело Луи затряслось от смеха. — Серьёзно, ты так и сказал. Я помню. — Если даже и сказал, то не стану этого признавать, потому что я ошибался. Эта песня хороша. Текст с глубоким смыслом. — И ритм цепляет, — добавил Луи, кивая в согласии. — Особенно на этом моменте, — продолжил Гарри, снова прибавив звук. — Все в комнате видят это. Все, кроме тебя-я-я, — пропел он, пальцем раскачивая в такт каждому слову. Луи широко раскрыл глаза. — Чёрт, ты даже текст знаешь? — Я купил весь альбом, — серьёзно ответил Гарри. — И знаю каждую песню. — Да ты шутишь. — Конечно, — фыркнул Стайлс. — Но я серьёзно подумываю о покупке. — Мы должны купить. А потом… — начал Томлинсон, ещё больше прибавив звук, чтобы снова прослушать припев. — Мы займёмся сексом под эту песню. Гарри в неверии взглянул на него, но сразу же успокоился. Он прикусил нижнюю губу. — Я всё ещё злюсь на тебя. — Значит, ты не против? — спросил Луи. — Не совсем, — ответил тот, лишь на секунду можно было заметить появившуюся ямочку на его щеке. — Ты знаешь, что я люблю Поппи. Даже не верится, что приходится это говорить. Но мне жаль, если я заставил тебя думать иначе. Или смутил тебя. — Прости, что я слишком грубо отреагировал, — сказал Гарри. Спустя секунду он добавил: — Я не против заняться сексом под эту песню. Они улыбнулись друг другу со своих сидений. Гарри взял руку Луи в свою и оставил поцелуи на костяшках его пальцев. — Тогда мы так и сделаем, — сказал Луи. — Пой, Эйч. Гарри барабанил пальцами по рулю, дожидаясь очередного припева. — Если бы ты только видел то, что вижу я, ты бы понял, почему я так отчаянно желаю тебя. — О да, чёрт возьми, — отозвался Луи. В тот же момент они рассмеялись так сильно, что заглушили продолжающую играть по радио музыку.☆
— Мне кажется, он очнулся. Чьи бы не были эти слова, он прав. Луи пришёл в сознание около тридцати секунд назад, цепляясь за обрывки воспоминаний о его Гарри, а именно о том, как они занимались сексом под песню One Direction в их тесной комнатушке. Он вообще не готов открывать глаза. Он лежит в таком положении ещё чуть-чуть, пока желание покашлять или что-то почесать не становится невыносимым. А ещё он голоден, и люди, окружившие его, кажется, пока не собираются никуда уходить. Он ворчит, но всё-таки открывает глаза. Над собой он видит Зейна, который тут же расслабляется. — Хватит уже падать в обмороки при мне, — произносит тот. — В следующий раз я тоже упаду в обморок, и тогда у нас обоих возникнут большие проблемы. Рядом также стоит высокий мужчина, одетый во всё чёрное. Луи принимает сидячее положение. Зейн кладёт руку ему на спину, чтобы помочь, хотя это необязательно. Ему уже становится лучше. Или лучше настолько, насколько лучше человеку, который внезапно узнаёт, что его парень знаменит. — Где мы? — бормочет Луи, оглядываясь вокруг. Его усадили на удобный кожаный диван в слабо-освещённой комнате. На одном краю журнального столика стоит тарелка фруктов, на другом краю сидит Зейн. — Ты не поверишь, — отвечает тот. Луи испепеляет его взглядом. — Теперь я поверю во что угодно. — Точно, — произносит Зейн. — Ну, мы за кулисами. Вроде того. Ты упал в обморок прямо перед Гарри. И он позвал охрану. Девочки расстроились, что им придётся пропустить концерт, поэтому Майк… — он показывает пальцем на стоящего рядом мужчину. — Принёс тебя сюда и позвал врача, чтобы тот тебя осмотрел. Луи посылает Майку взгляд, полный благодарности, после чего переводит тему на самый интересующий его вопрос. — Гарри Стайлс на меня посмотрел? — Прямо на тебя. — Какое у него было выражение лица? — Вообще-то, он сейчас подойдёт, — вмешивается охранник. — Через несколько минут. Хочет узнать, как ты себя чувствуешь. Луи широко открывает глаза. — Зачем? — голос его выходит писклявым, будто он недоволен, чего он сам от себя не ожидает. Будто он даже не благодарен. Он ерошит волосы рукой. — Никто не знает, зачем Гарри делает половину вещей. Мне кажется, он просто хочет этого, — отвечает Майк, улыбаясь. Луи же в самом деле может умереть. Было бы правильней волноваться о предстоящей встрече с Гарри. Но как он должен вести себя с тем Гарри, которого даже не знает? Тем, который фактически не знает и его? — Можно мне водички? — Конечно. Если что, вот ещё фрукты, — предлагает Майк. Зейн берёт стакан и наливает в него воду, после чего передаёт Луи. — Успокойся. Тот залпом выпивает воду. Малик также отдаёт ему чашу с фруктами. Томлинсон смотрит на них и ставит обратно на стол. Сейчас его желудок просто не в состоянии переваривать пищу. Майк вдруг прижимает руку к своему наушнику. — Итак, он идёт, — передаёт он, подходя к двери. Он открывает её и остаётся ждать. — Чёрт возьми, — тихо выдыхает Луи, начиная нервно заламывать пальцы. Зейн тоже встаёт, подходя к двери. Ну, а Луи… что ж, велик шанс того, что он отправляется в мир иной. Он не дышит уже несколько секунд. И тут Майк отходит в сторону, пропуская Гарри внутрь. Он похлопывает охранника по плечу, широко улыбаясь. Рядом с ним идёт ещё один мужчина, одетый во всё чёрное, который отходит назад, чтобы поговорить с Майком, пока Гарри проходит вглубь комнаты. — Привет, — говорит он, обращаясь сначала к Зейну. Они жмут друг другу руки. — Я Гарри. Как будто весь Лондон не знает, кто он такой. — Приятно познакомиться, — отвечает Зейн. Гарри переводит взгляд на Луи, который до сих пор сидит на диване, и на его лице появляется улыбка. — Видимо, тебе уже лучше. Это сумасшествие. Все это сумасшествие. Луи облизывает губы. — Да. Спасибо за помощь и всё такое. — Не за что, — отвечает Гарри. — Ты меня немного напугал. — И меня, — подключается Зейн, за что Гарри посылает ему ещё одну обворожительную улыбку. Он такой красивый. Всегда красивый. В чём бы не заключалась красота человека, Гарри был красив во всём. У него длинные волнистые волосы. Первые три пуговицы на рубашке расстёгнуты, выставляя на показ татуировки. Те, которые может видеть Луи, ему знакомы. — Наверное, это всё из-за духоты, — предполагает Луи. Он поворачивает голову, смотря на Зейна, Майка и остальных. Ему хочется, чтобы все они ушли, но навряд ли охрана Гарри позволит остаться им наедине. Охрана Гарри. Так странно. Теперь же он не знает, что делать. Он лишь знает, что во всём происходящем определённо есть какой-то смысл. Он знает, что был заброшен в это измерение, попал в эту комнату не для того, чтобы упустить любую возможность. Попытка не пытка, как говорится. — У тебя есть какие-нибудь предположения о том, кто я? — спрашивает Томлинсон. Он видит испепеляющий взгляд Малика, но не обращает на него внимания. Не обращает внимания ни на кого, кроме Гарри. Тот хмурится. — Надеюсь, фанат? — предполагает он, смеясь над собственной шуткой. — Вообще-то, я не знаю твоего имени. — Луи, — произносит он, выдавливая улыбку. — И вообще-то, да. Нам с моим парнем нравилась ваша музыка. — Нравилась? Что же я такого сделал? — спрашивает Гарри, присаживаясь на край журнального столика. — Как мы можем это исправить, Луи? Это заставляет его рассмеяться. Гарри всё ещё до невозможности милый. — Мне всё ещё нравится ваша музыка. Просто… технически мы с моим парнем больше не вместе. — Мне жаль. Гарри разговаривает с ним, как со старым другом, будто ему действительно не безразличны проблемы Луи, будто он переживает их так же, как и свои собственные. Это не успокаивает его, но говорить становится легче. — Спасибо, — благодарит он. Стайлс улыбается. На какое-то едва заметное мгновение он задерживается на нём взглядом. Но затем он поворачивает голову к мужчине, который ранее вошёл с ним в комнату. Тот отдаёт ему два маленьких постера и диск. Гарри вытаскивает маркер из кармана. — Может быть, ты сможешь вернуть его с помощью бесплатного диска? — говорит он, усмехаясь, и размашистым почерком расписывается на диске. — Сомневаюсь. Но я дам тебе знать, — смеётся Луи. Гарри вручает бесплатный диск и Зейну, и, прежде чем Луи успевает опомниться, он поднимается и подходит к своему охраннику. — Рад нашему знакомству, — говорит он. Луи чувствует, будто должен что-то сделать. Знает, что должен что-то сделать, а не просто позволить Гарри уйти. Но нет ни времени, ни подготовленного плана. Всё, что он может сделать, — помахать рукой и смотреть ему вслед. Недолгое впечатление мгновенно испаряется, и Луи становится только хуже.☆
— Луи, поднимайся, чёрт возьми. С него настолько резко срывают одеяло, подставляя нагое тело под холодный поток воздуха, что даже твердеют соски. Голова начинает пульсировать, в чём виновата пустая бутылка вина, стоящая на тумбочке. Луи переворачивается, прикрывая рукой тело, будто защищаясь от этого дьявола в обличии Зейна. — Зачем ты так? — стонет он. — У тебя есть работа, помнишь? Луи растирает виски пальцами, пытаясь уменьшить боль. — Нет, не помню. Я сам уволился ещё месяц назад, пока не дошло до того, что меня бы уволили. — Ты что?.. — Зейн вздыхает. — Луи, ты работаешь в чёртовом ботаническом саду. Тебя наняли туда в январе. В тот день мы вместе отметили это событие. Я точно помню. Ты любишь свою работу и ни в коем случае не стал бы увольняться. Луи садится на кровати. — Ботанические сады? — Да, Королевские ботанические сады, чёрт возьми. — Вот дерьмо, — он широко раскрывает глаза. — Ты точно так же сказал, когда тебя приняли на работу, — говорит Зейн. — Я знаю, сейчас это может показаться забавным, но ты буквально никогда себя не простишь, если потеряешь эту работу. Луи пропускает пальцы сквозь спутанные пряди волос. — Чем я там занимаюсь? — Я точно не знаю. Садоводческий специалист или кто-то типа того. Ты иногда проводишь экскурсии для туристов и разные исследования. — Мне платят за них? За исследования? — Что? Луи облизывает губы. — Ты не знаешь, полностью ли мне платят? — Да, ты упоминал что-то типа этого. — Мне нужно на работу, — говорит он и выбирается из кровати. Было бы замечательно проснуться этим утром и узнать, что ты вернулся на своё родное место. Конечно же, когда он понял, что этого не произошло, в груди всё сжалось. Конечно же, ему хотелось бы проснуться в объятиях Гарри. Но по каким-то причинам он всё ещё остаётся здесь, и каким-то образом ему удалось заполучить работу своей мечты. После стольких лет безработицы. После нескольких месяцев многочисленных ссор с Гарри по поводу денег. После угнетающего ощущения себя бесполезным неудачником по сравнению с ним. Он, наконец, сам достиг чего-то. Хоть и в другой вселенной. Луи бы сделал что угодно, лишь бы вернуться к своему Гарри, но сейчас он находится здесь и, возможно, не стоит упускать этот шанс. — Что я обычно надеваю? — спрашивает он Зейна. — Где я храню своё удостоверение? Как зовут моего начальника? — Господи, — произносит тот, заваливаясь на его кровать. Он начинает рассказывать Луи, что знает о его работе. Перечисляет все имена коллег и партнёров по исследованию и даже даёт ему журналы, в которых Луи записывает все результаты. — Мне реально платят? — повторяет он. Зейн качает головой. — Иди уже на работу, — отвечает он вместо этого, кидая бананом Луи в грудь. — Сейчас, иначе позже ты не прорвёшься через пробку. Так Луи и делает. Пробка — это настоящий кошмар, как и всегда, но он добирается до работы менее чем за сорок минут, паркуя автомобиль на крошечной стоянке и показывая всем охранникам свой значок с удостоверением личности. Его никто не останавливает, никто не спрашивает, он это или парень из альтернативной вселенной. Да и с чего бы? Как только он проходит охрану, то понимает, что понятия не имеет, куда двигаться дальше. К сожалению, Зейн этой информацией не владеет. На стене висит список сотрудников. Он с лёгкостью находит своё имя и направляется в офис, торжественно распахивая дверь и… Найл. — Похоже, ты неплохо здесь устроился, — говорит он. — Доброе утро, Лу, — Луи поворачивает голову направо и видит женщину, одетую в такой же лабораторный халат, как у него. Он снова смотрит на Найла, который сидит, видимо, в его кресле, закинув ноги на стол. Луи открывает рот. Найл выставляет вперёд указательный палец, останавливая его. — Она меня не может видеть, — предупреждает он. — Это будет выглядеть так, будто ты разговариваешь сам с собой, и, учитывая, что вы работаете вместе всего около двух недель, не такое бы впечатление ты хотел на неё произвести, да? А ещё ты груб. Она поприветствовала тебя. Луи глубоко вздыхает, после чего снова поворачивается к женщине. — Её зовут Ли-Энн, — поясняет Найл. — Ты зовёшь её Ли. — Доброе утро, Ли, — говорит Луи, подходя к столу. Он ставит на него сумку. — Как концерт? — спрашивает Ли-Энн. Луи кивает. — Неплохо, — Ли-Энн смотрит на него, ожидая большего. Луи прочищает горло. — Ну, привлекательные мальчики с ангельскими голосами? Нет ничего лучше. Она смеётся. — И каков Гарри Стайлс? — спрашивает она, двигая бровями. Сердце пропускает удар, как делает это каждый раз, когда он все эти несколько дней слышит или думает о Гарри. — Это его ты считал самым милым, да? — Да, — подтверждает Луи. — Ага, он великолепен. Найл истерически смеётся. Луи плотно сжимает губы. — Я схожу за чаем. Ли-Энн ручкой показывает на стоящий позади неё чайник. — Точно, — говорит Луи. — Но, вообще-то, я собирался в Старбакс, так что… — О! Принесёшь мне белое мокко, пожалуйста? — Конечно, дорогая, — отвечает Луи. Он переводит взгляд на Найла. Мысленно метает в него кинжалы. Набрасывает воображаемое лассо и тянет на себя, чтобы тот следовал за ним, когда он выйдет из комнаты. Он думает, что, вероятнее всего, не смог бы причинить Найлу боль, учитывая всю эту сатанистскую катавасию, которую тот для него сделал. Но если бы взглядом можно было убивать, Найл бы уже упал замертво. Вместо этого, он поднимается с места и следует за Луи. — Сделай себя видимым, — тихо шипит Томлинсон. — Не могу, — отвечает тот. — К сожалению, в этой вселенной я поп-звезда. Луи проходит мимо комнаты с табличкой «Лаборатория №4», никого не замечая через окна в дверях. Он возвращается к ней и пробует просканировать свою карту. Дверь издаёт звуковой сигнал, загорается зелёная лампочка, и они заходят внутрь. — Как ты понимаешь, у меня к тебе много вопросов, — говорит он Найлу, опуская жалюзи на окнах. Он скрещивает руки на груди. — И я ожидаю ответов на все. — Посмотрим, что я смогу сделать, — улыбается Найл. Луи открывает рот, но он снова его останавливает. — Дай угадаю, — говорит он, затем продолжает, имитируя голос Луи. — Какого чёрта я здесь делаю? Луи хмурится. — Начнём с этого, да. — Если честно, я не знаю, чувак, — отвечает Найл. Он находит стул и садится, складывая руки на животе. — Повелители судьбы таинственны. Когда я в прошлый раз исполнял чьё-то желание, они немного отмотали время назад, чтобы парень смог исправить свою ошибку. Они, должно быть, твои большие поклонники. Ты считаешь себя скептиком, Луи? Луи понятия не имеет, к чему ведёт этот разговор. — До попадания в другое измерение да, типа того. Не могу утверждать, что я во многое из этого верил. Найл качает головой. — Повелители судьбы не проявляют особого уважения к скептикам. — О ком ты говоришь, чёрт возьми? — Повелители судьбы, — отвечает Найл. — Надзиратели времени, мудрости, любви… и судьбы, конечно. — Как Бог? — Именно, — подтверждает Найл. — Их по-разному называют. И все имена им по нраву. Луи сжимает переносицу. — Хочешь сказать, что какое-то божество, или куча божеств, закинули меня в альтернативную вселенную? Зачем? Повеселиться? Кажется, они любят это делать, да? — Нет, я не это имел в виду. Обычно они перематывают время. Иногда очень сильно действуют на память и дают шанс провернуть что-то по-другому. А то, что случилось с тобой, происходило только четыре раза за миллион лет. — Просто прекрасно. Найл заметно приободряется. — Отлично, мысли позитивно. Луи кладёт ногу на ногу, сопротивляясь желанию налететь на него прямо сейчас. — У меня мало времени, — Найл смотрит на свои часы. — Через несколько минут начнётся репетиция. Сердце снова пропускает удар, когда он вспоминает о Гарри. Луи стискивает зубы и посылает свою гордость куда подальше. — Что я здесь делаю, Найл? Зачем меня сюда отправили? Я останусь тут навсегда? — Не-а, — отвечает тот. — Тебя проверяют. Сдай тест и отправишься домой. — Забавно, что к этому тесту нет инструкций. Найл стонет и щёлкает пальцами. Комната погружается в темноту, и вдруг в центре появляется маленький светящийся шар. — Это часы, позволяющие путешествовать во времени, но на самом деле карта, на которой точками между собой соединены все измерения, существующие или существовавшие с незапамятных времён. Измерения похожи на реки. Проплывёшь вверх по течению и окажешься в прошлом. Проплывёшь вниз по течению и окажешься в будущем. Перепрыгивать с одной реки на другую значит перепрыгивать из одной своей вселенной в другую. Он захлопывает крышку часов, и в комнате вновь загорается свет. — У нас у всех есть родственная душа. Даже у моего вида нефилимов — наполовину человека, наполовину ангела, верного слуги Повелителей судьбы. — Он усмехается, довольный своей презентацией. Луи абсолютно не впечатлён. — Отношения с твоей родственной душой варьируются через измерения. В какой-то из них вы просто друзья. В другой — возлюбленные. А в некоторых вы вообще никогда друг с другом не встретитесь. Но хотя бы раз ты обязательно пересечёшься с этим человеком. У тебя всегда есть шанс связаться с ним. В своей вселенной у тебя была родственная душа. Ты влюбился в Гарри, но потерял его. — Нет, я его вернул, — говорит Луи. — В этом нет никакого смысла. Мы с Гарри были вместе в ночь перед Рождеством, а потом я проснулся здесь. Я вернул его назад. — Хм, — Найл морщит нос. — Ну, это паршиво. Луи просто смотрит на него. Здесь он бессилен. — Так они отправили меня сюда, чтобы свести с Гарри в этой вселенной. — Именно, — отвечает тот. — Сделаешь это — отправишься домой. — Звучит вполне выполнимо, — произносит Луи. — Если не считать того незначительного факта, что Гарри — поп-звезда. — Ага, это тоже паршиво, не так ли? — Найл морщит нос. — Мне действительно нужно идти. — Чёрт возьми, ты серьёзно, чувак? — У нас завтра большое шоу, — говорит Найл. — Но после него мы будем на Пибоди-Стрит 67. Луи замирает, закусывая губу. — Это подсказка? — Возможно, — отвечает тот, улыбаясь. — Принарядись.